– Чудовище! Э-э-эй, чудо-о-овище-е-е!
Она очень надеялась, что этот несносный шумный тип уйдет сам. Но он не уходил. Несколько часов кряду бродил по тропинкам, пугая своим ором малиновок, сонных ежей и зайцев.
Водяной из озера высунулся было посмотреть, кто там шумит, но обнаружил, что в лесу объявился колдун в черном балахоне, и поскорей скрылся под илом. На всякий случай. С колдунами связываться – себе дороже. Превратит в лягушку, попробуй потом в водном сообществе порядок навести. Засмеют! Колдун был совсем молодой, усы только-только начали пробиваться. Наверняка неумелый, подмастерье какой-нибудь. Но такие-то – самые страшные. Потому что проклянут с ошибкой и потом даже магистры магических наук не разгадают, где же была ошибка и как все исправить!
– Чудо-о-вищ-щ… кхе-кхе-кхе!
Парень запнулся о корягу, сделал неловкий шаг вперед. Под ногами его поехала земля, и колдун с воплем укатился в овраг. Оттуда срочно порскнули птицы, насекомые, пара зайцев и недоумевающий барсук. Колдун выбрался последним – в порванном балахоне, лохматущий, весь в репьях. Чудовище тихо хихикнула и тут же зажала рот ладошкой. Колдун насторожился и оглянулся – взгляд его уперся в дуб, в ветвях которого Чудовище и скрывалась.
Парень, что-то недовольно бормоча, стащил с себя балахон, оставшись только в рубахе и штанах до колен. Выглядел колдун крайне недовольным. И Чудовище понадеялась, что вот теперь-то он, наконец, уберется восвояси. Парень и правда побрел, прихрамывая по тропинке, куда глаза глядят. Плотно набитый вещевой мешок обвис на лямках. Заплата почти оторвалась и из прорехи что-то выпало. Когда колдун скрылся, Чудовище спустилась с дерева и подошла, чтобы посмотреть.
Это была пастушья флейта из шести соединенных трубочек. Когда-то давно в лес забрел маленький мальчишка-пастушок, которого отправили искать пропавшую овцу. Он выглядел побитым, продрог и проголодался. Зато у него была с собой такая дудочка. Играл он неумело и не всегда извлекал мелодичный звук, чаще получалось «пффф». Чудовищу тогда долго пришлось искать овечку, забредшую аж в самую чащу и завязшую там в болотце. Удивительно, что волки не добрались до нее первыми. Чудовище вывела овечку к мальчишке, повесив на рог кулек из большого лопуха. В кульке были орешки вперемешку со сладкой земляникой, которую в лесу даже осенью можно было найти на паре волшебных полянок. Чудовище вспомнила, как мальчишка тогда поклонился на четыре стороны и сказал: «Большое спасибо, добрая душа». И такая ее взяла злость, что она, позабыв про зарок не общаться с людьми, выкрикнула из-за кустов: «Дурак! Нет тут никого доброго! Я – жуткое чудовище и в друзьях у меня ведьмы, кикиморы да самые злые колдуны, убирайся поскорей, покуда не съела тебя!» И потом, уже ночью, сидя на любимом дубе и глядя на луну, жалела, что так сильно напугала беднягу. По мальчишке было видно, что живется ему не очень. Одет был не по погоде, босиком. Хотя деревенские без обуви до самых заморозков бегали. Да все равно.
У того мальчишки были странные глаза – один черный, другой зеленый. Никогда Чудовище таких у людей не видала…
… Колдун смастерил шалаш. Ветки взял покрепче, из заплечного мешка достал старую дерюгу, которой хватило, чтобы обернуть странноватого вида конструкцию сверху. Постоял перед своим жилищем, пошептал что-то. Дерюга словно прилипла к веткам. Парень довольно хмыкнул и забрался в шалаш. Только грязные сбитые пятки наружу выставил. Через некоторое время послышался храп.
Вот ведь! И не страшно ему – в лесу, полном диких зверей. Да еще ведь Чудовище есть! Все люди как люди – приходить боятся. Даже колдуны, между прочим, не очень-то с Чудовищем связываются. А этот – поглядите-ка! Храпит, словно ему тут дом родной и никакая опасность не угрожает.
Чудовище с досады даже подумала: не сломать ли его дудку? Просто из вредности! Она же Чудовище. Но вспомнила того, другого мальчишку. Как он старался играть. И не стала. Пускай колдун дрыхнет. Поди уйдет потом. Все уходят.
А колдун не ушел. Ни назавтра, ни через три дня. Бродил по лесу, собирал травы, цветы, потом забирался в шалаш и – снова храпел. Такое впечатление создавалось, что за все прошлые годы отсыпался. Даже жалко его было. Совсем чуть-чуть. Вот капельку. Больше, конечно, колдун раздражал. Чудовище приглядывала – на случай, если вздумает темным колдовством заниматься.
Но колдун вел себя смирно. Собирал грибы, ловил рыбу, варил по вечерам похлебку, заедал сухарями, которые в его мешке, кажется, не переводились. На третий день Чудовище, не сдержавшись, попыталась снести его шалаш. Пусть убирается! Нет в этом лесу жизни людям! Но хрупкий на вид шалашик оказалось не так-то трудно расшевелить. Только и получилось – дерюгу поцарапать в нескольких местах. Странная была ткань. Недавно ливень прошел. А в шалаше было совсем сухо, и дерюга будто не намокла даже.
Чудовище видела, как вернувшийся вечером колдун долго рассматривал шалаш… а потом завалился спать, даже не разжигая костра. Не выдержала, принялась шуршать ветками и подвывать. К полуночи колдуна таки пробрало. Он вылез из шалаша.
– Ты чего шумишь?
– Ты же звал Чудовище! – протянула она самым страшным голосом, на какой только была способна. Деревенские разбегались уже при первых звуках. А этот – сел, скрестив ноги, и даже не особенно оглядывался.
– И что надо?
Чудовище возмутилась.
– Это тебе что надо?! Ты меня звал! Весь лес переполошил! Говори, а потом я тебя съем.
– Не съешь, – парень зевнул и почесал лохматую шевелюру.
– Это почему? – теперь Чудовище еще и обиделась.
– Хотела бы съесть – не стала бы будить, – пояснил парень.
– Ну… может, я тебя сначала попугать хотела. Напуганные люди куда вкуснее получаются!
– А, вон оно что. Попугать – это дело хорошее! В смысле – злое. Как раз по мне.
– А ты что же, злой колдун? – подозрительно спросила Чудовище. Ну, ведь знала, знала! Это выходит, он пока не нашел всех нужных травок. А как найдет – так и заварит какое-нибудь отвратительное зелье, зверье потравит…
– Самый злой, какой только есть! – заверил парень.
– Меня зачем искал? – спросила Чудовище.
– Хочу стать твоим подельником… то есть, напарником, – сообщил он. – Чтобы вместе творить злые дела! Лес большой, богатый. Вдвоем будет удобней конкурентов отваживать.
– Какой еще напарник? – расхохоталась Чудовище, и в ветвях деревьев засвистело, застрекотало, закаркало. – Не нужен мне никто! Я тебя лучше съем!
– Не съешь.
– Да почему еще?!
– Хотела бы – уже давно съела, – сообщил парень и полез обратно в шалаш.
– Сроку тебе – два дня! – прокричала Чудовище. – Не уберешься – точно съем!
– Не уберусь. Через два дня ты меня лучше в напарники возьми, – донеслось из шалаша.
– Ну, пеняй на себя! – Чудовище с досады бросила в шалаш шишку и ушла. Правда, недалеко.
Злой колдун – это скверно. За ним следить надо. Чтобы не пропустить, когда он свое злое колдовство творить начнет.
… Ночь парень продрых. А утром первым делом пошел на озеро купаться. Водяной, конечно, его опасался, но все же из природной вредности незаметно стянул его одежду. Даже Чудовище не сразу обратила внимание, наблюдая, как плещется в воде колдун. Тот, не смущаясь, выбрался на берег. Огляделся, присел, рассматривая мокрый след на песке. Пошептал что-то. Почти тут же одежа сама собой всплыла на поверхность озера и поплыла к хозяину, а из близлежащих кустов раздался недовольный вопль, и в небо пыхнуло дымное облачко. Чумазый водяной, высунувшись из зарослей, погрозил колдуну кулаком.
– Уууу, черная твоя душонка!
Парень выловил вещички, придирчиво оглядел, вздохнул по поводу очередной прорехи. Чудной он. Колдун, говорит, самый страшный, а портами приличными разжиться не смог. Обманул, наверное. Никакой он не страшный. И не сильный. Обычный подмастерье, поди выгнали за нерадивость. Уж больно спать любит.
Но водяному она все равно сказала:
– Сам виноват.
И тот даже не придумал, что возразить.
Колдун вернулся к шалашу, развел костер и грелся в мокрой одежде.
– Ну что, видала, как я водяного одолел? – посмеиваясь, спросил он, хотя Чудовище снова сидела среди ветвей, надежно скрытая густой листвой.
– Видала, как он тебя облапошил, да одежду твою на дно утянул, – отозвалась Чудовище насмешливо.
– Ну, это я специально. Чтобы урок запомнил, – беззаботно отмахнулся колдун. – А в следующий раз что-нибудь злое-презлое придумаю. Обязательно.
– Что же не сейчас?
– Да лень что-то!
– А может, ты просто слабак?
Обычно такие разговоры заканчивались у людей спором, а то и дракой. В лес прежде разбойники захаживали. Да и колдуны были, конечно. Пока Чудовище всех не отвадила. Слишком уж хлопотные соседи.
А колдун только усмехнулся, упал на траву, да закинул руки за голову.
– Просто у меня повода нет свою силу показывать, – сообщил он. – Ты ж меня в напарники не берешь.
– И что ты вообще тут собрался делать? – с досадой спросила Чудовище через некоторое время. – Травки всякие собираешь… зелье варить будешь?
– Может, и зелье. Я свои планы только союзнику поведаю.
– Никогда нам с тобой союзниками не быть! – выпалила Чудовище.
– Жаль, – сказал колдун. – Мы бы таких дел наворотили!
– Каких?
– Злых!
– Что ты заладил – злых да злых?!
– Но ты же чудовище, только злые дела и творишь, – удивленно протянул колдун.
– Откуда тебе знать?
– Люди говорят.
– Вот и пусть дальше говорят! И в эти самые дела не вмешиваются! Понял или нет?! Убирайся из леса, нечего тебе тут делать!
Колдун пожал плечами.
– Нууу… если с тобой ничего не выйдет, так хоть красавицу найду.
– Чего-о? Какую еще красавицу?!
– Да говорят еще, что где-то в лесу живет заколдованная принцесса. Слыхала?
– Как же! – Чудовище расхохоталась. – Сюда раньше даже принцы заезжали. Лет триста назад.
– Ого! Ты уже триста лет здесь живешь?
– Я всегда здесь жила! И никакой принцессы не видела.
– Вот как? А колдуны ее тоже искали?
– Спрашиваешь! От этих больше всего мороки было. Завоняли весь лес поисковыми заклинаниями, да ловушек оставили – видимо – невидимо. Леший лапу повредил. Все клады отрыли, с водяным и лешим поругались, кикимор перепугали, да и разъехались все… Так что и в этом деле тебе удача не светит. Да и как бы вообще принцесса в лесу выжила?
– Сомнительная история, – признал колдун.
… Чудовище сидела перед своим любимым дубом, на большом плоском камне, и беззвучно плакала.
– Ну, показывай, что случилось? – колдун подошел со спины. Чудовище оглянулась. Колдун зевнул, почесал лохматую макушку. Такой он был безразличный, что захотелось бросить в него шишку. Или сломать его флейту. Чудовище так и держала ее у себя. Колдун такой глупый, что, кажется, даже не хватился. Или не была она для него ценностью.
– Так что? – напомнил о себе колдун. Люди всегда боялись Чудовища. А этому хоть бы хны!
– Как ты здесь оказался? – неприветливо спросила Чудовище.
– Леший привел. Сказал – плачешь.
– Ничего я не плачу! Я – Чудовище! Я тут злее всех!
– Угу. Так по какому поводу ты тут не плачешь? – колдун протянул ей какую-то тряпку. Чудовище подцепила подарочек когтями и брезгливо присмотрелась. Кажется, когда-то давно это был вполне себе приличный носовой платок. Даже с каким-то рисунком, теперь безнадежно потерявшим цвет и внятность.
– Ты колдун или нет? Сам не видишь?
Колдун больше вопросов не задавал. Он видел, конечно. Вековой дуб высыхал на глазах. По коре его ползла вверх серая отвратительная плесень.
– Ты же тут злее всех. Я думал, ты специально, – пояснил колдун.
– Дурак! – Чудовище не выдержала и всхлипнула.
Парень сцепил пальцы в замок, потянулся.
– Та-ак, теперь гляди, какова моя сила!
Подошел к дереву и что-то зашептал. Дуб вдруг озарился светом, и плесень посыпалась с него, как высохшая грязь. Дух довольно зашелестел листвой.
– Ну вот, – сообщил колдун, прислонившись плечом к стволу. По-свойски так, будто теперь это его дерево. – Здесь где-то амулет колдовской зарыт. Чую магию, но где именно – понять не могу. Наверное, давно лежит. Непонятно только, почему заработал. Должно быть, почуял знакомую силу.
Говорил он задумчиво будто сам с собой.
Чудовище не выдержала. Вскочила и бросила в колдуна платок. Тряпочка легенькая, разумеется, не долетела.
– А кто тут колдун?! Выходит, твою силу и почуял! А дуб в чем виноват?! Все ты! Убирайся из леса! Не нужен ты здесь никому! Не нужен, слышишь?! Убирайся! Убирайся!
Скакнула на ветку – и скрылась в густой кроне. Колдун еще какое-то время постоял внизу, прислонившись к стволу, потом ушел, медленно, прихрамывая. Чудовище пообещала себе, что если подлый колдун не уберется из леса – натравит на него кикимор! А потом… может – и правда съест!
Но колдун убрался. Вечером его шалаш оказался пустым. Дорожный мешок пропал. Чудовище подумала: хорошо, что оставила флейту себе. Видно, и правда колдуну она без надобности была. Отобрал поди у кого-нибудь. Может даже вместе с жизнью.
… Под ногами затрещали ветки, скрытые под насыпанной для отвода глаз землей. Чудовище ухнула в глубокую ямину. На земляных стенах тут же засветились колдовские знаки. Чудовище почувствовала, как силы из нее уходят. Попыталась выкарабкаться – и сорвалась.
Колдовская ловушка!
Вскоре наверху появились и те, кто ее вырыл. Их было трое и все трое – в черных балахонах. Колдуны, конечно.
– Попалось, чудище! – сказал один, довольно потирая руки.
– Не зря мошкару кормили три дня, – фыркнул другой. – Ты, главное, деньги не забудь пересчитать. А то будет как в прошлый раз.
– Ты рот без дела не разевай! До денег еще доехать надо. Давай сюда свои амулеты. Будем уменьшать да в клетку посадим.
Третий смотрел на чудовище с брезгливостью.
– Я бы на такое в цирке деньги не тратил, – заявил он.
У Чудовища на глаза навернулись слезы. Про цирк она слышала от лешего, тот видел, как по лесу проезжал обоз. Животные сидели в клетках…
– Ну и не трать. Главное, чтобы нам заплатили, – отрезал первый из пленителей. – Давайте-ка… аааа!
Внезапно все трое бросились прочь от края ямы. Чудовище слышала крики, какие-то хлопки. Потом все стихло. У края ямы-ловушки показалась знакомая фигура.
– Ты там как? – спросил парень.
– Плохо, – честно призналась Чудовище. Сил рычать не было.
– Понял, сейчас, – колдун опустился на колени, свесился вниз и дотянулся до ближайшего к нему магического символа. Что-то прошептал, покачнулся, едва не рухнув на Чудовище… но не рухнул, удержался. Символ угас. А за ним – начали гаснуть и остальные. Колдун снял с шеи какой-то камешек на простой веревке.
– На, сожми в ладони ненадолго, – сказал он.
Камешек был теплый и словно светился изнутри. Чудовищу стало спокойно. Потом она поняла, что силы к ней вернулись и можно выбираться из ямы.
Колдун лежал на выжженной земле, свернувшись клубком. Одежда его была вся измазана в саже. Тех троих в балахонах не было видно.
– Убежали, – пояснил колдун, приоткрыв один глаз.
– А ты откуда взялся? – спросила Чудовище.
– Оттуда, – колдун вяло махнул рукой на тропинку. – Леший привел…
– Вы с ним прямо друзья!
– Скорее уж, вы с ним, – пробормотал парень.
– Ты ранен?
– Не-е…
– Вставай тогда!
– Лень. Зато видала, какое я дело сделал? У троих колдунов добычу отобрал. Получается, я злее их! А ты отказалась быть моим напарником. Жалей теперь!
Она очень надеялась, что этот несносный шумный тип уйдет сам. Но он не уходил. Несколько часов кряду бродил по тропинкам, пугая своим ором малиновок, сонных ежей и зайцев.
Водяной из озера высунулся было посмотреть, кто там шумит, но обнаружил, что в лесу объявился колдун в черном балахоне, и поскорей скрылся под илом. На всякий случай. С колдунами связываться – себе дороже. Превратит в лягушку, попробуй потом в водном сообществе порядок навести. Засмеют! Колдун был совсем молодой, усы только-только начали пробиваться. Наверняка неумелый, подмастерье какой-нибудь. Но такие-то – самые страшные. Потому что проклянут с ошибкой и потом даже магистры магических наук не разгадают, где же была ошибка и как все исправить!
– Чудо-о-вищ-щ… кхе-кхе-кхе!
Парень запнулся о корягу, сделал неловкий шаг вперед. Под ногами его поехала земля, и колдун с воплем укатился в овраг. Оттуда срочно порскнули птицы, насекомые, пара зайцев и недоумевающий барсук. Колдун выбрался последним – в порванном балахоне, лохматущий, весь в репьях. Чудовище тихо хихикнула и тут же зажала рот ладошкой. Колдун насторожился и оглянулся – взгляд его уперся в дуб, в ветвях которого Чудовище и скрывалась.
Парень, что-то недовольно бормоча, стащил с себя балахон, оставшись только в рубахе и штанах до колен. Выглядел колдун крайне недовольным. И Чудовище понадеялась, что вот теперь-то он, наконец, уберется восвояси. Парень и правда побрел, прихрамывая по тропинке, куда глаза глядят. Плотно набитый вещевой мешок обвис на лямках. Заплата почти оторвалась и из прорехи что-то выпало. Когда колдун скрылся, Чудовище спустилась с дерева и подошла, чтобы посмотреть.
Это была пастушья флейта из шести соединенных трубочек. Когда-то давно в лес забрел маленький мальчишка-пастушок, которого отправили искать пропавшую овцу. Он выглядел побитым, продрог и проголодался. Зато у него была с собой такая дудочка. Играл он неумело и не всегда извлекал мелодичный звук, чаще получалось «пффф». Чудовищу тогда долго пришлось искать овечку, забредшую аж в самую чащу и завязшую там в болотце. Удивительно, что волки не добрались до нее первыми. Чудовище вывела овечку к мальчишке, повесив на рог кулек из большого лопуха. В кульке были орешки вперемешку со сладкой земляникой, которую в лесу даже осенью можно было найти на паре волшебных полянок. Чудовище вспомнила, как мальчишка тогда поклонился на четыре стороны и сказал: «Большое спасибо, добрая душа». И такая ее взяла злость, что она, позабыв про зарок не общаться с людьми, выкрикнула из-за кустов: «Дурак! Нет тут никого доброго! Я – жуткое чудовище и в друзьях у меня ведьмы, кикиморы да самые злые колдуны, убирайся поскорей, покуда не съела тебя!» И потом, уже ночью, сидя на любимом дубе и глядя на луну, жалела, что так сильно напугала беднягу. По мальчишке было видно, что живется ему не очень. Одет был не по погоде, босиком. Хотя деревенские без обуви до самых заморозков бегали. Да все равно.
У того мальчишки были странные глаза – один черный, другой зеленый. Никогда Чудовище таких у людей не видала…
… Колдун смастерил шалаш. Ветки взял покрепче, из заплечного мешка достал старую дерюгу, которой хватило, чтобы обернуть странноватого вида конструкцию сверху. Постоял перед своим жилищем, пошептал что-то. Дерюга словно прилипла к веткам. Парень довольно хмыкнул и забрался в шалаш. Только грязные сбитые пятки наружу выставил. Через некоторое время послышался храп.
Вот ведь! И не страшно ему – в лесу, полном диких зверей. Да еще ведь Чудовище есть! Все люди как люди – приходить боятся. Даже колдуны, между прочим, не очень-то с Чудовищем связываются. А этот – поглядите-ка! Храпит, словно ему тут дом родной и никакая опасность не угрожает.
Чудовище с досады даже подумала: не сломать ли его дудку? Просто из вредности! Она же Чудовище. Но вспомнила того, другого мальчишку. Как он старался играть. И не стала. Пускай колдун дрыхнет. Поди уйдет потом. Все уходят.
А колдун не ушел. Ни назавтра, ни через три дня. Бродил по лесу, собирал травы, цветы, потом забирался в шалаш и – снова храпел. Такое впечатление создавалось, что за все прошлые годы отсыпался. Даже жалко его было. Совсем чуть-чуть. Вот капельку. Больше, конечно, колдун раздражал. Чудовище приглядывала – на случай, если вздумает темным колдовством заниматься.
Но колдун вел себя смирно. Собирал грибы, ловил рыбу, варил по вечерам похлебку, заедал сухарями, которые в его мешке, кажется, не переводились. На третий день Чудовище, не сдержавшись, попыталась снести его шалаш. Пусть убирается! Нет в этом лесу жизни людям! Но хрупкий на вид шалашик оказалось не так-то трудно расшевелить. Только и получилось – дерюгу поцарапать в нескольких местах. Странная была ткань. Недавно ливень прошел. А в шалаше было совсем сухо, и дерюга будто не намокла даже.
Чудовище видела, как вернувшийся вечером колдун долго рассматривал шалаш… а потом завалился спать, даже не разжигая костра. Не выдержала, принялась шуршать ветками и подвывать. К полуночи колдуна таки пробрало. Он вылез из шалаша.
– Ты чего шумишь?
– Ты же звал Чудовище! – протянула она самым страшным голосом, на какой только была способна. Деревенские разбегались уже при первых звуках. А этот – сел, скрестив ноги, и даже не особенно оглядывался.
– И что надо?
Чудовище возмутилась.
– Это тебе что надо?! Ты меня звал! Весь лес переполошил! Говори, а потом я тебя съем.
– Не съешь, – парень зевнул и почесал лохматую шевелюру.
– Это почему? – теперь Чудовище еще и обиделась.
– Хотела бы съесть – не стала бы будить, – пояснил парень.
– Ну… может, я тебя сначала попугать хотела. Напуганные люди куда вкуснее получаются!
– А, вон оно что. Попугать – это дело хорошее! В смысле – злое. Как раз по мне.
– А ты что же, злой колдун? – подозрительно спросила Чудовище. Ну, ведь знала, знала! Это выходит, он пока не нашел всех нужных травок. А как найдет – так и заварит какое-нибудь отвратительное зелье, зверье потравит…
– Самый злой, какой только есть! – заверил парень.
– Меня зачем искал? – спросила Чудовище.
– Хочу стать твоим подельником… то есть, напарником, – сообщил он. – Чтобы вместе творить злые дела! Лес большой, богатый. Вдвоем будет удобней конкурентов отваживать.
– Какой еще напарник? – расхохоталась Чудовище, и в ветвях деревьев засвистело, застрекотало, закаркало. – Не нужен мне никто! Я тебя лучше съем!
– Не съешь.
– Да почему еще?!
– Хотела бы – уже давно съела, – сообщил парень и полез обратно в шалаш.
– Сроку тебе – два дня! – прокричала Чудовище. – Не уберешься – точно съем!
– Не уберусь. Через два дня ты меня лучше в напарники возьми, – донеслось из шалаша.
– Ну, пеняй на себя! – Чудовище с досады бросила в шалаш шишку и ушла. Правда, недалеко.
Злой колдун – это скверно. За ним следить надо. Чтобы не пропустить, когда он свое злое колдовство творить начнет.
… Ночь парень продрых. А утром первым делом пошел на озеро купаться. Водяной, конечно, его опасался, но все же из природной вредности незаметно стянул его одежду. Даже Чудовище не сразу обратила внимание, наблюдая, как плещется в воде колдун. Тот, не смущаясь, выбрался на берег. Огляделся, присел, рассматривая мокрый след на песке. Пошептал что-то. Почти тут же одежа сама собой всплыла на поверхность озера и поплыла к хозяину, а из близлежащих кустов раздался недовольный вопль, и в небо пыхнуло дымное облачко. Чумазый водяной, высунувшись из зарослей, погрозил колдуну кулаком.
– Уууу, черная твоя душонка!
Парень выловил вещички, придирчиво оглядел, вздохнул по поводу очередной прорехи. Чудной он. Колдун, говорит, самый страшный, а портами приличными разжиться не смог. Обманул, наверное. Никакой он не страшный. И не сильный. Обычный подмастерье, поди выгнали за нерадивость. Уж больно спать любит.
Но водяному она все равно сказала:
– Сам виноват.
И тот даже не придумал, что возразить.
Колдун вернулся к шалашу, развел костер и грелся в мокрой одежде.
– Ну что, видала, как я водяного одолел? – посмеиваясь, спросил он, хотя Чудовище снова сидела среди ветвей, надежно скрытая густой листвой.
– Видала, как он тебя облапошил, да одежду твою на дно утянул, – отозвалась Чудовище насмешливо.
– Ну, это я специально. Чтобы урок запомнил, – беззаботно отмахнулся колдун. – А в следующий раз что-нибудь злое-презлое придумаю. Обязательно.
– Что же не сейчас?
– Да лень что-то!
– А может, ты просто слабак?
Обычно такие разговоры заканчивались у людей спором, а то и дракой. В лес прежде разбойники захаживали. Да и колдуны были, конечно. Пока Чудовище всех не отвадила. Слишком уж хлопотные соседи.
А колдун только усмехнулся, упал на траву, да закинул руки за голову.
– Просто у меня повода нет свою силу показывать, – сообщил он. – Ты ж меня в напарники не берешь.
– И что ты вообще тут собрался делать? – с досадой спросила Чудовище через некоторое время. – Травки всякие собираешь… зелье варить будешь?
– Может, и зелье. Я свои планы только союзнику поведаю.
– Никогда нам с тобой союзниками не быть! – выпалила Чудовище.
– Жаль, – сказал колдун. – Мы бы таких дел наворотили!
– Каких?
– Злых!
– Что ты заладил – злых да злых?!
– Но ты же чудовище, только злые дела и творишь, – удивленно протянул колдун.
– Откуда тебе знать?
– Люди говорят.
– Вот и пусть дальше говорят! И в эти самые дела не вмешиваются! Понял или нет?! Убирайся из леса, нечего тебе тут делать!
Колдун пожал плечами.
– Нууу… если с тобой ничего не выйдет, так хоть красавицу найду.
– Чего-о? Какую еще красавицу?!
– Да говорят еще, что где-то в лесу живет заколдованная принцесса. Слыхала?
– Как же! – Чудовище расхохоталась. – Сюда раньше даже принцы заезжали. Лет триста назад.
– Ого! Ты уже триста лет здесь живешь?
– Я всегда здесь жила! И никакой принцессы не видела.
– Вот как? А колдуны ее тоже искали?
– Спрашиваешь! От этих больше всего мороки было. Завоняли весь лес поисковыми заклинаниями, да ловушек оставили – видимо – невидимо. Леший лапу повредил. Все клады отрыли, с водяным и лешим поругались, кикимор перепугали, да и разъехались все… Так что и в этом деле тебе удача не светит. Да и как бы вообще принцесса в лесу выжила?
– Сомнительная история, – признал колдун.
… Чудовище сидела перед своим любимым дубом, на большом плоском камне, и беззвучно плакала.
– Ну, показывай, что случилось? – колдун подошел со спины. Чудовище оглянулась. Колдун зевнул, почесал лохматую макушку. Такой он был безразличный, что захотелось бросить в него шишку. Или сломать его флейту. Чудовище так и держала ее у себя. Колдун такой глупый, что, кажется, даже не хватился. Или не была она для него ценностью.
– Так что? – напомнил о себе колдун. Люди всегда боялись Чудовища. А этому хоть бы хны!
– Как ты здесь оказался? – неприветливо спросила Чудовище.
– Леший привел. Сказал – плачешь.
– Ничего я не плачу! Я – Чудовище! Я тут злее всех!
– Угу. Так по какому поводу ты тут не плачешь? – колдун протянул ей какую-то тряпку. Чудовище подцепила подарочек когтями и брезгливо присмотрелась. Кажется, когда-то давно это был вполне себе приличный носовой платок. Даже с каким-то рисунком, теперь безнадежно потерявшим цвет и внятность.
– Ты колдун или нет? Сам не видишь?
Колдун больше вопросов не задавал. Он видел, конечно. Вековой дуб высыхал на глазах. По коре его ползла вверх серая отвратительная плесень.
– Ты же тут злее всех. Я думал, ты специально, – пояснил колдун.
– Дурак! – Чудовище не выдержала и всхлипнула.
Парень сцепил пальцы в замок, потянулся.
– Та-ак, теперь гляди, какова моя сила!
Подошел к дереву и что-то зашептал. Дуб вдруг озарился светом, и плесень посыпалась с него, как высохшая грязь. Дух довольно зашелестел листвой.
– Ну вот, – сообщил колдун, прислонившись плечом к стволу. По-свойски так, будто теперь это его дерево. – Здесь где-то амулет колдовской зарыт. Чую магию, но где именно – понять не могу. Наверное, давно лежит. Непонятно только, почему заработал. Должно быть, почуял знакомую силу.
Говорил он задумчиво будто сам с собой.
Чудовище не выдержала. Вскочила и бросила в колдуна платок. Тряпочка легенькая, разумеется, не долетела.
– А кто тут колдун?! Выходит, твою силу и почуял! А дуб в чем виноват?! Все ты! Убирайся из леса! Не нужен ты здесь никому! Не нужен, слышишь?! Убирайся! Убирайся!
Скакнула на ветку – и скрылась в густой кроне. Колдун еще какое-то время постоял внизу, прислонившись к стволу, потом ушел, медленно, прихрамывая. Чудовище пообещала себе, что если подлый колдун не уберется из леса – натравит на него кикимор! А потом… может – и правда съест!
Но колдун убрался. Вечером его шалаш оказался пустым. Дорожный мешок пропал. Чудовище подумала: хорошо, что оставила флейту себе. Видно, и правда колдуну она без надобности была. Отобрал поди у кого-нибудь. Может даже вместе с жизнью.
… Под ногами затрещали ветки, скрытые под насыпанной для отвода глаз землей. Чудовище ухнула в глубокую ямину. На земляных стенах тут же засветились колдовские знаки. Чудовище почувствовала, как силы из нее уходят. Попыталась выкарабкаться – и сорвалась.
Колдовская ловушка!
Вскоре наверху появились и те, кто ее вырыл. Их было трое и все трое – в черных балахонах. Колдуны, конечно.
– Попалось, чудище! – сказал один, довольно потирая руки.
– Не зря мошкару кормили три дня, – фыркнул другой. – Ты, главное, деньги не забудь пересчитать. А то будет как в прошлый раз.
– Ты рот без дела не разевай! До денег еще доехать надо. Давай сюда свои амулеты. Будем уменьшать да в клетку посадим.
Третий смотрел на чудовище с брезгливостью.
– Я бы на такое в цирке деньги не тратил, – заявил он.
У Чудовища на глаза навернулись слезы. Про цирк она слышала от лешего, тот видел, как по лесу проезжал обоз. Животные сидели в клетках…
– Ну и не трать. Главное, чтобы нам заплатили, – отрезал первый из пленителей. – Давайте-ка… аааа!
Внезапно все трое бросились прочь от края ямы. Чудовище слышала крики, какие-то хлопки. Потом все стихло. У края ямы-ловушки показалась знакомая фигура.
– Ты там как? – спросил парень.
– Плохо, – честно призналась Чудовище. Сил рычать не было.
– Понял, сейчас, – колдун опустился на колени, свесился вниз и дотянулся до ближайшего к нему магического символа. Что-то прошептал, покачнулся, едва не рухнув на Чудовище… но не рухнул, удержался. Символ угас. А за ним – начали гаснуть и остальные. Колдун снял с шеи какой-то камешек на простой веревке.
– На, сожми в ладони ненадолго, – сказал он.
Камешек был теплый и словно светился изнутри. Чудовищу стало спокойно. Потом она поняла, что силы к ней вернулись и можно выбираться из ямы.
Колдун лежал на выжженной земле, свернувшись клубком. Одежда его была вся измазана в саже. Тех троих в балахонах не было видно.
– Убежали, – пояснил колдун, приоткрыв один глаз.
– А ты откуда взялся? – спросила Чудовище.
– Оттуда, – колдун вяло махнул рукой на тропинку. – Леший привел…
– Вы с ним прямо друзья!
– Скорее уж, вы с ним, – пробормотал парень.
– Ты ранен?
– Не-е…
– Вставай тогда!
– Лень. Зато видала, какое я дело сделал? У троих колдунов добычу отобрал. Получается, я злее их! А ты отказалась быть моим напарником. Жалей теперь!
