ГЛАВА 1. Опять он!
– Он опять заявился! Ему что здесь, постоялый двор? Или его так дома не любят, что он у нас каждый год ошивается! – возмутилась я. Ничего удивительного в новостях о приезде Тиля не было, но должна же я была выразить свое неудовольствие, раз больше никто не решается.
– Юсти, тебе известны причины его высочества, – одернула мама.
Да уж, известны! Надуманные причины, если уж откровенно.
– Будь уважительней. Ты говоришь о будущем правителе Линеза, – добавила мама. Она всегда учила нас держать лицо. Не важно, какова ситуация и насколько неприятен собеседник. То, что мы говорим или делаем, характеризует не только каждого из нас. И даже не королевский род Эрталей. Мы – государство. От неосторожно сказанного слова иногда зависят мирные договоренности между странами.
Но сейчас мы ведь с мамой наедине, нас даже слуги не слышат.
– Вот именно, – буркнула я. – Пусть катит обратно в свой Линез. Что мы его все время встречаем с распростертыми объятиями? Он нам даже ненастоящий родственник!
Мама посмотрела с укоризной, и я устыдилась. Все же так говорить не стоило, даже если Тиль меня раздражает.
Да, он был нам очень условным родственником, но родители любили его, как собственного племянника. По-моему, совершенно незаслуженно. Но, видно, мама и папа привыкли видеть в нем ребенка. Дети все милые. Так, по крайней мере, утверждают. А Тиль жил в нашем дворце, пока был мал. Не долго, но достаточно, чтобы родители успели к нему привязаться. Тиль скрывался от преследования: в Линезе тогда было опасно и король Вигнар всерьез опасался восстания. Но Тиль! Ведь никакой благодарности за чужую доброту! Одни подозрения. Ездит, вынюхивает, высматривает… Может быть, папа, глядя на линезского принца, вспоминал о старшем брате, Сельване Эртале, который пропал еще до моего рождения. У папы и дяди были разные матери. Вот Тиль был родным племянником Сельвана Эрталя по материнской линии. А теперь пользовался чужой добротой и чужим горем с одинаковой легкостью… Без зазрения совести! И как к такому человеку найти хоть толику уважения?
О короле Сельване – я слышала как-то раз – говорят, что он испугался ответственности и сбежал в Линез, свалив все тягости правления на папу. И папе пришлось разбираться с заговорами дворян, покушениями, дингарскими шпионами… а также нянчиться с Тилем. И он вместо благодарности теперь сам шпионит для родной страны! Да еще и лезет во все наши дела. Не принц, а торгаш! Как ни приедет – обязательно лезет с поправками к какому-нибудь договору. То там цену пересмотреть, то тут черточку на карте уточнить… то вообще – с Дингаром договориться. Да в его возрасте папа с тем самым Дингаром готовился в войну вступить! Правда, до боевых действий так и не дошло. Папа придумал хитрую ловушку. Как пишут в хронике: «войска противника были разделены и блуждали в сумраке неизвестности. Когда правитель Дингара осознал, что может потерять всех свои солдат еще до начала сражения, униженно запросил мира».
Вот это я понимаю!
А Тиль?
Но, как я и говорила, родители его привечают. И брат рад с ним мечами помахать на тренировочной площадке. Или вот еще – наперегонки на лошадях. Хорошо хоть, Эрвин выигрывает чаще, чем проигрывает. Не хватало еще линезцу уступить. Пусть Тиль и старше брата на десять лет.
Разумеется, нас с братом учили, что мы должны в любое время, при любых обстоятельствах думать о благе собственной страны. И если увидели возможность – нужно обязательно ею воспользоваться. Но ведь речь о родственных отношениях, разве нет? Как не стыдно получать выгоду просто за то, что тебя любят!
И как к такому человеку отыскать хоть толику уважения?
А ведь каждый раз еще и наряжаться приходится. И улыбаться. И всякие любезности говорить в ответ на формальные слова вежливости. Комплименты выслушивать. Ах, Юсти, твоя улыбка… Ах, Юсти, твоя прическа… Юсти, ты так подросла! Спасибо, заметил в прошлом году, что мне уже восемнадцать стукнуло!
А то все сладости привозил, как маленькой. Вкусные, конечно… да ведь главное не это!
– Речь всего лишь о семейном ужине, – сказала мама. – Но ты же понимаешь, что не можешь пропустить.
Да уж, нельзя обидеть дорогого гостя…
***
Ужин организовали в зеленой столовой. И правильно, семейный круг небольшой, еще не хватало накрывать в какой-нибудь из парадных зал! А то каждый приезд линезского принца обставляют как праздник. Разумеется, радушная встреча, заверения в том, что рады, улыбки, комплименты, снова улыбки.
Ну, не глупость ли? Все пустое…
Пока добрались до ужина, еда уже успела остыть.
Тиль был не слишком высок, всего на полголовы выше меня. Не был он и широкоплеч.
Не внушал, в общем, особых опасений или трепета. А как правителю без этого? При появлении моего отца любые разговоры стихали сразу. Одним взглядом король Альвет Эрталь заставлял провинившихся пасть ниц. Тиль же… вечно болтал ерунду и шутил не к месту. Сочувствую Линезу – с таким правителем… хотя нет, не сочувствую. Так им там и надо!
Тиль был красив лицом, даже слишком. Такой не испугает.
Вот чем он действительно отличался, так это рыжиной волос. Говорят, огненные маги рыжеют с приращением силы. Чем больше сил – тем больше огня в волосах. У Тиля даже брови были рыжие. И ресницы – длинные, пушистые, на зависть любой красавице. А для будущего короля это что за выдающаяся примета?
Рыжина рыжиной, да только магию Тиль применяет редко. И мало о ней говорит. Поди боится признаться, что толком не владеет своими способностями. Поговаривали, что у него проблемы… но папа эти разговоры быстро пресек. Да и брат дал понять, что не потерпит подобного неуважения к линезскому принцу.
А у него еще и вкуса никакого, я упоминала? К моде равнодушен, волосы длинные не отращивает. Правда, можно понять: ему был лучше усы… и бороду лопатой, чтобы хоть за мудреца походил. Пока есть и не болтает!
Приехал, по-моему, в том же костюме, что и в прошлом году. В общем, и сам торжественной встречу не воспринимает. Но приехал же!
– Как здоровье вашего отца, короля Вигнара? – спросила мама, когда унесли первые блюда.
– Становится все ворчливей. Устал меня воспитывать, – небрежно отозвался Тиль. – Быть может, в следующем году я уже не смогу навестить вас, дражайшая тетушка.
Ну, не дурак ли? Столь пренебрежительно – о собственном отце!
Вот и папа бросил хмурый взгляд. Мимолетный, и не заметишь, что огорчился.
– Надеюсь, этого не случится, – сказал он. – Мы всегда тебе рады, ты же знаешь.
Да конечно! Пусть уже король Вигнар приспособит наследника к серьезному делу! А то пока только соседям надоедает. И взгляд такой печальный! Будто и правда огорчится, если не приедет… Тьфу! Еще бы: так трескать за обе щеки, из дворца, наверное, выгоняют, чтобы хоть какие-то запасы на зиму сохранить! И ведь при таком аппетите – худой, как жердь… ну ладно, тут я, пожалуй, погорячилась. Вполне нормальное у него телосложение. И когда с братом сражается – видно, что тренировками не пренебрегает. А если они еще отбрасывают мечи и идут врукопашную… только и успевают друг друга на землю швырять! Потом ходят и кряхтят, если думают, что никто не слышит.
После второй перемены блюд разговор зашел о новостях. И тут это рыжее недоразумение заявляет, нисколько не стесняясь:
– Слышал, на юге Рольвена орудует банда разбойников. Грабят купеческие караваны на самой границе. И в основном – чужеземных купцов. Говорят, что возвращают награбленное на родину.
Вот! Это меня в нем и раздражает, наверное, больше всего! Вечно пытается указать папе на какие-нибудь проблемы, о которых узнал по дороге во дворец. Ты этих разбойников видел вообще, чтобы так уверенно говорить? Собрал слухи и рад…
– Вот как. Стоит проверить… – произнес папа задумчиво. Тиль улыбнулся, будто остался доволен тем, что испортил людям аппетит. Мол, гляньте, сколько у вас тут, в Рольвене, беспорядка. А в моей стране тишь да гладь. Вот я и езжу по другим государствам, да тыкаю всех носами в их неблагополучие.
– Скажите, принц Тиль, – медовым голосом протянула я; все же прием есть прием, приходится уважительно, мама на этом всегда настаивает. – А что же, в Линезе разбойников не водится?
– Не знаю, Юстина. Последнее время не слышал ничего…
– Так может, – вкрадчиво продолжила я, – стоит обратить внимание на положение дел в собственной стране. Если не приедете в следующем году, а потратите время с пользой, может, ваш батюшка больше не будет так сердиться.
– Юсти! – тихо ахнула мама. Я осеклась, заметив, как разом побледнел Тиль. Или мне только так показалось? Тень за окном сыграла злую шутку. Потому что в следующий миг на губах принца снова играла небрежная улыбка.
Но все равно было не по себе.
– Юстина, оставь нас, пожалуйста, – спокойно сказал папа. Но таким тоном, что сразу ясно, спорить бесполезно. Да и не в присутствии гостя.
Но что я такого сказала? Я колебалась, не зная, как поступить. То есть, огорчать гостя (непонятно чем) мы не можем, а выгнать меня на виду у него и слуг из-за стола, как расшалившегося ребенка… как будто именно я позволила себе лишнего!
– Ваше величество, принцесса права, – сказал Тиль. – Впредь мне следует… больше внимания уделять государственным вопросам. На правду не обижаются.
– Но Тиль, дорогой… – проговорила мама, сбившись с официального тона.
Принц покачал головой.
– Да ведь и на предсказания излишне полагаться не стоит, давно следовало бы это уяснить. Тем более что жизнь вашего величества, – он взглянул на моего папу, – тому очевидное доказательство.
Вот опять! Нашел о чем упомянуть: всем известно, что когда папа родился, ему предсказали тяжелую судьбу и даже возможную гибель в раннем возрасте. Возмутительное предсказание не сбылось, тут Тиль прав. И все равно – так запросто об этом говорить…
Но, к моему удивлению, гостя никто не одернул. Родители переглянулись.
– Не думаю, что это подходящий пример, – сказал папа. – За меня смерть принял другой человек.
Об уходе мне больше не напоминали. Вроде как Тиль меня выручил. Только лучше бы он вообще не лез!
Десерт мы доедали в молчании.
Праздничный ужин удался, ничего не скажешь!
***
– Простите меня, ваше величество, дражайшая тетушка. Дорога была долгой, я устал. Юстина, был рад тебя увидеть.
– Я бы хотел побеседовать с тобой позже, – произнес папа.
Тиль кивнул.
– Конечно, я и сам собирался просить вас о разговоре.
– Не думай о плохом, – напутствовала мама, прежде чем Тиль буквально сбежал от нас.
Родители взглянули на меня одинаково. Недовольства не было, но я чувствовала, что совершила ошибку, причин которой не понимала.
– Что я такого сказала? – не сдержалась я. – Тем более, Тиль признал мою правоту и не в обиде…
– И тебя это устраивает? – спросил папа. – Вот что, Юстина, тебе следует принести ему извинения.
– Но за что? – все еще пыталась возразить я.
Папа только вздохнул:
– Думаю, тебе лучше спросить у него самого. Тогда и решишь.
Возражать было бесполезно. Тем более, пока у меня сохранилась возможность выбора. Буду упираться еще – папа просто отдаст распоряжение. Оставалось только поджать губу и смолчать.
Родители удалились, а я осталась слоняться по коридору в раздумьях. Через некоторое время на меня наткнулся вернувшийся с конной прогулки Эрвин.
– Тиль уже приехал? – сразу поинтересовался он.
Я кивнула. Брат почуял неладное.
– А чего такая расстроенная? – подозрительно уточнил он. – Уже поцапались?
Мы с ним близнецы, но друг на друга внешне похожи мало. Эрвин – светловолосый, сероглазый, весь в папу. А я пошла в маму: волосы у меня каштановые, глаза зеленые, черты лица тонкие. Эрвин – стихийный маг, а я управляю пространством… Вот характеры у нас с братом сходные. Мы друг друга всегда легко понимали, часто – даже без слов. Потому скрыть от него что-то бывает трудно. Я до сих пор бегаю к нему жаловаться, если расстроена. Брат никогда не судит заранее, не выслушав и не осмыслив…
– Все из-за него! – со вздохом призналась и коротко обрисовала едва не разразившийся за ужином скандал.
– Ого! – сказал Эрвин. – Надо бы пойти, предложить ему поединок. Пусть отвлечется немного.
Нет, это никуда не годится! Я родному брату свои беды изливаю, а он собирается утешать моего обидчика!
– То есть, ты тоже его поддерживаешь?
– Ох, Юсти!
Эрвин кивнул мне в сторону ближайшей залы. Мы зашли, и он прикрыл за нами дверь. Я почувствовала холодок – видно, брат установил защитное поле, чтобы нас невзначай не подслушали. Ну и зачем такие серьезные приготовления? Я скрестила руки на груди, заранее готовая к тому, что буду возражать словам брата.
– Ты ведь знаешь, что в Линезе был мятеж, и Вигнар пострадал? – спросил он. Я осторожно кивнула. Думала, Эрвин собирается меня упрекнуть за то, что невежливо обошлась с гостем. А такого начала разговора не ждала.
Когда случилась война, о которой спросил брат, Тилю было около десяти лет, и он тогда скрывался у нас, в Рольвене. То есть, папа вроде как предоставил ему убежище.
– На Вигнара было совершено несколько покушений. Во время одного из них ему нанесли магический удар такой мощи, что он не смог полностью оправиться. Его силы истощаются… Раз Тиль сказал такое, должно быть, Вигнар умирает.
Я невольно прикрыла рот рукой. Королю Вигнару не было и шестидесяти, а маги живут втрое больше. Разговор за ужином внезапно представился мне совсем в ином звучании. Вот мама справляется о здоровье отца Тиля, совершенно так же, как делала это во все предыдущие встречи. Мне казалось, ее вопросы – всего лишь формальность, дань вежливости, как приветствие или замечание, что мы всегда рады приезду линезского принца. Обычно Тиль отвечает какой-нибудь банальной фразой… Вы так внимательны, ваше величество. Благодарю за беспокойство, тетушка. Вы никогда не забываете о моем отце, тетя…
Мои замечания действительно были неуместными, теперь я это видела. Я не хотела огорчить Тиля. На самом деле – не хотела.
– А откуда об этом известно тебе? – спросила я.
Эрвин задумчиво посмотрел на меня.
– Тебя никогда не удивляло, что он приезжает в одно и то же время, поздней осенью? Мог бы появляться ближе к лету… или, наоборот, зимой, когда реки замерзнут, а дороги не будут тонуть в грязи.
– Но ведь предсказание… – проговорила я, снова сбитая с толку.
– Ну да, – хмыкнул Эрвин. – Не помню, чтобы Тиль хоть раз упоминал, будто оно привязано ко времени года.
Не упоминал, и что с того? Мне казалось, брат ищет тайну там, где ее нет. Тиль – человек привычки. Достаточно вспомнить, как он одевается: все его костюмы похожи один на другой. Порой кажется: Линезская казна пуста и принц попросту не может себе позволить новой одежды!
Так и с приездами. Выбрал удобное время для визитов, вот и все…
Но Эрвин смотрел так, будто знал больше. Это меня задело. С каких пор он разбирается в делах Тиля лучше, чем я? И почему не говорил со мной о своих догадках раньше?
– Эрви, а…
– Знаешь, – задумчиво сказал брат, – папа прав. Тебе стоит побеседовать с самим Тилем. Если он захочет, все объяснит.
Вот так завершение разговора!
***
Даже после того, что случилось, я не желала зависеть от воли линезского принца. Мне не понравилось, как сказал об этом Эрвин. Что значит: если Тиль захочет? Но мы с ним равны! К тому же, это Тиль находится в нашем королевстве, а не наоборот. Почему я должна ждать от линезца милости?
