Анна Неделина
Украденная судьба
Еще едва смеркалось, но фонари уже жгли – ради праздника, Дня Природной магии. Даже у фонарщиков тульи шляп были украшены зелеными лентами. Это в столице по центральным улицам установлены фонари с особыми сердечниками, и зажигают их малой толикой магии специалисты из особой фонарной команды. А у нас тут все по старинке – масло и фитили.
Фонарщики ходили по двое и действовали весьма ловко: один подцеплял засов слюдяной дверцы, открывая фонарь, другой совал внутрь такой же шест, только обмотанный пропитанной маслом паклей. Фитиль загорался, первый работник закрывал дверцу, и работники спешили к следующему фонарю. За полчаса они должны осветить всю улицу, а это – почти две дюжины фонарей по обеим сторонам дороги…
К полуночи на набережной реки, у которой как раз и обрывался парк, обещали грандиозный фейерверк. Говорили, что привезли из столицы какое-то новшество, и каждый старался придумать лучше другого: огненные птицы, разноцветные светящиеся шары, волшебные бабочки и прекрасные розы, которые не истают до самого утра! Что-то чудесное должно было случиться этим вечером.
На душе было радостно. Жаль только, малыши опять приболели, и Мартина осталась с ними дома. С меня она взяла честное слово рассказать, как все было. Особенно про огненных птиц и волшебных бабочек.
Я прихватила из кондитерской лавки кулек с печеньем, украшенным глазурью, с засахаренным крыжовником и орешками в меду – для детей, а самой Мартине купила настойку для улучшения сна... У Мартины чудесные близнецы, мальчик и девочка. Им по четыре года. Не представляю, каким отцом надо быть, чтобы бросить мать с двумя детьми. Мартина говорит, муж – хороший человек. Кто виноват, что он никак не может ужиться с нанимателями. То с одной работой у него не заладилось, то с другой. Осенью отправился в столицу на заработки, с тех пор от него и весточки не было. Мартина печалилась и порой, в ветреные ночи, вздыхала у окна, думая, видимо, о том, что ее дорогой Ален где-нибудь в подвале мерзнет без еды и теплых вещей. Я не хотела расстраивать ее своими догадками. Соседи пожимали плечами, мужа Мартины никто и не знал толком: он вечно на заработках, Мартина и в город-то приехала с детьми, получив в наследство дом. А уже потом выяснилось, что где-то имеется Ален.
Чтобы продержаться до возвращения мужа, Мартина сдавала комнату. Дом у нее небольшой, аккуратный, и расположен недалеко от центральной площади. Тальмер – маленький городок, куда ни пойди от центра – через пару часов уже дойдешь до окраины и увидишь зеленые холмы. Я жила в Тальмере два месяца, мне здесь нравилось.
Комната обходилась мне в четыре серебрушки каждый месяц. Городок маленький, и цены умеренные. А жалованье у меня было хоть небольшое, но вполне достойное. Друзей, кроме Мартины, у меня не завелось, вот я и гуляла в парке одна. Я схожусь с людьми трудно. Нет, в магазине я – сама приветливость. Но ведь дружба – это не просто пожелать хорошего дня и посоветовать леденцы или пирожное с кремом и засахаренными розовыми лепестками…
Да и не стремлюсь я заводить друзей.
Есть причины.
Становилось прохладно, и я пожалела, что обошлась тонким жакетиком, а не взяла теплую шаль, как предлагала Мартина. Весна была в разгаре, и последние дни стояли очень теплыми. Вот я и не подумала, что вечерняя прохлада может стать такой неприятной. К тому же, нарядный жакетик был у меня один – темно-зеленый, скроен по последней моде и… словно специально для праздника. Многие, конечно, ограничивались традиционными зелеными лентами: девушки повязывали ими волосы, юноши прикалывали их, сложенными в несколько раз, к воротникам сюртуков... У меня в волосах была заколка с эмалевой птицей: тельце у нее было изумрудное, а хвост и крылья – синие с желтым. Чудо что такое. Купила на ярмарке днем, хотя стоило украшение дорого.
Я оглянулась в поисках ближайшего лотка с горячими напитками. И увидела этого человека. Он сидел на скамейке, сгорбившись, и смотрел себе под ноги. Словно о чем-то задумался. Руки сцеплены в замок. Даже не знаю, что меня насторожило. Может, отсутствие зеленого. Не то, чтобы в праздник Природной магии все обязаны наряжаться кустиками, но раз уж пришел в парк, так уж будь добр выглядеть по-праздничному. А этот – будто в трауре: весь в черном. Черный дорогой камзол, черные штаны, шейный платок – черный, ну и сапоги – в ансамбле.
Мне показалось, что ему нехорошо. Есть у меня слабенький целительский дар. Хорошо могу определить очаг заболевания, а вот лечить – это уже для меня сложно, отнимает много сил и времени. Потому я и не работаю в городской лечебнице, где даже у сиделок жалованье повыше моего... Ну да ладно, не всем лечить людей. Кому-то надо и радовать горожан сладостями. Вот это я как раз и есть. Радовательница. «Сладости ручной работы от Агнеты». Нет, Агнета – это не я. Я – ее подчиненная. И, собственно, основной автор, изготовитель, а также и продавец сладостей. Агнета же – дочь богатого папы, члена городского Совета, и знает много интересных людей, которым часто нужны впечатляющие сувениры. Шоколадные цветы, карамельные птицы на тонкой ветке… ну и безобразия иногда лепить приходится, да.
Я сама не заметила, как подошла к незнакомцу. Поблизости прогуливались горожане, но никто не обращал внимания на то, что человек нуждается в помощи. Всем было весело, может, старались отводить глаза от черного пятна на лавке…
Ух ты, какие у него волосы – густые, чуть вьющиеся, темные... Так и хочется вцепиться и, подергав, вопить: «Признавайся, гад, это парик, не может твоя прическа быть идеальнее моей, что за несправедливость!»
Я почему-то не сразу решилась заговорить. Понадеялась, что он обратит на меня внимание первым. Но мужчина не пошевелился. Будто вообще ничего не слышал и не видел вокруг. Праздник отдельно, он – отдельно.
– Славного вечера. С вами все в порядке?
Он вздрогнул. Поднял голову.
…И ресницы у него длинные. А из-под ресниц – злобный взгляд. Глаза у незнакомца оказались черными-пречерными, в их глубине вдруг вспыхнули золотые искры… Маг? Наверняка!
Я невольно сделала полшажка назад.
– Надо же... Поглумиться решила?!
Похоже, не нужна ему помощь. Надышался «пыльцы»: раз костюм дорогой, может себе позволить и запретные удовольствия... Я подумала, что нужно сделать еще шаг назад, а потом медленно развернуться и уйти. Перестанем смотреть друг другу в глаза – этот тип меня тут же и позабудет. Пусть разбирается со своими видениями сам.
– Простите. Мне показалось…
Вот зачем заговорила? И так ведь все понятно. Бежать надо. А если увижу постового – так и предупредить…
– А оказалось – не показалось? – хмыкнул мужчина, прищурившись.
Лицо его было… словно маска – такое бледное. Выступающие скулы, круги под глазами... Если дело в «пыльце», лучше бы ему не привлекать внимание городской стражи, в парке сегодня по случаю праздника усиленный патруль.
Золотых искр в глазах становилось больше. А я уже не могла заставить себя развернуться к нему спиной. Страшно. На помощь звать? Человек-то явно не в себе. Угораздило же.
– Убирайся, – процедил незнакомец.
Я нелогично обиделась. Разве я ему грубила? Что он на меня смотрит так, будто я перед ним в чем-то виновата! Просто уйти. Он успокоится и… Я развернулась к нему спиной и, чувствуя прожигающий спину взгляд, сделала два шага, прежде чем меня нагнало:
– А как же напоследок сказать что-нибудь? Прямо как чужая!
Тон был язвительный, но в голосе незнакомца вдруг проскользнуло что-то, показавшееся мне признаком отчаяния. Я остановилась и обернулась.
– Вы ошиблись. Я вас не знаю.
– Ммм, – протянул он. – Поздно спохватилась, Регина. Надо было мимо пройти, тогда еще, может, я бы поверил...
– Откуда… – я осеклась. Не знает он ничего. Имя просто так сказал, наугад. Или все же читает мысли – ведь маг же. Только маг, не отвечающий за свои действия… Точно надо искать стражу. Если этот тип сейчас сорвется, может и неприятности устроить. А потом даже не вспомнит, как в тюрьме оказался.
Мужчина развел руки в стороны, медленно, словно через силу. Встал напротив меня. Я отшатнулась.
– Что, все-таки надумала бежать? – издевательски уточнил он. Но вроде кидаться на меня не собирался.
– Давайте, я вас провожу до больницы, – предложила я, хотя тут же подумала, что никуда с ним идти не хочу, разве что до ближайшего постового. И он наверняка снова в моих мыслях разобрался, потому что нахмурился.
– Что стоишь? Беги, ну!
На ладонях его вспыхнули магические символы. Ой… ой!
– Дура! – услышала я и резво отскочила, прежде чем он ухватил меня за руку. А потом, наконец, сделала то, что давно должна была: побежала от него прочь. Вслед мне донесся злой смех.
– Я же сказал: поздно!
Никакого фейерверка мне уже не хотелось…
Я рассчитывала тихо проскользнуть в свою комнату, но Мартина вышла меня встретить. Из-за двери, которую она прикрыла лишь наполовину, послышался натужный, с хрипами, кашель. Я только сейчас поняла, что оставила где-то в парке пакет со сладостями для детей. В какой момент это случилось? Не представляю… я вообще плохо помнила, как добралась до дома.
– Праздник уже закончился? – спросила Мартина негромко, чтобы не потревожить детей.
– Было холодно, – ответила я первое, что пришло в голову.
Я все еще дрожала после встречи с магом. Знаки на его ладонях были «королевским разрешением», печатью… Королевский маг. Я чувствовала себя дичью, почти загнанной в ловушку. Что же до «пыльцы»… я слышала, что некоторые маги используют ее для обострения своих способностей. Возможно, незнакомец как раз из тех, кто готов рискнуть здоровьем ради службы… или он уверен, что сможет вовремя остановиться и тем спасется от гибели. Да какая мне разница, в самом деле?!
– Ты все еще не привыкла к нашей погоде, – улыбнулась Мартина. – Ты точно из южных земель.
«И уже не привыкну», – подумала я. Мартина не впервые предполагала во мне южанку, а еще – столичную жительницу. Я обыкновенно отшучивалась, но сейчас меня хватило только на улыбку, которую в полутьме хозяйка дома вряд ли заметила.
А ведь моя жизнь начала налаживаться. И я даже потихоньку вошла во вкус… Поверила, что спокойные времена вернулись, и я смогу укрыться в этом маленьком городке. Ведь я никому не угрожаю, хоть королевский указ утверждает иное…
Нужно было сменить тему, и я спросила:
– Терину стало хуже?
Мартина вздохнула.
– Нет, но…
Мальчик переносил болезнь куда тяжелее, чем его сестра. Та только покашливала время от времени, а малыш горел в лихорадке, и лекари не могли объяснить, что с ним происходит.
– Мартина, а в твоей семье никто больше от таких приступов не страдал? – спросила я как-то, заподозрив магическое происхождение хвори. Настойчивое возвращение болезни походило на действие родового проклятья. Мартина тогда начертила в воздухе пальцем охранный знак, и я увидела то, что недоступно взору большинства людей: вспыхнувший золотом знак, который тут же рассыпался искрами. Дом Мартины был под защитой духов-покровителей. Но, наверное, родство было дальнее, раз покровительство не помогало Терину поправиться.
Снова послышался кашель, и встревоженная Мартина ушла. Нет, все же я была права, и состояние мальчика ухудшилось. Если бы я только не потеряла пакет со сладостями… теперь уже бессмысленно об этом сожалеть.
Я скользнула в свою комнату, к которой уже понемногу привыкала… ведь я даже перестала просыпаться по десять раз за ночь, прислушиваясь к каждому шороху, любому подозрительному звуку… Кашель Терина долго изводил меня, и я пыталась помочь малышу в силу своих возможностей, которых было недостаточно.
Оказывается, за время пребывания в Тальмере у меня накопилось немало вещей, которые на самом деле были не так уж нужны. Эта маленькая глиняная вазочка с чудными лаковыми ящерками, карабкающимися к горлышку. Такие живые, что мне иногда казалось, они мне подмигивают. Стоила вазочка дороговато, но я просто не смогла пройти мимо. И вот еще – расписная тарелка, которую я купила на базаре у заезжего торговца. В вихре снежинок была нарисована ледяная птица, распахнувшая крылья и запрокинувшая голову… Мастер сумел изобразить птицу так живо, будто на самом деле видел ее в снежную ночь середины зимы – единственное время, в которое по легенде ледяные птицы являются людям. И если попросить у одной из них перо, то можно получить защиту от любой угрозы. Хотелось бы мне такую защиту! Сказки, все сказки...
Оставлю эту красоту Мартине. В дороге наверняка расколочу и вазочку, и тарелку. Жалко. Не надо было покупать. Нашлись бы другие желающие!
И еще жальче книг… Но беглянке некогда будет читать. Я вдруг ощутила поднимавшуюся во мне обиду, смешанную со злостью. Почему я должна скитаться, когда другие люди наслаждаются домашним теплом и уютом?.. За что мне все это?!
Одна случайная встреча перечеркнула все. Угораздило же меня нарваться на этого мага! Столько скрытой угрозы было в его голосе… Я снова невольно вздрогнула. Не приведи духи повстречать этого жуткого человека вновь!
Я уже ничего не могла изменить. Надо было бежать.
Потому что незнакомец назвал меня Региной.
И когда-то это имя действительно было моим.
Дом был погружен в тишину, я старалась двигаться бесшумно, помня, что Мартина не спит и может услышать шаги. Поскрипывание половиц казалось пронзительным. А когда кто-то заколотил в дверь, звук почти оглушил. Я от испуга едва не присела на месте.
Кто может явиться среди ночи? Вряд ли это блудный Ален вспомнил, что у него есть семья.
– Именем короля! Открывайте немедля!
Этот рев, должно быть, услышали и в соседних домах. Я представила, как перепуганные горожане подходят к окнам, с опаской выглядывают из-за занавесок. Всегда любопытно, что происходит… А мне сейчас так хотелось оказаться в любом другом месте!
Мартина отперла дверь. Того, кто требует впустить именем короля, нельзя заставлять ждать.
– В этом доме скрывается беглая преступница, к тому же – ведьма! – сообщил мужской голос. Ни тени сомнения в нем не слышалось. Нужна беглая ведьма – осталось только забрать и… что дальше, я старалась не думать. Мой взгляд уперся в окно. Если очень аккуратно приоткрыть створку, так, чтобы дерево не скрипнуло, а потом выбраться наружу… Поднимут ли соседи шум, если заметят?
Да о чем я? Возле дома наверняка остался кто-нибудь – караулить. Но попробовать лучше, чем сдаться сразу…
Сдаться – куда страшнее.
– Ведьма? – растерянно переспросила Мартина. Наверное, даже начертила в воздухе защитный знак. – О чем вы, добрые господа? Здесь только я и мои дети.
– Выходит, ты и есть ведьма, – сообщил все тот же голос. У меня опустились руки, дорожная сумка с шелестом осела на пол.
– Неправда это! Меня тут все знают, нет у меня даже самого малого дара!
– Кто еще в доме?
– Всего лишь моя жиличка… Милика! Выйди, здесь стража!
Я бросила последний взгляд на окно. Вдруг повезет, ускользну как-нибудь…
«Не надо было возвращаться», – насмешливо подсказал внутренний голос. Вот только куда бы я подалась без денег, припрятанных среди одежды в шкафу?
Я глубоко вздохнула. Спокойно. Только спокойно… не показывай им страха.
Я вышла в прихожую и тут же поняла, что не смогу не бояться. Слишком грозный вид был у троих стражников, стоявших перед Мартиной. Капитан и двое подчиненных… Шли ловить опасную преступницу, а не проверять какой-нибудь нелепый слух.
Украденная судьба
ГЛАВА 1. Чужое имя
Еще едва смеркалось, но фонари уже жгли – ради праздника, Дня Природной магии. Даже у фонарщиков тульи шляп были украшены зелеными лентами. Это в столице по центральным улицам установлены фонари с особыми сердечниками, и зажигают их малой толикой магии специалисты из особой фонарной команды. А у нас тут все по старинке – масло и фитили.
Фонарщики ходили по двое и действовали весьма ловко: один подцеплял засов слюдяной дверцы, открывая фонарь, другой совал внутрь такой же шест, только обмотанный пропитанной маслом паклей. Фитиль загорался, первый работник закрывал дверцу, и работники спешили к следующему фонарю. За полчаса они должны осветить всю улицу, а это – почти две дюжины фонарей по обеим сторонам дороги…
К полуночи на набережной реки, у которой как раз и обрывался парк, обещали грандиозный фейерверк. Говорили, что привезли из столицы какое-то новшество, и каждый старался придумать лучше другого: огненные птицы, разноцветные светящиеся шары, волшебные бабочки и прекрасные розы, которые не истают до самого утра! Что-то чудесное должно было случиться этим вечером.
На душе было радостно. Жаль только, малыши опять приболели, и Мартина осталась с ними дома. С меня она взяла честное слово рассказать, как все было. Особенно про огненных птиц и волшебных бабочек.
Я прихватила из кондитерской лавки кулек с печеньем, украшенным глазурью, с засахаренным крыжовником и орешками в меду – для детей, а самой Мартине купила настойку для улучшения сна... У Мартины чудесные близнецы, мальчик и девочка. Им по четыре года. Не представляю, каким отцом надо быть, чтобы бросить мать с двумя детьми. Мартина говорит, муж – хороший человек. Кто виноват, что он никак не может ужиться с нанимателями. То с одной работой у него не заладилось, то с другой. Осенью отправился в столицу на заработки, с тех пор от него и весточки не было. Мартина печалилась и порой, в ветреные ночи, вздыхала у окна, думая, видимо, о том, что ее дорогой Ален где-нибудь в подвале мерзнет без еды и теплых вещей. Я не хотела расстраивать ее своими догадками. Соседи пожимали плечами, мужа Мартины никто и не знал толком: он вечно на заработках, Мартина и в город-то приехала с детьми, получив в наследство дом. А уже потом выяснилось, что где-то имеется Ален.
Чтобы продержаться до возвращения мужа, Мартина сдавала комнату. Дом у нее небольшой, аккуратный, и расположен недалеко от центральной площади. Тальмер – маленький городок, куда ни пойди от центра – через пару часов уже дойдешь до окраины и увидишь зеленые холмы. Я жила в Тальмере два месяца, мне здесь нравилось.
Комната обходилась мне в четыре серебрушки каждый месяц. Городок маленький, и цены умеренные. А жалованье у меня было хоть небольшое, но вполне достойное. Друзей, кроме Мартины, у меня не завелось, вот я и гуляла в парке одна. Я схожусь с людьми трудно. Нет, в магазине я – сама приветливость. Но ведь дружба – это не просто пожелать хорошего дня и посоветовать леденцы или пирожное с кремом и засахаренными розовыми лепестками…
Да и не стремлюсь я заводить друзей.
Есть причины.
Становилось прохладно, и я пожалела, что обошлась тонким жакетиком, а не взяла теплую шаль, как предлагала Мартина. Весна была в разгаре, и последние дни стояли очень теплыми. Вот я и не подумала, что вечерняя прохлада может стать такой неприятной. К тому же, нарядный жакетик был у меня один – темно-зеленый, скроен по последней моде и… словно специально для праздника. Многие, конечно, ограничивались традиционными зелеными лентами: девушки повязывали ими волосы, юноши прикалывали их, сложенными в несколько раз, к воротникам сюртуков... У меня в волосах была заколка с эмалевой птицей: тельце у нее было изумрудное, а хвост и крылья – синие с желтым. Чудо что такое. Купила на ярмарке днем, хотя стоило украшение дорого.
Я оглянулась в поисках ближайшего лотка с горячими напитками. И увидела этого человека. Он сидел на скамейке, сгорбившись, и смотрел себе под ноги. Словно о чем-то задумался. Руки сцеплены в замок. Даже не знаю, что меня насторожило. Может, отсутствие зеленого. Не то, чтобы в праздник Природной магии все обязаны наряжаться кустиками, но раз уж пришел в парк, так уж будь добр выглядеть по-праздничному. А этот – будто в трауре: весь в черном. Черный дорогой камзол, черные штаны, шейный платок – черный, ну и сапоги – в ансамбле.
Мне показалось, что ему нехорошо. Есть у меня слабенький целительский дар. Хорошо могу определить очаг заболевания, а вот лечить – это уже для меня сложно, отнимает много сил и времени. Потому я и не работаю в городской лечебнице, где даже у сиделок жалованье повыше моего... Ну да ладно, не всем лечить людей. Кому-то надо и радовать горожан сладостями. Вот это я как раз и есть. Радовательница. «Сладости ручной работы от Агнеты». Нет, Агнета – это не я. Я – ее подчиненная. И, собственно, основной автор, изготовитель, а также и продавец сладостей. Агнета же – дочь богатого папы, члена городского Совета, и знает много интересных людей, которым часто нужны впечатляющие сувениры. Шоколадные цветы, карамельные птицы на тонкой ветке… ну и безобразия иногда лепить приходится, да.
Я сама не заметила, как подошла к незнакомцу. Поблизости прогуливались горожане, но никто не обращал внимания на то, что человек нуждается в помощи. Всем было весело, может, старались отводить глаза от черного пятна на лавке…
Ух ты, какие у него волосы – густые, чуть вьющиеся, темные... Так и хочется вцепиться и, подергав, вопить: «Признавайся, гад, это парик, не может твоя прическа быть идеальнее моей, что за несправедливость!»
Я почему-то не сразу решилась заговорить. Понадеялась, что он обратит на меня внимание первым. Но мужчина не пошевелился. Будто вообще ничего не слышал и не видел вокруг. Праздник отдельно, он – отдельно.
– Славного вечера. С вами все в порядке?
Он вздрогнул. Поднял голову.
…И ресницы у него длинные. А из-под ресниц – злобный взгляд. Глаза у незнакомца оказались черными-пречерными, в их глубине вдруг вспыхнули золотые искры… Маг? Наверняка!
Я невольно сделала полшажка назад.
– Надо же... Поглумиться решила?!
Похоже, не нужна ему помощь. Надышался «пыльцы»: раз костюм дорогой, может себе позволить и запретные удовольствия... Я подумала, что нужно сделать еще шаг назад, а потом медленно развернуться и уйти. Перестанем смотреть друг другу в глаза – этот тип меня тут же и позабудет. Пусть разбирается со своими видениями сам.
– Простите. Мне показалось…
Вот зачем заговорила? И так ведь все понятно. Бежать надо. А если увижу постового – так и предупредить…
– А оказалось – не показалось? – хмыкнул мужчина, прищурившись.
Лицо его было… словно маска – такое бледное. Выступающие скулы, круги под глазами... Если дело в «пыльце», лучше бы ему не привлекать внимание городской стражи, в парке сегодня по случаю праздника усиленный патруль.
Золотых искр в глазах становилось больше. А я уже не могла заставить себя развернуться к нему спиной. Страшно. На помощь звать? Человек-то явно не в себе. Угораздило же.
– Убирайся, – процедил незнакомец.
Я нелогично обиделась. Разве я ему грубила? Что он на меня смотрит так, будто я перед ним в чем-то виновата! Просто уйти. Он успокоится и… Я развернулась к нему спиной и, чувствуя прожигающий спину взгляд, сделала два шага, прежде чем меня нагнало:
– А как же напоследок сказать что-нибудь? Прямо как чужая!
Тон был язвительный, но в голосе незнакомца вдруг проскользнуло что-то, показавшееся мне признаком отчаяния. Я остановилась и обернулась.
– Вы ошиблись. Я вас не знаю.
– Ммм, – протянул он. – Поздно спохватилась, Регина. Надо было мимо пройти, тогда еще, может, я бы поверил...
– Откуда… – я осеклась. Не знает он ничего. Имя просто так сказал, наугад. Или все же читает мысли – ведь маг же. Только маг, не отвечающий за свои действия… Точно надо искать стражу. Если этот тип сейчас сорвется, может и неприятности устроить. А потом даже не вспомнит, как в тюрьме оказался.
Мужчина развел руки в стороны, медленно, словно через силу. Встал напротив меня. Я отшатнулась.
– Что, все-таки надумала бежать? – издевательски уточнил он. Но вроде кидаться на меня не собирался.
– Давайте, я вас провожу до больницы, – предложила я, хотя тут же подумала, что никуда с ним идти не хочу, разве что до ближайшего постового. И он наверняка снова в моих мыслях разобрался, потому что нахмурился.
– Что стоишь? Беги, ну!
На ладонях его вспыхнули магические символы. Ой… ой!
– Дура! – услышала я и резво отскочила, прежде чем он ухватил меня за руку. А потом, наконец, сделала то, что давно должна была: побежала от него прочь. Вслед мне донесся злой смех.
– Я же сказал: поздно!
Никакого фейерверка мне уже не хотелось…
***
Я рассчитывала тихо проскользнуть в свою комнату, но Мартина вышла меня встретить. Из-за двери, которую она прикрыла лишь наполовину, послышался натужный, с хрипами, кашель. Я только сейчас поняла, что оставила где-то в парке пакет со сладостями для детей. В какой момент это случилось? Не представляю… я вообще плохо помнила, как добралась до дома.
– Праздник уже закончился? – спросила Мартина негромко, чтобы не потревожить детей.
– Было холодно, – ответила я первое, что пришло в голову.
Я все еще дрожала после встречи с магом. Знаки на его ладонях были «королевским разрешением», печатью… Королевский маг. Я чувствовала себя дичью, почти загнанной в ловушку. Что же до «пыльцы»… я слышала, что некоторые маги используют ее для обострения своих способностей. Возможно, незнакомец как раз из тех, кто готов рискнуть здоровьем ради службы… или он уверен, что сможет вовремя остановиться и тем спасется от гибели. Да какая мне разница, в самом деле?!
– Ты все еще не привыкла к нашей погоде, – улыбнулась Мартина. – Ты точно из южных земель.
«И уже не привыкну», – подумала я. Мартина не впервые предполагала во мне южанку, а еще – столичную жительницу. Я обыкновенно отшучивалась, но сейчас меня хватило только на улыбку, которую в полутьме хозяйка дома вряд ли заметила.
А ведь моя жизнь начала налаживаться. И я даже потихоньку вошла во вкус… Поверила, что спокойные времена вернулись, и я смогу укрыться в этом маленьком городке. Ведь я никому не угрожаю, хоть королевский указ утверждает иное…
Нужно было сменить тему, и я спросила:
– Терину стало хуже?
Мартина вздохнула.
– Нет, но…
Мальчик переносил болезнь куда тяжелее, чем его сестра. Та только покашливала время от времени, а малыш горел в лихорадке, и лекари не могли объяснить, что с ним происходит.
– Мартина, а в твоей семье никто больше от таких приступов не страдал? – спросила я как-то, заподозрив магическое происхождение хвори. Настойчивое возвращение болезни походило на действие родового проклятья. Мартина тогда начертила в воздухе пальцем охранный знак, и я увидела то, что недоступно взору большинства людей: вспыхнувший золотом знак, который тут же рассыпался искрами. Дом Мартины был под защитой духов-покровителей. Но, наверное, родство было дальнее, раз покровительство не помогало Терину поправиться.
Снова послышался кашель, и встревоженная Мартина ушла. Нет, все же я была права, и состояние мальчика ухудшилось. Если бы я только не потеряла пакет со сладостями… теперь уже бессмысленно об этом сожалеть.
Я скользнула в свою комнату, к которой уже понемногу привыкала… ведь я даже перестала просыпаться по десять раз за ночь, прислушиваясь к каждому шороху, любому подозрительному звуку… Кашель Терина долго изводил меня, и я пыталась помочь малышу в силу своих возможностей, которых было недостаточно.
Оказывается, за время пребывания в Тальмере у меня накопилось немало вещей, которые на самом деле были не так уж нужны. Эта маленькая глиняная вазочка с чудными лаковыми ящерками, карабкающимися к горлышку. Такие живые, что мне иногда казалось, они мне подмигивают. Стоила вазочка дороговато, но я просто не смогла пройти мимо. И вот еще – расписная тарелка, которую я купила на базаре у заезжего торговца. В вихре снежинок была нарисована ледяная птица, распахнувшая крылья и запрокинувшая голову… Мастер сумел изобразить птицу так живо, будто на самом деле видел ее в снежную ночь середины зимы – единственное время, в которое по легенде ледяные птицы являются людям. И если попросить у одной из них перо, то можно получить защиту от любой угрозы. Хотелось бы мне такую защиту! Сказки, все сказки...
Оставлю эту красоту Мартине. В дороге наверняка расколочу и вазочку, и тарелку. Жалко. Не надо было покупать. Нашлись бы другие желающие!
И еще жальче книг… Но беглянке некогда будет читать. Я вдруг ощутила поднимавшуюся во мне обиду, смешанную со злостью. Почему я должна скитаться, когда другие люди наслаждаются домашним теплом и уютом?.. За что мне все это?!
Одна случайная встреча перечеркнула все. Угораздило же меня нарваться на этого мага! Столько скрытой угрозы было в его голосе… Я снова невольно вздрогнула. Не приведи духи повстречать этого жуткого человека вновь!
Я уже ничего не могла изменить. Надо было бежать.
Потому что незнакомец назвал меня Региной.
И когда-то это имя действительно было моим.
***
Дом был погружен в тишину, я старалась двигаться бесшумно, помня, что Мартина не спит и может услышать шаги. Поскрипывание половиц казалось пронзительным. А когда кто-то заколотил в дверь, звук почти оглушил. Я от испуга едва не присела на месте.
Кто может явиться среди ночи? Вряд ли это блудный Ален вспомнил, что у него есть семья.
– Именем короля! Открывайте немедля!
Этот рев, должно быть, услышали и в соседних домах. Я представила, как перепуганные горожане подходят к окнам, с опаской выглядывают из-за занавесок. Всегда любопытно, что происходит… А мне сейчас так хотелось оказаться в любом другом месте!
Мартина отперла дверь. Того, кто требует впустить именем короля, нельзя заставлять ждать.
– В этом доме скрывается беглая преступница, к тому же – ведьма! – сообщил мужской голос. Ни тени сомнения в нем не слышалось. Нужна беглая ведьма – осталось только забрать и… что дальше, я старалась не думать. Мой взгляд уперся в окно. Если очень аккуратно приоткрыть створку, так, чтобы дерево не скрипнуло, а потом выбраться наружу… Поднимут ли соседи шум, если заметят?
Да о чем я? Возле дома наверняка остался кто-нибудь – караулить. Но попробовать лучше, чем сдаться сразу…
Сдаться – куда страшнее.
– Ведьма? – растерянно переспросила Мартина. Наверное, даже начертила в воздухе защитный знак. – О чем вы, добрые господа? Здесь только я и мои дети.
– Выходит, ты и есть ведьма, – сообщил все тот же голос. У меня опустились руки, дорожная сумка с шелестом осела на пол.
– Неправда это! Меня тут все знают, нет у меня даже самого малого дара!
– Кто еще в доме?
– Всего лишь моя жиличка… Милика! Выйди, здесь стража!
Я бросила последний взгляд на окно. Вдруг повезет, ускользну как-нибудь…
«Не надо было возвращаться», – насмешливо подсказал внутренний голос. Вот только куда бы я подалась без денег, припрятанных среди одежды в шкафу?
Я глубоко вздохнула. Спокойно. Только спокойно… не показывай им страха.
Я вышла в прихожую и тут же поняла, что не смогу не бояться. Слишком грозный вид был у троих стражников, стоявших перед Мартиной. Капитан и двое подчиненных… Шли ловить опасную преступницу, а не проверять какой-нибудь нелепый слух.