– Ну, что, на этот раз почти добралась? – голос Фьярна звучал насмешливо. Я даже голову повернуть не смогла, чтобы увидеть самодовольного мага. Радуется чужому горю, будто подарок дорогой получил!
В общем, очень хотелось взглянуть на него как-нибудь так, уничижающе. Но получилось только дернуть правой ногой – она одна оставалась свободной от липкой противной паутины, которая, как живая, постепенно оплетала тело. Уже и горло стянула: ни возмутиться, ни помощи попросить.
В паутине я висела вниз головой, наверное, издалека была похожа на огромное гнездо камышовки, устроенное между тремя молодыми сосенками.
– Вот это паутинища! Давно висишь? – поинтересовался Фьярн, делая вид, будто для него гнездовье магического паука возле собственного дома – большая новость.
По-моему, висела я так уже целую вечность. Солнце давно скрылось за деревьями. Мышцы у меня затекли, слезы на глазах высохли, а в душе была такая тоска, что не передать. Давно я уже размышляла о своей несчастной судьбе. Кто меня тут найдет, кто вызволит? Грибники так далеко в лес не забредают, к тому же, Фьярн свои владения всегда магическим барьером окружает, когда уходит надолго… Темные колдуны вот разве что могли бы явиться – по душу все того же Фьярна. Да только от них спасения ждать тоже не приходилось.
И взбрело же ему в голову паучину магического завести. Не побоялся прикормить да вырастить прямо рядом с жилищем. Не подумал, что такое чудище залезть в окно может да самого же «хозяина» схарчить.
Слизь с паутины постепенно стекала мне на лицо, забиралась в нос и глаза. Я пыталась отплевываться, да лишь хуже себе сделала… Потому и Фьярну ответить смогла только сиплым мычанием. Паутинная нить тут же затянулась на горле сильнее: решила, что я вздумала сопротивляться.
– Вот к чему приводит воровство, – назидательно заметил Фьярн. – Ты бы задумалась, почему некоторые привычки называют «пагубными»!
Поглумиться решил, в общем. Понимал, что возле его дома я оказалась не просто так. Да еще дожидалась, пока выдохнется магический барьер… Правда, до барьера я добраться не успела. Появился этот паук! Со страшилищем я справилась. Его обугленные останки должны были лежать где-то на другом конце полянки. А вот паутину я не заметила. Она же, пока жертву не сцапает, совершенно невидимая, оказывается! Запомню на всю жизнь. Хотелось бы только, чтобы жизнь эта еще долго продолжалась.
Я невольно всхлипнула. Нити паутины снова зашевелились.
– Потише давай, – посоветовал Фьярн, – а то раздавит.
Послышался шум, меня овеяло холодом какого-то непонятного и неприятного заклинания… А потом я кулем повалилась на землю. И вся паутинная склизкая дрянь поползла на меня сверху. Я засопела, завозмущалась, как смогла. Меня потянули куда-то в сторону по траве, перевернули на спину. Фьярн осторожно счистил паутину с моего лица тряпицей, пропитанной жутко вонючей магической гадостью. Вытащил «паутинный» кляп изо рта, снял удавку с горла.
И отстранился, заинтересованно разглядывая результат своего труда.
– Хороша лесовичка! Теперь ты разве что за болотную лихорадку сойдешь. Вся извозюкалась.
За спасение я ему была благодарна, но издевательства терпеть не собиралась.
– Освободи меня! – потребовала я, возмущенно. Ишь ты, вид мой его позабавил! Повисел в паутин, поглядела бы я на него!
– Да ну, а вдруг завязну? – протянул Фьярн. – Ты подожди, она засохнет и сама облупится. К полуночи примерно.
И усмехнулся.
– Гад! – выдохнула я. Видела ведь, не будет он мне дальше помогать.
– Неблагодарная ты, Нийка! – маг даже языком прицокнул осуждающе. – Заботишься о тебе, спасаешь…
– Белы рученьки в паутине мараешь, – язвительно продолжила я. – Если бы ты тут это страховидище мохнатое не вырастил, ничего бы и не случилось.
– Нечего по чужим домам шастать, пока хозяев нет! – ничуть не пристыдился маг. Ну… справедливо, конечно. Да вот только отчасти. Это ведь я лесовичка. А он – пришлец и захватчик, потеснил зверье лесное, не спросив, когда решил тут свое жилище поставить.
– А тебя не было? – хрипло удивилась я и невинно так захлопала ресничками. Как выяснилось: зря. На них еще осталась паутина и один глаз заклеился. Фьярн вздохнул, снова достал тряпицу.
– Говорю же, не шебуршись сильно, чучело! – добродушно заметил он и кивнул куда-то в сторону: – Это ты его?
Ага, не мог он паука не заметить.
– Я слежу за порядком в лесу, – строго напомнила я. – А ты тащишь всякую нежить! Он ведь мог напасть на кого-нибудь!
– Мог, – задумчиво подтвердил Фьярн. – Что ж ты своих друзей косолапых на помощь не позвала?
– А что бы они против магической паутины сделали? – буркнула я. – Не хотела, чтобы пострадали.
– А когда подсылаешь их об мой забор чесаться, не беспокоишься за их сохранность, значит?
– Нет у тебя забора!
– Потому и нет. Устал на место ставить.
Я спохватилась. Ведь едва не улыбнулась. Такой он бывает… Поди пока в городе, среди нормальных людей жил, девицы на него заглядывались! Глаза у Фьярна черные, а волосы – белые, длинные. Он их в косицу заплетает, чтобы в лесу меньше цеплялись за ветки. И брови у мага седые, словно в снегу… Высокий, сложен ладно. Смелый, паука вот не побоялся завести…
Только убийца. Да, об этом не забудешь, даже когда смотришь в его омуты-глаза.
Фьярн заметил что-то по моему лицу. Присел рядом на корточки. Спросил неожиданно:
– Воду из моих рук примешь?
Я осторожно кивнула. И маг – о чудо! – достал флягу, сделанную из тыквы, поднес ее к моим губам. Как же я хотела пить! Я сделала глоток и закашлялась. Фьярн придержал меня, чтобы не упала, и снова поднес флягу.
– Сдались мне такие соседи, – проговорил он. – Лови их потом по лесу, если наплодятся.
– Хочешь сказать, не твой сторож? – напившись, спросила я.
– Мой, похоже. Да только не охранял он меня, а ждал. Видно, не только ты заметила мое долгое отсутствие и решила этим воспользоваться.
А! Значит, конкуренты опять пожаловали! Темные маги по Фьярнову душу. Вот радости-то всему лесу… Придется быть осторожней, да зверье предупредить, чтобы были начеку. От колдунов всего можно ждать… Они хуже Фьярна.
Маг словно угадал мои мысли.
– Рано или поздно они возвратятся, чтобы проверить ловушку. Тут-то я их и встречу, гостей дорогих…
– Убивать будешь? – тихо спросила я.
– Если придется.
И ведь ни капли сомнения в голосе. Самоуверенный, не боится и в себе не сомневается. Бездушный он, Фьярн. Словно замороженный. Должно быть, что-то с ним случилось в прошлом. Иначе почему он так на колдунов бросается… Только об этом я думать сейчас не буду. Иначе снова вспомню, что он сделал.
Пусть бы ушел уже побыстрее, раз больше помогать не собирается. Не друзья мы с ним. И видеть мне его не в радость. Да я ему тоже не слишком нравлюсь – мирится, потому что знает: если мне вред причинит, весь лес против него обернется.
Но маг уходить не собирался.
– Извинись, и я помогу тебе освободиться, – с этаким напускным добродушием предложил он.
Я возмущенно уставилась на него.
– Это за что же я должна извиняться?
– Мы ведь оба знаем, зачем ты ко мне в дом лезла. Ведьмину жемчужину хотела украсть!
– И вовсе не украсть! – фыркнула я. Фьярн выгнул брови: мол, ну-ну, а как еще это называется? Я против воли покраснела: – Я бы вернула.
– Правда, что ли? У меня, знаешь ли, большие сомнения. Сгинула бы по пути к ведьмам, а я бы лишился ценной вещи. Как ни крути, воровство получается!
– Можно подумать, тебе самому она честно досталась! – не выдержала я. – Наверняка отобрал у какого-нибудь колдуна. А то и с трупа снял…
– Конечно. Когда это колдуны что-то по доброй воле отдавали, – хмыкнул Фьярн. – Ты, кстати, хоть раз задумалась о том, что пытаешься попасть в дом такого страшного убийцы?
Я насупилась.
– Не боюсь тебя, сколько ни пугай.
И будь что будет. Устала от такого соседства, хоть из лесу сбегай! И этот вот тип никуда не изгоняется. А ведь что только я не предпринимала! И травой-мухоморкой его отвадить пыталась. Цветы-то у нее красивые, красные, крупные. Наросло целое поле. Да только как распустились бутоны, такой дух смрадный пошел! Оттого и название у цветка неприятное. Не все то истинно красиво, что взгляд привлекает. Ох и ругался маг, пока мухоморку выкашивал! Я аж заслушалась. А Фьярну еще и перекопать пришлось все поле в полнолуние. Лунный свет способен сжечь корни мухоморки, никакие другие средства ее не берут – прорастет неминуемо.
Насылала я и жуков-древоточцев, чтобы стены его дома попортили. Но тут хитрый маг каким-то заклинанием обошелся. Как стоял его дом, так и стоит.
Медведей Фьярн не боялся. Не ссорился с исконными обитателями леса зазря. Лешего не трогал, уважительно с ним общался, если встречались. Не то, что с колдунами.
Вот и не удавалось мне, потомственной лесовичке-знахарке, избавиться от нежеланного соседа. Срубил он себе избу в самой глубине леса да еще магическим барьером обнес, чтобы колдунам несподручно искать было. А они искали! Сильно их Фьярн допек, видать. Был лес как лес, а теперь: самый настоящий проходной двор стал! То грибницы потопчут, то папоротниковую поляну выжгут…
– Ну, пойдем, что ли, лихорадка, – сказал Фьярн, поднимаясь на ноги. Я вскинулась. Чего это он? На губах мага заиграла гаденькая улыбочка. Мужчина наклонился и легко подхватил меня с земли, закинул к себе на плечо. Я даже не сразу сообразила, что вообще происходит. Ведь думала: бросит меня, и правда придется ждать, пока обсохнет паутина. А он все еще не натешился, удумал что-то!
– Никуда я с тобой не пойду! Пусти, слышишь?! – возмущенно потребовала я.
– Угу, – только и отозвался маг, шагая себе вперед.
– Отпусти же! – продолжала вопить я. – Немедленно, ты!..
Вывернулась, да едва не упала, только успела магу локтем по уху заехать. Фьярн прихватил меня руками, да не постеснялся ладонью шлепнуть по мягкому месту.
– Ну-ка, веди себя прилично, кикимора!
Да ладонь-то не убрал!
– Отпусти! – снова потребовала я.
– Ты определись уж: хочешь в мой дом попасть или отпустить тебя, – хмыкнул Фьярн. Я от неожиданности затихла, затаилась. А маг взял да и пошел со мной на плече неведомо куда. То есть, теперь-то ведомо, непонятно только: с какой стати?!
Вот мимо мелькнул поваленный забор из жердей. Спасибо мишкам, не забывают уговор, донимают неприятного соседа!
Под ногами Фьярна заскрипели доски. Это мы уже на крыльцо поднимались. Тут я снова попыталась высвободиться, и едва не впечаталась в дверной косяк.
– Осторожней! – шикнул маг и снова меня по мягкому месту приласкал несильно. – Я еще защиту не снял.
Я не могла поверить, что он вот так запросто пустит меня в свое жилище. Шутка ли: ни разу еще не удавалось мне подойти так близко. А тут – сам приволок.
Ох и не к добру же это!
Маг стряхнул меня с плеча, словно мешок с тряпьем. Придержал, чтобы не свалилась. Напутствовал щедро:
– Ну… как дома себя не чувствуй.
– Что ты задумал? – спросила я, насупившись. Решила: страха ему не покажу! Хотя сердечко екнуло. Ничего он мне не сделает. Не будет здесь житья тому, кто меня обидит, а Фьярну укрытие нужно.
Маг смотрел на меня этак оценивающе, словно прикидывал, из какой части моего тела первым делом кулеш варить.
– Одежду мне постираешь, – заявил он вдруг. – И еды приготовь.
– Да с какой же стати?!
– В благодарность за то, что я тебя в беде не оставил.
У меня чуть челюсть не отвалилась.
– Ну, ты и гад! Это же по твоей вине я в паутине оказалась!
– И я мог тебя там оставить, – Фьярн пожал плечами, и ведь правду сказал: он мог, нисколько не сомневаюсь.
– Что же ты так мало выгоды для себя предусмотрел? Одежда, готовка…
– Почему же? Заодно посмотришь на мой дом, может, успокоишься и больше не полезешь, – ухмыльнулся маг. – Очень меня такой расклад устроит. А то неймется тебе все. Говорят, женщинам любопытство спокойно жить не дает. Не врут, похоже.
– Да я бы на порог твоего дома не ступила по доброй воле, даже если бы упрашивал! – разошлась я.
– Да-да, очень тебя желание получить жемчужину неволило, – поддел Фьярн. – Кстати, предупреждаю сразу: если вздумаешь искать – не найдешь. Так что не трать время зря. И двери, что на замки заперты, открыть не пытайся. Защитная магия везде, можешь пострадать по глупости.
– Ну, а если все же найду жемчужину?
– Нет ее здесь. Спрятал.
– Где, если не дома?
– В яйце, – беззаботно отозвался Фьярн. – А яйцо – в утке, а утку – в зайце. Зайца в сундук закрыл и на самом высоком дубу в лесу схоронил.
Я поморщилась. Опять насмешничает. Сказки рассказывает! Что же…
– Давай свою одежду. И показывай, где у тебя тут печь. Не хочу в долгу оставаться!
Печь во Фьярновом доме оказалась – загляденье. Картинка, а не печь! Выложена заморской плиточкой с изразцами, узор к узору, цветы, птицы, гады какие-то огнедышащие… духи огня, защитники дома. Не в каждом купеческом доме такое увидишь. Наверное. По правде сказать, немного-то я домов купеческих видала. Да и в крестьянских бывала нечасто. Обычно ко мне приходят со своими бедами. Мне так удобнее, не люблю лес покидать.
Дом у Фьярна оказался богатый, на два яруса. Целый терем. А снаружи-то казался развалиной за обвалившимся забором! И не скажешь, что здесь живет страшный и непримиримый охотник на колдунов. Да еще такой… с особинкой.
Из-за этой особинки не было Фьярну в городе житья. Звала его, мучила лесная чаща. Потому и уходил он из дому каждое полнолуние, пропадал по нескольку дней кряду, себя не помня. Побеждало в нем нечеловеческое, чуждое, хищное: оборачивался он зверем лютым. Кто его так проклял, не ведаю. Но причина должна была быть веской.
Когда-то я даже порадовалась, что ему такое выпало. Не очень это хорошо, конечно. Да только так судьба сложилась. Устыдилась я, но и злорадство временами возвращалось. Не могла я Фьярна простить. Не могла.
Нынче маг еще вернулся хорош. Одежда была хоть и грязная, но целая. А первый-то раз, когда я его увидела – испугалась: сошел с ума Фьярн! Совсем дико он выглядел: полуголый, глаза горели, рычал по-звериному…
Терем я все же осмотрела, когда маг ушел спать. Устал он по лесу бродить в зверином обличии, измотался. В запертые двери я особо не ломилась, но парочку замков растворила на проверку. Думала, маг примчится: говорил же, что охрану поставил. Да только видно не так уж велика была его сила, моей уступила, подчинилась.
Я была уверена, что про сундук Фьярн соврал. Глупости все это. Не стал бы он жемчужину из дому выносить! А лес бы меня предупредил о любом новом кладе. Так-то вот!
Но поиски мои все равно успехом не увенчались. Разочарованная, я вернулась на кухню и там устроилась на лавке. Вообще-то Фьярн мне щедро комнатку выделил. Как будто специально для гостей подготовленную, даже кровать в ней была, я видела. Странный он все же: прячется, а дом такой отгрохал, будто и правда собирался гостей привечать. В комнатку я не пошла. Думала, вообще глаз сомкнуть не смогу. Ошиблась.
Маг проспал всю ночь и все утро, очнулся только к обеду. Я перед ним горшок с грибной похлебкой поставила, хлеб свежеиспеченный, ароматный выложила. К грибам Фьярн отнесся подозрительно, но похлебку ел – только за ушами трещало. Я даже пожалела, что не подсыпала ему травы-краснушки. Никакого колдовства, но физиономию колдуна прыщами бы обсыпало. Вот пусть бы свое могущество потратил, чтобы себе красоту вернуть!
В общем, очень хотелось взглянуть на него как-нибудь так, уничижающе. Но получилось только дернуть правой ногой – она одна оставалась свободной от липкой противной паутины, которая, как живая, постепенно оплетала тело. Уже и горло стянула: ни возмутиться, ни помощи попросить.
В паутине я висела вниз головой, наверное, издалека была похожа на огромное гнездо камышовки, устроенное между тремя молодыми сосенками.
– Вот это паутинища! Давно висишь? – поинтересовался Фьярн, делая вид, будто для него гнездовье магического паука возле собственного дома – большая новость.
По-моему, висела я так уже целую вечность. Солнце давно скрылось за деревьями. Мышцы у меня затекли, слезы на глазах высохли, а в душе была такая тоска, что не передать. Давно я уже размышляла о своей несчастной судьбе. Кто меня тут найдет, кто вызволит? Грибники так далеко в лес не забредают, к тому же, Фьярн свои владения всегда магическим барьером окружает, когда уходит надолго… Темные колдуны вот разве что могли бы явиться – по душу все того же Фьярна. Да только от них спасения ждать тоже не приходилось.
И взбрело же ему в голову паучину магического завести. Не побоялся прикормить да вырастить прямо рядом с жилищем. Не подумал, что такое чудище залезть в окно может да самого же «хозяина» схарчить.
Слизь с паутины постепенно стекала мне на лицо, забиралась в нос и глаза. Я пыталась отплевываться, да лишь хуже себе сделала… Потому и Фьярну ответить смогла только сиплым мычанием. Паутинная нить тут же затянулась на горле сильнее: решила, что я вздумала сопротивляться.
– Вот к чему приводит воровство, – назидательно заметил Фьярн. – Ты бы задумалась, почему некоторые привычки называют «пагубными»!
Поглумиться решил, в общем. Понимал, что возле его дома я оказалась не просто так. Да еще дожидалась, пока выдохнется магический барьер… Правда, до барьера я добраться не успела. Появился этот паук! Со страшилищем я справилась. Его обугленные останки должны были лежать где-то на другом конце полянки. А вот паутину я не заметила. Она же, пока жертву не сцапает, совершенно невидимая, оказывается! Запомню на всю жизнь. Хотелось бы только, чтобы жизнь эта еще долго продолжалась.
Я невольно всхлипнула. Нити паутины снова зашевелились.
– Потише давай, – посоветовал Фьярн, – а то раздавит.
Послышался шум, меня овеяло холодом какого-то непонятного и неприятного заклинания… А потом я кулем повалилась на землю. И вся паутинная склизкая дрянь поползла на меня сверху. Я засопела, завозмущалась, как смогла. Меня потянули куда-то в сторону по траве, перевернули на спину. Фьярн осторожно счистил паутину с моего лица тряпицей, пропитанной жутко вонючей магической гадостью. Вытащил «паутинный» кляп изо рта, снял удавку с горла.
И отстранился, заинтересованно разглядывая результат своего труда.
– Хороша лесовичка! Теперь ты разве что за болотную лихорадку сойдешь. Вся извозюкалась.
За спасение я ему была благодарна, но издевательства терпеть не собиралась.
– Освободи меня! – потребовала я, возмущенно. Ишь ты, вид мой его позабавил! Повисел в паутин, поглядела бы я на него!
– Да ну, а вдруг завязну? – протянул Фьярн. – Ты подожди, она засохнет и сама облупится. К полуночи примерно.
И усмехнулся.
– Гад! – выдохнула я. Видела ведь, не будет он мне дальше помогать.
– Неблагодарная ты, Нийка! – маг даже языком прицокнул осуждающе. – Заботишься о тебе, спасаешь…
– Белы рученьки в паутине мараешь, – язвительно продолжила я. – Если бы ты тут это страховидище мохнатое не вырастил, ничего бы и не случилось.
– Нечего по чужим домам шастать, пока хозяев нет! – ничуть не пристыдился маг. Ну… справедливо, конечно. Да вот только отчасти. Это ведь я лесовичка. А он – пришлец и захватчик, потеснил зверье лесное, не спросив, когда решил тут свое жилище поставить.
– А тебя не было? – хрипло удивилась я и невинно так захлопала ресничками. Как выяснилось: зря. На них еще осталась паутина и один глаз заклеился. Фьярн вздохнул, снова достал тряпицу.
– Говорю же, не шебуршись сильно, чучело! – добродушно заметил он и кивнул куда-то в сторону: – Это ты его?
Ага, не мог он паука не заметить.
– Я слежу за порядком в лесу, – строго напомнила я. – А ты тащишь всякую нежить! Он ведь мог напасть на кого-нибудь!
– Мог, – задумчиво подтвердил Фьярн. – Что ж ты своих друзей косолапых на помощь не позвала?
– А что бы они против магической паутины сделали? – буркнула я. – Не хотела, чтобы пострадали.
– А когда подсылаешь их об мой забор чесаться, не беспокоишься за их сохранность, значит?
– Нет у тебя забора!
– Потому и нет. Устал на место ставить.
Я спохватилась. Ведь едва не улыбнулась. Такой он бывает… Поди пока в городе, среди нормальных людей жил, девицы на него заглядывались! Глаза у Фьярна черные, а волосы – белые, длинные. Он их в косицу заплетает, чтобы в лесу меньше цеплялись за ветки. И брови у мага седые, словно в снегу… Высокий, сложен ладно. Смелый, паука вот не побоялся завести…
Только убийца. Да, об этом не забудешь, даже когда смотришь в его омуты-глаза.
Фьярн заметил что-то по моему лицу. Присел рядом на корточки. Спросил неожиданно:
– Воду из моих рук примешь?
Я осторожно кивнула. И маг – о чудо! – достал флягу, сделанную из тыквы, поднес ее к моим губам. Как же я хотела пить! Я сделала глоток и закашлялась. Фьярн придержал меня, чтобы не упала, и снова поднес флягу.
– Сдались мне такие соседи, – проговорил он. – Лови их потом по лесу, если наплодятся.
– Хочешь сказать, не твой сторож? – напившись, спросила я.
– Мой, похоже. Да только не охранял он меня, а ждал. Видно, не только ты заметила мое долгое отсутствие и решила этим воспользоваться.
А! Значит, конкуренты опять пожаловали! Темные маги по Фьярнову душу. Вот радости-то всему лесу… Придется быть осторожней, да зверье предупредить, чтобы были начеку. От колдунов всего можно ждать… Они хуже Фьярна.
Маг словно угадал мои мысли.
– Рано или поздно они возвратятся, чтобы проверить ловушку. Тут-то я их и встречу, гостей дорогих…
– Убивать будешь? – тихо спросила я.
– Если придется.
И ведь ни капли сомнения в голосе. Самоуверенный, не боится и в себе не сомневается. Бездушный он, Фьярн. Словно замороженный. Должно быть, что-то с ним случилось в прошлом. Иначе почему он так на колдунов бросается… Только об этом я думать сейчас не буду. Иначе снова вспомню, что он сделал.
Пусть бы ушел уже побыстрее, раз больше помогать не собирается. Не друзья мы с ним. И видеть мне его не в радость. Да я ему тоже не слишком нравлюсь – мирится, потому что знает: если мне вред причинит, весь лес против него обернется.
Но маг уходить не собирался.
– Извинись, и я помогу тебе освободиться, – с этаким напускным добродушием предложил он.
Я возмущенно уставилась на него.
– Это за что же я должна извиняться?
– Мы ведь оба знаем, зачем ты ко мне в дом лезла. Ведьмину жемчужину хотела украсть!
– И вовсе не украсть! – фыркнула я. Фьярн выгнул брови: мол, ну-ну, а как еще это называется? Я против воли покраснела: – Я бы вернула.
– Правда, что ли? У меня, знаешь ли, большие сомнения. Сгинула бы по пути к ведьмам, а я бы лишился ценной вещи. Как ни крути, воровство получается!
– Можно подумать, тебе самому она честно досталась! – не выдержала я. – Наверняка отобрал у какого-нибудь колдуна. А то и с трупа снял…
– Конечно. Когда это колдуны что-то по доброй воле отдавали, – хмыкнул Фьярн. – Ты, кстати, хоть раз задумалась о том, что пытаешься попасть в дом такого страшного убийцы?
Я насупилась.
– Не боюсь тебя, сколько ни пугай.
И будь что будет. Устала от такого соседства, хоть из лесу сбегай! И этот вот тип никуда не изгоняется. А ведь что только я не предпринимала! И травой-мухоморкой его отвадить пыталась. Цветы-то у нее красивые, красные, крупные. Наросло целое поле. Да только как распустились бутоны, такой дух смрадный пошел! Оттого и название у цветка неприятное. Не все то истинно красиво, что взгляд привлекает. Ох и ругался маг, пока мухоморку выкашивал! Я аж заслушалась. А Фьярну еще и перекопать пришлось все поле в полнолуние. Лунный свет способен сжечь корни мухоморки, никакие другие средства ее не берут – прорастет неминуемо.
Насылала я и жуков-древоточцев, чтобы стены его дома попортили. Но тут хитрый маг каким-то заклинанием обошелся. Как стоял его дом, так и стоит.
Медведей Фьярн не боялся. Не ссорился с исконными обитателями леса зазря. Лешего не трогал, уважительно с ним общался, если встречались. Не то, что с колдунами.
Вот и не удавалось мне, потомственной лесовичке-знахарке, избавиться от нежеланного соседа. Срубил он себе избу в самой глубине леса да еще магическим барьером обнес, чтобы колдунам несподручно искать было. А они искали! Сильно их Фьярн допек, видать. Был лес как лес, а теперь: самый настоящий проходной двор стал! То грибницы потопчут, то папоротниковую поляну выжгут…
– Ну, пойдем, что ли, лихорадка, – сказал Фьярн, поднимаясь на ноги. Я вскинулась. Чего это он? На губах мага заиграла гаденькая улыбочка. Мужчина наклонился и легко подхватил меня с земли, закинул к себе на плечо. Я даже не сразу сообразила, что вообще происходит. Ведь думала: бросит меня, и правда придется ждать, пока обсохнет паутина. А он все еще не натешился, удумал что-то!
– Никуда я с тобой не пойду! Пусти, слышишь?! – возмущенно потребовала я.
– Угу, – только и отозвался маг, шагая себе вперед.
– Отпусти же! – продолжала вопить я. – Немедленно, ты!..
Вывернулась, да едва не упала, только успела магу локтем по уху заехать. Фьярн прихватил меня руками, да не постеснялся ладонью шлепнуть по мягкому месту.
– Ну-ка, веди себя прилично, кикимора!
Да ладонь-то не убрал!
– Отпусти! – снова потребовала я.
– Ты определись уж: хочешь в мой дом попасть или отпустить тебя, – хмыкнул Фьярн. Я от неожиданности затихла, затаилась. А маг взял да и пошел со мной на плече неведомо куда. То есть, теперь-то ведомо, непонятно только: с какой стати?!
Вот мимо мелькнул поваленный забор из жердей. Спасибо мишкам, не забывают уговор, донимают неприятного соседа!
Под ногами Фьярна заскрипели доски. Это мы уже на крыльцо поднимались. Тут я снова попыталась высвободиться, и едва не впечаталась в дверной косяк.
– Осторожней! – шикнул маг и снова меня по мягкому месту приласкал несильно. – Я еще защиту не снял.
Я не могла поверить, что он вот так запросто пустит меня в свое жилище. Шутка ли: ни разу еще не удавалось мне подойти так близко. А тут – сам приволок.
Ох и не к добру же это!
Маг стряхнул меня с плеча, словно мешок с тряпьем. Придержал, чтобы не свалилась. Напутствовал щедро:
– Ну… как дома себя не чувствуй.
– Что ты задумал? – спросила я, насупившись. Решила: страха ему не покажу! Хотя сердечко екнуло. Ничего он мне не сделает. Не будет здесь житья тому, кто меня обидит, а Фьярну укрытие нужно.
Маг смотрел на меня этак оценивающе, словно прикидывал, из какой части моего тела первым делом кулеш варить.
– Одежду мне постираешь, – заявил он вдруг. – И еды приготовь.
– Да с какой же стати?!
– В благодарность за то, что я тебя в беде не оставил.
У меня чуть челюсть не отвалилась.
– Ну, ты и гад! Это же по твоей вине я в паутине оказалась!
– И я мог тебя там оставить, – Фьярн пожал плечами, и ведь правду сказал: он мог, нисколько не сомневаюсь.
– Что же ты так мало выгоды для себя предусмотрел? Одежда, готовка…
– Почему же? Заодно посмотришь на мой дом, может, успокоишься и больше не полезешь, – ухмыльнулся маг. – Очень меня такой расклад устроит. А то неймется тебе все. Говорят, женщинам любопытство спокойно жить не дает. Не врут, похоже.
– Да я бы на порог твоего дома не ступила по доброй воле, даже если бы упрашивал! – разошлась я.
– Да-да, очень тебя желание получить жемчужину неволило, – поддел Фьярн. – Кстати, предупреждаю сразу: если вздумаешь искать – не найдешь. Так что не трать время зря. И двери, что на замки заперты, открыть не пытайся. Защитная магия везде, можешь пострадать по глупости.
– Ну, а если все же найду жемчужину?
– Нет ее здесь. Спрятал.
– Где, если не дома?
– В яйце, – беззаботно отозвался Фьярн. – А яйцо – в утке, а утку – в зайце. Зайца в сундук закрыл и на самом высоком дубу в лесу схоронил.
Я поморщилась. Опять насмешничает. Сказки рассказывает! Что же…
– Давай свою одежду. И показывай, где у тебя тут печь. Не хочу в долгу оставаться!
Печь во Фьярновом доме оказалась – загляденье. Картинка, а не печь! Выложена заморской плиточкой с изразцами, узор к узору, цветы, птицы, гады какие-то огнедышащие… духи огня, защитники дома. Не в каждом купеческом доме такое увидишь. Наверное. По правде сказать, немного-то я домов купеческих видала. Да и в крестьянских бывала нечасто. Обычно ко мне приходят со своими бедами. Мне так удобнее, не люблю лес покидать.
Дом у Фьярна оказался богатый, на два яруса. Целый терем. А снаружи-то казался развалиной за обвалившимся забором! И не скажешь, что здесь живет страшный и непримиримый охотник на колдунов. Да еще такой… с особинкой.
Из-за этой особинки не было Фьярну в городе житья. Звала его, мучила лесная чаща. Потому и уходил он из дому каждое полнолуние, пропадал по нескольку дней кряду, себя не помня. Побеждало в нем нечеловеческое, чуждое, хищное: оборачивался он зверем лютым. Кто его так проклял, не ведаю. Но причина должна была быть веской.
Когда-то я даже порадовалась, что ему такое выпало. Не очень это хорошо, конечно. Да только так судьба сложилась. Устыдилась я, но и злорадство временами возвращалось. Не могла я Фьярна простить. Не могла.
Нынче маг еще вернулся хорош. Одежда была хоть и грязная, но целая. А первый-то раз, когда я его увидела – испугалась: сошел с ума Фьярн! Совсем дико он выглядел: полуголый, глаза горели, рычал по-звериному…
Терем я все же осмотрела, когда маг ушел спать. Устал он по лесу бродить в зверином обличии, измотался. В запертые двери я особо не ломилась, но парочку замков растворила на проверку. Думала, маг примчится: говорил же, что охрану поставил. Да только видно не так уж велика была его сила, моей уступила, подчинилась.
Я была уверена, что про сундук Фьярн соврал. Глупости все это. Не стал бы он жемчужину из дому выносить! А лес бы меня предупредил о любом новом кладе. Так-то вот!
Но поиски мои все равно успехом не увенчались. Разочарованная, я вернулась на кухню и там устроилась на лавке. Вообще-то Фьярн мне щедро комнатку выделил. Как будто специально для гостей подготовленную, даже кровать в ней была, я видела. Странный он все же: прячется, а дом такой отгрохал, будто и правда собирался гостей привечать. В комнатку я не пошла. Думала, вообще глаз сомкнуть не смогу. Ошиблась.
Маг проспал всю ночь и все утро, очнулся только к обеду. Я перед ним горшок с грибной похлебкой поставила, хлеб свежеиспеченный, ароматный выложила. К грибам Фьярн отнесся подозрительно, но похлебку ел – только за ушами трещало. Я даже пожалела, что не подсыпала ему травы-краснушки. Никакого колдовства, но физиономию колдуна прыщами бы обсыпало. Вот пусть бы свое могущество потратил, чтобы себе красоту вернуть!
