С меня наверху едва шкуру не сняли, сама понимаешь. При этом неясно, с чего ее так переклинило: когда отправляли, все тесты она прошла совершенно благополучно. А вот поди ж ты…психология.
-Насчет меня можете не волноваться, - не сдержалась я, - Понимаю, в чей огород все ваши камни. Но мне и даром не нужен еще один межвременной роман – хватит с меня, честно скажу.
Шеф моментально сменил досаду на широкую улыбку:
-Не зарекайся, дорогая. Ты, помнится, сама говорила, что прошлое так и норовит подсунуть тебе что-нибудь необычное.
-Так то необычное. А что может быть обыкновеннее романа, пусть и между обитателями двух различных эпох?
Шеф заулыбался еще шире, и как никогда походил на чеширского кота.
-Никогда не говори «никогда», дорогая. Даже если это слово кажется тебе единственно верным. Все меняется.
-Не все, - упрямилась я, - Есть вещи, ситуации и категории сознания, которые…
-Считают неизменными, - с понимающей улыбкой закончил шеф, - Они тоже меняются. Просто «неизменное» меняется медленно, почти незаметно. Но тоже меняется, поверь на слово своему старому и мудрому начальнику.
-Ну ладно, убедили, - у меня оставался только один шанс с честью выйти из ситуации, - Могу я взглянуть на безответственную персону Наблюдательницы?
-Вот, пожалуйста, - шеф достал из папки фотографию, - Как тебе это легкомысленное существо?
Я с интересом осмотрела девицу, в которой профессиональный долг пасовал перед невнятной скороговоркой покуда неведомых мне бытовых причин. Наверняка неуважительных причин, как я считала.
Надо отдать должное, она была хороша. Пепельные локоны, голубые глаза, и тонкий шрам на правой скуле, чуть заметный, только добавляющий ей шарма. Должно быть, подумала я, от поклонников нет отбоя, вот ей и показалось, что именно там, в глубине веков, все они испытывают настоящие чувства, а не жалкую смесь из похоти и боязни одиночества. Она, видно, так прижилась на плодородной романтической почве, что сама не заметила, как перестала считать домом наши странные и противоречивые времена.
-Какой типаж подходящий, - не удержалась я от комментария, - Настоящая саксонка, мечта проклятых норманнских оккупантов.
Шеф только уныло кивнул. Девушка оказалась даже слишком подходящей для той действительности, в которую попала. И легко разрушила вполне рабочий план, где ей назначалась главная роль.
-Ну ладно, - перешла я к делу, - А от меня что требуется?
Шеф поскреб подбородок.
-Изучить, - наконец выдал он, - Изучить и выяснить обстоятельства столь насыщенной биографии.
-У всех у нас насыщенные биографии, - откликнулась я, - Может, потомкам тоже покажется, что мы не могли всего этого успеть…
* * *
Отпущенные на подготовку дни миновали с третьей космической скоростью, и я оказалась на бескрайних просторах Средневековой Европы. Там мог бы разместиться целый легион подобных гостей – так много в ней оставалось еще свободного места.
Долгие дни, пока мы ехали на северо-запад, я посвятила размышлениям о пространстве в человеческой жизни. Мои современники - хотели того или нет, – были пожизненно заперты на полуживой планете в тесной толпе себе подобных. Скрашивала их существование разве лишь иллюзия скорости передвижения, иллюзия, которая, в сущности, мало что меняла.
Наш обширный караван двигался так неспешно и величественно, будто мы вообще не собирались никуда попасть. В прежние времена я бы уже сто раз вышла из себя от такого медленного развития событий. Однако теперь даже получала удовольствие от черепашьих темпов передвижения. К тому же, плотность народонаселения вокруг нас неуклонно стремилась к нулю. Изредка встречаемые поселения по величине можно было примерно разделить на три категории: претендующие на роль городов, похожие на деревни и просто малые скопления человеческих жилищ.
Раздвоение личности, посещавшее меня и раньше, снова поселилось в голове. Я проживала первые дни в новой эпохе, и в то же время как будто наблюдала за собой со стороны. Благородная дама в тяжелом плаще существовала вполне самостоятельно. Она, а не я, терпеливо сносила неудобства походных ночлегов, ела полусырое мясо и черствый хлеб, запивая их разбавленным вином, легко вскакивала на лошадь (мужское седло оказалось гораздо удобнее дамского), и ехала туда, куда ей указывали путь.
Экс-Наблюдательница мне обрадовалась.
-Слава богу, догадались прислать женщину, - констатировала она, встретив меня в условном месте, - Я-то думала, прибудет какой-нибудь авторитетный пень, и примется пилить меня денно и нощно на предмет профессионального долга.
Я моментально развеселилась:
-А если я начну тебя пилить? Думаешь, не умею?
-Не умеешь, - быстро ответила она, смеривая меня внимательным взглядом, - Такие как ты никогда и никого не пилят. Если что, они просто сразу убивают.
На эту лестную оценку возразить было совершенно нечего. Имидж кровожадной особы мог пригодиться в будущем, и я на всякий случай с усмешкой кивнула.
Между прочим, моя гипотетическая свирепость ничуть не отпугнула Марго – так ее на самом деле звали. Она была великой мастерицей задавать «детские вопросы», на которые, в зависимости от крепости нервной системы, следовало оскорбиться, или отвечать с той же прямотой, с какой они задавались.
-Скажи честно, - любопытствовала она, к примеру, - что ты чувствуешь, каждый раз возвращаясь назад?
Я только печально улыбалась. Вряд ли я смогла бы доходчиво объяснить хоть половину своих ощущений. Но, может, полезно было произнести их вслух:
-Не знаю. Иногда мне кажется, что в прошлом осталась часть меня, жизненно важная часть. И обойтись без нее – все равно, что научиться жить без руки или ноги. А иногда я думаю, что каждый раз вместо меня домой возвращается кто-то другой, на вид в точности, как я, но абсолютно другой изнутри. И это тоже, наверно, правда.
-И что…ты всякий раз находишь в прошлом то, что ожидаешь найти? Никаких сюрпризов, ничего…такого?
-Наоборот. Я всякий раз нахожу в прошлом нечто, чего вовсе не ожидала встретить. Что-нибудь, вдребезги разбивающее ожидания от мира, в который попадаю. Следует твердо помнить, что на самом деле все не таково, каким кажется из нашей реальности, дорогая. Все вообще не таково, каким кажется сначала.
-И как же ты…находишь свой путь?
-Путь? Я бы сказала – узкие тропинки. И у каждого они – свои.
-Как ты считаешь, я поступаю правильно? - осведомлялась она на привале, перед тем, как заснуть.
-Нечего лезть на рожон. Тогда ты имеешь отличные шансы прожить в этой эпохе длинную содержательную жизнь, и мирно почить на руках у десятка внуков…
-Все дело в том, что я, - Марго ткнула себя в грудь, - не хочу умирать от старости. Я хочу умереть от любви. Или от ненависти…все равно.
Мне нечего было ответить ей. Встав однажды перед подобным выбором, я выбрала просто жизнь, о чем впоследствии не раз горько пожалела.
Глядя на почти идеальную адаптацию несостоявшейся Наблюдательницы в Средних веках, не верилось, что ею двигало одно желание переменить обстановку. На мой взгляд, была еще какая-то причина. Чуть позже оказалось, интуиция меня не подвела.
-Между прочим, - заговорщически улыбаясь, добавила Марго, - у меня есть тут одно дело…Ну, может, не лично мое, но оно меня касается.
Боже мой, опять загадки! Я бы полжизни отдала за то, чтобы никогда больше не разгадывать ничьих тайн. Но тайны были другого мнения: они преследовали меня с тупой настойчивостью, и слишком часто достигали своего.
-Что за дело? – спросила я, примиряясь с действительностью.
Марго приняла вовсе таинственный вид и шепотом объявила:
-Здесь произошло убийство.
-Эка невидаль! – я пожала плечами, - Да здесь их произошли тысячи – ты-то, как специалист, должна знать.
-Но именно это осталось нераскрытым.
-И кого убили? – я вела диалог совершенно автоматически, почти не задумываясь о том, что говорю.
Мне было неинтересно, что за кровавые трагедии таило Средневековье: я и без того повидала их предостаточно. У Марго, как видно, детективные хитросплетения еще вызывали живое любопытство. На минуту мне показалось, что она произнесет «элементарно, Ватсон!», но она выдала другое:
-Моих родителей.
-Что ты сказала? – заинтересовалась я.
Может, эта девица просто сумасшедшая, раз ей показалось, что посреди Средневековой Англии прикончили ее папашу и мамашу? Тогда – чего проще! – я сдам ее с рук на руки специалистам, а сама примусь за дела, которые, судя по всему, ее вовсе не занимают.
-Родителей, - убежденно продолжала Марго, - И убийцу не нашли. Странная история…Я говорила с одним монахом, так он рассказал мне, что не осталось никаких следов. Вообще ничего, представляешь?
-Нет, - я и в самом деле не могла представить, чтобы от чего-то не осталось никаких следов. Разве что следов не отыскали, но это, как говорится, уже совсем другая история.
Марго между тем так разошлась, что схватила меня за рукав и подергала, стремясь удержать мое внимание.
-Ты должна мне помочь, - объявила она, - Мне нужен чей-нибудь свежий взгляд. Мы направляемся в Скай-Холл, как раз там все и произошло. Когда доберемся туда, нужно держать ушки на макушке. Глядишь, и заметим что-нибудь необычное.
Мне страшно захотелось охладить ее пыл.
-Сколько лет прошло? – вопрос прозвучал так равнодушно, что я сама забеспокоилась, не обидела ли новую подругу.
Беспокойство оказалось напрасным: она не слышала ничего, кроме собственных слов.
-Много, - отмахнулась она, - тринадцать. Неплохое число, чтобы преступник получил по заслугам, как ты думаешь?
Оставался последний способ отвратить ее от задуманного предприятия.
-Ты совершенно уверена, что твои…родственники – невинные жертвы? Здесь так развита самооборона, что упреждающие удары считаются в порядке вещей. Может, кто-то просто нанес удар первым?
Спорила я с ней больше по привычке. По-своему она была права в стремлении довести до конца то, что не могла закончить малышка Ариана по причине ранней погибели.
Хотела она того или нет, но эпоха накладывала на нас свой отпечаток, метила невидимым клеймом. И мы заранее готовы были пустить корни, обрасти бытовыми подробностями, привязанностями, долгами и должниками, и с большим трудом разорвать все эти связи, когда придет срок. Тут на первый план выходило умение не позабыть, кто ты на самом деле. И экс-Наблюдательнице еще только предстояло его обрести.
-Может быть, - упрямо заявила Марго, - Может быть, и виновные. Но все равно жертвы. Я должна сделать, что смогу. А ты должна мне помочь.
-Не будем спорить, - примирительно предложила я, совладав с желанием просто послать ее подальше вместе со всеми секретами, - Вернемся к разговору, когда доберемся до места.
Как-то на рассвете я проснулась от неясного шума. Наша охрана бесшумно перемещалась вокруг лагеря, по совершенно неясным причинам.
-Чего они засуетились? – спросила я у Марго, сонно приподнимающейся на постели рядом.
-На нас напали, - равнодушно ответила она, выпятив нижнюю губу, - В этих местах завелась какая-то шайка бандитов, сейчас их убьют, и мы сможем ехать дальше.
Через четверть часа я поняла, что ее слова буквально отражали реальность. Наша охрана поучаствовала не в стычке с равным противником, а именно в убийстве. Грязные мужички в немыслимых серо-бурых отрепьях погибли так быстро и глупо, что, пожалуй, и сами не успели этого понять. Воины скрутили их во мгновение ока, а скрутив, перерезали глотки, будто баранам. Никогда до сей поры я не видела такого фонтана крови, от него земля вокруг стала бурой, и в траве затерялись зловещие темные ручейки.
-Почему у тебя такое лицо? – скептически протянула Марго, - Ты разве впервые видишь смерть?
-Такую – впервые, - ответила я, с трудом отводя глаза от мрачного зрелища.
Полное презрение к смерти с обеих сторон так меня заинтриговало, что остаток дня я готовилась умереть – столь же просто и естественно, как это проделали «работники ножа и топора». Всякое могло случиться в такие жестокие времена.
-Здесь смерть – разрешение любой проблемы, а не окончание жизни. Не трагическое, а закономерное событие, - назидательно заметила Марго ближе к вечеру, в ответ на мои молчаливые терзания.
-И ты собираешься так же разрешить проблему, что досталась тебе по наследству?
Она решительно сдвинула аккуратные бровки.
-Я даже готова заплатить жизнью за восстановление справедливости. Есть такая старинная поговорка: «Если собрался мстить, вырой сразу две могилы». Конечно, лучше бы мне уцелеть, но…Это уж как повезет.
На ее странные речи я могла только задумчиво кивнуть, очень надеясь, что сумею избежать проблем, требующих столь кардинальных решений.
3. Время – платье
Когда в поле моего зрения возник Скай-Холл, я вспомнила семинары по истории России. Наилучшие стратегические условия для строительства крепостей роднили эту могучую твердыню и творения моих собственных далеких предков. На вершине довольно высокого холма крепко стоял настоящий романский замок, так похожий на широкогрудого конягу-тяжеловоза. Он и вправду подпирал небо каменными плечами. Замки более поздних времен, изящные, словно белые единороги, и такие же беззащитные, в подметки ему не годились. Они уже не застали кровавых жестоких битв раннего средневековья, и презрения к смерти, владевшего умами на стыке двух первых тысячелетий нашей эры, и не обладали той мощью, что наполняла до краев надежную кладку его стен.
Вдоволь налюбовавшись величием представшего передо мной зрелища, я предалась печали по поводу неизбежных трудностей подъема. Высоты я не боялась, но терпеть не могла бороться с лошадьми, как правило, смертельно пугающимися крутых тропок.
Однако лошади почему-то не торопились пугаться, преодолевали подъем с похвальной скоростью, и не доставляли наездникам никаких хлопот. Как-то не пришлось мне сполна насладиться красотами английских пейзажей: я и оглянуться не успела, как мы уже подъезжали к воротам замка. Тяжеленные створки ворот натужно приоткрылись, и мы смогли проехать внутрь.
Я озиралась с любопытством, ожидая увидеть один из множества замковых дворов, так подробно описанных в рыцарских романах. Мне-то представлялась довольно грязная и запущенная территория, до отказа набитая толпой тощих и печальных рабов…Почти что так оно и было. Территория выглядела слегка закопченной, но отменно вылизанной. Тощие рабы деловито передвигались по двору, явно занимаясь каждый своим делом. Печали на их лицах я не обнаружила, во всяком случае, на первый взгляд.
Кроме них во дворе присутствовала еще одна категория населения: воины. Они выглядели даже чересчур мужественными, при этом антураж при них тоже был самый что ни на есть мужской. Кони, каждый из которых выглядел способным в одиночку сдвинуть средних размеров утес. Тяжелая упряжь, тяжелая даже на взгляд: я была почти уверена, что не управилась бы и с самым тонким ремешком. И оружие, чертова пропасть оружия, начищенного до умопомрачительного блеска. Среди всего этого и какой-нибудь женоподобный дохляк смотрелся бы настоящим мачо, а уж суровые персонажи, которых увидела я…
М-да, здесь было не мирное поселение, а нечто совсем другое. Может быть, здесь и хотели мира, но в то же время не переставали готовиться к войне.
Марго, надобно сказать, чувствовала себя, словно рыба в воде.
-Насчет меня можете не волноваться, - не сдержалась я, - Понимаю, в чей огород все ваши камни. Но мне и даром не нужен еще один межвременной роман – хватит с меня, честно скажу.
Шеф моментально сменил досаду на широкую улыбку:
-Не зарекайся, дорогая. Ты, помнится, сама говорила, что прошлое так и норовит подсунуть тебе что-нибудь необычное.
-Так то необычное. А что может быть обыкновеннее романа, пусть и между обитателями двух различных эпох?
Шеф заулыбался еще шире, и как никогда походил на чеширского кота.
-Никогда не говори «никогда», дорогая. Даже если это слово кажется тебе единственно верным. Все меняется.
-Не все, - упрямилась я, - Есть вещи, ситуации и категории сознания, которые…
-Считают неизменными, - с понимающей улыбкой закончил шеф, - Они тоже меняются. Просто «неизменное» меняется медленно, почти незаметно. Но тоже меняется, поверь на слово своему старому и мудрому начальнику.
-Ну ладно, убедили, - у меня оставался только один шанс с честью выйти из ситуации, - Могу я взглянуть на безответственную персону Наблюдательницы?
-Вот, пожалуйста, - шеф достал из папки фотографию, - Как тебе это легкомысленное существо?
Я с интересом осмотрела девицу, в которой профессиональный долг пасовал перед невнятной скороговоркой покуда неведомых мне бытовых причин. Наверняка неуважительных причин, как я считала.
Надо отдать должное, она была хороша. Пепельные локоны, голубые глаза, и тонкий шрам на правой скуле, чуть заметный, только добавляющий ей шарма. Должно быть, подумала я, от поклонников нет отбоя, вот ей и показалось, что именно там, в глубине веков, все они испытывают настоящие чувства, а не жалкую смесь из похоти и боязни одиночества. Она, видно, так прижилась на плодородной романтической почве, что сама не заметила, как перестала считать домом наши странные и противоречивые времена.
-Какой типаж подходящий, - не удержалась я от комментария, - Настоящая саксонка, мечта проклятых норманнских оккупантов.
Шеф только уныло кивнул. Девушка оказалась даже слишком подходящей для той действительности, в которую попала. И легко разрушила вполне рабочий план, где ей назначалась главная роль.
-Ну ладно, - перешла я к делу, - А от меня что требуется?
Шеф поскреб подбородок.
-Изучить, - наконец выдал он, - Изучить и выяснить обстоятельства столь насыщенной биографии.
-У всех у нас насыщенные биографии, - откликнулась я, - Может, потомкам тоже покажется, что мы не могли всего этого успеть…
* * *
Отпущенные на подготовку дни миновали с третьей космической скоростью, и я оказалась на бескрайних просторах Средневековой Европы. Там мог бы разместиться целый легион подобных гостей – так много в ней оставалось еще свободного места.
Долгие дни, пока мы ехали на северо-запад, я посвятила размышлениям о пространстве в человеческой жизни. Мои современники - хотели того или нет, – были пожизненно заперты на полуживой планете в тесной толпе себе подобных. Скрашивала их существование разве лишь иллюзия скорости передвижения, иллюзия, которая, в сущности, мало что меняла.
Наш обширный караван двигался так неспешно и величественно, будто мы вообще не собирались никуда попасть. В прежние времена я бы уже сто раз вышла из себя от такого медленного развития событий. Однако теперь даже получала удовольствие от черепашьих темпов передвижения. К тому же, плотность народонаселения вокруг нас неуклонно стремилась к нулю. Изредка встречаемые поселения по величине можно было примерно разделить на три категории: претендующие на роль городов, похожие на деревни и просто малые скопления человеческих жилищ.
Раздвоение личности, посещавшее меня и раньше, снова поселилось в голове. Я проживала первые дни в новой эпохе, и в то же время как будто наблюдала за собой со стороны. Благородная дама в тяжелом плаще существовала вполне самостоятельно. Она, а не я, терпеливо сносила неудобства походных ночлегов, ела полусырое мясо и черствый хлеб, запивая их разбавленным вином, легко вскакивала на лошадь (мужское седло оказалось гораздо удобнее дамского), и ехала туда, куда ей указывали путь.
Экс-Наблюдательница мне обрадовалась.
-Слава богу, догадались прислать женщину, - констатировала она, встретив меня в условном месте, - Я-то думала, прибудет какой-нибудь авторитетный пень, и примется пилить меня денно и нощно на предмет профессионального долга.
Я моментально развеселилась:
-А если я начну тебя пилить? Думаешь, не умею?
-Не умеешь, - быстро ответила она, смеривая меня внимательным взглядом, - Такие как ты никогда и никого не пилят. Если что, они просто сразу убивают.
На эту лестную оценку возразить было совершенно нечего. Имидж кровожадной особы мог пригодиться в будущем, и я на всякий случай с усмешкой кивнула.
Между прочим, моя гипотетическая свирепость ничуть не отпугнула Марго – так ее на самом деле звали. Она была великой мастерицей задавать «детские вопросы», на которые, в зависимости от крепости нервной системы, следовало оскорбиться, или отвечать с той же прямотой, с какой они задавались.
-Скажи честно, - любопытствовала она, к примеру, - что ты чувствуешь, каждый раз возвращаясь назад?
Я только печально улыбалась. Вряд ли я смогла бы доходчиво объяснить хоть половину своих ощущений. Но, может, полезно было произнести их вслух:
-Не знаю. Иногда мне кажется, что в прошлом осталась часть меня, жизненно важная часть. И обойтись без нее – все равно, что научиться жить без руки или ноги. А иногда я думаю, что каждый раз вместо меня домой возвращается кто-то другой, на вид в точности, как я, но абсолютно другой изнутри. И это тоже, наверно, правда.
-И что…ты всякий раз находишь в прошлом то, что ожидаешь найти? Никаких сюрпризов, ничего…такого?
-Наоборот. Я всякий раз нахожу в прошлом нечто, чего вовсе не ожидала встретить. Что-нибудь, вдребезги разбивающее ожидания от мира, в который попадаю. Следует твердо помнить, что на самом деле все не таково, каким кажется из нашей реальности, дорогая. Все вообще не таково, каким кажется сначала.
-И как же ты…находишь свой путь?
-Путь? Я бы сказала – узкие тропинки. И у каждого они – свои.
-Как ты считаешь, я поступаю правильно? - осведомлялась она на привале, перед тем, как заснуть.
-Нечего лезть на рожон. Тогда ты имеешь отличные шансы прожить в этой эпохе длинную содержательную жизнь, и мирно почить на руках у десятка внуков…
-Все дело в том, что я, - Марго ткнула себя в грудь, - не хочу умирать от старости. Я хочу умереть от любви. Или от ненависти…все равно.
Мне нечего было ответить ей. Встав однажды перед подобным выбором, я выбрала просто жизнь, о чем впоследствии не раз горько пожалела.
Глядя на почти идеальную адаптацию несостоявшейся Наблюдательницы в Средних веках, не верилось, что ею двигало одно желание переменить обстановку. На мой взгляд, была еще какая-то причина. Чуть позже оказалось, интуиция меня не подвела.
-Между прочим, - заговорщически улыбаясь, добавила Марго, - у меня есть тут одно дело…Ну, может, не лично мое, но оно меня касается.
Боже мой, опять загадки! Я бы полжизни отдала за то, чтобы никогда больше не разгадывать ничьих тайн. Но тайны были другого мнения: они преследовали меня с тупой настойчивостью, и слишком часто достигали своего.
-Что за дело? – спросила я, примиряясь с действительностью.
Марго приняла вовсе таинственный вид и шепотом объявила:
-Здесь произошло убийство.
-Эка невидаль! – я пожала плечами, - Да здесь их произошли тысячи – ты-то, как специалист, должна знать.
-Но именно это осталось нераскрытым.
-И кого убили? – я вела диалог совершенно автоматически, почти не задумываясь о том, что говорю.
Мне было неинтересно, что за кровавые трагедии таило Средневековье: я и без того повидала их предостаточно. У Марго, как видно, детективные хитросплетения еще вызывали живое любопытство. На минуту мне показалось, что она произнесет «элементарно, Ватсон!», но она выдала другое:
-Моих родителей.
-Что ты сказала? – заинтересовалась я.
Может, эта девица просто сумасшедшая, раз ей показалось, что посреди Средневековой Англии прикончили ее папашу и мамашу? Тогда – чего проще! – я сдам ее с рук на руки специалистам, а сама примусь за дела, которые, судя по всему, ее вовсе не занимают.
-Родителей, - убежденно продолжала Марго, - И убийцу не нашли. Странная история…Я говорила с одним монахом, так он рассказал мне, что не осталось никаких следов. Вообще ничего, представляешь?
-Нет, - я и в самом деле не могла представить, чтобы от чего-то не осталось никаких следов. Разве что следов не отыскали, но это, как говорится, уже совсем другая история.
Марго между тем так разошлась, что схватила меня за рукав и подергала, стремясь удержать мое внимание.
-Ты должна мне помочь, - объявила она, - Мне нужен чей-нибудь свежий взгляд. Мы направляемся в Скай-Холл, как раз там все и произошло. Когда доберемся туда, нужно держать ушки на макушке. Глядишь, и заметим что-нибудь необычное.
Мне страшно захотелось охладить ее пыл.
-Сколько лет прошло? – вопрос прозвучал так равнодушно, что я сама забеспокоилась, не обидела ли новую подругу.
Беспокойство оказалось напрасным: она не слышала ничего, кроме собственных слов.
-Много, - отмахнулась она, - тринадцать. Неплохое число, чтобы преступник получил по заслугам, как ты думаешь?
Оставался последний способ отвратить ее от задуманного предприятия.
-Ты совершенно уверена, что твои…родственники – невинные жертвы? Здесь так развита самооборона, что упреждающие удары считаются в порядке вещей. Может, кто-то просто нанес удар первым?
Спорила я с ней больше по привычке. По-своему она была права в стремлении довести до конца то, что не могла закончить малышка Ариана по причине ранней погибели.
Хотела она того или нет, но эпоха накладывала на нас свой отпечаток, метила невидимым клеймом. И мы заранее готовы были пустить корни, обрасти бытовыми подробностями, привязанностями, долгами и должниками, и с большим трудом разорвать все эти связи, когда придет срок. Тут на первый план выходило умение не позабыть, кто ты на самом деле. И экс-Наблюдательнице еще только предстояло его обрести.
-Может быть, - упрямо заявила Марго, - Может быть, и виновные. Но все равно жертвы. Я должна сделать, что смогу. А ты должна мне помочь.
-Не будем спорить, - примирительно предложила я, совладав с желанием просто послать ее подальше вместе со всеми секретами, - Вернемся к разговору, когда доберемся до места.
Как-то на рассвете я проснулась от неясного шума. Наша охрана бесшумно перемещалась вокруг лагеря, по совершенно неясным причинам.
-Чего они засуетились? – спросила я у Марго, сонно приподнимающейся на постели рядом.
-На нас напали, - равнодушно ответила она, выпятив нижнюю губу, - В этих местах завелась какая-то шайка бандитов, сейчас их убьют, и мы сможем ехать дальше.
Через четверть часа я поняла, что ее слова буквально отражали реальность. Наша охрана поучаствовала не в стычке с равным противником, а именно в убийстве. Грязные мужички в немыслимых серо-бурых отрепьях погибли так быстро и глупо, что, пожалуй, и сами не успели этого понять. Воины скрутили их во мгновение ока, а скрутив, перерезали глотки, будто баранам. Никогда до сей поры я не видела такого фонтана крови, от него земля вокруг стала бурой, и в траве затерялись зловещие темные ручейки.
-Почему у тебя такое лицо? – скептически протянула Марго, - Ты разве впервые видишь смерть?
-Такую – впервые, - ответила я, с трудом отводя глаза от мрачного зрелища.
Полное презрение к смерти с обеих сторон так меня заинтриговало, что остаток дня я готовилась умереть – столь же просто и естественно, как это проделали «работники ножа и топора». Всякое могло случиться в такие жестокие времена.
-Здесь смерть – разрешение любой проблемы, а не окончание жизни. Не трагическое, а закономерное событие, - назидательно заметила Марго ближе к вечеру, в ответ на мои молчаливые терзания.
-И ты собираешься так же разрешить проблему, что досталась тебе по наследству?
Она решительно сдвинула аккуратные бровки.
-Я даже готова заплатить жизнью за восстановление справедливости. Есть такая старинная поговорка: «Если собрался мстить, вырой сразу две могилы». Конечно, лучше бы мне уцелеть, но…Это уж как повезет.
На ее странные речи я могла только задумчиво кивнуть, очень надеясь, что сумею избежать проблем, требующих столь кардинальных решений.
Прода от 10.03.2019, 09:58
3. Время – платье
Когда в поле моего зрения возник Скай-Холл, я вспомнила семинары по истории России. Наилучшие стратегические условия для строительства крепостей роднили эту могучую твердыню и творения моих собственных далеких предков. На вершине довольно высокого холма крепко стоял настоящий романский замок, так похожий на широкогрудого конягу-тяжеловоза. Он и вправду подпирал небо каменными плечами. Замки более поздних времен, изящные, словно белые единороги, и такие же беззащитные, в подметки ему не годились. Они уже не застали кровавых жестоких битв раннего средневековья, и презрения к смерти, владевшего умами на стыке двух первых тысячелетий нашей эры, и не обладали той мощью, что наполняла до краев надежную кладку его стен.
Вдоволь налюбовавшись величием представшего передо мной зрелища, я предалась печали по поводу неизбежных трудностей подъема. Высоты я не боялась, но терпеть не могла бороться с лошадьми, как правило, смертельно пугающимися крутых тропок.
Однако лошади почему-то не торопились пугаться, преодолевали подъем с похвальной скоростью, и не доставляли наездникам никаких хлопот. Как-то не пришлось мне сполна насладиться красотами английских пейзажей: я и оглянуться не успела, как мы уже подъезжали к воротам замка. Тяжеленные створки ворот натужно приоткрылись, и мы смогли проехать внутрь.
Я озиралась с любопытством, ожидая увидеть один из множества замковых дворов, так подробно описанных в рыцарских романах. Мне-то представлялась довольно грязная и запущенная территория, до отказа набитая толпой тощих и печальных рабов…Почти что так оно и было. Территория выглядела слегка закопченной, но отменно вылизанной. Тощие рабы деловито передвигались по двору, явно занимаясь каждый своим делом. Печали на их лицах я не обнаружила, во всяком случае, на первый взгляд.
Кроме них во дворе присутствовала еще одна категория населения: воины. Они выглядели даже чересчур мужественными, при этом антураж при них тоже был самый что ни на есть мужской. Кони, каждый из которых выглядел способным в одиночку сдвинуть средних размеров утес. Тяжелая упряжь, тяжелая даже на взгляд: я была почти уверена, что не управилась бы и с самым тонким ремешком. И оружие, чертова пропасть оружия, начищенного до умопомрачительного блеска. Среди всего этого и какой-нибудь женоподобный дохляк смотрелся бы настоящим мачо, а уж суровые персонажи, которых увидела я…
М-да, здесь было не мирное поселение, а нечто совсем другое. Может быть, здесь и хотели мира, но в то же время не переставали готовиться к войне.
Марго, надобно сказать, чувствовала себя, словно рыба в воде.
