Так что на нас тут же радостно спихнули расследование всех краж Кукольника. Еще бы, второй кряду эпизод в нашем районе! А раньше Кукольник объявлялся раз в неделю.
Меня пока начальственный гнев не коснулся. Сначала шеф песочил Мердока, который воспринял выволочку с поистине нордическим хладнокровием.
- Может, у вас есть план, Мердок? – вопрошал полковник, рыжеволосый краснолицый оборотень с квадратной фигурой и манерой орать так, что стекла дрожали. Кажется, по второму облику он питбуль (хватка уж точно та же!) Он многозначительно обвел взглядом подчиненных, но все отводили глаза - никто не хотел высовываться. – Подвижки? Свидетели?
- Сожалею, пока нет, господин полковник, - с видом человека, смирившегося со своей участью, отвечал тот. – Однако мы работаем.
- Пока нет? Работаете?! – повторил полковник и зловеще понизил голос: - Вы понимаете, что это значит? Мэр в ярости, городской совет требует найти и наказать, а начальник полиции может вот-вот уйти в отставку... Как хотите, но чтоб поймали мне этого Кукольника!
Все закивали, однако энтузиазма не выказали.
Я же рисовала в блокноте бабочек, глаза и молнии.
Мердок тоже помалкивал, зная, что лучше не соваться начальству под горячую руку. В этом обшарпанном кабинете он выглядел, как принц крови на помойке: безупречно белая рубашка, галстук стоимостью с подержанный автомобиль, костюм под стать и обманчиво скромные часы – непритязательные, если не знать, какое клеймо таится под крышкой. А странно, кстати, - не на зарплату же Мердок так одевается! Хотя я вообще знала о нем немного, он совсем недавно к нам перевелся.
Полковник уступал франтоватому следователю по всем статьям, знал об этом, но явно воспринимал философски. Зато все знали, что он очень переживает из-за ширящейся с годами лысины. Оборотни стареют быстро, и его «под пятьдесят» - это уже довольно солидный возраст, вот-вот на пенсию пора.
- Ладно, - тяжко вздохнул Чандлер и саданул ладонью по столу. – На сегодня свободны!
Все с облегчением зашевелились и начали расходиться. Я сидела в дальнем углу, поэтому сбежать не успела: в открытую дверь формально постучали, и в кабинет заглянул дежурный.
- Ну? Чего тебе еще? – недовольно спросил Чандлер.
- Господин полковник! – вытянулся во фрунт тот, даже пузо поджал. – Тут передали посылку для домового Стравински.
И показал аккуратный пакет размером чуть больше моей ладони.
- Чего-о-о? – лицо полковника опять на глазах налилось нездоровой краснотой. – А ну давай сюда!
- Простите, господин полковник, - возразила я, резво вскочив на ноги. – Позвольте, сначала я. Вдруг там... проклятие или яд?
- Вот еще! – Чандлер насупился. – Чтобы ваша бабушка мне голову открутила? Ну!
И повелительно протянул руку. Что оставалось делать бедному дежурному? Только вложить в его ладонь посылку. Мне же достался извиняющийся взгляд.
Я пожала плечами и села на место. Ну что стоило этому олуху дождаться, пока я выйду?!
Полковник поднес пакет к лицу и тщательно его обнюхал, забавно шевеля не по-человечески подвижным кончиком носа. Затем нахмурился еще сильнее и резким движением вскрыл упаковку. Несколько мгновений он тупо смотрел на посылку, затем вытряхнул на ладонь что-то, даже в тусклом свете переливающееся льдисто-голубым.
В кабинете наступила звенящая тишина, только дежурный гулко сглотнул.
Затем Мердок встал и подошел к столу полковника. Вежливо извинившись, забрал из рук оцепеневшего начальника пакет, поднял к свету ожерелье и констатировал:
- Бриллианты. Осмелюсь предположить, украденные этой ночью. Как вы можете это пояснить, домовой Стравински?
В первое мгновение мне стало не по себе в перекрестье взглядов, а затем я разозлилась и встряхнулась.
- Вы обвиняете меня в связях с Кукольником?
- Полагаете, для этого нет оснований? – он бросил ожерелье на стол и, вынув листок бумаги, прочитал с чувством: - «Красавицам, как и алмазам, нужна огранка. Кукольник». Как прикажете это понимать, домовой?
Я подняла бровь и предположила:
- Как намек, что он считает меня неотесанной?
Эта немудреная шутка успеха не имела.
Полковник выставил караульного, велев ему закрыть дверь, и, подперев голову рукой, произнес мрачно:
- Мердок в чем-то прав. Может, вас пока отстранить от работы, а, домовой Стравински? Какие-то подозрительные у вас связи с этим преступником.
Я всерьез обиделась и прибегла к нечестному приему.
- Как прикажете, - я сладко-сладко улыбнулась и добавила: - Только бабуля удивится, увидев, что я сижу дома. Придется сказать ей, что меня заподозрили в соучастии.
Обычно бабуля предоставляла мне самой выпутываться из неприятностей - если они не пятнали славное имя Стравински.
Мердок не дрогнул, а вот наш начальник тут же пошел на попятную.
- Ну, Стравински, не надо так волноваться, - заюлил он. – Вы же понимаете, мы должны рассмотреть все версии!
- Понимаю, - мрачно буркнула я.
- В общем, так! – он хлопнул ладонью по дубовому столу (единственному по-настоящему дорогому предмету интерьера, но другая мебель темперамент нашего полковника просто не выдерживала). – Стравински, раз уж вы в этом деле и так по уши, будете помогать Мердоку. В свободное время, от основной работы вас никто не освобождает. Все понятно?
- Но... – начал следователь, который не ожидал такого поворота, однако Чандлер больше не собирался с ним миндальничать.
- Это приказ, Мердок! Вам ясно? – и вперил в него взгляд покрасневших от недосыпа глаз.
- Ясно, - процедил следователь. – Разрешите исполнять?
- Мердок, - вздохнул Чандлер, расстегивая вдруг ставший тесным ворот рубашки. – Не ерепеньтесь. Если вы случаем позабыли, то напоминаю, что Стравински у нас спец по хищениям ценностей.
- Сокровищ, - поправила я хмуро.
- Не вижу разницы, - заметил Мердок, остановившись напротив.
Я криво улыбнулась.
- Всякое сокровище – ценность, но не всякая ценность – сокровище.
Господин следователь смерил меня скептическим взглядом и поднял бровь.
- Так, а ну марш отсюда оба! – рявкнул начальник. – Приказы не обсуждаются. Работайте!
Пришлось идти, куда послали...
- Стравински, извольте следовать за мной! – бросил Мердок и, не оборачиваясь, зашагал к своему кабинету.
Правда, дверь передо мной вежливо придержал. Вот это воспитание!
Берлога Мердока отличалась от остальных кабинетов в отделе, как сам он отличался от прочих полицейских. Здесь было безупречно чисто, аккуратно и очень, очень дорого. Интересно, когда он допрашивает всяких мелких воришек, он следит, чтобы отсюда ничего не сперли?
Хотя что это я? Следователь Мердок до мелюзги не опускается, а убийцам и насильникам не до интерьера.
- Присаживайтесь, домовой, - предложил он сухо. – Я внимательно слушаю все, что вы можете поведать о Кукольнике.
Приглашению я не последовала: осталась стоять напротив стола. Раз уж я то ли подчиненный, то ли подозреваемый...
- Послушайте, господин следователь, - с раздражением начала я. – Я ничего не знаю о Кукольнике!
Он смотрел на меня с неприкрытым сомнением.
- Хм?
- Точнее, знаю не больше, чем уже рассказала! – поправилась я.
Еще с минуту он так внимательно меня рассматривал, что захотелось подбочениться и спросить кокетливо: «Нравлюсь?»
Видимо, на моем лице что-то такое отобразилось. Или же он сам наконец пришел к определенному мнению.
- Ладно, - вздохнул Мердок, устало потер переносицу и повторил настойчиво: – Присаживайтесь, Стравински. Давайте попробуем работать.
Я не торопилась принимать это завуалированное предложение о мире, но и нарываться было бы глупо.
Опустилась на краешек мягкого кожаного кресла, сложила руки на коленях и вопросительно посмотрела на Мердока. Очень хотелось курить, но в его кабинете об этом не стоило и думать.
- Давайте начнем с самого начала, - он взял карандаш и принялся крутить его в руках. – Насколько я понял со слов господина полковника, вас часто привлекают к расследованию краж? Отчего так?
Что там Роза говорила о «бархатном» взгляде? Сейчас глаза следователя больше походили на алмазные сверла.
- А вы не знаете? – удивилась я.
- Увы, - он положил карандаш и чуть подался вперед. – Не имел чести быть посвященным в эту тайну.
Ах, да! Он ведь в наш район перешел всего с месяц назад, и кражами никогда не занимался. Мердоку поручали ловить рыбку покрупнее.
Собственно, поэтому с Мердоком мне пока работать не доводилось. К моей помощи вообще прибегали не часто, а он больше по части особо тяжких.
Но теперь придется выложить козыри на стол.
- Скажем так, - начала я, тщательно подбирая слова, - у меня есть некоторые... способности, помогающие находить украденное.
Мердок сузил глаза:
- Могу я осведомиться о природе ваших способностей?
Я невесело улыбнулась и прямо посмотрела на него. Никто до сих пор этим открыто не интересовался. Коллеги кое-что подозревали, но дареному коню в зубы не смотрят, поэтому любопытством меня не изводили.
- Наследственность, - вздохнула я, - тяжелая.
Мердок задумался, хотя о чем тут думать? Все равно придется работать вместе. Полковник прав: приказ есть приказ.
- Хорошо, - наконец кивнул следователь и снова откинулся на спинку кресла. – Предположим, вы можете почуять... сокровища, так вы сказали?
- Да, - нехотя признала я.
Он кивнул каким-то своим мыслям.
- Так почему, позвольте спросить, вас ранее не привлекли к этому делу?
Я вздохнула. Въедлив, дотошен и невыносимо зануден – но, безусловно, умен. Сразу зацепился за несоответствие.
- Потому, что я ищу только сокровища, - повторила я терпеливо. – Не мелочи, не деньги, не людей. Только сокровища. Это понятно?
Под конец в голосе все же прорвалось раздражение, и я заставила себя глубоко вздохнуть. Мердок не виноват, и надо взять себя в руки.
- Любопытно, - чуть смягчившись, заметил он. – Следовательно, до сих пор Кукольник не подставлялся? Интересно, а что им движет?
- Поймаем – спросим, - буркнула я, отводя взгляд.
Мердок не обиделся.
- Как полагаете, Стравински, отчего он присылает вам эти посылки? Быть может, это ваш знакомый или, скажем, поклонник?
От неожиданности я чуть не упала с кресла и вытаращилась на Мердока.
- Вы с ума сошли!
Получилось излишне эмоционально, но он только скупо улыбнулся.
- Почему нет, Стравински? Вы красивая молодая девушка, вполне понятно, что у мужчины могут возникнуть к вам нежные чувства.
А взгляд серьезный и внимательный, я бы даже сказала, изучающий.
- Спасибо, конечно, - усмехнулась я, - только как-то это... мелодраматично.
Хотя такой вариант, признаю, нравился мне больше, чем подозрение в соучастии.
- Если у вас имеются иные версии – излагайте, - благодушно разрешил он. – Кстати, хотите чая? Кофе?
- Нет, спасибо, - отказалась я вежливо. А, ладно, наглеть, так наглеть! – Но я бы закурила. – И добавила поспешно: - Если вы не против!
Он тяжко вздохнул, однако лекцию о вреде курения читать не стал. Только поднялся, распахнул форточку, выдал мне в качестве пепельницы блюдце и лишь тогда разрешил:
- Можете курить, Стравински.
На мгновение мне захотелось попросить его называть меня по имени, но я не рискнула. Еще вообразит, что я с ним заигрываю!
Отогнав дурацкую мысль, я вынула сигареты.
- Итак, жду ваши соображения, домовой, - напомнил Мердок, вежливо дождавшись, пока я закурю.
Надо же, я опять «домовой». Хотелось напомнить, что домовым инициативу проявлять не положено – мы же тупые исполнители!
Но не стоило лезть в бутылку - за исключением этого выпада он старательно держался на равных, - поэтому я призналась честно:
- Думаю, он просто сумасшедший. Ему нравится играть с полицией. Ну, не знаю, противопоставлять свою силу и хитрость нашим.
- Отчего же тогда он выбрал именно вас, Стравински? – парировал Мердок. – Ведь вы не занимались этим делом.
Я только развела руками.
- Понятия не имею. Может, он наблюдал за тем зомби, которого я взяла? Кстати, по нему что-нибудь есть?
- Ровным счетом ничего, - поморщился Мердок. – Ни четкой ауры, ни физических следов. Лишь очень смутные и размытые энергетические оттиски, которые не дают возможности идентифицировать некроманта. Наши эксперты разводят руками и уверяют, что такое невозможно. Какой-то...
И добавил кое-что еще, не вполне вежливое.
Я невольно улыбнулась и раздавила сигарету в блюдце, стараясь не задумываться о его стоимости.
Надо же, а он тоже человек! Зря я считала его бесчувственным истуканом.
- Чему вы радуетесь, Стравински? – осведомился он крайне холодно, подпортив впечатление.
Пришлось срочно сгонять с губ компрометирующую улыбку.
- Совпадению вашего и моего мнения о ситуации, господин следователь! – отрапортовала я бойко, преданно пожирая его глазами.
За время работы в полиции я освоила этот трюк безупречно.
«Ты начальник – я дурак, я начальник – ты дурак!» - как любит повторять бабуля, с которой я репетировала тот самый «вид лихой и слегка придурковатый».
Он вздохнул, снова устало потер переносицу и предложил вдруг:
- Стравински, давайте мы с вами обойдемся без официоза? Разумеется, не при посторонних. Так или иначе, мы вынуждены работать вместе.
«Вынуждены» мне не понравилось, но я это проглотила.
- И как мне вас называть?
- Мердок, - предложил он ровно. – Обращаться друг к другу по имени будет излишне, а вот по фамилии в самый раз.
«Зануда!» - подумала я с досадой, а вслух сказала:
- Договорились... Мердок.
Он кивнул.
- Итак, вы не подозреваете, кто это мог быть?
- Увы, - я развела руками и с тоской покосилась в окно.
Там солнышко, птички... а мне тут разглагольствования Мердока выслушивать!
Сколько можно об одном и том же?
- Боюсь, так мы ни к чему не придем, - заявил он, словно подслушав мои мысли. – И все же любопытно, почему он изменил правила игры? Ведь не было никакой угрозы – ни улик, ни свидетелей, ничего. Любопытная загадка...
Он задумчиво постучал пальцами по подлокотнику и поднял глаза на меня.
- И если принять в расчет вашу версию, Стравински, то почему именно вы? Зачем затевать игру с вами?
На этот счет у меня уже был готов ответ.
- Бабушка.
Он пристально на меня посмотрел и растянул губы в вежливой улыбке.
- Действительно, как это я запамятовал? Ведь вы представляете интерес только как внучка своей бабушки, так?
В голосе его звучала отчетливая насмешка. Кажется, мне наконец удалось вывести безупречного и невозмутимого следователя из себя.
- Именно, - я пожала плечами (смысл отрицать очевидное?) и осведомилась нетерпеливо: - Может, я все же попробую поискать?
- Попробуйте, - великодушно разрешил Мердок. – Что вам для этого понадобится?
Подавив соблазн затребовать свечи из человеческого жира и рог единорога, я перечислила, загибая пальцы:
- Вещь из клада, подробная карта города, карандаш, - подумала и добавила на всякий случай: - и пять минут тишины.
- Сделаем, - пообещал Мердок и стремительно вышел.
Хм, я почему-то думала, что он кому-то позвонит...
Вернулся он быстро, разложил на своем письменном столе добычу.
- Взгляните, Стравински, это подойдет?
- Вполне, - ответила я, бросив мельком взгляд на карту, придавленную сверкающими бриллиантами.
Коснулась кончиком пальца камней, скрепленных тонкой вязью цепочки. Белое золото? Платина? Да какая разница? В протоколе все равно напишут «металл белого цвета».
Меня пока начальственный гнев не коснулся. Сначала шеф песочил Мердока, который воспринял выволочку с поистине нордическим хладнокровием.
- Может, у вас есть план, Мердок? – вопрошал полковник, рыжеволосый краснолицый оборотень с квадратной фигурой и манерой орать так, что стекла дрожали. Кажется, по второму облику он питбуль (хватка уж точно та же!) Он многозначительно обвел взглядом подчиненных, но все отводили глаза - никто не хотел высовываться. – Подвижки? Свидетели?
- Сожалею, пока нет, господин полковник, - с видом человека, смирившегося со своей участью, отвечал тот. – Однако мы работаем.
- Пока нет? Работаете?! – повторил полковник и зловеще понизил голос: - Вы понимаете, что это значит? Мэр в ярости, городской совет требует найти и наказать, а начальник полиции может вот-вот уйти в отставку... Как хотите, но чтоб поймали мне этого Кукольника!
Все закивали, однако энтузиазма не выказали.
Я же рисовала в блокноте бабочек, глаза и молнии.
Мердок тоже помалкивал, зная, что лучше не соваться начальству под горячую руку. В этом обшарпанном кабинете он выглядел, как принц крови на помойке: безупречно белая рубашка, галстук стоимостью с подержанный автомобиль, костюм под стать и обманчиво скромные часы – непритязательные, если не знать, какое клеймо таится под крышкой. А странно, кстати, - не на зарплату же Мердок так одевается! Хотя я вообще знала о нем немного, он совсем недавно к нам перевелся.
Полковник уступал франтоватому следователю по всем статьям, знал об этом, но явно воспринимал философски. Зато все знали, что он очень переживает из-за ширящейся с годами лысины. Оборотни стареют быстро, и его «под пятьдесят» - это уже довольно солидный возраст, вот-вот на пенсию пора.
- Ладно, - тяжко вздохнул Чандлер и саданул ладонью по столу. – На сегодня свободны!
Все с облегчением зашевелились и начали расходиться. Я сидела в дальнем углу, поэтому сбежать не успела: в открытую дверь формально постучали, и в кабинет заглянул дежурный.
- Ну? Чего тебе еще? – недовольно спросил Чандлер.
- Господин полковник! – вытянулся во фрунт тот, даже пузо поджал. – Тут передали посылку для домового Стравински.
И показал аккуратный пакет размером чуть больше моей ладони.
- Чего-о-о? – лицо полковника опять на глазах налилось нездоровой краснотой. – А ну давай сюда!
- Простите, господин полковник, - возразила я, резво вскочив на ноги. – Позвольте, сначала я. Вдруг там... проклятие или яд?
- Вот еще! – Чандлер насупился. – Чтобы ваша бабушка мне голову открутила? Ну!
И повелительно протянул руку. Что оставалось делать бедному дежурному? Только вложить в его ладонь посылку. Мне же достался извиняющийся взгляд.
Я пожала плечами и села на место. Ну что стоило этому олуху дождаться, пока я выйду?!
Полковник поднес пакет к лицу и тщательно его обнюхал, забавно шевеля не по-человечески подвижным кончиком носа. Затем нахмурился еще сильнее и резким движением вскрыл упаковку. Несколько мгновений он тупо смотрел на посылку, затем вытряхнул на ладонь что-то, даже в тусклом свете переливающееся льдисто-голубым.
В кабинете наступила звенящая тишина, только дежурный гулко сглотнул.
Затем Мердок встал и подошел к столу полковника. Вежливо извинившись, забрал из рук оцепеневшего начальника пакет, поднял к свету ожерелье и констатировал:
- Бриллианты. Осмелюсь предположить, украденные этой ночью. Как вы можете это пояснить, домовой Стравински?
В первое мгновение мне стало не по себе в перекрестье взглядов, а затем я разозлилась и встряхнулась.
- Вы обвиняете меня в связях с Кукольником?
- Полагаете, для этого нет оснований? – он бросил ожерелье на стол и, вынув листок бумаги, прочитал с чувством: - «Красавицам, как и алмазам, нужна огранка. Кукольник». Как прикажете это понимать, домовой?
Я подняла бровь и предположила:
- Как намек, что он считает меня неотесанной?
Эта немудреная шутка успеха не имела.
Полковник выставил караульного, велев ему закрыть дверь, и, подперев голову рукой, произнес мрачно:
- Мердок в чем-то прав. Может, вас пока отстранить от работы, а, домовой Стравински? Какие-то подозрительные у вас связи с этим преступником.
Я всерьез обиделась и прибегла к нечестному приему.
- Как прикажете, - я сладко-сладко улыбнулась и добавила: - Только бабуля удивится, увидев, что я сижу дома. Придется сказать ей, что меня заподозрили в соучастии.
Обычно бабуля предоставляла мне самой выпутываться из неприятностей - если они не пятнали славное имя Стравински.
Мердок не дрогнул, а вот наш начальник тут же пошел на попятную.
- Ну, Стравински, не надо так волноваться, - заюлил он. – Вы же понимаете, мы должны рассмотреть все версии!
- Понимаю, - мрачно буркнула я.
- В общем, так! – он хлопнул ладонью по дубовому столу (единственному по-настоящему дорогому предмету интерьера, но другая мебель темперамент нашего полковника просто не выдерживала). – Стравински, раз уж вы в этом деле и так по уши, будете помогать Мердоку. В свободное время, от основной работы вас никто не освобождает. Все понятно?
- Но... – начал следователь, который не ожидал такого поворота, однако Чандлер больше не собирался с ним миндальничать.
- Это приказ, Мердок! Вам ясно? – и вперил в него взгляд покрасневших от недосыпа глаз.
- Ясно, - процедил следователь. – Разрешите исполнять?
- Мердок, - вздохнул Чандлер, расстегивая вдруг ставший тесным ворот рубашки. – Не ерепеньтесь. Если вы случаем позабыли, то напоминаю, что Стравински у нас спец по хищениям ценностей.
- Сокровищ, - поправила я хмуро.
- Не вижу разницы, - заметил Мердок, остановившись напротив.
Я криво улыбнулась.
- Всякое сокровище – ценность, но не всякая ценность – сокровище.
Господин следователь смерил меня скептическим взглядом и поднял бровь.
- Так, а ну марш отсюда оба! – рявкнул начальник. – Приказы не обсуждаются. Работайте!
Пришлось идти, куда послали...
- Стравински, извольте следовать за мной! – бросил Мердок и, не оборачиваясь, зашагал к своему кабинету.
Правда, дверь передо мной вежливо придержал. Вот это воспитание!
Берлога Мердока отличалась от остальных кабинетов в отделе, как сам он отличался от прочих полицейских. Здесь было безупречно чисто, аккуратно и очень, очень дорого. Интересно, когда он допрашивает всяких мелких воришек, он следит, чтобы отсюда ничего не сперли?
Хотя что это я? Следователь Мердок до мелюзги не опускается, а убийцам и насильникам не до интерьера.
- Присаживайтесь, домовой, - предложил он сухо. – Я внимательно слушаю все, что вы можете поведать о Кукольнике.
Приглашению я не последовала: осталась стоять напротив стола. Раз уж я то ли подчиненный, то ли подозреваемый...
- Послушайте, господин следователь, - с раздражением начала я. – Я ничего не знаю о Кукольнике!
Он смотрел на меня с неприкрытым сомнением.
- Хм?
- Точнее, знаю не больше, чем уже рассказала! – поправилась я.
Еще с минуту он так внимательно меня рассматривал, что захотелось подбочениться и спросить кокетливо: «Нравлюсь?»
Видимо, на моем лице что-то такое отобразилось. Или же он сам наконец пришел к определенному мнению.
- Ладно, - вздохнул Мердок, устало потер переносицу и повторил настойчиво: – Присаживайтесь, Стравински. Давайте попробуем работать.
Я не торопилась принимать это завуалированное предложение о мире, но и нарываться было бы глупо.
Опустилась на краешек мягкого кожаного кресла, сложила руки на коленях и вопросительно посмотрела на Мердока. Очень хотелось курить, но в его кабинете об этом не стоило и думать.
- Давайте начнем с самого начала, - он взял карандаш и принялся крутить его в руках. – Насколько я понял со слов господина полковника, вас часто привлекают к расследованию краж? Отчего так?
Что там Роза говорила о «бархатном» взгляде? Сейчас глаза следователя больше походили на алмазные сверла.
- А вы не знаете? – удивилась я.
- Увы, - он положил карандаш и чуть подался вперед. – Не имел чести быть посвященным в эту тайну.
Ах, да! Он ведь в наш район перешел всего с месяц назад, и кражами никогда не занимался. Мердоку поручали ловить рыбку покрупнее.
Собственно, поэтому с Мердоком мне пока работать не доводилось. К моей помощи вообще прибегали не часто, а он больше по части особо тяжких.
Но теперь придется выложить козыри на стол.
- Скажем так, - начала я, тщательно подбирая слова, - у меня есть некоторые... способности, помогающие находить украденное.
Мердок сузил глаза:
- Могу я осведомиться о природе ваших способностей?
Я невесело улыбнулась и прямо посмотрела на него. Никто до сих пор этим открыто не интересовался. Коллеги кое-что подозревали, но дареному коню в зубы не смотрят, поэтому любопытством меня не изводили.
- Наследственность, - вздохнула я, - тяжелая.
Мердок задумался, хотя о чем тут думать? Все равно придется работать вместе. Полковник прав: приказ есть приказ.
- Хорошо, - наконец кивнул следователь и снова откинулся на спинку кресла. – Предположим, вы можете почуять... сокровища, так вы сказали?
- Да, - нехотя признала я.
Он кивнул каким-то своим мыслям.
- Так почему, позвольте спросить, вас ранее не привлекли к этому делу?
Я вздохнула. Въедлив, дотошен и невыносимо зануден – но, безусловно, умен. Сразу зацепился за несоответствие.
- Потому, что я ищу только сокровища, - повторила я терпеливо. – Не мелочи, не деньги, не людей. Только сокровища. Это понятно?
Под конец в голосе все же прорвалось раздражение, и я заставила себя глубоко вздохнуть. Мердок не виноват, и надо взять себя в руки.
- Любопытно, - чуть смягчившись, заметил он. – Следовательно, до сих пор Кукольник не подставлялся? Интересно, а что им движет?
- Поймаем – спросим, - буркнула я, отводя взгляд.
Мердок не обиделся.
- Как полагаете, Стравински, отчего он присылает вам эти посылки? Быть может, это ваш знакомый или, скажем, поклонник?
От неожиданности я чуть не упала с кресла и вытаращилась на Мердока.
- Вы с ума сошли!
Получилось излишне эмоционально, но он только скупо улыбнулся.
- Почему нет, Стравински? Вы красивая молодая девушка, вполне понятно, что у мужчины могут возникнуть к вам нежные чувства.
А взгляд серьезный и внимательный, я бы даже сказала, изучающий.
- Спасибо, конечно, - усмехнулась я, - только как-то это... мелодраматично.
Хотя такой вариант, признаю, нравился мне больше, чем подозрение в соучастии.
- Если у вас имеются иные версии – излагайте, - благодушно разрешил он. – Кстати, хотите чая? Кофе?
- Нет, спасибо, - отказалась я вежливо. А, ладно, наглеть, так наглеть! – Но я бы закурила. – И добавила поспешно: - Если вы не против!
Он тяжко вздохнул, однако лекцию о вреде курения читать не стал. Только поднялся, распахнул форточку, выдал мне в качестве пепельницы блюдце и лишь тогда разрешил:
- Можете курить, Стравински.
На мгновение мне захотелось попросить его называть меня по имени, но я не рискнула. Еще вообразит, что я с ним заигрываю!
Отогнав дурацкую мысль, я вынула сигареты.
- Итак, жду ваши соображения, домовой, - напомнил Мердок, вежливо дождавшись, пока я закурю.
Надо же, я опять «домовой». Хотелось напомнить, что домовым инициативу проявлять не положено – мы же тупые исполнители!
Но не стоило лезть в бутылку - за исключением этого выпада он старательно держался на равных, - поэтому я призналась честно:
- Думаю, он просто сумасшедший. Ему нравится играть с полицией. Ну, не знаю, противопоставлять свою силу и хитрость нашим.
- Отчего же тогда он выбрал именно вас, Стравински? – парировал Мердок. – Ведь вы не занимались этим делом.
Я только развела руками.
- Понятия не имею. Может, он наблюдал за тем зомби, которого я взяла? Кстати, по нему что-нибудь есть?
- Ровным счетом ничего, - поморщился Мердок. – Ни четкой ауры, ни физических следов. Лишь очень смутные и размытые энергетические оттиски, которые не дают возможности идентифицировать некроманта. Наши эксперты разводят руками и уверяют, что такое невозможно. Какой-то...
И добавил кое-что еще, не вполне вежливое.
Я невольно улыбнулась и раздавила сигарету в блюдце, стараясь не задумываться о его стоимости.
Надо же, а он тоже человек! Зря я считала его бесчувственным истуканом.
- Чему вы радуетесь, Стравински? – осведомился он крайне холодно, подпортив впечатление.
Пришлось срочно сгонять с губ компрометирующую улыбку.
- Совпадению вашего и моего мнения о ситуации, господин следователь! – отрапортовала я бойко, преданно пожирая его глазами.
За время работы в полиции я освоила этот трюк безупречно.
«Ты начальник – я дурак, я начальник – ты дурак!» - как любит повторять бабуля, с которой я репетировала тот самый «вид лихой и слегка придурковатый».
Он вздохнул, снова устало потер переносицу и предложил вдруг:
- Стравински, давайте мы с вами обойдемся без официоза? Разумеется, не при посторонних. Так или иначе, мы вынуждены работать вместе.
«Вынуждены» мне не понравилось, но я это проглотила.
- И как мне вас называть?
- Мердок, - предложил он ровно. – Обращаться друг к другу по имени будет излишне, а вот по фамилии в самый раз.
«Зануда!» - подумала я с досадой, а вслух сказала:
- Договорились... Мердок.
Он кивнул.
- Итак, вы не подозреваете, кто это мог быть?
- Увы, - я развела руками и с тоской покосилась в окно.
Там солнышко, птички... а мне тут разглагольствования Мердока выслушивать!
Сколько можно об одном и том же?
- Боюсь, так мы ни к чему не придем, - заявил он, словно подслушав мои мысли. – И все же любопытно, почему он изменил правила игры? Ведь не было никакой угрозы – ни улик, ни свидетелей, ничего. Любопытная загадка...
Он задумчиво постучал пальцами по подлокотнику и поднял глаза на меня.
- И если принять в расчет вашу версию, Стравински, то почему именно вы? Зачем затевать игру с вами?
На этот счет у меня уже был готов ответ.
- Бабушка.
Он пристально на меня посмотрел и растянул губы в вежливой улыбке.
- Действительно, как это я запамятовал? Ведь вы представляете интерес только как внучка своей бабушки, так?
В голосе его звучала отчетливая насмешка. Кажется, мне наконец удалось вывести безупречного и невозмутимого следователя из себя.
- Именно, - я пожала плечами (смысл отрицать очевидное?) и осведомилась нетерпеливо: - Может, я все же попробую поискать?
- Попробуйте, - великодушно разрешил Мердок. – Что вам для этого понадобится?
Подавив соблазн затребовать свечи из человеческого жира и рог единорога, я перечислила, загибая пальцы:
- Вещь из клада, подробная карта города, карандаш, - подумала и добавила на всякий случай: - и пять минут тишины.
- Сделаем, - пообещал Мердок и стремительно вышел.
Хм, я почему-то думала, что он кому-то позвонит...
Вернулся он быстро, разложил на своем письменном столе добычу.
- Взгляните, Стравински, это подойдет?
- Вполне, - ответила я, бросив мельком взгляд на карту, придавленную сверкающими бриллиантами.
Коснулась кончиком пальца камней, скрепленных тонкой вязью цепочки. Белое золото? Платина? Да какая разница? В протоколе все равно напишут «металл белого цвета».
