Мне двадцать два и меня зовут Настя. Кажется, Настя, хоть и была когда-то Олей, Юлей, Егором, Лексом. Я не уверена. Я не помню.
Сейчас я сижу в какой-то мрачной комнате с искусственным освещением, пропитанной запахом сырости и отчаяния. Они мне дали бумагу, посадили за стол и сказали: «Пиши. Пиши, что знаешь. Вспоминай». И оставили меня. И сейчас я точно одна.
Последнее, что я помню – это моё грубое пробуждение от крика полицейского. Потом был кабинет Суртнова и его кисть, лежащая в ящике стола. Она уже не кровила, но лист под ней был противного грязно-алого цвета. В самом кабинете привычно пахло кофе и бумагой – и у меня возникло ощущение нереальности всего происходящего. Оно усилилось, когда из руки вынули записку «Это заслуженно». Я узнала свой почерк. После меня провели через коридор, в который выглядывали мои коллеги. Как испуганные мыши они прятались в свои норки-кабинеты, стараясь не встречаться со мной глазами.
Потом мы поехали к нему домой, где на диване нашли его с перерезанным горлом и без кистей. Как я поняла, вторую ещё не нашли. В квартире было ужасно, противно тихо, я даже не слышала плача его жены. Она же плачет, верно? Я вспомнила, что она на днях куда-то уехала.
После была долгая поездка сюда, меня пытался допросить какой-то человек с усами а-ля Чаплин и дал вот этот мертвенно-белый лист бумаги. Я должна изложить свою версию событий. Все улики указывают на меня, везде оставлены мои отпечатки, но мотив неясен. И главное – неизвестно, где вторая кисть.
Если бы Вы знали, какой мотив был! Если бы я сама знала, кто и зачем это сделал. Может, меня просто подставили. Почему так болит голова? Мне холодно. Как это ужасно не помнить! Хотя.. У меня вспышкой мелькнула догадка.
Дело в том, что уже два года как я живу не одна. Я съехала от родителей в восемнадцать и сняла крошечную, но светлую однушку на окраине города. Пришлось подрабатывать после учёбы, но оно того стоило. Я привыкла жить сама, без соседей – и никто мне не мешал. Хоть порой становилось одиноко до слёз. Но это проходило.
И в один из моих грустных вечеров появилась Оля. У неё был уставший вид, но она искренне порадовалась мне и успокоила. Ей было лет пятьдесят-пятьдесят пять, крупная фигура без талии была обтянута дешёвым цветастым платьем, а седые волосы она подкрашивала чёрным.
- Всё хорошо, Солнышко, всё хорошо, не плачь, - она была ласкова и её голос звучал в моей голове музыкой. От неё пахло старыми дешёвыми духами, похожими на доисторические духи моей покойной бабушки. Я была счастлива, что у меня есть Оля – я не чувствовала себя одинокой, даже когда она не находилась рядом.
Наверное, уже тогда стоило к кому-то обратиться, но я была счастлива, как никогда раньше. Оля иногда тоже срывалась из-за каких-то пустяков и даже плакала. При этом же быстро приходила в себя – это была сама уравновешенность, немного скучная, но постоянная.
Мне не было страшно. Именно поэтому я обрадовалась, когда в один из вечеров, спустя пару месяцев глотком свежего воздуха пришла Юля.
Юля носила каре и узкие джинсы, всё время всем восхищалась и, казалось, была влюблена в этот мир. Временами она даже заглушала Олю с её порой нудным спокойствием. В такие дни я чувствовала солнечный свет на своей коже и ловила улыбки встречных, мне хотелось жить. Не просто продолжать жить, несмотря на сложности, как всегда говорила Оля, а жить ради жизни, ради аромата цветов, ради ярких красок, прикосновений.
Ближе к экзаменам к нам присоединился Егор, который знал кучу всего и был уверен в себе. Он учил меня отстаивать свою точку зрения и не бояться. Всегда серьёзный, всегда думающий и потом действующий уже безо всяких сомнений – именно его мне тогда так отчаянно не хватало. Я переживала из-за сессии, нервничала перед важным собеседованием. Думаю, поэтому он и появился – с запахом страниц, в очках с массивной оправой, немного потрёпанном и мягком на ощупь костюме и с приятной улыбкой.
Я оставалась одна по вечерам, но теперь это всегда было как праздник. Родители удивлялись и в то же время радовались моему внезапному оптимизму. Они ничего не знали.
Всё было хорошо, пока однажды днём, год назад, не возник Лекс. Это было странно, обычно же все они появлялись по вечерам, когда я была уже дома.
- Настя, Настя! – кажется, я упала в обморок и меня приводила в себя Марина. Она была руководителем нашей команды и всегда меня восхищала – от неё веяло свежестью и уверенностью. Несмотря ни на какие проблемы, даже Юля не смогла бы её в этом переплюнуть.
Лекс стоял сразу за её спиной – лицо наполовину скрыто длинными светлыми волосами, куртка, джинсы и ботинки, старые и заношенные. Я вздрогнула. Почему-то он пугал меня, такого раньше не было.
- Настя, всё в порядке? Давай ты сегодня отлежишься дома, уж очень ты бледная. Выпей воды, - я сидела на чёрном диване, она протягивала мне белый пластиковый стаканчик с водой. Светловолосая, в рваных синих джинсах, кожанке и белых кроссовках она выглядела очень эффектно. Я, хоть и носила почти то же, похвастаться этим не могла.
- Да, да, пожалуй, - у меня даже не получилось кивнуть, насколько разболелась голова. Лекс явно был лишним, зачем он мне? Будто бы в ответ на мои мысли парень улыбнулся – но в его глазах была пустота. Мне стало жутко, когда я поняла, что Оли и Юли рядом с ним нет.
- Хорошо. Я вызвала тебе такси, доберёшься, набери меня, ок? – Марина подала руку и помогла встать. Она накинула на меня куртку и бережно вывела на улицу. У двери редакции нас уже ждал таксист.
- Поехали, красавица? – приятный парень на пару лет старше меня. И внезапно я различила в нём черты Лекса. Я отшатнулась. Почему он здесь?
- Настя, ты чего? Что такое? – Марина встревоженно заглянула мне в глаза. И мне пришло в голову попросить то, о чём я бы никогда и не заикнулась.
- Поедешь со мной? Боюсь, мне станет плохо в дороге. Обратное такси я оплачу, хорошо?
Именно в этот момент я внезапно для себя осознала, что всё это общение – Оля, Юля, Егор – было просто побегом. На самом деле я хотела сблизиться с кем-то настоящим, но всегда боялась. И лишь в минуту отчаяния и страха я смогла это понять. Наконец-то смогла признаться себе в этом.
Согласись, прошу. Помоги мне. Не оставляй меня с ними. Умоляю.
Марина покачала головой и виновато улыбнулась.
Нет. Не надо так. Прошу, будь рядом, когда мне это так нужно.
- Прости, Настя, но сегодня много важного, я не смогу.
«Даже если вдруг захочу» - мысленно закончила я фразу.
- Да нет, ничего, - я выдавила из себя улыбку. Я правильно опасалась - услышать «Нет» больнее, чем просто опасаться отказа. Но, может, мама или кто-то ещё? Я достала из сумки телефон.
Марина открыла переднюю дверь, на меня пахнуло дешёвым освежителем. И это отрезвило меня.
- Да, да, я позвоню, когда доеду, хорошо, - я села и пристегнула ремень, избегая смотреть на водителя.
- Буду ждать, - моя руководительница помахала рукой и исчезла в редакции.
Я назвала адрес и мы поехали. По пути я пыталась дозвониться маме, но не смогла. Она, наверное, в командировке. Сестра, отец – бесполезно, все заняты. Или у них сменились номера? Когда я последний раз им звонила? Я тяжело вздохнула.
- Да не расстраивайся ты так, зато сегодня у тебя будет выходной, - весело сказал водитель. Он пытался приободрить меня и я с опаской повернулась, чтобы посмотреть на него. Русоволосый, с синими глазами. Нет, это был не Лекс. Я выдохнула.
- Я бы тоже так хотел. Но у меня оплата по факту работы, а не окладом. У тебя же оклад, да? – он быстро взглянул на меня и вновь сосредоточился на дороге.
- Да. И, надеюсь, оклад станет больше, если получу повышение, - я улыбнулась. Мне почти спокойно, почти хорошо.
Может, всё обойдётся? Дома меня будут ждать остальные.
- Станет, конечно, станет. А тебя как зовут? Я Лекс, кстати, - мы уже стояли перед светофором рядом с моим домом. Парень улыбался мне и его черты постепенно сменялись другими. Теми чертами, от которых я хотела сбежать.
Волна страха накрыла меня и я закричала.
Я выбежала из машины и..
Потом я не могла вспомнить, где и зачем я была. Я не помнила ничего. Меня впервые вытолкнули из моего сознания. Просто отодвинули и закрыли.
Очнулась я под каменной лестницей университетской библиотеки. Я забилась туда и сидела, обхватив колени руками. Было ужасно холодно, я вся продрогла. С трудом я выбралась и только дошла до остановки, как подъехал мой автобус.
Дома я пыталась вспомнить, но всё было тщетно. Оля, Юля и Егор пытались мне помочь, но их усилия не принесли результата – вместе со мной он вытеснил и их.
- Что тут непонятного? Тебе было страшно, я помог тебе спрятаться.
Мои друзья исчезли. Я осталась одна. Рядом с ним.
- Ты вела себя нормально, через пару кварталов от дома села на автобус и мы доехали до библиотеки. Всё в порядке, - голос стал грустным. Это был он, точно он. Глаз не было видно за спутавшимися волосами цвета грязного золота, старая одежда в пятнах грязи.
- Ты испугалась и не могла что-либо делать, я пытался помочь. Сама ты не вывозила, - от него пахло холодом и землёй. Мне стало настолько жутко, что я едва ли могла двинуться – даже не могла ответить, а уж тем более сбежать.
Лекс откинул со лба пряди волос, открыв своё лицо. Он был довольно приятный – серые глаза, прямой нос и тонкие губы ярко-красного цвета.
- Это у меня, от природы, не думай, - усмехнулся парень. Он был моим ровесников в отличие от Оли, Егора и Юли (последняя была на пару лет младше). Лекс запахнулся в кожанку.
- У тебя тут холодно. Ты что, не платишь за отопление? Как же ты тут живёшь? - он прошёлся по комнате и остановился рядом с письменным столом. - Понятно, почему ты так боишься будущего, - стул был отодвинут и он сел.
- А где остальные? Почему я их не вижу? – тихо спросила я. Не зря я его боялась, несмотря на то, что его слова звучали безобидно, меня пробирала дрожь. Он взял со стола ручку и теперь внимательно её рассматривал.
- Они у тебя, но ты их не видишь, потому что я их подавил. Видишь ли, либо я, либо они, - протянул он задумчиво, не отрывая взгляда от сине-рыжего пластика.
Я нервно сглотнула. Он поднял голову и заглянул мне в глаза.
- Ты зря боишься. Бояться тебе надо Марка, а он пока не придёт, - он резко положил ручку на стол. - Не надо, Настя, всё в порядке. Ты сама захотела меня видеть, и я тут. Если я не нужен, я ухожу, - я услышала стук пластика о дерево, а потом поняла, что уже в объятьях Оли. Лекса в комнате не было.
Признаться во всём – признать своё сумасшествие, признаться во всём – пойти к врачу и потерять всё, к чему я стремилась. А если я не буду бояться, то и Лекс не вернётся, ведь так следует понимать его слова? Я не готова из-за него расстаться с тёплой Олей, счастливой Юлей и уверенным Егором.
Я старалась держать себя в руках. То собеседование я прошла и стала теперь помощником руководителя. Статный и высокий Суртнов показался мне лучшим начальником – он подсказывал, давал советы, объяснял, что нужно делать. Работать у него было интересно, я смогла даже совместить работу с защитой диплома.
Став специалистом и оценив уже неплохой опыт, я поняла, что оклад, который был мне изначально предложили, остаётся тем же, хоть и работы прибавилось знатно. Параллельно я искала другие компании и – о счастье! – нашла как раз ту, в которой меня всё устраивало: зарплата, обязанности, расположение офиса. Я даже прошла у них собеседование, они попросили рекомендации, но…
- Ты никуда не пойдёшь. Начала у меня, изволь проработать хотя бы год-пару лет. Так нельзя, понимаешь? – он не кричал, лишь сверлил меня глазами. Лучший начальник стал тираном за пару минут.
- Тогда повысьте мне оклад, я стала больше работать, аренда моей квартиры выросла, - я вспомнила все уроки Егора и старалась казаться убедительной. Но бесполезно.
- Нет. У компании пока нет средств для этого. Знаешь, а ты можешь уйти, - задумчиво протянул он, почесав подбородок. Я улыбнулась.
- Но я не дам тебе рекомендаций. Или дам самые отвратительные. Нужно же и совесть иметь, доработай хотя бы этот год, - он встал из-за стола, показывая, что разговор окончен. И ушёл, оставив меня одну в кабинете. Во мне закипала ненависть, я чувствовала себя связанной – та новая работа по-настоящему была работой моей мечты.
И тогда дома я встретила обещанного Марка. Я сразу узнала его и удивилась – иссиня-чёрные волосы, красивый профиль и весь в синем, только футболка чёрная. Почему я должна быть напугана? Он стоял, прислонившись к моему столу и скрестив руки на груди. Казалось, он спал, и я невольно отметила красивые длинные ресницы на немного бледном лице.
Я тихо выдохнула и он повернулся ко мне. Таких пронзительных зелёных глаз я ни у кого до этого не видела. И я поняла, что всё плохо, ещё хуже, чем тогда.
- Привет, Настя. Лекс говорил тебе бояться меня, но тебя же не пугает его тень? – он подошёл ближе. Меня окутал запах мелиссы, мой любимый запах.
- А ты.. – губы меня не слушались.
Он улыбнулся и положил руки на мои плечи. У меня закружилась голова, когда он улыбнулся.
- Лишь тень. Ничего больше. Но ты хотела меня видеть, и я пришёл, - слова прозвучали знакомо. Марк не сводил с меня глаз. Что он делает? Что происходит?
Меня как током ударило, и я поняла. Это будет вновь.
- Не надо, пожалуйста, не надо! Я не хочу потом опять оказаться непонятно где! Не надо! – я старалась говорить, но получалось лишь шептать. У меня уже почти не было власти над собой.
Марк кивнул, не отрывая глаз.
- Хорошо. Ты окажешься дома, Настя, - он отпустил мои плечи. - Извини, что так долго, но я очень давно ждал встречи с тобой. Почему ты пытаешься сопротивляться мне? Не стоит, ты всё равно проиграла, - и я уже не вижу ничего, кроме этих зелёных глаз.
Я очнулась.
Передо мной лист бумаги. Я вспомнила всё. Я на самом деле не убийца. Но как об этом написать? Я не могу рассказать правду. И понимаю, что не хочу.
Я вспоминаю все сводки об убийствах, что читала по работе, и пишу что-то на основе них. Получается правдоподобно, мне поверят. В конце я указываю, где спрятана вторая кисть.
Меня посадят, надолго посадят, но надеюсь, что перед смертью кто-нибудь выведет меня из себя и я снова смогу увидеть Марка. Увидеть его длинные ресницы, пронзительные глаза. Пусть он захватит меня снова, если хочет, пусть даже проживёт всё это время за меня.
Мне всё равно, лишь бы ещё раз увидеть его.
Сейчас я сижу в какой-то мрачной комнате с искусственным освещением, пропитанной запахом сырости и отчаяния. Они мне дали бумагу, посадили за стол и сказали: «Пиши. Пиши, что знаешь. Вспоминай». И оставили меня. И сейчас я точно одна.
Последнее, что я помню – это моё грубое пробуждение от крика полицейского. Потом был кабинет Суртнова и его кисть, лежащая в ящике стола. Она уже не кровила, но лист под ней был противного грязно-алого цвета. В самом кабинете привычно пахло кофе и бумагой – и у меня возникло ощущение нереальности всего происходящего. Оно усилилось, когда из руки вынули записку «Это заслуженно». Я узнала свой почерк. После меня провели через коридор, в который выглядывали мои коллеги. Как испуганные мыши они прятались в свои норки-кабинеты, стараясь не встречаться со мной глазами.
Потом мы поехали к нему домой, где на диване нашли его с перерезанным горлом и без кистей. Как я поняла, вторую ещё не нашли. В квартире было ужасно, противно тихо, я даже не слышала плача его жены. Она же плачет, верно? Я вспомнила, что она на днях куда-то уехала.
После была долгая поездка сюда, меня пытался допросить какой-то человек с усами а-ля Чаплин и дал вот этот мертвенно-белый лист бумаги. Я должна изложить свою версию событий. Все улики указывают на меня, везде оставлены мои отпечатки, но мотив неясен. И главное – неизвестно, где вторая кисть.
Если бы Вы знали, какой мотив был! Если бы я сама знала, кто и зачем это сделал. Может, меня просто подставили. Почему так болит голова? Мне холодно. Как это ужасно не помнить! Хотя.. У меня вспышкой мелькнула догадка.
Дело в том, что уже два года как я живу не одна. Я съехала от родителей в восемнадцать и сняла крошечную, но светлую однушку на окраине города. Пришлось подрабатывать после учёбы, но оно того стоило. Я привыкла жить сама, без соседей – и никто мне не мешал. Хоть порой становилось одиноко до слёз. Но это проходило.
И в один из моих грустных вечеров появилась Оля. У неё был уставший вид, но она искренне порадовалась мне и успокоила. Ей было лет пятьдесят-пятьдесят пять, крупная фигура без талии была обтянута дешёвым цветастым платьем, а седые волосы она подкрашивала чёрным.
- Всё хорошо, Солнышко, всё хорошо, не плачь, - она была ласкова и её голос звучал в моей голове музыкой. От неё пахло старыми дешёвыми духами, похожими на доисторические духи моей покойной бабушки. Я была счастлива, что у меня есть Оля – я не чувствовала себя одинокой, даже когда она не находилась рядом.
Наверное, уже тогда стоило к кому-то обратиться, но я была счастлива, как никогда раньше. Оля иногда тоже срывалась из-за каких-то пустяков и даже плакала. При этом же быстро приходила в себя – это была сама уравновешенность, немного скучная, но постоянная.
Мне не было страшно. Именно поэтому я обрадовалась, когда в один из вечеров, спустя пару месяцев глотком свежего воздуха пришла Юля.
Юля носила каре и узкие джинсы, всё время всем восхищалась и, казалось, была влюблена в этот мир. Временами она даже заглушала Олю с её порой нудным спокойствием. В такие дни я чувствовала солнечный свет на своей коже и ловила улыбки встречных, мне хотелось жить. Не просто продолжать жить, несмотря на сложности, как всегда говорила Оля, а жить ради жизни, ради аромата цветов, ради ярких красок, прикосновений.
Ближе к экзаменам к нам присоединился Егор, который знал кучу всего и был уверен в себе. Он учил меня отстаивать свою точку зрения и не бояться. Всегда серьёзный, всегда думающий и потом действующий уже безо всяких сомнений – именно его мне тогда так отчаянно не хватало. Я переживала из-за сессии, нервничала перед важным собеседованием. Думаю, поэтому он и появился – с запахом страниц, в очках с массивной оправой, немного потрёпанном и мягком на ощупь костюме и с приятной улыбкой.
Я оставалась одна по вечерам, но теперь это всегда было как праздник. Родители удивлялись и в то же время радовались моему внезапному оптимизму. Они ничего не знали.
Всё было хорошо, пока однажды днём, год назад, не возник Лекс. Это было странно, обычно же все они появлялись по вечерам, когда я была уже дома.
- Настя, Настя! – кажется, я упала в обморок и меня приводила в себя Марина. Она была руководителем нашей команды и всегда меня восхищала – от неё веяло свежестью и уверенностью. Несмотря ни на какие проблемы, даже Юля не смогла бы её в этом переплюнуть.
Лекс стоял сразу за её спиной – лицо наполовину скрыто длинными светлыми волосами, куртка, джинсы и ботинки, старые и заношенные. Я вздрогнула. Почему-то он пугал меня, такого раньше не было.
- Настя, всё в порядке? Давай ты сегодня отлежишься дома, уж очень ты бледная. Выпей воды, - я сидела на чёрном диване, она протягивала мне белый пластиковый стаканчик с водой. Светловолосая, в рваных синих джинсах, кожанке и белых кроссовках она выглядела очень эффектно. Я, хоть и носила почти то же, похвастаться этим не могла.
- Да, да, пожалуй, - у меня даже не получилось кивнуть, насколько разболелась голова. Лекс явно был лишним, зачем он мне? Будто бы в ответ на мои мысли парень улыбнулся – но в его глазах была пустота. Мне стало жутко, когда я поняла, что Оли и Юли рядом с ним нет.
- Хорошо. Я вызвала тебе такси, доберёшься, набери меня, ок? – Марина подала руку и помогла встать. Она накинула на меня куртку и бережно вывела на улицу. У двери редакции нас уже ждал таксист.
- Поехали, красавица? – приятный парень на пару лет старше меня. И внезапно я различила в нём черты Лекса. Я отшатнулась. Почему он здесь?
- Настя, ты чего? Что такое? – Марина встревоженно заглянула мне в глаза. И мне пришло в голову попросить то, о чём я бы никогда и не заикнулась.
- Поедешь со мной? Боюсь, мне станет плохо в дороге. Обратное такси я оплачу, хорошо?
Именно в этот момент я внезапно для себя осознала, что всё это общение – Оля, Юля, Егор – было просто побегом. На самом деле я хотела сблизиться с кем-то настоящим, но всегда боялась. И лишь в минуту отчаяния и страха я смогла это понять. Наконец-то смогла признаться себе в этом.
Согласись, прошу. Помоги мне. Не оставляй меня с ними. Умоляю.
Марина покачала головой и виновато улыбнулась.
Нет. Не надо так. Прошу, будь рядом, когда мне это так нужно.
- Прости, Настя, но сегодня много важного, я не смогу.
«Даже если вдруг захочу» - мысленно закончила я фразу.
- Да нет, ничего, - я выдавила из себя улыбку. Я правильно опасалась - услышать «Нет» больнее, чем просто опасаться отказа. Но, может, мама или кто-то ещё? Я достала из сумки телефон.
Марина открыла переднюю дверь, на меня пахнуло дешёвым освежителем. И это отрезвило меня.
- Да, да, я позвоню, когда доеду, хорошо, - я села и пристегнула ремень, избегая смотреть на водителя.
- Буду ждать, - моя руководительница помахала рукой и исчезла в редакции.
Я назвала адрес и мы поехали. По пути я пыталась дозвониться маме, но не смогла. Она, наверное, в командировке. Сестра, отец – бесполезно, все заняты. Или у них сменились номера? Когда я последний раз им звонила? Я тяжело вздохнула.
- Да не расстраивайся ты так, зато сегодня у тебя будет выходной, - весело сказал водитель. Он пытался приободрить меня и я с опаской повернулась, чтобы посмотреть на него. Русоволосый, с синими глазами. Нет, это был не Лекс. Я выдохнула.
- Я бы тоже так хотел. Но у меня оплата по факту работы, а не окладом. У тебя же оклад, да? – он быстро взглянул на меня и вновь сосредоточился на дороге.
- Да. И, надеюсь, оклад станет больше, если получу повышение, - я улыбнулась. Мне почти спокойно, почти хорошо.
Может, всё обойдётся? Дома меня будут ждать остальные.
- Станет, конечно, станет. А тебя как зовут? Я Лекс, кстати, - мы уже стояли перед светофором рядом с моим домом. Парень улыбался мне и его черты постепенно сменялись другими. Теми чертами, от которых я хотела сбежать.
Волна страха накрыла меня и я закричала.
Я выбежала из машины и..
Потом я не могла вспомнить, где и зачем я была. Я не помнила ничего. Меня впервые вытолкнули из моего сознания. Просто отодвинули и закрыли.
Очнулась я под каменной лестницей университетской библиотеки. Я забилась туда и сидела, обхватив колени руками. Было ужасно холодно, я вся продрогла. С трудом я выбралась и только дошла до остановки, как подъехал мой автобус.
Дома я пыталась вспомнить, но всё было тщетно. Оля, Юля и Егор пытались мне помочь, но их усилия не принесли результата – вместе со мной он вытеснил и их.
- Что тут непонятного? Тебе было страшно, я помог тебе спрятаться.
Мои друзья исчезли. Я осталась одна. Рядом с ним.
- Ты вела себя нормально, через пару кварталов от дома села на автобус и мы доехали до библиотеки. Всё в порядке, - голос стал грустным. Это был он, точно он. Глаз не было видно за спутавшимися волосами цвета грязного золота, старая одежда в пятнах грязи.
- Ты испугалась и не могла что-либо делать, я пытался помочь. Сама ты не вывозила, - от него пахло холодом и землёй. Мне стало настолько жутко, что я едва ли могла двинуться – даже не могла ответить, а уж тем более сбежать.
Лекс откинул со лба пряди волос, открыв своё лицо. Он был довольно приятный – серые глаза, прямой нос и тонкие губы ярко-красного цвета.
- Это у меня, от природы, не думай, - усмехнулся парень. Он был моим ровесников в отличие от Оли, Егора и Юли (последняя была на пару лет младше). Лекс запахнулся в кожанку.
- У тебя тут холодно. Ты что, не платишь за отопление? Как же ты тут живёшь? - он прошёлся по комнате и остановился рядом с письменным столом. - Понятно, почему ты так боишься будущего, - стул был отодвинут и он сел.
- А где остальные? Почему я их не вижу? – тихо спросила я. Не зря я его боялась, несмотря на то, что его слова звучали безобидно, меня пробирала дрожь. Он взял со стола ручку и теперь внимательно её рассматривал.
- Они у тебя, но ты их не видишь, потому что я их подавил. Видишь ли, либо я, либо они, - протянул он задумчиво, не отрывая взгляда от сине-рыжего пластика.
Я нервно сглотнула. Он поднял голову и заглянул мне в глаза.
- Ты зря боишься. Бояться тебе надо Марка, а он пока не придёт, - он резко положил ручку на стол. - Не надо, Настя, всё в порядке. Ты сама захотела меня видеть, и я тут. Если я не нужен, я ухожу, - я услышала стук пластика о дерево, а потом поняла, что уже в объятьях Оли. Лекса в комнате не было.
Признаться во всём – признать своё сумасшествие, признаться во всём – пойти к врачу и потерять всё, к чему я стремилась. А если я не буду бояться, то и Лекс не вернётся, ведь так следует понимать его слова? Я не готова из-за него расстаться с тёплой Олей, счастливой Юлей и уверенным Егором.
Я старалась держать себя в руках. То собеседование я прошла и стала теперь помощником руководителя. Статный и высокий Суртнов показался мне лучшим начальником – он подсказывал, давал советы, объяснял, что нужно делать. Работать у него было интересно, я смогла даже совместить работу с защитой диплома.
Став специалистом и оценив уже неплохой опыт, я поняла, что оклад, который был мне изначально предложили, остаётся тем же, хоть и работы прибавилось знатно. Параллельно я искала другие компании и – о счастье! – нашла как раз ту, в которой меня всё устраивало: зарплата, обязанности, расположение офиса. Я даже прошла у них собеседование, они попросили рекомендации, но…
- Ты никуда не пойдёшь. Начала у меня, изволь проработать хотя бы год-пару лет. Так нельзя, понимаешь? – он не кричал, лишь сверлил меня глазами. Лучший начальник стал тираном за пару минут.
- Тогда повысьте мне оклад, я стала больше работать, аренда моей квартиры выросла, - я вспомнила все уроки Егора и старалась казаться убедительной. Но бесполезно.
- Нет. У компании пока нет средств для этого. Знаешь, а ты можешь уйти, - задумчиво протянул он, почесав подбородок. Я улыбнулась.
- Но я не дам тебе рекомендаций. Или дам самые отвратительные. Нужно же и совесть иметь, доработай хотя бы этот год, - он встал из-за стола, показывая, что разговор окончен. И ушёл, оставив меня одну в кабинете. Во мне закипала ненависть, я чувствовала себя связанной – та новая работа по-настоящему была работой моей мечты.
И тогда дома я встретила обещанного Марка. Я сразу узнала его и удивилась – иссиня-чёрные волосы, красивый профиль и весь в синем, только футболка чёрная. Почему я должна быть напугана? Он стоял, прислонившись к моему столу и скрестив руки на груди. Казалось, он спал, и я невольно отметила красивые длинные ресницы на немного бледном лице.
Я тихо выдохнула и он повернулся ко мне. Таких пронзительных зелёных глаз я ни у кого до этого не видела. И я поняла, что всё плохо, ещё хуже, чем тогда.
- Привет, Настя. Лекс говорил тебе бояться меня, но тебя же не пугает его тень? – он подошёл ближе. Меня окутал запах мелиссы, мой любимый запах.
- А ты.. – губы меня не слушались.
Он улыбнулся и положил руки на мои плечи. У меня закружилась голова, когда он улыбнулся.
- Лишь тень. Ничего больше. Но ты хотела меня видеть, и я пришёл, - слова прозвучали знакомо. Марк не сводил с меня глаз. Что он делает? Что происходит?
Меня как током ударило, и я поняла. Это будет вновь.
- Не надо, пожалуйста, не надо! Я не хочу потом опять оказаться непонятно где! Не надо! – я старалась говорить, но получалось лишь шептать. У меня уже почти не было власти над собой.
Марк кивнул, не отрывая глаз.
- Хорошо. Ты окажешься дома, Настя, - он отпустил мои плечи. - Извини, что так долго, но я очень давно ждал встречи с тобой. Почему ты пытаешься сопротивляться мне? Не стоит, ты всё равно проиграла, - и я уже не вижу ничего, кроме этих зелёных глаз.
Я очнулась.
Передо мной лист бумаги. Я вспомнила всё. Я на самом деле не убийца. Но как об этом написать? Я не могу рассказать правду. И понимаю, что не хочу.
Я вспоминаю все сводки об убийствах, что читала по работе, и пишу что-то на основе них. Получается правдоподобно, мне поверят. В конце я указываю, где спрятана вторая кисть.
Меня посадят, надолго посадят, но надеюсь, что перед смертью кто-нибудь выведет меня из себя и я снова смогу увидеть Марка. Увидеть его длинные ресницы, пронзительные глаза. Пусть он захватит меня снова, если хочет, пусть даже проживёт всё это время за меня.
Мне всё равно, лишь бы ещё раз увидеть его.
