Ева, убеленная сединами, сидела в старом кресле-качалке на террасе небольшого уютного дома. Рядом на жестком, выкрашенном светло-голубой краской, диване примостилась шестнадцатилетняя внучка Лариса, или как ее называли домашние, – Лора, Она нечасто приезжала к бабушке с дедом в гости, но вчера вечером приехала неожиданно. Тихая. Расстроенная.
Бабушка тактично ничего не расспрашивала, потому что сама терпеть не могла, когда лезли в душу. Если Лора появилась, значит, сама расскажет, что произошло, как созреет.
Лора сидела на диванчике, забравшись с ногами, что-то распускала, путая серые нитки. Фыркала, когда не получалось их разобрать и смотать в клубок. Это продолжалось все утро. Ева иногда поглядывала на внучку, едва улыбаясь кончиками губ, потом переводила взгляд на лениво проплывающие по небу облака. Как хорошо вот так сидеть в тишине, к которой она привыкла за последние годы.
Изрядно постаревший муж ходил по двору и на что-то ворчал себе под нос. Ей было приятно слышать даже его ворчание. Летние мухи от жары не доставали, видимо, им было неуютно летать во время полуденного пекла, потому и спрятались.
Июнь в этом году выдался жаркий.
Нитки у Лоры совсем запутались, она с досадой посмотрела на них и отбросила в угол диванчика.
- Ба, ты же не первый раз замужем. Ты любила своих мужчин? – вдруг спросила девочка.
Мда, странные вопросы у молодежи. Рано взрослеют, лишь бы не старились рано. Бабушка всегда отвечала правдиво, даже если это были неудобные вопросы. Исключения составляли только возрастные вопросы. Некоторые внучке пока еще оказывалось рано знать.
- Конечно. Каждого по-своему, – нимало не задумываясь, ответила Ева.
- А тебя предавали?
- Да, - спокойно подтвердила бабушка, мерно покачиваясь в кресле-качалке.
- И как ты это пережила?
- С достоинством! – отчеканила Ева и загадочно посмотрела на внучку. – Если тебя предал мужчина, а ты не можешь от него уйти – это одно. Надо просто принять правила игры. Но, если есть хоть малейшая возможность больше его не видеть, следует воспользоваться. Прощать предательство нельзя! Предаст снова… снова…, а потом от вечной боли в душе станет пусто. Вот это самое страшное.
- Ты так говоришь, словно тебя предавали на каждом шагу! – удивленно усмехнулась Лора.
- Не на каждом. Через шаг, - Ева грустно улыбнулась внучке. – Ты тоже «телец» по гороскопу и родилась со мной в один день, значит, обязана иметь гордость, но не гордыню. Достоинство, а не снобизм. Ты сама должна строить свою судьбу, не позволяя ею руководить собой.
- Ты так и делаешь?
- Всегда!
Лора заметила, что бабушка отвечала ей четко и уверенно. Какую жизнь прожила она? Девочка никогда не спрашивала, хотя Ева не любила, когда ее так называют, больше нравилось, когда звали по имени.
Ева вновь прикрыла веки, подставляя бледное лицо под солнечные лучи. Загорать она никогда не любила, считая, что белокожесть ей больше к лицу, нежели загар, потому ходила бледной поганкой. Ей не было дела до сплетен со стороны. Она вообще равнодушно относилась к досужим домыслам соседей. А слухи и сплетни иногда оплетали ее жизнь своими лозами. Скорей всего, они были правдой. Ева никому не рассказывала, кроме двух верных подруг. Они пришли в ее жизнь в разные периоды, но всегда вовремя. Впрочем, были и мужчины, которых она любила, которые любили ее.
Эта книга о жизни Евы, которую она никогда полностью не расскажет своей юной внучке. Хочет ли она сама вспоминать дела давно ушедших лет? Так она никогда не забывала, просто что-то стерлось в памяти, или так казалось, только если начать вспоминать, становится невыносимо больно.
Ева
Надежда Быстрова много лет вела Большой Круг. В советские времена они собирались тайно, якобы на чаепития. Единственный праздник, который можно было справлять открыто – это Вальпургиеву ночь, выдавая за Первомай. Никто не обращал внимания на собравшихся у костра на берегу небольшого карьерного озера близ Красноярска. Мало ли кто начал справлять уже с вечера? Никто особенно не прислушивался к их песням. Многим было уже не до них, а когда к ночи все компании разъезжались по домам, входящие в Большой Круг оставались один на один с природой, начинался самый настоящий шабаш, в хорошем смысле этого слова: инициация молодых ведьмочек, заодно проводили сложные ритуалы. Единственным табу именно для этого Круга – были привороты и порчи. В такие ночи женщины Круга снимали с людей привязки, мешающие спокойно жить. Больного звать на такие «торжества» не стоило, достаточно просто попросить кого-то из участников праздника об излечении болезного.
После перестройки до ведьм никому не было никакого дела – оказались более важные дела. Зато, как грибы после дождя, на всех каналах телевидения «лечили» все, кому только не лень, именуясь красивым названием - экстрасенсы. Прилавки завалили книжками с заговорами-наговорами. Раскупались они, как горячие пирожки.
Те, кто покупал специфическую литературу, топорно творили магические ритуалы, не задумываясь о том, чем станут рассчитываться со Вселенной, которая все равно потребует свою плату. А платить приходилось многим, ведь ни в одной подобной книжке не написано, что рикошет не заставит себя долго ждать. Неизвестно, что потребует Вселенная за услуги? Да и то, если заговор будет правильно прочитан.
Именно потому молодая Надежда Быстрова собрала под свое крыло талантливых магичек. Вообще, непривычное это название для современных волшебников. Себя они называли ведьмы. Ведь они ведали то, что другим было засекречено. Многие имели по две-три специальности, то есть владели несколькими видами стихий. Они исправно принимали страждущих и сразу же честно предупреждали, что не всегда смогут обратившемуся, но случалось это редко.
Несколько раз в год они собирались всем Кругом. Антонина Гражиновская не входила в него, просто считаясь подругой Надежды, а когда у ее маленькой дочки начали проявляться способности, она тут же поставила в известность подругу. Быстрова протестировала пятилетнюю малышку, та с удовольствием и гордостью показывала, как в маленьких ладошках засыпает ветер, не колыхая ветки на близстоящих деревьях. Потом девочка показала у трех незнакомых людей больные места в их организме. Девочка «видела» или ощущала больные места красным цветом. Анатомию человека пятилетний ребенок пока не знал, но мог только показать.
Надежда Быстрова была крайне удивлена возможностями малышки и сразу же предложила Антонине обучать ее дочь. Гражиновская обещала подумать над предложением. Слишком заманчиво развить способности дочери, а не зарыть их куда-то глубоко. Ведь, когда эти самые способности «проснутся» у необычного человека, нужно будет приложить гораздо большие усилия, нежели обучать ведьму сызмальства.
2
Антонина посмотрела на спящую дочку: какую судьбу ей приготовила Вселенная? Маленькая ведьма спокойно посапывала в своей кроватке, положив ладошку под щеку. Ведь надо все сохранить в строжайшей секретности, иначе спецслужбы наложат лапы и примутся исследовать малышку, как это бывало не раз.
Страшное время, когда таким, как ведьмы Круга, приходилось скрываться. Через неделю Антонина пришла к Надежде домой с дочерью.
- Я много думала, Надя, и решила, что Еве нужно учиться с детства, а не когда она вырастет и в голове начнется кавардак.
- Рада твоему решению, причем, правильному. Пока маленькая, ей будет интересно учиться. Она станет заниматься вместе с дочерью Тани Стриги.
- Хорошо, что Ева не одна, - в некотором роде обрадовалась этому. – В какие дни нам приходить?
- Лучше в выходные, - ответила Быстрова. – В будни-то у нее детский сад, да и ты на работе.
- Так и договоримся, - согласилась с доводами подруги Антонина.
Не смотря на кажущуюся простоту и будничность домашнего обучения девочек волшебству, Антонину не оставляло интуитивное беспокойство. Она пока не понимала природу этого беспокойства, оно окутывало не только ее, но и маленькую Еву, спокойно рисующую в альбоме, от усердия высунув кончик языка.
Мозг творческой натуры Антонины Гражиновской – художника-оформителя в заштатном учреждении – рисовало разнообразные сюжеты дальнейшей жизни дочери. Один сюжет резко сменялся другим. Плохой – хорошим. Один страшней другого. Кое-что потом окажется правдой – мать видела сценарий, который однажды случится с Евой, но пока ей это неизвестно.
Первое занятие Евы и Веры было ознакомительным. Надежда знакомила девочек, объясняя им много интересного. Татьяна и Антонина в соседней комнате слышали смех своих дочек.
- Что она им рассказывает?
- Не знаю, - ухмыльнулась Антонина. – Видимо, что-то интересное. Побывать бы на таком уроке.
- Я бы тоже хотела, - мечтательно произнесла Татьяна Стрига.
Надежда посадила девочек за детский столик на маленькие стульчики, как в детском саду. На столе лежали разноцветные кусочки цветной бумаги, потом учительница перевернула эти кусочки и попросила узнать цвета каждого кусочка. Девочки сосредоточенно изучали квадратики. Очень непросто не только угадать цвет снизу, а узнать наверняка. Вера ошиблась четыре раза из десяти. Ева – только один раз, но чуть не расплакалась, она слишком серьезно отнеслась к тесту. Сморщила лобик, решая не показывать свои эмоции чужим.
Надежда похвалила обеих девочек, не отмечая какую-то одну. Они обе ей понравились. После урока Татьяна с Верой быстро собрались и уехали, а Быстрова решила один на один поговорить с подругой. Пока Ева пила чай за тем же столиком, на котором лежали кусочки. Девочка пила спокойно с пряниками, снова и снова переворачивая квадратики белой стороной кверху, стараясь более правильнее «увидеть» какой цвет внизу. Сейчас для нее это казалось занимательным развлечением.
Прикрыв дверь в комнату, где занималась ученица, Быстрова заговорила:
- Тоня, у твоей дочки очень сильный потенциал. Через много лет она сможет показать, чего стоит. Ожидается из малышки очень сильная ведьма. Я с удовольствием буду заниматься с ней. Такая сила должна иметь оправу.
- Спасибо, Надюша, - Антонина растрогалась от высокой оценки. – Мне приятно и волнительно.
- Большая ответственность иметь дар такой силы. Только бы она сама справилась, иначе… Даже думать боюсь!
От слов подруги Антонина схватилась за грудь – стало не по себе. Женщины одновременно посмотрели на ребенка, мирно занимающуюся разгадыванием цвета.
Дома маленькая Ева продолжала играть в начатую учительницей игру с разноцветными квадратиками, только теперь она сама их вырезала.
Однажды она без спросу залезла в комод в маминой комнате, где нашла очень толстые тяжелые книги. Некоторые картинки были непонятные, а текст и вовсе не могла прочитать. В эту самую минуту Ева тот час же решила, что надо научиться читать, как мама или любой взрослый. В детском саду она пыталась угадать, о чем пишет воспитательница, только прочитать рукописный текст не смогла.
Сначала она занималась чтением с матерью, но спустя полгода уже сама читала вслух по слогам, а еще через несколько месяцев, к шести годам, бросила читать детские книжки, которые показались Еве наивными. Ей больше нравились те, что мама прятала у себя в комоде. Она их доставала, когда матери не было дома. Ящики всегда оказывались незапертыми, а книги интересными, только не совсем понятными. Кое-что она осознавала, читая странные стихи, что они обозначали, пока тоже мало понятно. Книг было много. Ева перебирала их, выискивая те, что можно было разобрать. Тексты, написанные на незнакомом языке, девочке были не ясны, а пока она просто читала заговоры.
Однажды Антонина увидела дочь за чтением, осторожно подошла со спины.
- Интересно? – негромко произнесла вопрос.
Девочка вздрогнула от неожиданности, спокойней вздохнула, увидев, что мать не сердится, серьезно кивнула. Было немного неприятно, что ее, как всегда, застукали за секретными книгами. Сначала маленькое сердечко заработало быстро-быстро, но посмотрев в улыбающиеся мамины глаза, от души отлегло.
Ева, видя, что мама не собирается отбирать у нее книги, снова перевела взгляд на пожелтевшие страницы, где странными буквами были написаны заговоры, но она их уже могла прочитать, что оторваться не в силах.
Уже через несколько минут девочка перестала ощущать реальность, и не видела сидящую рядом с ней на полу, мать. Странные слова соединялись в предложения, рассказывающие о ветре. Про огонь она пока не прочитала. Старинная книга притягивала своими историями.
«Ветер – одна из стихий природы. Мощная сила ветра завораживает, начиная с мягкого ветерка, освежающего в жаркий день, заодно помогающий бабкам-шептухам. Сильный ветер помогал стихийницам, которые направляли его в нужную сторону, кидая в него заклинания. Ураганы служили более сильным ведьмам. Они могли его сами и вызывать. Ураган мог стоять рядом с ведьмой, не угрожая ее жизни. Он слушался ее, как котенок. Обходил стороной дом любой ведьмы, как и она могла отвести его от любого населенного пункта, чтобы не навредил. Ведьма могла поговорить с ветром любой могущности».
Лежа на полу на ковре, подперев щеку ладошкой, обдумывала прочитанное. Это она только про ветер прочитала, а сколько интересного узнала! Хватит обдумывать на несколько дней. Маленькая головка шестилетней Евы Гражиновской с трудом переваривала информацию. Ей вдруг стало интересно, а Вера тоже читает книги своей мамы? И есть ли они у нее? А может, тетя Таня не разрешает своей дочке трогать их? Хотя, ей самой никто не разрешал брать мамины книги по волшебству, но она не отругала, а оставила книгу для дальнейшего прочтения. Однако, на сегодня достаточно. Итак, требуется время на обдумывание.
Антонина совершенно не собиралась отбирать у дочурки книги по магии. Ева у нее ничего не спрашивала, это значит, до всего решила дойти сама. С одной стороны такая настойчивость радовала, боялась только, чтобы не перегорела к чтению этих книг.
Проходили недели. Ева упорно училась у Надежды Быстровой, а дома девочка глава за главой, буквально проглатывала толстые книги по работе с магическими артефактами. Рассуждая с мамой по каждой главе, по каждому артефакту или любое, что могло пригодиться для колдовства. Пусть Антонина не колдовала, но азам-то ее мать учила. Да и Надя поясняла, чего не понимала.
Антонина знала про магию много, ведь когда-то ее мать была сильной ведьмой, но сама так и не стала ею за неимением силы. Однако, интерес к мистическим действам не угас, а мать особо не занималась после того, как узнала о бесполезности дочери. Чего зря воду в ступе толочь?
С Евой другой случай. Хорошо, что Антонина вовремя заметила в дочери зачатки дара, ведь бабки-то давно нет на этом свете. Вспомнила, как Надежда удивилась такой силе этого самого дара в мизерном теле девочки.
Возможно, Ева сама не догадывалась о своем потенциале, хотя, интуиция у нее на должном уровне, потому и потянуло ее к книгам матери. После чего, девочка стала более серьезно относиться к занятиям.
Бабушка тактично ничего не расспрашивала, потому что сама терпеть не могла, когда лезли в душу. Если Лора появилась, значит, сама расскажет, что произошло, как созреет.
Лора сидела на диванчике, забравшись с ногами, что-то распускала, путая серые нитки. Фыркала, когда не получалось их разобрать и смотать в клубок. Это продолжалось все утро. Ева иногда поглядывала на внучку, едва улыбаясь кончиками губ, потом переводила взгляд на лениво проплывающие по небу облака. Как хорошо вот так сидеть в тишине, к которой она привыкла за последние годы.
Изрядно постаревший муж ходил по двору и на что-то ворчал себе под нос. Ей было приятно слышать даже его ворчание. Летние мухи от жары не доставали, видимо, им было неуютно летать во время полуденного пекла, потому и спрятались.
Июнь в этом году выдался жаркий.
Нитки у Лоры совсем запутались, она с досадой посмотрела на них и отбросила в угол диванчика.
- Ба, ты же не первый раз замужем. Ты любила своих мужчин? – вдруг спросила девочка.
Мда, странные вопросы у молодежи. Рано взрослеют, лишь бы не старились рано. Бабушка всегда отвечала правдиво, даже если это были неудобные вопросы. Исключения составляли только возрастные вопросы. Некоторые внучке пока еще оказывалось рано знать.
- Конечно. Каждого по-своему, – нимало не задумываясь, ответила Ева.
- А тебя предавали?
- Да, - спокойно подтвердила бабушка, мерно покачиваясь в кресле-качалке.
- И как ты это пережила?
- С достоинством! – отчеканила Ева и загадочно посмотрела на внучку. – Если тебя предал мужчина, а ты не можешь от него уйти – это одно. Надо просто принять правила игры. Но, если есть хоть малейшая возможность больше его не видеть, следует воспользоваться. Прощать предательство нельзя! Предаст снова… снова…, а потом от вечной боли в душе станет пусто. Вот это самое страшное.
- Ты так говоришь, словно тебя предавали на каждом шагу! – удивленно усмехнулась Лора.
- Не на каждом. Через шаг, - Ева грустно улыбнулась внучке. – Ты тоже «телец» по гороскопу и родилась со мной в один день, значит, обязана иметь гордость, но не гордыню. Достоинство, а не снобизм. Ты сама должна строить свою судьбу, не позволяя ею руководить собой.
- Ты так и делаешь?
- Всегда!
Лора заметила, что бабушка отвечала ей четко и уверенно. Какую жизнь прожила она? Девочка никогда не спрашивала, хотя Ева не любила, когда ее так называют, больше нравилось, когда звали по имени.
Ева вновь прикрыла веки, подставляя бледное лицо под солнечные лучи. Загорать она никогда не любила, считая, что белокожесть ей больше к лицу, нежели загар, потому ходила бледной поганкой. Ей не было дела до сплетен со стороны. Она вообще равнодушно относилась к досужим домыслам соседей. А слухи и сплетни иногда оплетали ее жизнь своими лозами. Скорей всего, они были правдой. Ева никому не рассказывала, кроме двух верных подруг. Они пришли в ее жизнь в разные периоды, но всегда вовремя. Впрочем, были и мужчины, которых она любила, которые любили ее.
Эта книга о жизни Евы, которую она никогда полностью не расскажет своей юной внучке. Хочет ли она сама вспоминать дела давно ушедших лет? Так она никогда не забывала, просто что-то стерлось в памяти, или так казалось, только если начать вспоминать, становится невыносимо больно.
Ева
Надежда Быстрова много лет вела Большой Круг. В советские времена они собирались тайно, якобы на чаепития. Единственный праздник, который можно было справлять открыто – это Вальпургиеву ночь, выдавая за Первомай. Никто не обращал внимания на собравшихся у костра на берегу небольшого карьерного озера близ Красноярска. Мало ли кто начал справлять уже с вечера? Никто особенно не прислушивался к их песням. Многим было уже не до них, а когда к ночи все компании разъезжались по домам, входящие в Большой Круг оставались один на один с природой, начинался самый настоящий шабаш, в хорошем смысле этого слова: инициация молодых ведьмочек, заодно проводили сложные ритуалы. Единственным табу именно для этого Круга – были привороты и порчи. В такие ночи женщины Круга снимали с людей привязки, мешающие спокойно жить. Больного звать на такие «торжества» не стоило, достаточно просто попросить кого-то из участников праздника об излечении болезного.
После перестройки до ведьм никому не было никакого дела – оказались более важные дела. Зато, как грибы после дождя, на всех каналах телевидения «лечили» все, кому только не лень, именуясь красивым названием - экстрасенсы. Прилавки завалили книжками с заговорами-наговорами. Раскупались они, как горячие пирожки.
Те, кто покупал специфическую литературу, топорно творили магические ритуалы, не задумываясь о том, чем станут рассчитываться со Вселенной, которая все равно потребует свою плату. А платить приходилось многим, ведь ни в одной подобной книжке не написано, что рикошет не заставит себя долго ждать. Неизвестно, что потребует Вселенная за услуги? Да и то, если заговор будет правильно прочитан.
Именно потому молодая Надежда Быстрова собрала под свое крыло талантливых магичек. Вообще, непривычное это название для современных волшебников. Себя они называли ведьмы. Ведь они ведали то, что другим было засекречено. Многие имели по две-три специальности, то есть владели несколькими видами стихий. Они исправно принимали страждущих и сразу же честно предупреждали, что не всегда смогут обратившемуся, но случалось это редко.
Несколько раз в год они собирались всем Кругом. Антонина Гражиновская не входила в него, просто считаясь подругой Надежды, а когда у ее маленькой дочки начали проявляться способности, она тут же поставила в известность подругу. Быстрова протестировала пятилетнюю малышку, та с удовольствием и гордостью показывала, как в маленьких ладошках засыпает ветер, не колыхая ветки на близстоящих деревьях. Потом девочка показала у трех незнакомых людей больные места в их организме. Девочка «видела» или ощущала больные места красным цветом. Анатомию человека пятилетний ребенок пока не знал, но мог только показать.
Надежда Быстрова была крайне удивлена возможностями малышки и сразу же предложила Антонине обучать ее дочь. Гражиновская обещала подумать над предложением. Слишком заманчиво развить способности дочери, а не зарыть их куда-то глубоко. Ведь, когда эти самые способности «проснутся» у необычного человека, нужно будет приложить гораздо большие усилия, нежели обучать ведьму сызмальства.
2
Антонина посмотрела на спящую дочку: какую судьбу ей приготовила Вселенная? Маленькая ведьма спокойно посапывала в своей кроватке, положив ладошку под щеку. Ведь надо все сохранить в строжайшей секретности, иначе спецслужбы наложат лапы и примутся исследовать малышку, как это бывало не раз.
Страшное время, когда таким, как ведьмы Круга, приходилось скрываться. Через неделю Антонина пришла к Надежде домой с дочерью.
- Я много думала, Надя, и решила, что Еве нужно учиться с детства, а не когда она вырастет и в голове начнется кавардак.
- Рада твоему решению, причем, правильному. Пока маленькая, ей будет интересно учиться. Она станет заниматься вместе с дочерью Тани Стриги.
- Хорошо, что Ева не одна, - в некотором роде обрадовалась этому. – В какие дни нам приходить?
- Лучше в выходные, - ответила Быстрова. – В будни-то у нее детский сад, да и ты на работе.
- Так и договоримся, - согласилась с доводами подруги Антонина.
Не смотря на кажущуюся простоту и будничность домашнего обучения девочек волшебству, Антонину не оставляло интуитивное беспокойство. Она пока не понимала природу этого беспокойства, оно окутывало не только ее, но и маленькую Еву, спокойно рисующую в альбоме, от усердия высунув кончик языка.
Мозг творческой натуры Антонины Гражиновской – художника-оформителя в заштатном учреждении – рисовало разнообразные сюжеты дальнейшей жизни дочери. Один сюжет резко сменялся другим. Плохой – хорошим. Один страшней другого. Кое-что потом окажется правдой – мать видела сценарий, который однажды случится с Евой, но пока ей это неизвестно.
Первое занятие Евы и Веры было ознакомительным. Надежда знакомила девочек, объясняя им много интересного. Татьяна и Антонина в соседней комнате слышали смех своих дочек.
- Что она им рассказывает?
- Не знаю, - ухмыльнулась Антонина. – Видимо, что-то интересное. Побывать бы на таком уроке.
- Я бы тоже хотела, - мечтательно произнесла Татьяна Стрига.
Надежда посадила девочек за детский столик на маленькие стульчики, как в детском саду. На столе лежали разноцветные кусочки цветной бумаги, потом учительница перевернула эти кусочки и попросила узнать цвета каждого кусочка. Девочки сосредоточенно изучали квадратики. Очень непросто не только угадать цвет снизу, а узнать наверняка. Вера ошиблась четыре раза из десяти. Ева – только один раз, но чуть не расплакалась, она слишком серьезно отнеслась к тесту. Сморщила лобик, решая не показывать свои эмоции чужим.
Надежда похвалила обеих девочек, не отмечая какую-то одну. Они обе ей понравились. После урока Татьяна с Верой быстро собрались и уехали, а Быстрова решила один на один поговорить с подругой. Пока Ева пила чай за тем же столиком, на котором лежали кусочки. Девочка пила спокойно с пряниками, снова и снова переворачивая квадратики белой стороной кверху, стараясь более правильнее «увидеть» какой цвет внизу. Сейчас для нее это казалось занимательным развлечением.
Прикрыв дверь в комнату, где занималась ученица, Быстрова заговорила:
- Тоня, у твоей дочки очень сильный потенциал. Через много лет она сможет показать, чего стоит. Ожидается из малышки очень сильная ведьма. Я с удовольствием буду заниматься с ней. Такая сила должна иметь оправу.
- Спасибо, Надюша, - Антонина растрогалась от высокой оценки. – Мне приятно и волнительно.
- Большая ответственность иметь дар такой силы. Только бы она сама справилась, иначе… Даже думать боюсь!
От слов подруги Антонина схватилась за грудь – стало не по себе. Женщины одновременно посмотрели на ребенка, мирно занимающуюся разгадыванием цвета.
Дома маленькая Ева продолжала играть в начатую учительницей игру с разноцветными квадратиками, только теперь она сама их вырезала.
Однажды она без спросу залезла в комод в маминой комнате, где нашла очень толстые тяжелые книги. Некоторые картинки были непонятные, а текст и вовсе не могла прочитать. В эту самую минуту Ева тот час же решила, что надо научиться читать, как мама или любой взрослый. В детском саду она пыталась угадать, о чем пишет воспитательница, только прочитать рукописный текст не смогла.
Сначала она занималась чтением с матерью, но спустя полгода уже сама читала вслух по слогам, а еще через несколько месяцев, к шести годам, бросила читать детские книжки, которые показались Еве наивными. Ей больше нравились те, что мама прятала у себя в комоде. Она их доставала, когда матери не было дома. Ящики всегда оказывались незапертыми, а книги интересными, только не совсем понятными. Кое-что она осознавала, читая странные стихи, что они обозначали, пока тоже мало понятно. Книг было много. Ева перебирала их, выискивая те, что можно было разобрать. Тексты, написанные на незнакомом языке, девочке были не ясны, а пока она просто читала заговоры.
Однажды Антонина увидела дочь за чтением, осторожно подошла со спины.
- Интересно? – негромко произнесла вопрос.
Девочка вздрогнула от неожиданности, спокойней вздохнула, увидев, что мать не сердится, серьезно кивнула. Было немного неприятно, что ее, как всегда, застукали за секретными книгами. Сначала маленькое сердечко заработало быстро-быстро, но посмотрев в улыбающиеся мамины глаза, от души отлегло.
Ева, видя, что мама не собирается отбирать у нее книги, снова перевела взгляд на пожелтевшие страницы, где странными буквами были написаны заговоры, но она их уже могла прочитать, что оторваться не в силах.
Уже через несколько минут девочка перестала ощущать реальность, и не видела сидящую рядом с ней на полу, мать. Странные слова соединялись в предложения, рассказывающие о ветре. Про огонь она пока не прочитала. Старинная книга притягивала своими историями.
«Ветер – одна из стихий природы. Мощная сила ветра завораживает, начиная с мягкого ветерка, освежающего в жаркий день, заодно помогающий бабкам-шептухам. Сильный ветер помогал стихийницам, которые направляли его в нужную сторону, кидая в него заклинания. Ураганы служили более сильным ведьмам. Они могли его сами и вызывать. Ураган мог стоять рядом с ведьмой, не угрожая ее жизни. Он слушался ее, как котенок. Обходил стороной дом любой ведьмы, как и она могла отвести его от любого населенного пункта, чтобы не навредил. Ведьма могла поговорить с ветром любой могущности».
Лежа на полу на ковре, подперев щеку ладошкой, обдумывала прочитанное. Это она только про ветер прочитала, а сколько интересного узнала! Хватит обдумывать на несколько дней. Маленькая головка шестилетней Евы Гражиновской с трудом переваривала информацию. Ей вдруг стало интересно, а Вера тоже читает книги своей мамы? И есть ли они у нее? А может, тетя Таня не разрешает своей дочке трогать их? Хотя, ей самой никто не разрешал брать мамины книги по волшебству, но она не отругала, а оставила книгу для дальнейшего прочтения. Однако, на сегодня достаточно. Итак, требуется время на обдумывание.
Антонина совершенно не собиралась отбирать у дочурки книги по магии. Ева у нее ничего не спрашивала, это значит, до всего решила дойти сама. С одной стороны такая настойчивость радовала, боялась только, чтобы не перегорела к чтению этих книг.
Проходили недели. Ева упорно училась у Надежды Быстровой, а дома девочка глава за главой, буквально проглатывала толстые книги по работе с магическими артефактами. Рассуждая с мамой по каждой главе, по каждому артефакту или любое, что могло пригодиться для колдовства. Пусть Антонина не колдовала, но азам-то ее мать учила. Да и Надя поясняла, чего не понимала.
Антонина знала про магию много, ведь когда-то ее мать была сильной ведьмой, но сама так и не стала ею за неимением силы. Однако, интерес к мистическим действам не угас, а мать особо не занималась после того, как узнала о бесполезности дочери. Чего зря воду в ступе толочь?
С Евой другой случай. Хорошо, что Антонина вовремя заметила в дочери зачатки дара, ведь бабки-то давно нет на этом свете. Вспомнила, как Надежда удивилась такой силе этого самого дара в мизерном теле девочки.
Возможно, Ева сама не догадывалась о своем потенциале, хотя, интуиция у нее на должном уровне, потому и потянуло ее к книгам матери. После чего, девочка стала более серьезно относиться к занятиям.
