Да, я отношусь к тебе иначе,
Не по просьбам других я здесь.
Я знаю, что боги плачут,
Но не знаю, кто ты в исходе есть.
Я видела время – где-то через года
Или раньше: лукавы пески.
Ты будешь нам всем вроде врага,
Я не верю! – в этом много горькой тоски.
Сет не отзывается, даже непонятно – слушает ли он её, он смотрит на свой чертог, на алый свет, струящийся до самого сада.
Но даже если…всё придёт назад.
Я знаю – я о том судить берусь.
Я жду тебя, я жду, мой добрый брат,
И понимания в тебе дождусь.
Сет оборачивается к ней. Изида поднимается со скамьи. В свете, свободном от алого цвета, она видит, как изменился Сет. Но она лжёт, лжёт ему и себе.
Сцена 1.12
Изида не верит себе, не верит своим глазам – она ощущает Сета прежним, но видит, не может не замечать в нём перемены. Но если не замечать осознанно?
Изида.
Ты прежний, мой брат. А я…
Я себя не смогла сохранить.
Чужой венец жжёт меня,
Моим ему никогда не быть.
Сет с удивлением смотрит на Изиду. Она уже не царица, не жена могучего Осириса, она всего лишь его сестра, женщина, в которой много скопилось непрошенной печали. И это непривычно Сету.
Я рождена для короны,
Но хотела ли я того?
Не мне почести и поклоны,
Мне настоящей, их не дано.
Я притворяюсь не помнить детства,
Общих проказ – к смертным схожденья.
Делаю вид, что ведаю сердцем,
Оно победило в сраженьях…
Изида настоящая. Под её присутствием меняется что-то и в глазах Сета, да и во всём лице его – тает жестокость, гаснет насмешка. Он скучал по ней, и она тут, но – несчастна.
Как и он, и Осирис…
Я делаю вид, что я та –
Царица, какой быть должна.
Я притворяюсь – всем так надо,
Лишь ты, добрый брат, знаешь правду.
Сет мрачнеет. Изида не таится.
Ты им неугоден,
Ты им волненье,
Потому что свободен,
И от того их смятенье.
«Их», не «наше». Изида окончательно снимает маску. Она скучает по Сету, ей не хватает доброго брата, который оказался слегка другим и непривычным для других богов. Это воодушевляет Сета.
Ты мятежник готовый, хоть нет мятежа,
Ты не боишься ни упрёков, ни взгляда.
Ты смело идёшь… идёшь, не спеша,
И я, милый брат, знаю всю правду.
Что ты есть та сила,
Что себе на уме!
И мы, целым миром,
Для тебя как в тюрьме.
Сет улыбается. Не усмехается, а улыбается. Слова Изиды ему приятны.
Ты сам собой, и в клятвах своих,
Ты наш брат, и всё ж – чужак, и бог…
Совсем непонятен и для родных,
Но это, поверь, тебе не в упрёк.
Сет спокойно садится на занятую прежде Изидой скамью.
Они так похожи между собой,
Интриги плетут, куда-то спешат!
Ты один – в тебе свобода и боль,
Готовый мятежник без мятежа!
Изида рядом. Сет пытается ей верить, но – это уже выше оставшейся ему наивности.
Жаль, что дороги так далеки,
Жаль, что редко я с тобой говорю.
Наш путь – бесконечные пески,
А ты сделал ярче всю жизнь мою!
И пусть другие молчат,
На тебя одно греша…
Но сердце знает – ты мой брат,
Мятежник без мятежа!
В глазах Изиды слёзы. Ей хочется верить самой себе. Она аккуратно опускается рядом, на скамью, осторожно касается руки Сета. Тот сжимает её пальцы на мгновение и отпускает. Он мрачен. И ещё – насмешлив.
Сцена 1.13
Сет знает, что для визита есть причина.
Сет.
Просто так не придёшь – я знаю.
Есть дело, и, конечно, благое!
Что ж, говори, я уступаю,
Маски хранить всё одно – пустое.
Изида пытается возразить, но Сет останавливает её.
Нет, ты просто так не придёшь…
Что же! как есть говори о деле.
Говори, что хотела? Зачем ждёшь?
Остаётся только признаться – Изида опускает голову.
Изида.
Речи мои всё о Змее.
Но это дело, а я хочу
Понять, что же стало? И не могу!
Тут пропасть – и чудится мне – взлечу,
Но что же?..
Сет (перебивает, отвергая всякие церемонии).
Слышишь ли ты тишину?
Сцена 1.14
Сад тает, снова алые чертоги, Изида вскидывается в удивлении и даже в некотором испуге – только что сад, и снова – чертог? Но это её брат, она успокаивается, он всегда был себе на уме, и она это знала.
Сет с усмешкой наблюдает за ней.
Сет.
Тишина – это первая сила,
Себя она первой явила,
Долгое время была одна,
Властвовала и не грела.
Из тишины вдруг музыка пришла,
Она зазвучать посмела…
Изида изумлена. Она пришла говорить о деле, даже о двух – а Сет о музыке и тишине? Но она терпеливо слушает его и понемногу его мысль становится ей ясна.
Эту старую сказку мне феникс рёк,
Музыка, вроде бы, всё породила:
Хаос и свет! И времени ход далёк,
Музыка звучала – себя явила.
Так зародились жизнь и смерть,
Пустыня и море, пропасть и твердь,
Так Боги пришли и люди,
Среди них преступники и судьи…
Сет задумчив, его голос тих – кажется, он размышляет больше сам с собою.
Тот Феникс поведал мне это,
Музыка явила все тени света,
Она оказалась сильней тишины,
Всепоглощающей пустоты.
Я слышал тишину и думал – да!
Неужели тишина всегда слаба?
Поглощала миры, мир таила,
Исчезла…как песня себя явила?
Изида молчит. сет мельком смотрит на неё – не желает ли она сказать? – возвращается к своим мыслям.
Я пытался услышать тишину,
Пытался найти в ней мир и войну,
И всё думал о сказке, что Феникс рёк.
Был он безумен и от правды далёк?
Думал о том, что может быть зря
Я Фениксу дал смутить себя?
Не проще ли его умертвить,
Крылья сломать, пустотой обратить?
Теперь мрачнеет Изида. Она бледна от мрачного испуга и предчувствия.
Сцена 1.15
Изида на своего рода распутье – меж братом и супругом. Кажется, Сет недооценивает это, и она спешит ему напомнить.
Сет.
Он брат мне – тебе дорогой супруг,
Но вся сила – один общий круг.
Ты видишь его так, я иначе,
Но что эти стороны значат?
Сет, похоже, впервые откровенен с кем-то и сам пугается собственной дерзости.
Он боится меня, я – его.
Равных нет, но кто склонится?
Мы оба боимся Ничто,
Но кто признает что боится?
Изида выжидает, в ней копится решимость.
Мы чуяли силу друг в друге,
Но замерли на одной стороне.
Мы боги, враги…сила в поруке,
Я не верю ему, а он мне.
Это ревность, Изида, тебе не понять.
От Бога к Богу и от силы к силе.
Я желал бы иного, но не совладать
Мне с собою! И не остаться в мире.
Изида (очень мягко, но в её тоне явно проблескивает угроза).
Ох, Сет! Себе ты на уме,
Так было и будет…
Прежде, чем Сет успевает среагировать, она добавляет.
Но мне ты не враг.
Думаю, случайно забылось тебе,
Что Феникс – Осириса знак.
Сет мрачнеет. Изида напоминает ему о покорности, одёргивает дурное знамение слов Сета о Фениксах, и остаётся только перейти к делу – на сегодня уже много откровенности.
Сет.
Мы много уже говорим, но всё не то,
Ты явилась, Изида…скажи, для чего?
Сцена 1.16
Изида не скрывает – уже сказано много, чтобы ещё отвлекаться.
Изида.
Ты прав – есть меж нами дело,
И я здесь не только к тебе,
Это ты увидел верно…
Сет усмехается.
Сет.
Сколько лести! Ты верна себе.
Изида (даже не смущаясь).
Апофис! Всё ужасный змей
Дуата! Вновь напал на Ра
Под прикрытием ночных теней,
Несчастный едва достиг утра.
Апофис снова своё творит,
Забылся он и нападает.
Этот Змей никем не может быть убит,
Но сила твоя его изгоняет…
Изида в отчаянии простирает руки к Сету, но того это не трогает, во всяком случае, внешне он остаётся спокоен. Да и удивлённым Сет не выглядит. Не в первый раз!
Сцена 1.17
Сет слегка касается руки Изиды, как бы утешая. Его самого накрывает маской безразличия.
Сет.
Отгонять…опять всё то же!
Нет, не Апофис, а Дуат –
Он должен быть навсегда уничтожен,
Но медлят боги, а я виноват.
Сет раздосадован. Изида в тревоге и в отчаянии.
Изида.
Апофис яростью пришёл, и я –
О помощи молю тебя!
Наш Ра страдает от боли,
Тяжко ему и всем это горе,
Апофис – будь проклят Змей!
Сет качает головой – Изида никак не хочет услышать его мысль и причину досады.
Сет.
Кто-то же ведёт судьбу его!
Не даёт истлеть среди теней,
Осирис мягок не там!
Изида даже теряется от удивления.
Изида.
Ты винишь его?
Сет молчит.
Значит и меня!
Апофис яростью пришёл, и я…
Сет не выдерживает – нет, он не может отказать Изиде, но она по-прежнему не понимает его мыслей.
Сет.
Я не сказал: «откажу».
Изида.
Я ведь не суда прошу!
Отгони его от Ра,
Отгони его на время,
Без Бога Солнца жизнь мертва,
И Змей нам всем как бремя…
Она снова смотрит с надеждой на Сета.
Сцена 1.18
Сет размышляет сам с собой. Он отвык от Изиды, для него лёгкая ирония по отношению к ней и богам – это уже что-то привычное и он не замечает, как вгоняет её всё больше и больше в отчаяние.
Сет.
Я думал, что в этот раз
Будет что-то другое!
Но снова Дуат…
Близок его мрачный час
С останками покоя,
Он – плодящий смрад.
Одно не могу понять:
Как Осирис то позволяет?
И кто даёт Дуату силу?
Кто ему даёт восстать?
Осириса слава сияет
Солнцем над целым миром…
Так почему же великий царь
так слаб, так безучастен
Или что? изменяет сила?
Сет, наконец, замечает состояние Изиды, спохватывается, обнимает её, утешая.
Прости, Изида, мне жаль!
Я зол, а ведь двучастен
Каждый, кто из этого мира…
Сцена 1.19
Чтобы отвлечь её от грустных мыслей, вызванных и собственными словами, и обстоятельства, Сет заводит другой разговор.
Сет.
Ты изменилась! Да, твоя взгляд…
Полон испуга и отвращения.
Мои слова тебе как яд?
Неужели в тебе есть сомнение?
Я всегда был собою,
Я всегда груб и весел.
Изида улыбается. Нет, отвращения в её глазах нет – это всё Сет её дразнит.
Изида.
И с неведомой болью
Заперт навечно?
Сет.
С нею вместе!
Мои слова всегда мятежи мои,
Тоскою прожиты дни.
Не тревожься, Изида, сестра,
Я помогу и спасу вашего Ра!
Нет, Изида замечает, поправляет – мягко, но настойчиво.
Изида.
Нет, Сет, он наш – твой он тоже!
Сет в нарочитом недоумении.
Сет.
Наш или ваш…мне это чем поможет?
Сцена 1.20
Сет собирается. Он проверяет оружие, насвистывает что-то под нос про фениксов, весел. Изида следит с тревогой, но уже с другой – Сет поможет. Да. Но чем это будет для него? Всё ли будет в порядке?
Изида.
Я знаю, ты ненавидишь слова
Подобного рода.
Они для тебя пустота,
Что оттесняет свободу…
Сет заинтригован.
Но всё же, просить не смея,
Попрошу у тебя –
Ты идёшь в Дуат, к чёрному Змею,
Так береги себя!
Ну да, конечно, что это ещё могло быть? Сет улыбается.
Путь в те края мне неведом,
Он закрыт печатями мрака,
Я прошу тебя об этом…
Сет (нетерпеливо).
Ты знаешь – я не ведаю страха!
Что мне темницы Дуата,
Что мне его гниль и пески?
Изида (переходя на такую же насмешливость, какая прилипла к Сету).
Не хочу думать, что виновата!
Сет забавляется – такой ответ его устраивает. Изида, однако, серьёзнеет.
И не хочу встретить скорбной тоски…
Пусть я смешна, но чёрен путь,
Выход оттуда – как чудо!
Прошу тебя – осторожнее будь…
Сету приятна её забота, он больше не насмешничает.
Сет.
Ну если так просишь…что же, я буду!
Сцена 1.21
Чертоги Осириса. Здесь сам Осирис – встревоженный, смятенный; Изида – молчаливая и покорная с виду, но себе на уме; Тот – бог мудрости и знаний, а также другие боги. Другие боги соглашаются с речами Осириса, кивают. Перешёптываются, Изида отмалчивается, а Тот хмурится…
Осирис, прекрасно понимающий безысходность сложившейся ситуации, всё-таки не может оставить одну мысль в покое и делится ею.
Осирис.
Я знаю, что когда у Ра нет силы,
Чтобы снова биться с жадной властью,
Когда он ранен и помощи ждёт,
Мы обращаемся к тёмному миру,
К властному над пороком и страстью,
К брату, который сам своё плетёт.
Изида молчит, но один быстрый взгляд, полный мрачной усталости на Осириса она всё же бросает – ей по-прежнему неясная эта вражда. Но тут же она опускает голову, погружается в молчание.
Я знаю, но предлагаю помнить всем,
Что нити Бытия он сам сплетает,
Что мудростью он не делится ни с кем,
Знанье таит, и что ещё – кто знает?
Осирис принимает шепоток среди богов как одобрение. Ему не хочется, чтобы Сету хоть как-то начали верить, он сам чувствует от него угрозу и не может допустить веры ему.
Сет полезен всем, и Сет мне брат,
Нет у нас воителя сильней.
И всё это, поверьте, я знаю.
Я знаю, его посылая в Дуат,
Где пасть разевает Апофис-Змей…
Но помнить мятежность его предлагаю!
Шепоток одобрения.
В нём есть что-то другое,
Он нам соратник, не враг,
Но во взгляде его нет покоя,
Он сам по себе и тем нам чужак!
Общее согласие не успевает возвыситься до сводов чертога Осириса, когда Тот поднимается со своей скамьи – он готов возразить Осирису.
Сцена 1.22
Нет, Тот не проявляет какого-то неуважения или дерзости, он просто имеет свою точку зрения и предлагает помнить не только мятежности Сета, но и ещё кое о чём. Он спокоен, собран и голос его полон достоинства.
Тот (с поклоном).
Осирис, великий царь царей,
Над богами и царством людей,
Ты всегда являл мудрые речи,
Но недоверием искалечен…
Тот не обращает внимания – поддерживают его другие или нет, перед ними открыты знания, куда большие знания, чем доступные любому из присутствующих. Изида глядит на него с надеждой – она сама не заступилась за Сета, но вот согласиться с Тотом – это уже другое.
Сет не из нас, отличается,
И мятеж в его сердце зреет…
И дух его, и сам он мается,
И думает, но думы не греют.
Он не из нас, не нашей крови,
Он недоверием сломлен,
Не всегда его речи просты,
Но он всегда шёл против тьмы…
И это тоже боги одобряют шёпотом. Осирису остаётся только благостно улыбаться, да, мол, это так, и я с тобою согласен, абсолютно согласен.
Нам надо помнить об этом:
Сет не шёл против света,
И не шёл против нас,
Он имеет право на шанс!
Боги встречают это предложение осторожным одобрением, даже Осирис вынужден изобразить согласие, но в глазах его остаётся всё то же сомнение – он не верит Сету и никакой Тот со своей мудростью не заставит его изменить это недоверие.
Сцена 1.23
Изида покидает чертоги Осириса. У неё странное настроение: с одной стороны тревога никуда не делась, с другой стороны слова Тота ободрили её и дали новую решимость.
Изида.
Пропасть, что залегла
Между всеми нами,
Должна быть истреблена,
Смята общими делами.
Она должна истлеть,
К чему нам войны-сражения?
Вражда должна умереть,
Уйти в забвение…
Тот покидает чертоги Осириса. Он видит Изиду, а она его. Они останавливаются, глядя друг на друга. Тот угадывает её мысли без труда.
Тот.
Мы все плоды одного древа,
Мы все плетём одно слово…
Отмечены красным и белым,
Старым помазаны, новым.
Изида.
Пропасть меж нами темнеет,
И пасть разевает свою.
Тот.
Ждёт – пусть ожиданье слабеет,
Тонет там, где я тенью стою.
Тот проходит мимо Изиды, больше не глядя на неё. Она не делает попытки задержать, у него свой путь, у неё свой – меж супругом и братом.
Изида.
Пропасть, прошу, истлей!
Мы связаны в вечный круг,
К чему смятение дней,
Если исход одинаково груб?
Решимость возвращается к ней, Изида снова в пути.
Я не желаю здесь видеть врагов,
Мне хватит измученных дней.
Мы идём от одинаковых слов,
Пропасть, прошу тебя, истлей.
Изида старается отогнать тревожную мысль о Сете – где он? Как он? В Дуате ли уже? Она трясёт головой, словно пытается выгнать тяжёлые мысли из своей головы – ещё не всё потеряно, не всё – ей хочется в это верить.
Не по просьбам других я здесь.
Я знаю, что боги плачут,
Но не знаю, кто ты в исходе есть.
Я видела время – где-то через года
Или раньше: лукавы пески.
Ты будешь нам всем вроде врага,
Я не верю! – в этом много горькой тоски.
Сет не отзывается, даже непонятно – слушает ли он её, он смотрит на свой чертог, на алый свет, струящийся до самого сада.
Но даже если…всё придёт назад.
Я знаю – я о том судить берусь.
Я жду тебя, я жду, мой добрый брат,
И понимания в тебе дождусь.
Сет оборачивается к ней. Изида поднимается со скамьи. В свете, свободном от алого цвета, она видит, как изменился Сет. Но она лжёт, лжёт ему и себе.
Сцена 1.12
Изида не верит себе, не верит своим глазам – она ощущает Сета прежним, но видит, не может не замечать в нём перемены. Но если не замечать осознанно?
Изида.
Ты прежний, мой брат. А я…
Я себя не смогла сохранить.
Чужой венец жжёт меня,
Моим ему никогда не быть.
Сет с удивлением смотрит на Изиду. Она уже не царица, не жена могучего Осириса, она всего лишь его сестра, женщина, в которой много скопилось непрошенной печали. И это непривычно Сету.
Я рождена для короны,
Но хотела ли я того?
Не мне почести и поклоны,
Мне настоящей, их не дано.
Я притворяюсь не помнить детства,
Общих проказ – к смертным схожденья.
Делаю вид, что ведаю сердцем,
Оно победило в сраженьях…
Изида настоящая. Под её присутствием меняется что-то и в глазах Сета, да и во всём лице его – тает жестокость, гаснет насмешка. Он скучал по ней, и она тут, но – несчастна.
Как и он, и Осирис…
Я делаю вид, что я та –
Царица, какой быть должна.
Я притворяюсь – всем так надо,
Лишь ты, добрый брат, знаешь правду.
Сет мрачнеет. Изида не таится.
Ты им неугоден,
Ты им волненье,
Потому что свободен,
И от того их смятенье.
«Их», не «наше». Изида окончательно снимает маску. Она скучает по Сету, ей не хватает доброго брата, который оказался слегка другим и непривычным для других богов. Это воодушевляет Сета.
Ты мятежник готовый, хоть нет мятежа,
Ты не боишься ни упрёков, ни взгляда.
Ты смело идёшь… идёшь, не спеша,
И я, милый брат, знаю всю правду.
Что ты есть та сила,
Что себе на уме!
И мы, целым миром,
Для тебя как в тюрьме.
Сет улыбается. Не усмехается, а улыбается. Слова Изиды ему приятны.
Ты сам собой, и в клятвах своих,
Ты наш брат, и всё ж – чужак, и бог…
Совсем непонятен и для родных,
Но это, поверь, тебе не в упрёк.
Сет спокойно садится на занятую прежде Изидой скамью.
Они так похожи между собой,
Интриги плетут, куда-то спешат!
Ты один – в тебе свобода и боль,
Готовый мятежник без мятежа!
Изида рядом. Сет пытается ей верить, но – это уже выше оставшейся ему наивности.
Жаль, что дороги так далеки,
Жаль, что редко я с тобой говорю.
Наш путь – бесконечные пески,
А ты сделал ярче всю жизнь мою!
И пусть другие молчат,
На тебя одно греша…
Но сердце знает – ты мой брат,
Мятежник без мятежа!
В глазах Изиды слёзы. Ей хочется верить самой себе. Она аккуратно опускается рядом, на скамью, осторожно касается руки Сета. Тот сжимает её пальцы на мгновение и отпускает. Он мрачен. И ещё – насмешлив.
Сцена 1.13
Сет знает, что для визита есть причина.
Сет.
Просто так не придёшь – я знаю.
Есть дело, и, конечно, благое!
Что ж, говори, я уступаю,
Маски хранить всё одно – пустое.
Изида пытается возразить, но Сет останавливает её.
Нет, ты просто так не придёшь…
Что же! как есть говори о деле.
Говори, что хотела? Зачем ждёшь?
Остаётся только признаться – Изида опускает голову.
Изида.
Речи мои всё о Змее.
Но это дело, а я хочу
Понять, что же стало? И не могу!
Тут пропасть – и чудится мне – взлечу,
Но что же?..
Сет (перебивает, отвергая всякие церемонии).
Слышишь ли ты тишину?
Сцена 1.14
Сад тает, снова алые чертоги, Изида вскидывается в удивлении и даже в некотором испуге – только что сад, и снова – чертог? Но это её брат, она успокаивается, он всегда был себе на уме, и она это знала.
Сет с усмешкой наблюдает за ней.
Сет.
Тишина – это первая сила,
Себя она первой явила,
Долгое время была одна,
Властвовала и не грела.
Из тишины вдруг музыка пришла,
Она зазвучать посмела…
Изида изумлена. Она пришла говорить о деле, даже о двух – а Сет о музыке и тишине? Но она терпеливо слушает его и понемногу его мысль становится ей ясна.
Эту старую сказку мне феникс рёк,
Музыка, вроде бы, всё породила:
Хаос и свет! И времени ход далёк,
Музыка звучала – себя явила.
Так зародились жизнь и смерть,
Пустыня и море, пропасть и твердь,
Так Боги пришли и люди,
Среди них преступники и судьи…
Сет задумчив, его голос тих – кажется, он размышляет больше сам с собою.
Тот Феникс поведал мне это,
Музыка явила все тени света,
Она оказалась сильней тишины,
Всепоглощающей пустоты.
Я слышал тишину и думал – да!
Неужели тишина всегда слаба?
Поглощала миры, мир таила,
Исчезла…как песня себя явила?
Изида молчит. сет мельком смотрит на неё – не желает ли она сказать? – возвращается к своим мыслям.
Я пытался услышать тишину,
Пытался найти в ней мир и войну,
И всё думал о сказке, что Феникс рёк.
Был он безумен и от правды далёк?
Думал о том, что может быть зря
Я Фениксу дал смутить себя?
Не проще ли его умертвить,
Крылья сломать, пустотой обратить?
Теперь мрачнеет Изида. Она бледна от мрачного испуга и предчувствия.
Сцена 1.15
Изида на своего рода распутье – меж братом и супругом. Кажется, Сет недооценивает это, и она спешит ему напомнить.
Сет.
Он брат мне – тебе дорогой супруг,
Но вся сила – один общий круг.
Ты видишь его так, я иначе,
Но что эти стороны значат?
Сет, похоже, впервые откровенен с кем-то и сам пугается собственной дерзости.
Он боится меня, я – его.
Равных нет, но кто склонится?
Мы оба боимся Ничто,
Но кто признает что боится?
Изида выжидает, в ней копится решимость.
Мы чуяли силу друг в друге,
Но замерли на одной стороне.
Мы боги, враги…сила в поруке,
Я не верю ему, а он мне.
Это ревность, Изида, тебе не понять.
От Бога к Богу и от силы к силе.
Я желал бы иного, но не совладать
Мне с собою! И не остаться в мире.
Изида (очень мягко, но в её тоне явно проблескивает угроза).
Ох, Сет! Себе ты на уме,
Так было и будет…
Прежде, чем Сет успевает среагировать, она добавляет.
Но мне ты не враг.
Думаю, случайно забылось тебе,
Что Феникс – Осириса знак.
Сет мрачнеет. Изида напоминает ему о покорности, одёргивает дурное знамение слов Сета о Фениксах, и остаётся только перейти к делу – на сегодня уже много откровенности.
Сет.
Мы много уже говорим, но всё не то,
Ты явилась, Изида…скажи, для чего?
Сцена 1.16
Изида не скрывает – уже сказано много, чтобы ещё отвлекаться.
Изида.
Ты прав – есть меж нами дело,
И я здесь не только к тебе,
Это ты увидел верно…
Сет усмехается.
Сет.
Сколько лести! Ты верна себе.
Изида (даже не смущаясь).
Апофис! Всё ужасный змей
Дуата! Вновь напал на Ра
Под прикрытием ночных теней,
Несчастный едва достиг утра.
Апофис снова своё творит,
Забылся он и нападает.
Этот Змей никем не может быть убит,
Но сила твоя его изгоняет…
Изида в отчаянии простирает руки к Сету, но того это не трогает, во всяком случае, внешне он остаётся спокоен. Да и удивлённым Сет не выглядит. Не в первый раз!
Сцена 1.17
Сет слегка касается руки Изиды, как бы утешая. Его самого накрывает маской безразличия.
Сет.
Отгонять…опять всё то же!
Нет, не Апофис, а Дуат –
Он должен быть навсегда уничтожен,
Но медлят боги, а я виноват.
Сет раздосадован. Изида в тревоге и в отчаянии.
Изида.
Апофис яростью пришёл, и я –
О помощи молю тебя!
Наш Ра страдает от боли,
Тяжко ему и всем это горе,
Апофис – будь проклят Змей!
Сет качает головой – Изида никак не хочет услышать его мысль и причину досады.
Сет.
Кто-то же ведёт судьбу его!
Не даёт истлеть среди теней,
Осирис мягок не там!
Изида даже теряется от удивления.
Изида.
Ты винишь его?
Сет молчит.
Значит и меня!
Апофис яростью пришёл, и я…
Сет не выдерживает – нет, он не может отказать Изиде, но она по-прежнему не понимает его мыслей.
Сет.
Я не сказал: «откажу».
Изида.
Я ведь не суда прошу!
Отгони его от Ра,
Отгони его на время,
Без Бога Солнца жизнь мертва,
И Змей нам всем как бремя…
Она снова смотрит с надеждой на Сета.
Сцена 1.18
Сет размышляет сам с собой. Он отвык от Изиды, для него лёгкая ирония по отношению к ней и богам – это уже что-то привычное и он не замечает, как вгоняет её всё больше и больше в отчаяние.
Сет.
Я думал, что в этот раз
Будет что-то другое!
Но снова Дуат…
Близок его мрачный час
С останками покоя,
Он – плодящий смрад.
Одно не могу понять:
Как Осирис то позволяет?
И кто даёт Дуату силу?
Кто ему даёт восстать?
Осириса слава сияет
Солнцем над целым миром…
Так почему же великий царь
так слаб, так безучастен
Или что? изменяет сила?
Сет, наконец, замечает состояние Изиды, спохватывается, обнимает её, утешая.
Прости, Изида, мне жаль!
Я зол, а ведь двучастен
Каждый, кто из этого мира…
Сцена 1.19
Чтобы отвлечь её от грустных мыслей, вызванных и собственными словами, и обстоятельства, Сет заводит другой разговор.
Сет.
Ты изменилась! Да, твоя взгляд…
Полон испуга и отвращения.
Мои слова тебе как яд?
Неужели в тебе есть сомнение?
Я всегда был собою,
Я всегда груб и весел.
Изида улыбается. Нет, отвращения в её глазах нет – это всё Сет её дразнит.
Изида.
И с неведомой болью
Заперт навечно?
Сет.
С нею вместе!
Мои слова всегда мятежи мои,
Тоскою прожиты дни.
Не тревожься, Изида, сестра,
Я помогу и спасу вашего Ра!
Нет, Изида замечает, поправляет – мягко, но настойчиво.
Изида.
Нет, Сет, он наш – твой он тоже!
Сет в нарочитом недоумении.
Сет.
Наш или ваш…мне это чем поможет?
Сцена 1.20
Сет собирается. Он проверяет оружие, насвистывает что-то под нос про фениксов, весел. Изида следит с тревогой, но уже с другой – Сет поможет. Да. Но чем это будет для него? Всё ли будет в порядке?
Изида.
Я знаю, ты ненавидишь слова
Подобного рода.
Они для тебя пустота,
Что оттесняет свободу…
Сет заинтригован.
Но всё же, просить не смея,
Попрошу у тебя –
Ты идёшь в Дуат, к чёрному Змею,
Так береги себя!
Ну да, конечно, что это ещё могло быть? Сет улыбается.
Путь в те края мне неведом,
Он закрыт печатями мрака,
Я прошу тебя об этом…
Сет (нетерпеливо).
Ты знаешь – я не ведаю страха!
Что мне темницы Дуата,
Что мне его гниль и пески?
Изида (переходя на такую же насмешливость, какая прилипла к Сету).
Не хочу думать, что виновата!
Сет забавляется – такой ответ его устраивает. Изида, однако, серьёзнеет.
И не хочу встретить скорбной тоски…
Пусть я смешна, но чёрен путь,
Выход оттуда – как чудо!
Прошу тебя – осторожнее будь…
Сету приятна её забота, он больше не насмешничает.
Сет.
Ну если так просишь…что же, я буду!
Сцена 1.21
Чертоги Осириса. Здесь сам Осирис – встревоженный, смятенный; Изида – молчаливая и покорная с виду, но себе на уме; Тот – бог мудрости и знаний, а также другие боги. Другие боги соглашаются с речами Осириса, кивают. Перешёптываются, Изида отмалчивается, а Тот хмурится…
Осирис, прекрасно понимающий безысходность сложившейся ситуации, всё-таки не может оставить одну мысль в покое и делится ею.
Осирис.
Я знаю, что когда у Ра нет силы,
Чтобы снова биться с жадной властью,
Когда он ранен и помощи ждёт,
Мы обращаемся к тёмному миру,
К властному над пороком и страстью,
К брату, который сам своё плетёт.
Изида молчит, но один быстрый взгляд, полный мрачной усталости на Осириса она всё же бросает – ей по-прежнему неясная эта вражда. Но тут же она опускает голову, погружается в молчание.
Я знаю, но предлагаю помнить всем,
Что нити Бытия он сам сплетает,
Что мудростью он не делится ни с кем,
Знанье таит, и что ещё – кто знает?
Осирис принимает шепоток среди богов как одобрение. Ему не хочется, чтобы Сету хоть как-то начали верить, он сам чувствует от него угрозу и не может допустить веры ему.
Сет полезен всем, и Сет мне брат,
Нет у нас воителя сильней.
И всё это, поверьте, я знаю.
Я знаю, его посылая в Дуат,
Где пасть разевает Апофис-Змей…
Но помнить мятежность его предлагаю!
Шепоток одобрения.
В нём есть что-то другое,
Он нам соратник, не враг,
Но во взгляде его нет покоя,
Он сам по себе и тем нам чужак!
Общее согласие не успевает возвыситься до сводов чертога Осириса, когда Тот поднимается со своей скамьи – он готов возразить Осирису.
Сцена 1.22
Нет, Тот не проявляет какого-то неуважения или дерзости, он просто имеет свою точку зрения и предлагает помнить не только мятежности Сета, но и ещё кое о чём. Он спокоен, собран и голос его полон достоинства.
Тот (с поклоном).
Осирис, великий царь царей,
Над богами и царством людей,
Ты всегда являл мудрые речи,
Но недоверием искалечен…
Тот не обращает внимания – поддерживают его другие или нет, перед ними открыты знания, куда большие знания, чем доступные любому из присутствующих. Изида глядит на него с надеждой – она сама не заступилась за Сета, но вот согласиться с Тотом – это уже другое.
Сет не из нас, отличается,
И мятеж в его сердце зреет…
И дух его, и сам он мается,
И думает, но думы не греют.
Он не из нас, не нашей крови,
Он недоверием сломлен,
Не всегда его речи просты,
Но он всегда шёл против тьмы…
И это тоже боги одобряют шёпотом. Осирису остаётся только благостно улыбаться, да, мол, это так, и я с тобою согласен, абсолютно согласен.
Нам надо помнить об этом:
Сет не шёл против света,
И не шёл против нас,
Он имеет право на шанс!
Боги встречают это предложение осторожным одобрением, даже Осирис вынужден изобразить согласие, но в глазах его остаётся всё то же сомнение – он не верит Сету и никакой Тот со своей мудростью не заставит его изменить это недоверие.
Сцена 1.23
Изида покидает чертоги Осириса. У неё странное настроение: с одной стороны тревога никуда не делась, с другой стороны слова Тота ободрили её и дали новую решимость.
Изида.
Пропасть, что залегла
Между всеми нами,
Должна быть истреблена,
Смята общими делами.
Она должна истлеть,
К чему нам войны-сражения?
Вражда должна умереть,
Уйти в забвение…
Тот покидает чертоги Осириса. Он видит Изиду, а она его. Они останавливаются, глядя друг на друга. Тот угадывает её мысли без труда.
Тот.
Мы все плоды одного древа,
Мы все плетём одно слово…
Отмечены красным и белым,
Старым помазаны, новым.
Изида.
Пропасть меж нами темнеет,
И пасть разевает свою.
Тот.
Ждёт – пусть ожиданье слабеет,
Тонет там, где я тенью стою.
Тот проходит мимо Изиды, больше не глядя на неё. Она не делает попытки задержать, у него свой путь, у неё свой – меж супругом и братом.
Изида.
Пропасть, прошу, истлей!
Мы связаны в вечный круг,
К чему смятение дней,
Если исход одинаково груб?
Решимость возвращается к ней, Изида снова в пути.
Я не желаю здесь видеть врагов,
Мне хватит измученных дней.
Мы идём от одинаковых слов,
Пропасть, прошу тебя, истлей.
Изида старается отогнать тревожную мысль о Сете – где он? Как он? В Дуате ли уже? Она трясёт головой, словно пытается выгнать тяжёлые мысли из своей головы – ещё не всё потеряно, не всё – ей хочется в это верить.
