День только начался, а сразу пошёл кувырком. Только-только просмотрела я всех, кто ко мне записан на консультацию (набралось всего четверо, к тому же из этих четверых была представительница ведьм-Банши, а те всегда отличались непостоянством характера и легко могли не прийти), так нет – надо же было утру навернуться!
Вот только Марта принесла мне кофе и пожелала хорошего дня, вот я его пригубила, и…писк селектора.
–Да? – Марта просто так не позвонит со своей стойки администратора, знает, что меня беспокоить перед сеансами не стоит, значит – дело серьёзное. Да и её полномочий, а главное мозгов, хватит, чтобы разобраться с мелочами.
–Тут пришёл господин Абигор, – голос Марты растерянный. – Но его нет на сегодня в ваших записях. Я уверена в этом!
Я вздохнула. Бедная Марта! Сидит сейчас и мучается. Знаю её совестливость и ответственность. Конечно, она не забыла бы, а всё же сидит и сомневается: а если не записала Абигора? А если не внесла его в запись, и теперь получилось так, что на одно и то же время у меня две консультации? Я-то ладно, не порву, но Абигор…
Но я знаю прекрасно – Марта не виновата. Абигор был высокомерен и эгоистичен, как и все вампиры, он искренне полагал, что мир крутится вокруг него. В его духе заявиться без записи!
–Иду, – отсидеться не получится. Иду разруливать.
Всё оказалось так, как я предполагала. Вампир, театрально ломая белые навсегда ледяные руки, вещал:
–Нет, я не могу! Я решительно не вынесу этого! Мне так плохо! Сегодня я даже думал о том, чтобы пойти в церковь и броситься в чан со святой водой!
–Вряд ли там есть чан, – усомнилась я, вопреки профессионализму. – Что случилось? Вы ведь были довольны ещё неделю назад!
–Неделя! – Абигор приложил ладонь к болезненно серой коже лба, – неделя! О, что это значит, когда в душе уже не первую сотню лет цветёт, словно ядовитый цветок, пустота? О, я чувствую, как эта пустота меня поглощает, как уводит она меня…
–Я его не записывала, – прошептала Марта, прерывая поток бесконечных жалоб, которые, надо сказать, больше раздражали. В этом и был весь вампир Абигор. Он и при жизни вечно искал упоение в страдании, вернее даже в рассказах о том, как ему плохо, а в посмертии сделался невыносим. Клянусь честью, не платил бы он мне столько, сколько сейчас, не соглашался бы на все (исключительно для него) повышения цен, я бы его сама уже наколола на осиновый кол!
–Абигор, – я улыбнулась как можно дружелюбнее, – я понимаю вашу боль, но, к сожалению, у меня на полночь записан другой клиент…
–И он уже пришёл! – прощебетала Марта, ткнув куда-то в угол за моей спиной.
Я машинально обернулась. В самом деле, я выскочила в приёмную так быстро и резко, что даже не заметила в уголке своего первого клиента. А он был…вурдалаком.
Стоп! Откуда здесь вурдалак? У них же вечно не хва…а!
–Сегодня что, четверг? – шёпотом спросила я у Марты, она кивнула, и я подавила желание выругаться.
У всей стаи вурдалаков по жизни, если «по жизни» к ним применимо – нет денег. Они ужасно прожорливы и могут есть без остановки, туда и уходят их деньги. Куда уж им оплатить мои услуги?! Я бы их вовек не принимала, но три года назад началась повальная мода на поддержку тех или иных представителей нечисти. Так «Гильдия парикмахеров» поддержала касту оборотней, стоматологическая клиника №5 – вампиров, женская клиника репродуктивного здоровья – ведьм…
Короче, нельзя было отставать от моды. Но пока я вздыхала, пока медлила и надеялась на то, что уймутся все эти лозунги: «люди и нежить – братья навек!», «не осуждай по способу питания, да не осуждаем будешь!» и, конечно, набивший оскомину «нет дискриминации!» – и пока я спохватилась, не у дел остались только вурдалаки.
Что я могла им предложить? Только свои услуги. Отправила обязательное письмо, мол, я такая-то, выражаю поддержку вам и вашему образу жизни, восхищаюсь вашей смелостью, и, если могу быть полезной, с радостью поучаствую в вашей жизни. Что я могу предложить? Ну…только свои услуги психолога. Скажем, раз в неделю, по четвергам могу принимать по одному.
Отправила и забыла, а оказалось, что вурдалакам не только жратву, но и бесплатного психолога подавай! Повалили.
И вот не зря я не люблю вурдалаков! В первую же неделю первый вурдалак, переступивший порог моего кабинета, дохнул на меня перегаром так, что я аж окосела. Во второй четверг я уже была готова, но на этот раз заявился вурдалак, от которого несло чесноком и потом… в третий раз был, правда, безобидный, даже учтивый, только нервный, и употреблял без конца слово «ихний», от чего мой глаз дёргало.
Словом, не зря я не люблю вурдалаков! Нет, вампиры-оборотни-ведьмы-призраки-дриады-русалки тоже не подарок, но они платят! А если платят, я потерплю. А тут я просто трачу время, чтобы оставаться хорошей в глазах общественности!
–М…– я обернулась к новому вурдалаку, – как ваше имя?
–Вильберг! – вурдалак говорил приятным голосом и по той резкости, с какой он вскочил, я поняла, что между истеричным Абигором и ним я выбираю вурдалака.
–Господин Вильберг, спасибо, что пришли! Господин Абигор, сожалею, но я не могу принять вас сейчас, у меня клиент. Марта подыщет для вас окно, если хотите!
–В эту минуту, когда мне так плохо?! – взвыл Абигор так, что у меня снова дёрнулся глаз. – В ту самую минуту, когда пустота пожирает меня изнутри? В ту самую минуту…
–У меня другой клиент! – я попыталась воззвать к рассудку Абигора, но куда там!
Вильберг неожиданно пришёл на помощь, правда, не мне, а ему и сказал:
–Я могу подождать. Примите его, если товарищу так плохо.
Вот не зря я ненавижу вурдалаков! Оставалось лишь обречённо кивнуть, а вампир уже бодро шагал к моему кабинету, ориентируясь в коридорах лучше меня. Конечно, он тут постоянный гость!
–Итак, что именно с вами случилось? – спросила я, с трудом подавив желание добавить «на этот раз».
Абигор, довольно уместившись полулежа в кресле, ответил охотно:
–Я ощутил себя в западне.
–В западне? Не могли бы вы пояснить, что это значит для вас?
–Это значит, что я больше не вижу выхода! Не вижу смысла! – Абигор снова трагически приложил руку ко лбу. – Я мученик по способу питания, я пуст, пуст!
Я старалась не уснуть. Кофе выпить мне так и не удалось, а работать по ночам, до самого рассвета, всегда тяжело, хочется спать куда больше.
–И давно это началось? – я подавила зевок.
–Лет пятьдесят назад, – Абигор задумался. Моего безразличия он не замечал, я знала, что могу не притворяться заинтересованной, потому что он пришёл не помощь получить, а послушать себя. – Сначала я не хотел просыпаться по ночам, затем проводил все выходные в гробу, отказываясь от крови. В какой-то момент я даже стал радикалом и решил перейти на это…на веганство!
Я поперхнулась.
–Да! – Абигор оживился от моей реакции. – Я решил, что не буду потреблять живую кровь, и буду пользоваться заменителями. Знаете, оказалось, что среди нас таких много. Но вскоре я понял, что только способствую упадку сил и загрустил. Всё вернулось на круги своя. Я сплю, потому что должен спать, ем, потому что должен есть. Но я не чувствую уже ничего, кроме тоски и разъедающей пустоты! И мне плохо, мне очень плохо…
Я усовестилась. Все мы разные. Ну вот он такой, упивающийся страданием и ноющий, а я такая какая есть. Но если ему легче от разговоров, от вываливания всего этого на меня, что я, не потерплю?
–Как вы проводите своё время? – мой голос чуть потеплел. С годами я стала черствее, этого не отнять, но Абигора мне стало жаль. Ну ладно, не то, чтобы жаль, но раздражение от него прошло.
–Я? – вампир серьёзно задумался. – Ну…сначала я лежу в гробу, потом летаю немного. Потом ем. Потом летаю. Потом перекусываю стаканом крови и ложусь в гроб.
–Не думали заняться чем-то ещё? – спросила я. – Может быть, ваша пустота расширяется и поглощает вам от того, что у вас слишком много времени на самокопание? Всё прожитое уже прожито, возвращаться к нему смысла нет. да, вы потеряли семью, друзей, но вы можете завести новых.
–Я не хочу дружить с вампирами! Они все…– Абигор замолчал. Но я поняла, что он хотел сказать. Среди всех моих вампирских клиентов только Абигор страдал чем-то похожим на тоску. Другие приходящие жаловались на поглощающие амбиции, на жажду власти, на желание пить кровь или на желание похищать себе молоденьких девиц, вырабатывая у себя извращённые вкусовые привычки. Это были зрелые вампиры, пожившие в посмертии. Абигор был по их меркам молод и уже отличался от них, и страдание его было очеловеченным.
–Вы можете дружить с людьми! Или найти себе хобби другого рода, – поспешила я. – Как вам интернет?
–Затягивает лет на пять, – признался Абигор. – Вы бы видели мою ферму! А ещё у меня есть ощущение, что я посмотрел все ролики.
–Сайты знакомств? Можно найти себе пару или друзей.
–Я зарегистрирован во «Вконтакте» и в «Тиндере», – кивнул Абигор. – А ещё я читаю «Дзен» и слушаю аудиокниги. Но это больше меня не цепляет. Я могу делать это лёжа в гробу, а там всё равно меня находят мысли.
–Может вам разводить цветы? Или вязать?
–У меня изящные руки! – вампир даже оскорбился. – Я не хочу истыкать себе руки спицами или испачкать их навозом!
–Животные?
–Боятся. Да и если не пополнить холодильник, можно с голодухи сожрать. Была у меня морская свинка…
–Рыбки? – я не хотела слушать про несчастную морскую свинку, об участи которой догадывалась.
–Не люблю рыб.
–Путешествия?
–Я был везде, – Абигор развёл руками, – от этого и пустота.
–Чтение?! – я отчаивалась.
–После Уайльда? – вампир развеселился. – Тьфу!
Ещё полчаса я предлагал ему все известные мне варианты досуга, начиная от скучнейших кроссвордов и заканчивая экстремальным скалолазанием, но ничего толком не получалось добиться. На все предложения Абигор отмалчивался, либо отшучивался, либо презренно заламывал руки, и всякая жалость к нему с моей стороны улетучилась.
–Оставим вопрос досуга, – я чувствовала, что ещё пять минут, и я его отхлещу терновым веником. У меня его под рукой нет, но я отхлещу. – Когда вы задумались о том, чтобы прервать своё существование?
–Да я толком и не задумывался…– признался Абигор. – Никогда не задумывался всерьёз вернее!
«Очень жаль!» – едва не ляпнула я, но спохватилась, и кивнула с самым умным и спокойным видом.
–Что вы хотите от жизни? Вот сейчас? Чего бы вы хотели?
–Я? – Абигор застыл, глядя на меня с каким-то испугом.
–Вы бы хотели стать человеком снова? Чтобы чувствовать, жить…
–Нет! человек слаб! – здесь Абигор был категоричен. – Меня устраивает моё состояние, но не устраивает моя тоска. Я бы чем-нибудь занялся, но мне ничего не подходит!
Он ждал от меня решения, а я ждала. Когда он, наконец, уйдёт. Но он не уйдёт просто так, поэтому я спросила:
–А вы помните, чего хотели в человеческой жизни?
–Ну…я хотел открыть свою кондитерскую лавку, жениться и купить себе дом на юге.
Хвала богам подземного мира! Нашлось!
–Вот! Что мешает вам теперь?!
–На юге слишком много солнца, жениться я не хочу – женщины, что мне нравились, остались в прошлом.
–А кондитерская?
Абигор смотрел на меня, надеясь, что я шучу. Но я е шутила. Я была готова ему сама дать денег на кондитерскую, если он свалит из моего кабинета!
–Ну это же блажь! – с обидой возмутился он.
–Это была ваша мечта. Вы не открыли потому что у вас не хватило денег или связей тогда, но сейчас у вас впереди века! И вы способны на всё!
–Но получится ли? Я ведь не пекарь. И вкус к жизни я потерял…– теперь Абигор сомневался.
–Наймите пекарей! Похитьте их, наконец! – я очень надеялась сломить глупое сомнение Абигора, чтобы он покинул меня.
Сработало самым неожиданным образом.
–а я так и сделаю! – он вдруг вскочил. – Знаете, я так и сделаю!
Я не успела спохватиться и крикнуть ему, что про похищение пекарей я вообще-то пошутила и сейчас через сайты можно найти кого угодно: хоть пекаря, хоть гадалку! Но куда там? Вампир исчез вихрем, только его и видели.
Ладно, я знаю его адрес. Пришлю ему счёт. Боги подземного мира! Ну и рабочий день! Кто там следующий?!
–Что у вас Вильберг? – мне удалось выпить кофе перед вурдалаком, но добрее я не стала. Кофе остыл, а Вильберг и без того ждал слишком долго, чтобы я ещё заставила его ждать. К тому же, это льготник, а они очень любят буйствовать и скандалить. А мне репутация важна!
–Я не знаю как сказать…– Вильберг мялся. Он даже сидел на самом краешке кресла, боялся его будто бы запачкать. Хороший вурдалак, хороший…хоть и вурдалак всё-таки!
–Говорите прямо, я вам не судья и не прокурор, – подбодрила я.
–Ну…мне не нравятся вурдалаки. То есть…– Вильберг совсем смутился, – понимаете, у нас принято, чтобы вурдалаки создавали семьи только среди своих. Мои родители нашли мне невесту, а она мне не нравится. И теперь родители требуют, чтобы я не позорил семью и женился на ней, а она…
Вильберга даже перекосило. Весьма красноречиво.
–Не нравится невеста или сам долг женитьбы? – уточнила я.
–Да я бы женился, но не на ней. Я другую люблю.
–Из ваших? Ну, вурдалаков?
–Нет…– Вильберг понурил голову, – из Мерроу – морских дев. А вурдалаки воду не любят и всё, что с нею связано тоже.
–Любовь враждебная! – я вдруг невольно улыбнулась. Давно не попадались мне такие добрые и такие юные клиенты, да ещё и светлое чувство.
Я не удержалась и процитировала:
–«Две равно уважаемых семьи
В Вероне, где встречают нас событья,
Ведут междоусобные бои
И не хотят унять кровопролитья.
Друг друга любят дети главарей,
Но им судьба подстраивает козни…»
–Красиво! – похвалил Вильберг. – А что такое «Вероне?»
–Это город. Знаешь откуда этот отрывок?
–Отрывок? Я думал, это ваш стишок!
–Нет, это Шекспир «Ромео и Джульетта». Не читал? Там две семьи враждовали, враждовали, толком не помня уже почему, но, в конце концов, случайно получилось так, что дети их семей друг друга полюбили. И началась их борьба с чувствами да друг с другом. В результате – трагедия на трагедии…
–а кончилось чем? – живо спросил Вильберг.
–О…– мне бы ответить, так нет, включила в себе воспитателя, – а ты сам прочти. Классика литературы. Красиво!
Вильберг кивнул, и вскоре покинул мой кабинет.
Неожиданно на сеанс не пришла фея-крёстная, бормотнула Марте по телефону, что занята, шьёт какое-то платье на какой-то чёртов бал, но расслабиться я не успела – ведьма-Банши перепутала время и ворвалась ко мне в час феи-крёстной. Благо, той не было.
–Что вас беспокоит? – я торопливо покормила Банши мороженым, чтобы она, неконтролирующая свой голос, чуть охрипла.
–Я хочу быть певицей! А они говорят, что у меня голоса нет! а у меня есть голос! Только я…– хрипота спадала, и я быстро сунула в рот ведьмы ещё ложечку. Начнёт ещё орать, так я оглохну.
–Продолжайте!
–Я хочу на Бродвей! В мюзиклы! А они говорят, что у меня голоса нет! а у меня есть голос. Я же не претендую сразу же на главную роль. Я понимаю, надо нау…
Новая порция мороженого заткнула ей рот.
На самом деле, у этой ведьмы был голос. Ещё какой! Иерихонская труба, по сравнению с ним, жалкий горн. Но вот слуха у неё не было – мне рассказывала приятельница из музыкального клуба, что Банши не может понять разницу между вокальным исполнением и ором, а уж о том, чтобы взять нужную ноту хотя бы с пятнадцатого раза и быть не может. Она считает, что чем громче, тем лучше.
Вот только Марта принесла мне кофе и пожелала хорошего дня, вот я его пригубила, и…писк селектора.
–Да? – Марта просто так не позвонит со своей стойки администратора, знает, что меня беспокоить перед сеансами не стоит, значит – дело серьёзное. Да и её полномочий, а главное мозгов, хватит, чтобы разобраться с мелочами.
–Тут пришёл господин Абигор, – голос Марты растерянный. – Но его нет на сегодня в ваших записях. Я уверена в этом!
Я вздохнула. Бедная Марта! Сидит сейчас и мучается. Знаю её совестливость и ответственность. Конечно, она не забыла бы, а всё же сидит и сомневается: а если не записала Абигора? А если не внесла его в запись, и теперь получилось так, что на одно и то же время у меня две консультации? Я-то ладно, не порву, но Абигор…
Но я знаю прекрасно – Марта не виновата. Абигор был высокомерен и эгоистичен, как и все вампиры, он искренне полагал, что мир крутится вокруг него. В его духе заявиться без записи!
–Иду, – отсидеться не получится. Иду разруливать.
Всё оказалось так, как я предполагала. Вампир, театрально ломая белые навсегда ледяные руки, вещал:
–Нет, я не могу! Я решительно не вынесу этого! Мне так плохо! Сегодня я даже думал о том, чтобы пойти в церковь и броситься в чан со святой водой!
–Вряд ли там есть чан, – усомнилась я, вопреки профессионализму. – Что случилось? Вы ведь были довольны ещё неделю назад!
–Неделя! – Абигор приложил ладонь к болезненно серой коже лба, – неделя! О, что это значит, когда в душе уже не первую сотню лет цветёт, словно ядовитый цветок, пустота? О, я чувствую, как эта пустота меня поглощает, как уводит она меня…
–Я его не записывала, – прошептала Марта, прерывая поток бесконечных жалоб, которые, надо сказать, больше раздражали. В этом и был весь вампир Абигор. Он и при жизни вечно искал упоение в страдании, вернее даже в рассказах о том, как ему плохо, а в посмертии сделался невыносим. Клянусь честью, не платил бы он мне столько, сколько сейчас, не соглашался бы на все (исключительно для него) повышения цен, я бы его сама уже наколола на осиновый кол!
–Абигор, – я улыбнулась как можно дружелюбнее, – я понимаю вашу боль, но, к сожалению, у меня на полночь записан другой клиент…
–И он уже пришёл! – прощебетала Марта, ткнув куда-то в угол за моей спиной.
Я машинально обернулась. В самом деле, я выскочила в приёмную так быстро и резко, что даже не заметила в уголке своего первого клиента. А он был…вурдалаком.
Стоп! Откуда здесь вурдалак? У них же вечно не хва…а!
–Сегодня что, четверг? – шёпотом спросила я у Марты, она кивнула, и я подавила желание выругаться.
У всей стаи вурдалаков по жизни, если «по жизни» к ним применимо – нет денег. Они ужасно прожорливы и могут есть без остановки, туда и уходят их деньги. Куда уж им оплатить мои услуги?! Я бы их вовек не принимала, но три года назад началась повальная мода на поддержку тех или иных представителей нечисти. Так «Гильдия парикмахеров» поддержала касту оборотней, стоматологическая клиника №5 – вампиров, женская клиника репродуктивного здоровья – ведьм…
Короче, нельзя было отставать от моды. Но пока я вздыхала, пока медлила и надеялась на то, что уймутся все эти лозунги: «люди и нежить – братья навек!», «не осуждай по способу питания, да не осуждаем будешь!» и, конечно, набивший оскомину «нет дискриминации!» – и пока я спохватилась, не у дел остались только вурдалаки.
Что я могла им предложить? Только свои услуги. Отправила обязательное письмо, мол, я такая-то, выражаю поддержку вам и вашему образу жизни, восхищаюсь вашей смелостью, и, если могу быть полезной, с радостью поучаствую в вашей жизни. Что я могу предложить? Ну…только свои услуги психолога. Скажем, раз в неделю, по четвергам могу принимать по одному.
Отправила и забыла, а оказалось, что вурдалакам не только жратву, но и бесплатного психолога подавай! Повалили.
И вот не зря я не люблю вурдалаков! В первую же неделю первый вурдалак, переступивший порог моего кабинета, дохнул на меня перегаром так, что я аж окосела. Во второй четверг я уже была готова, но на этот раз заявился вурдалак, от которого несло чесноком и потом… в третий раз был, правда, безобидный, даже учтивый, только нервный, и употреблял без конца слово «ихний», от чего мой глаз дёргало.
Словом, не зря я не люблю вурдалаков! Нет, вампиры-оборотни-ведьмы-призраки-дриады-русалки тоже не подарок, но они платят! А если платят, я потерплю. А тут я просто трачу время, чтобы оставаться хорошей в глазах общественности!
–М…– я обернулась к новому вурдалаку, – как ваше имя?
–Вильберг! – вурдалак говорил приятным голосом и по той резкости, с какой он вскочил, я поняла, что между истеричным Абигором и ним я выбираю вурдалака.
–Господин Вильберг, спасибо, что пришли! Господин Абигор, сожалею, но я не могу принять вас сейчас, у меня клиент. Марта подыщет для вас окно, если хотите!
–В эту минуту, когда мне так плохо?! – взвыл Абигор так, что у меня снова дёрнулся глаз. – В ту самую минуту, когда пустота пожирает меня изнутри? В ту самую минуту…
–У меня другой клиент! – я попыталась воззвать к рассудку Абигора, но куда там!
Вильберг неожиданно пришёл на помощь, правда, не мне, а ему и сказал:
–Я могу подождать. Примите его, если товарищу так плохо.
Вот не зря я ненавижу вурдалаков! Оставалось лишь обречённо кивнуть, а вампир уже бодро шагал к моему кабинету, ориентируясь в коридорах лучше меня. Конечно, он тут постоянный гость!
***
–Итак, что именно с вами случилось? – спросила я, с трудом подавив желание добавить «на этот раз».
Абигор, довольно уместившись полулежа в кресле, ответил охотно:
–Я ощутил себя в западне.
–В западне? Не могли бы вы пояснить, что это значит для вас?
–Это значит, что я больше не вижу выхода! Не вижу смысла! – Абигор снова трагически приложил руку ко лбу. – Я мученик по способу питания, я пуст, пуст!
Я старалась не уснуть. Кофе выпить мне так и не удалось, а работать по ночам, до самого рассвета, всегда тяжело, хочется спать куда больше.
–И давно это началось? – я подавила зевок.
–Лет пятьдесят назад, – Абигор задумался. Моего безразличия он не замечал, я знала, что могу не притворяться заинтересованной, потому что он пришёл не помощь получить, а послушать себя. – Сначала я не хотел просыпаться по ночам, затем проводил все выходные в гробу, отказываясь от крови. В какой-то момент я даже стал радикалом и решил перейти на это…на веганство!
Я поперхнулась.
–Да! – Абигор оживился от моей реакции. – Я решил, что не буду потреблять живую кровь, и буду пользоваться заменителями. Знаете, оказалось, что среди нас таких много. Но вскоре я понял, что только способствую упадку сил и загрустил. Всё вернулось на круги своя. Я сплю, потому что должен спать, ем, потому что должен есть. Но я не чувствую уже ничего, кроме тоски и разъедающей пустоты! И мне плохо, мне очень плохо…
Я усовестилась. Все мы разные. Ну вот он такой, упивающийся страданием и ноющий, а я такая какая есть. Но если ему легче от разговоров, от вываливания всего этого на меня, что я, не потерплю?
–Как вы проводите своё время? – мой голос чуть потеплел. С годами я стала черствее, этого не отнять, но Абигора мне стало жаль. Ну ладно, не то, чтобы жаль, но раздражение от него прошло.
–Я? – вампир серьёзно задумался. – Ну…сначала я лежу в гробу, потом летаю немного. Потом ем. Потом летаю. Потом перекусываю стаканом крови и ложусь в гроб.
–Не думали заняться чем-то ещё? – спросила я. – Может быть, ваша пустота расширяется и поглощает вам от того, что у вас слишком много времени на самокопание? Всё прожитое уже прожито, возвращаться к нему смысла нет. да, вы потеряли семью, друзей, но вы можете завести новых.
–Я не хочу дружить с вампирами! Они все…– Абигор замолчал. Но я поняла, что он хотел сказать. Среди всех моих вампирских клиентов только Абигор страдал чем-то похожим на тоску. Другие приходящие жаловались на поглощающие амбиции, на жажду власти, на желание пить кровь или на желание похищать себе молоденьких девиц, вырабатывая у себя извращённые вкусовые привычки. Это были зрелые вампиры, пожившие в посмертии. Абигор был по их меркам молод и уже отличался от них, и страдание его было очеловеченным.
–Вы можете дружить с людьми! Или найти себе хобби другого рода, – поспешила я. – Как вам интернет?
–Затягивает лет на пять, – признался Абигор. – Вы бы видели мою ферму! А ещё у меня есть ощущение, что я посмотрел все ролики.
–Сайты знакомств? Можно найти себе пару или друзей.
–Я зарегистрирован во «Вконтакте» и в «Тиндере», – кивнул Абигор. – А ещё я читаю «Дзен» и слушаю аудиокниги. Но это больше меня не цепляет. Я могу делать это лёжа в гробу, а там всё равно меня находят мысли.
–Может вам разводить цветы? Или вязать?
–У меня изящные руки! – вампир даже оскорбился. – Я не хочу истыкать себе руки спицами или испачкать их навозом!
–Животные?
–Боятся. Да и если не пополнить холодильник, можно с голодухи сожрать. Была у меня морская свинка…
–Рыбки? – я не хотела слушать про несчастную морскую свинку, об участи которой догадывалась.
–Не люблю рыб.
–Путешествия?
–Я был везде, – Абигор развёл руками, – от этого и пустота.
–Чтение?! – я отчаивалась.
–После Уайльда? – вампир развеселился. – Тьфу!
Ещё полчаса я предлагал ему все известные мне варианты досуга, начиная от скучнейших кроссвордов и заканчивая экстремальным скалолазанием, но ничего толком не получалось добиться. На все предложения Абигор отмалчивался, либо отшучивался, либо презренно заламывал руки, и всякая жалость к нему с моей стороны улетучилась.
–Оставим вопрос досуга, – я чувствовала, что ещё пять минут, и я его отхлещу терновым веником. У меня его под рукой нет, но я отхлещу. – Когда вы задумались о том, чтобы прервать своё существование?
–Да я толком и не задумывался…– признался Абигор. – Никогда не задумывался всерьёз вернее!
«Очень жаль!» – едва не ляпнула я, но спохватилась, и кивнула с самым умным и спокойным видом.
–Что вы хотите от жизни? Вот сейчас? Чего бы вы хотели?
–Я? – Абигор застыл, глядя на меня с каким-то испугом.
–Вы бы хотели стать человеком снова? Чтобы чувствовать, жить…
–Нет! человек слаб! – здесь Абигор был категоричен. – Меня устраивает моё состояние, но не устраивает моя тоска. Я бы чем-нибудь занялся, но мне ничего не подходит!
Он ждал от меня решения, а я ждала. Когда он, наконец, уйдёт. Но он не уйдёт просто так, поэтому я спросила:
–А вы помните, чего хотели в человеческой жизни?
–Ну…я хотел открыть свою кондитерскую лавку, жениться и купить себе дом на юге.
Хвала богам подземного мира! Нашлось!
–Вот! Что мешает вам теперь?!
–На юге слишком много солнца, жениться я не хочу – женщины, что мне нравились, остались в прошлом.
–А кондитерская?
Абигор смотрел на меня, надеясь, что я шучу. Но я е шутила. Я была готова ему сама дать денег на кондитерскую, если он свалит из моего кабинета!
–Ну это же блажь! – с обидой возмутился он.
–Это была ваша мечта. Вы не открыли потому что у вас не хватило денег или связей тогда, но сейчас у вас впереди века! И вы способны на всё!
–Но получится ли? Я ведь не пекарь. И вкус к жизни я потерял…– теперь Абигор сомневался.
–Наймите пекарей! Похитьте их, наконец! – я очень надеялась сломить глупое сомнение Абигора, чтобы он покинул меня.
Сработало самым неожиданным образом.
–а я так и сделаю! – он вдруг вскочил. – Знаете, я так и сделаю!
Я не успела спохватиться и крикнуть ему, что про похищение пекарей я вообще-то пошутила и сейчас через сайты можно найти кого угодно: хоть пекаря, хоть гадалку! Но куда там? Вампир исчез вихрем, только его и видели.
Ладно, я знаю его адрес. Пришлю ему счёт. Боги подземного мира! Ну и рабочий день! Кто там следующий?!
***
–Что у вас Вильберг? – мне удалось выпить кофе перед вурдалаком, но добрее я не стала. Кофе остыл, а Вильберг и без того ждал слишком долго, чтобы я ещё заставила его ждать. К тому же, это льготник, а они очень любят буйствовать и скандалить. А мне репутация важна!
–Я не знаю как сказать…– Вильберг мялся. Он даже сидел на самом краешке кресла, боялся его будто бы запачкать. Хороший вурдалак, хороший…хоть и вурдалак всё-таки!
–Говорите прямо, я вам не судья и не прокурор, – подбодрила я.
–Ну…мне не нравятся вурдалаки. То есть…– Вильберг совсем смутился, – понимаете, у нас принято, чтобы вурдалаки создавали семьи только среди своих. Мои родители нашли мне невесту, а она мне не нравится. И теперь родители требуют, чтобы я не позорил семью и женился на ней, а она…
Вильберга даже перекосило. Весьма красноречиво.
–Не нравится невеста или сам долг женитьбы? – уточнила я.
–Да я бы женился, но не на ней. Я другую люблю.
–Из ваших? Ну, вурдалаков?
–Нет…– Вильберг понурил голову, – из Мерроу – морских дев. А вурдалаки воду не любят и всё, что с нею связано тоже.
–Любовь враждебная! – я вдруг невольно улыбнулась. Давно не попадались мне такие добрые и такие юные клиенты, да ещё и светлое чувство.
Я не удержалась и процитировала:
–«Две равно уважаемых семьи
В Вероне, где встречают нас событья,
Ведут междоусобные бои
И не хотят унять кровопролитья.
Друг друга любят дети главарей,
Но им судьба подстраивает козни…»
–Красиво! – похвалил Вильберг. – А что такое «Вероне?»
–Это город. Знаешь откуда этот отрывок?
–Отрывок? Я думал, это ваш стишок!
–Нет, это Шекспир «Ромео и Джульетта». Не читал? Там две семьи враждовали, враждовали, толком не помня уже почему, но, в конце концов, случайно получилось так, что дети их семей друг друга полюбили. И началась их борьба с чувствами да друг с другом. В результате – трагедия на трагедии…
–а кончилось чем? – живо спросил Вильберг.
–О…– мне бы ответить, так нет, включила в себе воспитателя, – а ты сам прочти. Классика литературы. Красиво!
Вильберг кивнул, и вскоре покинул мой кабинет.
***
Неожиданно на сеанс не пришла фея-крёстная, бормотнула Марте по телефону, что занята, шьёт какое-то платье на какой-то чёртов бал, но расслабиться я не успела – ведьма-Банши перепутала время и ворвалась ко мне в час феи-крёстной. Благо, той не было.
–Что вас беспокоит? – я торопливо покормила Банши мороженым, чтобы она, неконтролирующая свой голос, чуть охрипла.
–Я хочу быть певицей! А они говорят, что у меня голоса нет! а у меня есть голос! Только я…– хрипота спадала, и я быстро сунула в рот ведьмы ещё ложечку. Начнёт ещё орать, так я оглохну.
–Продолжайте!
–Я хочу на Бродвей! В мюзиклы! А они говорят, что у меня голоса нет! а у меня есть голос. Я же не претендую сразу же на главную роль. Я понимаю, надо нау…
Новая порция мороженого заткнула ей рот.
На самом деле, у этой ведьмы был голос. Ещё какой! Иерихонская труба, по сравнению с ним, жалкий горн. Но вот слуха у неё не было – мне рассказывала приятельница из музыкального клуба, что Банши не может понять разницу между вокальным исполнением и ором, а уж о том, чтобы взять нужную ноту хотя бы с пятнадцатого раза и быть не может. Она считает, что чем громче, тем лучше.
