Самых несговорчивых припугнуть, не послушаются – поговорить по-другому, увести в вечное молчание, если будет совсем плохо. Сколько жертв ради того, чтобы не было ещё большей крови?
–На какой? – Глава категоричен к совести. Она не нужна, пока она говорит опасные вещи.
–Театральной? – предположил Персиваль, взяв деловой тон. – Там, если вы знаете есть карточный дом…
Вот это уже было убедительнее. Граф Магерун был подвержен придворному пороку и играл. Это не было секретом –все знали об этом, и, более того, многие слышали о том, что Король, полушутливо ругая своего любимца, выплатил лёгкой рукою его долги.
–Он обещал королю… – начал, было, Тален, но был перебит общим гласом:
–Да будут дни его долги!
–Да…– Тален отмахнулся, – разумеется, но он обещал Королю, что больше не будет! Слышите, не будет играть!
–Тогда Королю, да будут дни его долги, будет легче проститься с клятвопреступником, ибо всякий, нарушивший слово, данное трону – преступник. Нет для нас ничего значимее трона! – цинично ответил Персиваль.
Тален побледнел. Он был ещё наивен, несмотря на почтенный возраст и каждый раз бледнел, сталкиваясь с такой циничностью.
–Приемлемо, – одобрил Глава Коллегии, – Мальт, у тебя самый аккуратный почерк, бери пергамент, пиши!
–Как думаешь, он поверит? – спросил Персиваль, когда они, не сговариваясь, вышли из холодной каменной залы на чистый, свежий, но уже тёплый летний воздух.
Мальт предпочёл бы не трепаться с Персивалем по лишнему поводу, но они вышли вдвоём и глупо было уклоняться от прямого ответа.
–Это хороший вопрос. И, как на все хорошие вопросы, я не имею ответа, – отозвался Мальт. – Это было не ограбление. Едва ли это был любовный мотив. Политика. Только она, зараза!
–Как думаешь, – Персиваль не унимался, похоже, его аж распирало от желания посплетничать. Желание очень губительное для дознавателя, – убийцу поймают?
–Вряд ли, – мрачно ответил Мальт, – мало ли ножей таких…мало ли мотивов и врагов у столь значимой фигуры?
–Это верно, – Персиваль вдруг круто остановился и резко повернулся к Мальту так, что и Мальт был вынужден остановиться. – Смотри!
Персиваль резким движением – отточенным и профессиональным вытащил двугранный кинжал, не более двадцати пяти сантиметров в длину и, продемонстрировав Мальту, сунул его обратно в карман.
Мальт отшатнулся. Во-первых, от осознания, во-вторых, от непонимания зачем Персиваль так себя выдаёт?
–Тихо, – посоветовал Персиваль, – я же не говорю что это я! я говорю, что вряд ли мы найдём убийцу.
–Это провокация! – Мальт прищурился. Страх отступил, вернулось желание уничтожить Персиваля, втоптать его в грязь.
–Это политика, – поправил Персиваль. – Мыв равных условиях. Если побежишь закладывать меня, то и я что-нибудь расскажу. Например, о твоей связи с заговорщиками против короны.
Мальт побелел. Выдержка дознавателя подвела. Это было правдой, а не пустым обвинением, и если Персиваль знал, и говорил так смело, да ещё и открывался – всё это сводило их взаимодействие к новому уровню, и Мальту очень не хотелось этого допускать.
–Обвиняешь меня? – прошипел Мальт. – Ты! Да как ты…
–Не обвиняю, а советую идти спать. Всё равно наш общий начальник сейчас у ненавистного нам обоим Короля.
Мальт не сводил взгляда с лица Персиваля. Со стороны выглядело забавно и походило на игру в гляделки, когда два игрока смотрят друг другу в глаза до тех пор, пока кто-то не отведёт взгляда или не моргнёт.
Вот только обоим было не до смеха. Оба понимали, что стоят теперь по одну сторону, и связаны. И Персивалю очень был нужен Мальт, раз он намекнул и раскрылся. Это явно не к добру!
–Да будут дни Короля долги, – нашёлся Персиваль первым, отвёл глаза.
–Да будут дни его долги, – повторил Мальт и оба дознавателя разошлись по разным сторонам улицы, чтобы играть роль врагов и дальше.
А где-то далеко-далеко замывали улицу, допрашивали невинных и докладывали коллективную ложь Королю, тому самому, чьи дни должны были быть долги, но уже были обречены.
Что до убийства графа Магеруна – плевать, дело уже прошлое. О живых надо думать, а прежде всего – о себе – так утешил себя Глава Коллегии, спускаясь от своего господина, сдавленного утратой и немного успокоенного скорым возмездием от любимых доверенных ему дознавателей.
(*) персонажи принадлежат моей двулогии: «Тени перед чертой» и «Гильдия теней», а также рассказам-мостикам, относящимся к этой вселенной.
–На какой? – Глава категоричен к совести. Она не нужна, пока она говорит опасные вещи.
–Театральной? – предположил Персиваль, взяв деловой тон. – Там, если вы знаете есть карточный дом…
Вот это уже было убедительнее. Граф Магерун был подвержен придворному пороку и играл. Это не было секретом –все знали об этом, и, более того, многие слышали о том, что Король, полушутливо ругая своего любимца, выплатил лёгкой рукою его долги.
–Он обещал королю… – начал, было, Тален, но был перебит общим гласом:
–Да будут дни его долги!
–Да…– Тален отмахнулся, – разумеется, но он обещал Королю, что больше не будет! Слышите, не будет играть!
–Тогда Королю, да будут дни его долги, будет легче проститься с клятвопреступником, ибо всякий, нарушивший слово, данное трону – преступник. Нет для нас ничего значимее трона! – цинично ответил Персиваль.
Тален побледнел. Он был ещё наивен, несмотря на почтенный возраст и каждый раз бледнел, сталкиваясь с такой циничностью.
–Приемлемо, – одобрил Глава Коллегии, – Мальт, у тебя самый аккуратный почерк, бери пергамент, пиши!
***
–Как думаешь, он поверит? – спросил Персиваль, когда они, не сговариваясь, вышли из холодной каменной залы на чистый, свежий, но уже тёплый летний воздух.
Мальт предпочёл бы не трепаться с Персивалем по лишнему поводу, но они вышли вдвоём и глупо было уклоняться от прямого ответа.
–Это хороший вопрос. И, как на все хорошие вопросы, я не имею ответа, – отозвался Мальт. – Это было не ограбление. Едва ли это был любовный мотив. Политика. Только она, зараза!
–Как думаешь, – Персиваль не унимался, похоже, его аж распирало от желания посплетничать. Желание очень губительное для дознавателя, – убийцу поймают?
–Вряд ли, – мрачно ответил Мальт, – мало ли ножей таких…мало ли мотивов и врагов у столь значимой фигуры?
–Это верно, – Персиваль вдруг круто остановился и резко повернулся к Мальту так, что и Мальт был вынужден остановиться. – Смотри!
Персиваль резким движением – отточенным и профессиональным вытащил двугранный кинжал, не более двадцати пяти сантиметров в длину и, продемонстрировав Мальту, сунул его обратно в карман.
Мальт отшатнулся. Во-первых, от осознания, во-вторых, от непонимания зачем Персиваль так себя выдаёт?
–Тихо, – посоветовал Персиваль, – я же не говорю что это я! я говорю, что вряд ли мы найдём убийцу.
–Это провокация! – Мальт прищурился. Страх отступил, вернулось желание уничтожить Персиваля, втоптать его в грязь.
–Это политика, – поправил Персиваль. – Мыв равных условиях. Если побежишь закладывать меня, то и я что-нибудь расскажу. Например, о твоей связи с заговорщиками против короны.
Мальт побелел. Выдержка дознавателя подвела. Это было правдой, а не пустым обвинением, и если Персиваль знал, и говорил так смело, да ещё и открывался – всё это сводило их взаимодействие к новому уровню, и Мальту очень не хотелось этого допускать.
–Обвиняешь меня? – прошипел Мальт. – Ты! Да как ты…
–Не обвиняю, а советую идти спать. Всё равно наш общий начальник сейчас у ненавистного нам обоим Короля.
Мальт не сводил взгляда с лица Персиваля. Со стороны выглядело забавно и походило на игру в гляделки, когда два игрока смотрят друг другу в глаза до тех пор, пока кто-то не отведёт взгляда или не моргнёт.
Вот только обоим было не до смеха. Оба понимали, что стоят теперь по одну сторону, и связаны. И Персивалю очень был нужен Мальт, раз он намекнул и раскрылся. Это явно не к добру!
–Да будут дни Короля долги, – нашёлся Персиваль первым, отвёл глаза.
–Да будут дни его долги, – повторил Мальт и оба дознавателя разошлись по разным сторонам улицы, чтобы играть роль врагов и дальше.
А где-то далеко-далеко замывали улицу, допрашивали невинных и докладывали коллективную ложь Королю, тому самому, чьи дни должны были быть долги, но уже были обречены.
Что до убийства графа Магеруна – плевать, дело уже прошлое. О живых надо думать, а прежде всего – о себе – так утешил себя Глава Коллегии, спускаясь от своего господина, сдавленного утратой и немного успокоенного скорым возмездием от любимых доверенных ему дознавателей.
(*) персонажи принадлежат моей двулогии: «Тени перед чертой» и «Гильдия теней», а также рассказам-мостикам, относящимся к этой вселенной.
