Моргана взвыла уже на этом. Она хотела всё провести скромно, но понимала эту невозможность. а Мелеагант закатывал пир и вскоре за мясным меню послал ей на утверждение рыбное: планировалось подать уху из осётров и запечённых с луком и картофелем щук.
–Делай как хочешь! – от овощного меню Моргана уже отбилась.
А овощное меню включало в себя фаршированные грибами и орехами целые тыквы; картофель, запечённый в сливочном масле, посыпанный зелёным луком и крупной солью; груши, тушённые с капустой и залитые уксусом и сыром и ещё позиций пять-шесть, которые Моргана не соизволила даже прочитать.
Уриен держался крепче. Он сдался на всевозможных пирогах, среди которых были сырные, ореховые, рыбные и мясные. А еще предполагались десерты – множество коврижек, пряников, конфет из орехов, шоколадные фигуры, печенья…
И запланировались закуски! Лепёшки, рулеты, хлеба…
–Делай как знаешь, – попросил Уриен, – я со всем соглашусь.
И не обманул. Он согласился с костюмом, который ему сшили – роскошный тёмно-красный бархат, щедро расшитый золотой нитью и каменьями был тяжёл, но Уриен надел его без всяких возражений. И в сапоги из лучшей кожи на высоком каблуке, с тяжёлой неповоротливой пряжкой тоже влез, потому что ничего не омрачало того счастья, что он предвидел.
–По-моему, я очень красивая…– неожиданно произнесла Моргана, с изумлением глядя на себя в зеркало.
Она себя не узнавала. Куда делась болезненная бледность? Куда делась острота черт? Не стало! Швея постаралась на славу – в своём платье из разных оттенков фиолетовых тканей, где одна была тонко соединена с другою, где полупрозрачность обращалась в тёмный тон, а тот вдруг переходил в полупрозрачность, Моргана походила на принцессу или даже королеву.
Поработали и ювелиры –долго споря меж собой и швеёй о том, какие каменья добавлять на платье, пришли к выводу: каменья не нужны.
–Ткань попоротят, ироды! –объяснила швея.
Решали чем расшивать. Платье было изящным само по себе, нежное, созданное из разных тонов фиолетового, оно выглядело цельной работой. Кропотливый труд создал его. Но ни одна из мастериц не получила словесной благодарности Морганы – только золотом. Моргана хотела, было, поблагодарить, но завертелась, забыла… как её винить, впрочем? Да швея и не злилась, не досадовала. Она была довольна.
Довольны были и ювелиры, пустившие по платью тонкую серебряную нить. Капельки серебра, казались звёздами. Незаметные с первого взгляда они поблескивали вдруг то там, то тут, создавая какой-то почти мистический свет.
–Очень! – признал Мелеагант. он пришёл с Лилиан, чтобы оценить итог, а заодно убедиться, что Моргана не сбежит – как-то не очень они и доверяли ей.
–Ты просто красавица! – Лилиан не удержалась от восхищения.
Служанки причесали Моргану, завили прямые кончики её волос кольцами, вплели на тонких проволоках в её волосы те же серебряные нити. Скрыли и болезненную бледность за пудрами, подвели ей глаза, сделали её взгляд ещё выразительнее, очертили искусанные в вечных нервах губы.
Моргана была довольна.
–Не страшно? – спросил Ланселот, тоже зайдя к ней перед церемонией. Уриена он уже видел. Уриен ругался с часами, что те так медленно идут.
–Сума сошёл? – поинтересовалась Моргана. – Как в таком платье может быть страшно?
Она шла к кафедральному помосту медленно – туфли были новыми, в тон платью, изящной работы – она просто боялась, что они развалятся или соскользнут. И ещё безумно боялась споткнуться. Или что порвётся платье. Или произойдёт ещё что-то, вроде бы мелкое, но досадное, и страшное, и Моргана покажется смешной…
Она не боялась драться в кабаках Тракта, но боялась сейчас упасть. Тогда на ней был простой наряд, ничем неотличный от крестьянского, а сейчас, даже если б она упала…кто б засмеялся? Ей бы бросились на помощь со всех сторон часовенки! А тогда – упади она – затоптали бы. Но тогда не боялась Моргана, а сейчас боялась.
Но проход кончился. Моргана даже не заметила в волнении, кто тут есть. Сейчас увидела – у кафедрального помоста торжественный Мэтт Марсер. С ним рядом – Уриен, счастливый и нетерпеливый. В первых рядах, конечно, король с королевой, Ланселот…и Лея тут же с Персивалем.
Лея, заметив, что Моргана на неё обратила внимание, махнула, но как-то неуверенно. Лея не стала дамой двора по манерам, всё равно осталась свободной, и, встретив осуждающий взгляд других дам, смутилась. Она была служанкой, одно время – и Моргане. А теперь?
Теперь им нечего делить.
Моргана ободряюще улыбнулась. Лея любила Уриена, но сейчас это не имело смысла. Много прошло времени. Лея счастлива с Персивалем, а Уриен будет счастлив с Морганой.
«Будет…» – неожиданно пообещала себе Моргана, встретив восхищённый взгляд Уриена. Ей захотелось, чтобы он не пожалел о своём решении.
–Ну…– Мэтт Марсер привлёк внимание, – большое спасибо всем, кто сегодня здесь, кто пришёл свидетелем соединения брачных уз этих двоих людей. Хотя, не знаю, можно ли отнести Моргану к людям?..
Моргана тихо улыбнулась. Мэтт Марсер начал путь с воровства, потом с мелких мошенничеств. Он сменил много профессий, прежде чем пришёл к искуплению и стал священником.
–Я из плоти и крови, – подтвердила Моргана.
Уриен шуток не оценил, и Мэтт Марсер заторопился:
–Тогда людей, да. Итак. Перед именем Бога, перед людским взором…
Уриен и Моргана! Как много было, как много ещё не произошло. Но сейчас неважно. Они повторяли слова обета, клялись и богом, и стихиями – это был сложный век, в нём ещё жили феи, друиды, магии и стихии. И бог там тоже уже был, и получил распространение своей веры. Мэтт соединял и это сейчас.
–Клянусь, – сказал Уриен громко, без колебаний. Он был твёрд в своём решении.
–Клянусь, – эхом отозвалась Моргана, не уверенная в том, что всё-таки повзрослела. Сомнения пронеслись мгновенно, и отступили. Куда теперь деться?
–Ваш союз заключён, – объявил Марсер, наконец. – Ваше величество, от лица общественности, а не корысти ради, всё-таки спрошу – когда пир?
Мелеагант погрозил ему кулаком, но без злобы. Предыдущий священник выпрыгнул в окно, не вынеся прислужных теней Мелеаганта, а этот… то ли он их чертополохом отчихвостил, то ли хвостами отчертополохил, но тени к нему не лезли.
Тянулся пир, гремели поздравления – сначала в порядке старшинства, потом уже кто и во что горазд. Пустели бочки, наполнялись снова вином и медовухой, подносили закуски, сменяли тарелки…
–Сегодня самый счастливый день моей жизни, – сказал Уриен тихо, чтобы слышала только Моргана, и слегка сжал её пальцы. – Сегодня я стал живым.
–Если ты её обидишь…– подпитый Ланселот влез без церемоний, – если ты…
Он честно попытался объяснить что тогда будет с Уриеном, но всё его красноречие отказало.
–Я тебе! – Ланселот пригрозил кулаком куда-то мимо Уриена и провозгласил тост. – За графов…тьфу. За графа и графиню Мори!
Взвыл восторг. Моргана подняла свой бокал, выпила со всеми.
–Я счастлив, – сказал Уриен.
–Я тоже, – тихо отозвалась Моргана, понимая всё отчётливее, что ей это всё было не так уж и нужно. Она с удивлением выяснила для себя, что и раньше была счастливой.
Наверное это в её глазах прочла и Лилиан, подсевшая неслышно ближе.
–Сомневаешься?
–Ну… – откровенничать Моргана не хотела.
–Я тоже. Пока сидела на пиру думала – зачем? И так было хорошо, – Лилиан сейчас как никто понимала Моргану, и торопилась её поддержать вопреки всему.
–Королева…– хмыкнула Моргана.
–Это Гвиневра и ей подобные радуются трону, – ответила Лилиан. – И то, Гвиневра хлебнула. Но ей была нужна церемония и ей было нужно платье. Ей хотелось. А тебе и мне нет. мы ставим выше другое. Но им нужно. Политически и спокойнее так.
–Давай выпьем? – предложила Моргана, подливая королеве вина.
–Давай, если не шутишь, – согласилась Лилиан и выпила с Морганой.
–Ты не права, – вдруг сказала Моргана, – смотрю на это платье и понимаю – оно мне было нужно. А сама я бы себе такого не позволила. Я не заслужила.
–Вы с Мелеагантом одинаковые, – вздохнула Лилиан, – он тоже считает, что ему всё нужно заслужить: любовь, дружбу… стоит ему чуть-чуть ошибиться в чём-то и он сомневается в том, что я его люблю или в том, что Уриен ему ещё друг. Запомни раз и навсегда, Моргана: некоторые вещи существуют без причины. Они просто есть. Есть для нас.
–Для вас, – поправила Моргана, – мы неисправимы. Мозгом мы понимаем, а душою нет. мы больны. А вы нас лечите. Почему?
–Тоже больные, – согласилась Лилиан. – Давай ещё выпьем?
И прокричала:
–За графа Уриена Мори и графиню Моргану Мори!
Моргана выпила со всеми. Она не чувствовала себя живой или особенно счастливой, для неё ничего не изменилось, но она знала что Уриену нужно называть её женой, и нужно было из политических соображений безопасности власти Мелеаганту считать её графиней Мори. Зная всё, просто приняла игру и улыбнулась.
В конце концов, этот пир подойдёт к концу и она, наверное, удалится хоть на четверть часа в одиночество сада, но сейчас ей нужно постараться сделать что-то для счастья других – самых близких, чтобы они не разлюбили её, не разочаровались в ней и были рядом дальше.
(*) рассказ принадлежит к числу «мостиков» - других моих рассказов, расширяющих один из двух романов, созданных мною по Артуриане.
–Делай как хочешь! – от овощного меню Моргана уже отбилась.
А овощное меню включало в себя фаршированные грибами и орехами целые тыквы; картофель, запечённый в сливочном масле, посыпанный зелёным луком и крупной солью; груши, тушённые с капустой и залитые уксусом и сыром и ещё позиций пять-шесть, которые Моргана не соизволила даже прочитать.
Уриен держался крепче. Он сдался на всевозможных пирогах, среди которых были сырные, ореховые, рыбные и мясные. А еще предполагались десерты – множество коврижек, пряников, конфет из орехов, шоколадные фигуры, печенья…
И запланировались закуски! Лепёшки, рулеты, хлеба…
–Делай как знаешь, – попросил Уриен, – я со всем соглашусь.
И не обманул. Он согласился с костюмом, который ему сшили – роскошный тёмно-красный бархат, щедро расшитый золотой нитью и каменьями был тяжёл, но Уриен надел его без всяких возражений. И в сапоги из лучшей кожи на высоком каблуке, с тяжёлой неповоротливой пряжкой тоже влез, потому что ничего не омрачало того счастья, что он предвидел.
***
–По-моему, я очень красивая…– неожиданно произнесла Моргана, с изумлением глядя на себя в зеркало.
Она себя не узнавала. Куда делась болезненная бледность? Куда делась острота черт? Не стало! Швея постаралась на славу – в своём платье из разных оттенков фиолетовых тканей, где одна была тонко соединена с другою, где полупрозрачность обращалась в тёмный тон, а тот вдруг переходил в полупрозрачность, Моргана походила на принцессу или даже королеву.
Поработали и ювелиры –долго споря меж собой и швеёй о том, какие каменья добавлять на платье, пришли к выводу: каменья не нужны.
–Ткань попоротят, ироды! –объяснила швея.
Решали чем расшивать. Платье было изящным само по себе, нежное, созданное из разных тонов фиолетового, оно выглядело цельной работой. Кропотливый труд создал его. Но ни одна из мастериц не получила словесной благодарности Морганы – только золотом. Моргана хотела, было, поблагодарить, но завертелась, забыла… как её винить, впрочем? Да швея и не злилась, не досадовала. Она была довольна.
Довольны были и ювелиры, пустившие по платью тонкую серебряную нить. Капельки серебра, казались звёздами. Незаметные с первого взгляда они поблескивали вдруг то там, то тут, создавая какой-то почти мистический свет.
–Очень! – признал Мелеагант. он пришёл с Лилиан, чтобы оценить итог, а заодно убедиться, что Моргана не сбежит – как-то не очень они и доверяли ей.
–Ты просто красавица! – Лилиан не удержалась от восхищения.
Служанки причесали Моргану, завили прямые кончики её волос кольцами, вплели на тонких проволоках в её волосы те же серебряные нити. Скрыли и болезненную бледность за пудрами, подвели ей глаза, сделали её взгляд ещё выразительнее, очертили искусанные в вечных нервах губы.
Моргана была довольна.
–Не страшно? – спросил Ланселот, тоже зайдя к ней перед церемонией. Уриена он уже видел. Уриен ругался с часами, что те так медленно идут.
–Сума сошёл? – поинтересовалась Моргана. – Как в таком платье может быть страшно?
***
Она шла к кафедральному помосту медленно – туфли были новыми, в тон платью, изящной работы – она просто боялась, что они развалятся или соскользнут. И ещё безумно боялась споткнуться. Или что порвётся платье. Или произойдёт ещё что-то, вроде бы мелкое, но досадное, и страшное, и Моргана покажется смешной…
Она не боялась драться в кабаках Тракта, но боялась сейчас упасть. Тогда на ней был простой наряд, ничем неотличный от крестьянского, а сейчас, даже если б она упала…кто б засмеялся? Ей бы бросились на помощь со всех сторон часовенки! А тогда – упади она – затоптали бы. Но тогда не боялась Моргана, а сейчас боялась.
Но проход кончился. Моргана даже не заметила в волнении, кто тут есть. Сейчас увидела – у кафедрального помоста торжественный Мэтт Марсер. С ним рядом – Уриен, счастливый и нетерпеливый. В первых рядах, конечно, король с королевой, Ланселот…и Лея тут же с Персивалем.
Лея, заметив, что Моргана на неё обратила внимание, махнула, но как-то неуверенно. Лея не стала дамой двора по манерам, всё равно осталась свободной, и, встретив осуждающий взгляд других дам, смутилась. Она была служанкой, одно время – и Моргане. А теперь?
Теперь им нечего делить.
Моргана ободряюще улыбнулась. Лея любила Уриена, но сейчас это не имело смысла. Много прошло времени. Лея счастлива с Персивалем, а Уриен будет счастлив с Морганой.
«Будет…» – неожиданно пообещала себе Моргана, встретив восхищённый взгляд Уриена. Ей захотелось, чтобы он не пожалел о своём решении.
–Ну…– Мэтт Марсер привлёк внимание, – большое спасибо всем, кто сегодня здесь, кто пришёл свидетелем соединения брачных уз этих двоих людей. Хотя, не знаю, можно ли отнести Моргану к людям?..
Моргана тихо улыбнулась. Мэтт Марсер начал путь с воровства, потом с мелких мошенничеств. Он сменил много профессий, прежде чем пришёл к искуплению и стал священником.
–Я из плоти и крови, – подтвердила Моргана.
Уриен шуток не оценил, и Мэтт Марсер заторопился:
–Тогда людей, да. Итак. Перед именем Бога, перед людским взором…
Уриен и Моргана! Как много было, как много ещё не произошло. Но сейчас неважно. Они повторяли слова обета, клялись и богом, и стихиями – это был сложный век, в нём ещё жили феи, друиды, магии и стихии. И бог там тоже уже был, и получил распространение своей веры. Мэтт соединял и это сейчас.
–Клянусь, – сказал Уриен громко, без колебаний. Он был твёрд в своём решении.
–Клянусь, – эхом отозвалась Моргана, не уверенная в том, что всё-таки повзрослела. Сомнения пронеслись мгновенно, и отступили. Куда теперь деться?
–Ваш союз заключён, – объявил Марсер, наконец. – Ваше величество, от лица общественности, а не корысти ради, всё-таки спрошу – когда пир?
Мелеагант погрозил ему кулаком, но без злобы. Предыдущий священник выпрыгнул в окно, не вынеся прислужных теней Мелеаганта, а этот… то ли он их чертополохом отчихвостил, то ли хвостами отчертополохил, но тени к нему не лезли.
***
Тянулся пир, гремели поздравления – сначала в порядке старшинства, потом уже кто и во что горазд. Пустели бочки, наполнялись снова вином и медовухой, подносили закуски, сменяли тарелки…
–Сегодня самый счастливый день моей жизни, – сказал Уриен тихо, чтобы слышала только Моргана, и слегка сжал её пальцы. – Сегодня я стал живым.
–Если ты её обидишь…– подпитый Ланселот влез без церемоний, – если ты…
Он честно попытался объяснить что тогда будет с Уриеном, но всё его красноречие отказало.
–Я тебе! – Ланселот пригрозил кулаком куда-то мимо Уриена и провозгласил тост. – За графов…тьфу. За графа и графиню Мори!
Взвыл восторг. Моргана подняла свой бокал, выпила со всеми.
–Я счастлив, – сказал Уриен.
–Я тоже, – тихо отозвалась Моргана, понимая всё отчётливее, что ей это всё было не так уж и нужно. Она с удивлением выяснила для себя, что и раньше была счастливой.
Наверное это в её глазах прочла и Лилиан, подсевшая неслышно ближе.
–Сомневаешься?
–Ну… – откровенничать Моргана не хотела.
–Я тоже. Пока сидела на пиру думала – зачем? И так было хорошо, – Лилиан сейчас как никто понимала Моргану, и торопилась её поддержать вопреки всему.
–Королева…– хмыкнула Моргана.
–Это Гвиневра и ей подобные радуются трону, – ответила Лилиан. – И то, Гвиневра хлебнула. Но ей была нужна церемония и ей было нужно платье. Ей хотелось. А тебе и мне нет. мы ставим выше другое. Но им нужно. Политически и спокойнее так.
–Давай выпьем? – предложила Моргана, подливая королеве вина.
–Давай, если не шутишь, – согласилась Лилиан и выпила с Морганой.
–Ты не права, – вдруг сказала Моргана, – смотрю на это платье и понимаю – оно мне было нужно. А сама я бы себе такого не позволила. Я не заслужила.
–Вы с Мелеагантом одинаковые, – вздохнула Лилиан, – он тоже считает, что ему всё нужно заслужить: любовь, дружбу… стоит ему чуть-чуть ошибиться в чём-то и он сомневается в том, что я его люблю или в том, что Уриен ему ещё друг. Запомни раз и навсегда, Моргана: некоторые вещи существуют без причины. Они просто есть. Есть для нас.
–Для вас, – поправила Моргана, – мы неисправимы. Мозгом мы понимаем, а душою нет. мы больны. А вы нас лечите. Почему?
–Тоже больные, – согласилась Лилиан. – Давай ещё выпьем?
И прокричала:
–За графа Уриена Мори и графиню Моргану Мори!
Моргана выпила со всеми. Она не чувствовала себя живой или особенно счастливой, для неё ничего не изменилось, но она знала что Уриену нужно называть её женой, и нужно было из политических соображений безопасности власти Мелеаганту считать её графиней Мори. Зная всё, просто приняла игру и улыбнулась.
В конце концов, этот пир подойдёт к концу и она, наверное, удалится хоть на четверть часа в одиночество сада, но сейчас ей нужно постараться сделать что-то для счастья других – самых близких, чтобы они не разлюбили её, не разочаровались в ней и были рядом дальше.
(*) рассказ принадлежит к числу «мостиков» - других моих рассказов, расширяющих один из двух романов, созданных мною по Артуриане.
