Жан.
Честность принять нелегко,
Но нужно все же уступить…
Эйша.
Я не хотела скрывать, но
Приходится его тайну хранить.
Он скрывается и я
Боялась тайну предать.
Жан.
Эйша, ты только моя
И, зная это, могу уступать!
Эйша.
Ты только мой
И дорог мне…
Жан.
Я с тобой,
На твоей стороне.
За стенами нашими война,
Так не будем её внутри стен начинать.
Эйша.
У нас одна сторона,
Мы оба учимся уступать.
Позволь мне радость моих встреч,
Не пытаясь путь их сжечь,
И позже уступлю тебе я…
Жан улыбается, с особенной нежностью глядя на Эйшу.
Жан.
Ты знаешь, чего я желаю давно.
Ты всё отступала, но…
Эйша.
Знаю…дитя.
, Меняются мнения,
Проходят сквозь сон.
Нет больше во мне сомнений…
Да будет – она или, быть может – он?
Примирение наступает.
Сцена 2.11
Трактир.
Та же Трактирщица, кажется, протирает те же самые стаканы, что и в прошлый раз, косясь то на одного посетителя, то на другого. Взгляд ее останавливается на Жане, сидящем за столом. Распахивается дверь от грубого прикосновения и в трактире возникает человек, обмотанный до горла плащом. Его лицо скрыто плотным капюшоном, но в блеске пламени видно, что лицо это в шрамах и заостренно-бледное, хищное. Явившийся – Абрахам. Жан сразу примечает его и оказывается, в свою очередь, заметным.
Абрахам кивает Трактирщице и пока он идет к столу Жана, Трактирщица уже ставит перед обоими две больших кружки с элем и мгновенно уносится прочь.
Жан смотрит с холодным равнодушием на приближение Абрахама. Даже когда тот садится напротив, он остается спокойным.
Абрахам (оценивающе оглядывает Жана).
Всякий, кто ищет, находит всегда.
Если же нет – то не хотел никогда.
Говорят, ты искал со мной встречи,
Что ж!
Я слушаю внимательно тебя.
Жан.
Да, Абрахам, это не ложь.
К тебе дело у меня.
Абрахам заходится хриплым смехом, обращая на себя внимание Трактирщицы.
Абрахам.
Дело! Ко мне! Корова льву сказала!
Серьезнеет мгновенно.
Давить вас надо с самого начала!
Всех, кто магией владеет,
Всех, кто колдовать умеет -
Вы противны богу и народу!
Жан.
Тогда начни с себя!
И что, бог говорит через тебя?!
Абрахам угрожающе поигрывает пальцами по столу. Жан, однако, не смущается.
К тебе у меня, все-таки, дело!
И, честно скажу – сидеть здесь с тобой
Я совсем не хочу…
Абрахам.
Ты, похоже, очень смелый!
Или рвешься в бой?
Смотри, я ж не шучу!
Жан.
Я через много битв прошёл,
Через время, но сейчас не об этом.
У меня договор и пока ты не ушел,
Будь добр – сообщить ответы.
Абрахам.
С такими как ты я перемирия не заключаю!
Жан.
Вам по душе те, кого убивают в ущельях горы!
Абрахам смотрит непроницаемо.
Те же, что для себя убивают,
Остаются живыми…
Абрахам.
Остаются до поры!
Ну, раз звал – говори.
Не томи, не тяни,
А то еще встречу здесь чужой взгляд.
Жан.
Есть вампир. Его имя Влад,
И место его обитая я укажу,
Но я тебе просто так не услужу…
Он убитым должен быть!
Во взгляде Абрахама интерес.
Абрахам.
Это мне решать жить ему или не жить…
Жан усмехается и отпивает из большой кружки эля.
Сцена 2.12
Абрахам даже не пытается скрыть неприязнь.
Абрахам.
Ты – наивный щенок! -
Как смеешь мне предлагать
Сделку с собой?
Меня ведет сам Бог!
Я для него должен карать
Тех, кто водится с тьмой -
И маги, как известно, в этом
Первые служители тьмы!
Жан.
Можешь убить меня,
И это будет ответом
На помысли, что были чисты.
Истину предлагаю я.
Сделку со мной не назвать
Ничем, кроме блага.
Я сам не хочу так поступать,
Но – надо.
Абрахам.
Ни одному слову твоему…
Жан.
Ты сам маг
И каждый твой шаг
Сам тебя ведет во тьму.
Но ты делаешь борьбы
Святой для бога.
Ты губитель, ты…
Абрахам.
Договори и будет крови много!
Жан.
Каратель!
Предатель!
Без имени святого, без души!
Абрахам.
О, куда тебя ведет!
Ты меня так не смеши -
Пусть другие меня смешат.
Жан.
Орудие Бога…ха-ха!
Нет, ты убийца и всё!
Коль не так – ехал бы в Сармат,
Там, высоко в горах
Есть вампирское жильё…
Абрахам (с нарочитой уверенностью).
Где вампиры и где Сармат?!
Жан.
Есть один…его зовут Влад.
Сцена 2.13
Абрахам еще мгновение прикидывает. Жан сидит напротив него. оба пытаются казаться спокойными в неприятном друг для друга обществе.
Абрахам.
Ну, хорошо! Допустим, что так.
Ты всё ещё мне враг,
Но говоришь мне правду.
Жан кивает.
Но что тебе надо?
Что не поделил ты с этим вампиром?
Жан.
Это дело не для мира.
Оно между ним и мной!
Абрахам.
Чёрт с тобой.
Подпишем договор…
Щелкает пальцами. Перед ним из воздуха появляется лист бумаги с одним именем: «Абрахам».
Ставь своё имя.
Жан.
Чтобы все знали этот позор?
Абрахам.
Какие нежные все стали ныне!
Это для меня, если ты лжёшь.
Я приду и отомщу за ложь.
Жан.
Мне не…
Абрахам.
Тебе
Нужно подписать,
Иначе я уйду.
Жан.
На счастье ты мне и на беду.
Жан щелкает пальцами, напротив имени «Абрахам» появляется имя «Жан». Абрахам, очень довольный, сворачивает листок и и прячет в карман плаща.
Абрахам.
Уходя, я тебе пожелаю
Самой страшной жизни за то,
Что ты бога терзаешь,
Творя колдовство
И воюя с теми, кто ересь губит.
Жан.
Господь рассудит!
Жан вежливо поднимает свою заметно тронутую кружку с элем, салютую Абрахаму. Тот уходит, не прикоснувшись к своей кружке.
Сцена 2.14
Орден.
Заметное время спустя. Жан ожидает Эйшу. Она появляется из очередной поездки, но не такая, как всегда. В этот раз она очень измотанная, изнуренная и заплаканная. Ее лицо распухло от слез. Жан бросается к ней, и вовремя, потому что у Эйши подгибаются ноги и она едва не падает в грязь. Жан опережает ее падение, удерживает.
Эйша.
От него ничего не осталось…
Ты можешь поверить в это?
Кто…зачем.
Заходится в плаче, пока Жан ведет ее в Орден, воровато оглядываясь по сторонам.
Жан.
Эйша, что с тобой? Откуда эта слабость?
Не пугай, дай ответы,
Что случилось и с кем?
Эйша.
Влад!
Ничего не осталось! Он -
Сожжен.
В трауре Сармат
И пепелище – дом!
Жан изображает удивление.
Жан.
Вот как? Как ужасно это!
Как жестоко…но кто
Мог свершить…
Эйша (бьется в плаче).
Он не сделал зла свету!
Он не сделал ему ничего!
Он просто хотел быть!
Но церковники налетели
Как вороны на плоть еще живую…
И пристанище его горело,
И я зыки пламени блестели,
Пользу не неся никакую.
И все истлело…
Жан.
О, Эйша, что за ад
Ты пронесла в сердце своем!
Бедный твой друг, бедный Влад,
Мы справимся с этим вдвоем…
Эйша рыдает на груди Жана, он гладит ее по волосам.
Сцена 2.15
Покои Эйши и Жана.
Эйша, в явном бреду лежит на постели. Жан сидит у ее изголовья, то прикладывая компресс, то проверяя ее жар.
Жан.
Ca ira, любовь моя!
Проходит всякая печаль.
И эта покинет тебя,
Утешится ржавая сталь,
Что заключалась в сердце.
Ты сможешь вглядеться
В прошедшие дни,
И горевать, но уже иначе.
Воспоминания твои
Утешатся плачем.
В покоях тихо появляется Дору. Он быстро оценивает обстановку и кивает, обратившего на него внимание Жану.
Ca ira, дорогая!
Горе всегда бледнеет,
И печаль роковая
Истлеет,
Пепел оставляя.
Слабеет, но не исчезает,
Слезы чисты твои…
В них истина горька,
Проходят темные дни,
Отступает тьма.
Жан снова бросает взгляд на Дору, тот показывает ему письмо. Жан делает знак «позже».
Ты жива – Это важней всего,
В памяти можешь хранить
Всё, что уже ушло,
Что не воскресить.
Можно образ призвать,
Можно его изменить…
Память – неверное средство,
Но боль пощадит тебя,
Дав милосердство…
Ca ira, любовь моя!
Целует болезненную Эйшу в лоб и выходит с Жаном в коридор.
Сцена 2.16
В коридоре Дору протягивает Жану письмо.
Жан (читает) если не хочешь ты, чтобы кто-нибудь знал, как ты сделку со мной заключал, то ты будешь мне каждый сезон сдавать ведьму или мага. Я уберегаю тебя от постыдного шага и предлагаю еще всем все рассказать. А если нет – то два пути: предай или откройся и иди…
Дору. Теперь он шантажирует тебя! Что делать будем мы?
Жан. Раз в сезон…ты и я будем умны и сдадим пару раз тех, кто мешается среди нас. слабых, ненужных и полных рвения.
Дору. Это ты вот так, без сомнений?
Жан. Мне нельзя все потерять. Нужно будет Абрахама убрать, но пока…пусть ослабнет в подозрении он. И подозрительность ему станет сном. Я покорюсь его шантажу.
Дору. Многое взял на себя – вот что тебе я скажу! Эйша стоит ли жизни тех, что ты предлагаешь сдать?
Жан. Она стоит больше. На мне этот грех. Я сумею его обыграть.
Но это только завтра будет,
И поверь мне – цель оправдывает средства.
Победителей не судят,
И у победителей нет права на сердце.
Эйша – моя. И будет моей.
До конца своих дней.
А с этим я разберусь -
Клянусь!
Кивает Дору и уходит обратно к Эйше. Дору стоит в полной растерянности и недоумении.
Конец второго действия.
Конец пьесы.
Честность принять нелегко,
Но нужно все же уступить…
Эйша.
Я не хотела скрывать, но
Приходится его тайну хранить.
Он скрывается и я
Боялась тайну предать.
Жан.
Эйша, ты только моя
И, зная это, могу уступать!
Эйша.
Ты только мой
И дорог мне…
Жан.
Я с тобой,
На твоей стороне.
За стенами нашими война,
Так не будем её внутри стен начинать.
Эйша.
У нас одна сторона,
Мы оба учимся уступать.
Позволь мне радость моих встреч,
Не пытаясь путь их сжечь,
И позже уступлю тебе я…
Жан улыбается, с особенной нежностью глядя на Эйшу.
Жан.
Ты знаешь, чего я желаю давно.
Ты всё отступала, но…
Эйша.
Знаю…дитя.
, Меняются мнения,
Проходят сквозь сон.
Нет больше во мне сомнений…
Да будет – она или, быть может – он?
Примирение наступает.
Сцена 2.11
Трактир.
Та же Трактирщица, кажется, протирает те же самые стаканы, что и в прошлый раз, косясь то на одного посетителя, то на другого. Взгляд ее останавливается на Жане, сидящем за столом. Распахивается дверь от грубого прикосновения и в трактире возникает человек, обмотанный до горла плащом. Его лицо скрыто плотным капюшоном, но в блеске пламени видно, что лицо это в шрамах и заостренно-бледное, хищное. Явившийся – Абрахам. Жан сразу примечает его и оказывается, в свою очередь, заметным.
Абрахам кивает Трактирщице и пока он идет к столу Жана, Трактирщица уже ставит перед обоими две больших кружки с элем и мгновенно уносится прочь.
Жан смотрит с холодным равнодушием на приближение Абрахама. Даже когда тот садится напротив, он остается спокойным.
Абрахам (оценивающе оглядывает Жана).
Всякий, кто ищет, находит всегда.
Если же нет – то не хотел никогда.
Говорят, ты искал со мной встречи,
Что ж!
Я слушаю внимательно тебя.
Жан.
Да, Абрахам, это не ложь.
К тебе дело у меня.
Абрахам заходится хриплым смехом, обращая на себя внимание Трактирщицы.
Абрахам.
Дело! Ко мне! Корова льву сказала!
Серьезнеет мгновенно.
Давить вас надо с самого начала!
Всех, кто магией владеет,
Всех, кто колдовать умеет -
Вы противны богу и народу!
Жан.
Тогда начни с себя!
И что, бог говорит через тебя?!
Абрахам угрожающе поигрывает пальцами по столу. Жан, однако, не смущается.
К тебе у меня, все-таки, дело!
И, честно скажу – сидеть здесь с тобой
Я совсем не хочу…
Абрахам.
Ты, похоже, очень смелый!
Или рвешься в бой?
Смотри, я ж не шучу!
Жан.
Я через много битв прошёл,
Через время, но сейчас не об этом.
У меня договор и пока ты не ушел,
Будь добр – сообщить ответы.
Абрахам.
С такими как ты я перемирия не заключаю!
Жан.
Вам по душе те, кого убивают в ущельях горы!
Абрахам смотрит непроницаемо.
Те же, что для себя убивают,
Остаются живыми…
Абрахам.
Остаются до поры!
Ну, раз звал – говори.
Не томи, не тяни,
А то еще встречу здесь чужой взгляд.
Жан.
Есть вампир. Его имя Влад,
И место его обитая я укажу,
Но я тебе просто так не услужу…
Он убитым должен быть!
Во взгляде Абрахама интерес.
Абрахам.
Это мне решать жить ему или не жить…
Жан усмехается и отпивает из большой кружки эля.
Сцена 2.12
Абрахам даже не пытается скрыть неприязнь.
Абрахам.
Ты – наивный щенок! -
Как смеешь мне предлагать
Сделку с собой?
Меня ведет сам Бог!
Я для него должен карать
Тех, кто водится с тьмой -
И маги, как известно, в этом
Первые служители тьмы!
Жан.
Можешь убить меня,
И это будет ответом
На помысли, что были чисты.
Истину предлагаю я.
Сделку со мной не назвать
Ничем, кроме блага.
Я сам не хочу так поступать,
Но – надо.
Абрахам.
Ни одному слову твоему…
Жан.
Ты сам маг
И каждый твой шаг
Сам тебя ведет во тьму.
Но ты делаешь борьбы
Святой для бога.
Ты губитель, ты…
Абрахам.
Договори и будет крови много!
Жан.
Каратель!
Предатель!
Без имени святого, без души!
Абрахам.
О, куда тебя ведет!
Ты меня так не смеши -
Пусть другие меня смешат.
Жан.
Орудие Бога…ха-ха!
Нет, ты убийца и всё!
Коль не так – ехал бы в Сармат,
Там, высоко в горах
Есть вампирское жильё…
Абрахам (с нарочитой уверенностью).
Где вампиры и где Сармат?!
Жан.
Есть один…его зовут Влад.
Сцена 2.13
Абрахам еще мгновение прикидывает. Жан сидит напротив него. оба пытаются казаться спокойными в неприятном друг для друга обществе.
Абрахам.
Ну, хорошо! Допустим, что так.
Ты всё ещё мне враг,
Но говоришь мне правду.
Жан кивает.
Но что тебе надо?
Что не поделил ты с этим вампиром?
Жан.
Это дело не для мира.
Оно между ним и мной!
Абрахам.
Чёрт с тобой.
Подпишем договор…
Щелкает пальцами. Перед ним из воздуха появляется лист бумаги с одним именем: «Абрахам».
Ставь своё имя.
Жан.
Чтобы все знали этот позор?
Абрахам.
Какие нежные все стали ныне!
Это для меня, если ты лжёшь.
Я приду и отомщу за ложь.
Жан.
Мне не…
Абрахам.
Тебе
Нужно подписать,
Иначе я уйду.
Жан.
На счастье ты мне и на беду.
Жан щелкает пальцами, напротив имени «Абрахам» появляется имя «Жан». Абрахам, очень довольный, сворачивает листок и и прячет в карман плаща.
Абрахам.
Уходя, я тебе пожелаю
Самой страшной жизни за то,
Что ты бога терзаешь,
Творя колдовство
И воюя с теми, кто ересь губит.
Жан.
Господь рассудит!
Жан вежливо поднимает свою заметно тронутую кружку с элем, салютую Абрахаму. Тот уходит, не прикоснувшись к своей кружке.
Сцена 2.14
Орден.
Заметное время спустя. Жан ожидает Эйшу. Она появляется из очередной поездки, но не такая, как всегда. В этот раз она очень измотанная, изнуренная и заплаканная. Ее лицо распухло от слез. Жан бросается к ней, и вовремя, потому что у Эйши подгибаются ноги и она едва не падает в грязь. Жан опережает ее падение, удерживает.
Эйша.
От него ничего не осталось…
Ты можешь поверить в это?
Кто…зачем.
Заходится в плаче, пока Жан ведет ее в Орден, воровато оглядываясь по сторонам.
Жан.
Эйша, что с тобой? Откуда эта слабость?
Не пугай, дай ответы,
Что случилось и с кем?
Эйша.
Влад!
Ничего не осталось! Он -
Сожжен.
В трауре Сармат
И пепелище – дом!
Жан изображает удивление.
Жан.
Вот как? Как ужасно это!
Как жестоко…но кто
Мог свершить…
Эйша (бьется в плаче).
Он не сделал зла свету!
Он не сделал ему ничего!
Он просто хотел быть!
Но церковники налетели
Как вороны на плоть еще живую…
И пристанище его горело,
И я зыки пламени блестели,
Пользу не неся никакую.
И все истлело…
Жан.
О, Эйша, что за ад
Ты пронесла в сердце своем!
Бедный твой друг, бедный Влад,
Мы справимся с этим вдвоем…
Эйша рыдает на груди Жана, он гладит ее по волосам.
Сцена 2.15
Покои Эйши и Жана.
Эйша, в явном бреду лежит на постели. Жан сидит у ее изголовья, то прикладывая компресс, то проверяя ее жар.
Жан.
Ca ira, любовь моя!
Проходит всякая печаль.
И эта покинет тебя,
Утешится ржавая сталь,
Что заключалась в сердце.
Ты сможешь вглядеться
В прошедшие дни,
И горевать, но уже иначе.
Воспоминания твои
Утешатся плачем.
В покоях тихо появляется Дору. Он быстро оценивает обстановку и кивает, обратившего на него внимание Жану.
Ca ira, дорогая!
Горе всегда бледнеет,
И печаль роковая
Истлеет,
Пепел оставляя.
Слабеет, но не исчезает,
Слезы чисты твои…
В них истина горька,
Проходят темные дни,
Отступает тьма.
Жан снова бросает взгляд на Дору, тот показывает ему письмо. Жан делает знак «позже».
Ты жива – Это важней всего,
В памяти можешь хранить
Всё, что уже ушло,
Что не воскресить.
Можно образ призвать,
Можно его изменить…
Память – неверное средство,
Но боль пощадит тебя,
Дав милосердство…
Ca ira, любовь моя!
Целует болезненную Эйшу в лоб и выходит с Жаном в коридор.
Сцена 2.16
В коридоре Дору протягивает Жану письмо.
Жан (читает) если не хочешь ты, чтобы кто-нибудь знал, как ты сделку со мной заключал, то ты будешь мне каждый сезон сдавать ведьму или мага. Я уберегаю тебя от постыдного шага и предлагаю еще всем все рассказать. А если нет – то два пути: предай или откройся и иди…
Дору. Теперь он шантажирует тебя! Что делать будем мы?
Жан. Раз в сезон…ты и я будем умны и сдадим пару раз тех, кто мешается среди нас. слабых, ненужных и полных рвения.
Дору. Это ты вот так, без сомнений?
Жан. Мне нельзя все потерять. Нужно будет Абрахама убрать, но пока…пусть ослабнет в подозрении он. И подозрительность ему станет сном. Я покорюсь его шантажу.
Дору. Многое взял на себя – вот что тебе я скажу! Эйша стоит ли жизни тех, что ты предлагаешь сдать?
Жан. Она стоит больше. На мне этот грех. Я сумею его обыграть.
Но это только завтра будет,
И поверь мне – цель оправдывает средства.
Победителей не судят,
И у победителей нет права на сердце.
Эйша – моя. И будет моей.
До конца своих дней.
А с этим я разберусь -
Клянусь!
Кивает Дору и уходит обратно к Эйше. Дору стоит в полной растерянности и недоумении.
Конец второго действия.
Конец пьесы.