-У меня есть ученик, - попытался воззвать Гаюс, - вы прекрасно знаете из моих рассказов про Огюста. Он будет прекрасным целителем!
-Нет, никаких учеников. Разговор окончен.
Гаюс оставался. Томился клеткой, тюрьмой и бессонницей. Он продолжал исцелять, исправно лечил, но тьма, незримая окружающим, подступала к нему.
Ничего не интересовало Гаюса. Женщины, вино. Власть, богатство – все ушло и остался только долг. Он не слушал слухов, не знал шепота стен. Ему стало безразлично даже то, кого он лечит.
Только симптомы, только боль – пара вопросов и микстура. Все.
Подобно тому, как учил его Гифлет, Гаюс теперь стал сам наставником. У Огюста горели глаза от молодости и жажды жизни. Ему хотелось быть в центре жизни.
-Целители самые сведущие люди в замке! – выдал как-то он восторженно.
-К чему нам знание о замке? – возразил Гаюс. – Нам должно быть одно знание – о болезни.
-На знании можно подняться, - Огюст взглянул на Гаюса с удивлением, поражаясь, как тому это не пришло в голову.
-Целитель не использует знание своих тайн! – Гаюс дрогнул, выдавая впервые за долгое время, странное чувство и понимая, что, возможно, после его ухода, ничего не будет прежним…
-Тогда целитель прозябает в нищете, - дернул плечом Огюст, - я не понимаю, как вы живете в таком состоянии бедности? Когда не думаешь о еде, о холоде и не мерзнешь в одной только бессменно мантии, то тогда можно сделать больше! Можно больше думать о лекарствах и исцелениях…
Гаюс внимательно смотрел на своего ученика, но не мог понять, когда тот из разделяющего его взгляды последователя, стал таким.
А может быть, таким и нужно стать в Царстве Змеином? Может быть, и Огюст прав? Обладая большей властью – больше сотворишь блага? Впрочем, где кончается оно, благо?
-Самое сложное для целителя – это уйти, - Гифлет последний свой урок откладывал, собираясь с духом. Он долго жил, но все еще не мог приготовиться.
-Почему? – спросил наивный тогда еще Гаюс.
-Потому что за тайнами все равно придут, - ответил Гифлет спокойно, - я спрятал десятки бастардов, провел множество излечений, после которых меня заставят либо раскрыть правду, либо умереть. Я предпочитаю сам.
-Что? – Гаюс внезапно начал осознавать страшное, произнесенное его наставником, происходящее…
-Это яд, - равнодушно перехватил руку ученика Гифлет, когда Гаюс рванулся к маленькому блестящему флакончику. – Не надо, Гаюс. Это тоже…часть долга. Яд уже во мне. Это мой последний урок. Ты был хорошим учеником и я надеюсь, ты усвоил мои истины. Запомни, как сложно собраться и как сложно уйти. Запомни до тех пор. Пока у тебя не задрожат руки…
Сегодня у Гаюса впервые задрожали руки.
Если бы не Огюст, присутствовавший во время извлечения кинжала из тела хмельного графа, сориентировавшегося, заметившего слабость наставника, пациент бы умер, истек кровью. Но Огюст не замедлил с реакцией, с ней замедлил Гаюс.
И все еще можно было бы спасти, но Гаюс вдруг почувствовал, как его руки предают его – в них пропала точность и чувствительность.
Гаюс достал маленький флакончик, приготовленный уже давно, ожидавший своего часа. Повертел его в пальцах – маленький, красивый и изящный флакончик, таящий в себе смерть. Помедлив, призвал Огюста.
Когда Огюст пришел, Гаюс уже принял яд.
Огюст понял сразу:
-Пора?
Слабость уже пленяла целителя – он едва смог кивнуть, выдохнул тихо, на пределе своих возможностей:
-Ты…был хорошим учеником.
-Ты был хорошим наставником, - Огюст сжал руку учителя, опустился на колени перед ним. – Я запомню твои уроки и твои истины.
Подмелив, добавил с мрачной усмешкой:
-Но действовать буду сам.
-Нет, никаких учеников. Разговор окончен.
***
Гаюс оставался. Томился клеткой, тюрьмой и бессонницей. Он продолжал исцелять, исправно лечил, но тьма, незримая окружающим, подступала к нему.
Ничего не интересовало Гаюса. Женщины, вино. Власть, богатство – все ушло и остался только долг. Он не слушал слухов, не знал шепота стен. Ему стало безразлично даже то, кого он лечит.
Только симптомы, только боль – пара вопросов и микстура. Все.
Подобно тому, как учил его Гифлет, Гаюс теперь стал сам наставником. У Огюста горели глаза от молодости и жажды жизни. Ему хотелось быть в центре жизни.
-Целители самые сведущие люди в замке! – выдал как-то он восторженно.
-К чему нам знание о замке? – возразил Гаюс. – Нам должно быть одно знание – о болезни.
-На знании можно подняться, - Огюст взглянул на Гаюса с удивлением, поражаясь, как тому это не пришло в голову.
-Целитель не использует знание своих тайн! – Гаюс дрогнул, выдавая впервые за долгое время, странное чувство и понимая, что, возможно, после его ухода, ничего не будет прежним…
-Тогда целитель прозябает в нищете, - дернул плечом Огюст, - я не понимаю, как вы живете в таком состоянии бедности? Когда не думаешь о еде, о холоде и не мерзнешь в одной только бессменно мантии, то тогда можно сделать больше! Можно больше думать о лекарствах и исцелениях…
Гаюс внимательно смотрел на своего ученика, но не мог понять, когда тот из разделяющего его взгляды последователя, стал таким.
А может быть, таким и нужно стать в Царстве Змеином? Может быть, и Огюст прав? Обладая большей властью – больше сотворишь блага? Впрочем, где кончается оно, благо?
-Самое сложное для целителя – это уйти, - Гифлет последний свой урок откладывал, собираясь с духом. Он долго жил, но все еще не мог приготовиться.
-Почему? – спросил наивный тогда еще Гаюс.
-Потому что за тайнами все равно придут, - ответил Гифлет спокойно, - я спрятал десятки бастардов, провел множество излечений, после которых меня заставят либо раскрыть правду, либо умереть. Я предпочитаю сам.
-Что? – Гаюс внезапно начал осознавать страшное, произнесенное его наставником, происходящее…
-Это яд, - равнодушно перехватил руку ученика Гифлет, когда Гаюс рванулся к маленькому блестящему флакончику. – Не надо, Гаюс. Это тоже…часть долга. Яд уже во мне. Это мой последний урок. Ты был хорошим учеником и я надеюсь, ты усвоил мои истины. Запомни, как сложно собраться и как сложно уйти. Запомни до тех пор. Пока у тебя не задрожат руки…
***
Сегодня у Гаюса впервые задрожали руки.
Если бы не Огюст, присутствовавший во время извлечения кинжала из тела хмельного графа, сориентировавшегося, заметившего слабость наставника, пациент бы умер, истек кровью. Но Огюст не замедлил с реакцией, с ней замедлил Гаюс.
И все еще можно было бы спасти, но Гаюс вдруг почувствовал, как его руки предают его – в них пропала точность и чувствительность.
Гаюс достал маленький флакончик, приготовленный уже давно, ожидавший своего часа. Повертел его в пальцах – маленький, красивый и изящный флакончик, таящий в себе смерть. Помедлив, призвал Огюста.
Когда Огюст пришел, Гаюс уже принял яд.
Огюст понял сразу:
-Пора?
Слабость уже пленяла целителя – он едва смог кивнуть, выдохнул тихо, на пределе своих возможностей:
-Ты…был хорошим учеником.
-Ты был хорошим наставником, - Огюст сжал руку учителя, опустился на колени перед ним. – Я запомню твои уроки и твои истины.
Подмелив, добавил с мрачной усмешкой:
-Но действовать буду сам.
