–Способ самовыражения? – Илди аж занесло от возмущения, у неё закончились слова и мысли. – Способ? Вы… да я вас!
–А вы где учились? – перебил Карлини. Он оставался спокоен. Маги и ведьмы – это не просто дети, это дети, обличённые силой. Но всё-таки дети.
–Я…– она осеклась, смутилась, – домашнее обучение.
–Оно и видно, – кивнул Карлини, – госпожа Илди , вы делаете из ситуации трагедию. Во-первых, ничего страшного не случилось. Во-вторых, вот перед вами стоит преподаватель по проклятиям, который был свидетелем всего произошедшего.
Илди только сейчас заметила меня, я нервно махнула рукой, мол, привет вам, очень вам рада, покиньте нас, пожалуйста.
–Ну? – недовольно спросила Илди , – что вы скажете в своё оправдание?
Я поперхнулась вежливостью. Оправдание?
–Что вам следует научить дочь взаимодействию с людьми! – сказала я, и только потом подумала о том, что грублю. Но не останавливаться же теперь? – Ваша дочь не умеет дружить и даже общаться нормально. Её не любят – это правда, её не любят её же сокурсники.
«И мы тоже», – мрачно закончила я про себя.
–Что плохого в том, что моя дочь поправила ошибку какого-то…– Илди задохнулась, подбирая достаточно уничижительное слово.
–Это работа преподавателя, – напомнила я, – а не вашей дочери. Преподаватель задаёт вопрос и слушает ответ. Если в ответе есть действительно ошибки, он указывает на это. Он, а не Каталина.
–А вы достаточно хорошо осведомлены…– Карлини сказал то, что я тоже заметила и что неприятно меня резануло – о поведении Каталины с однокурсниками мы ещё не говорили сейчас. Либо это было до меня, либо…
–Моя дочь не имеет от меня секретов! – Илди тряхнула головой, – каждый день она рассказывает мне о том, что происходит в её жизни. она посылает мне письма, поэтому я всегда обо всём в курсе.
У меня дёрнулся глаз. Зная конспекты Каталины, я представила длину и содержание этих писем, видимо, начиная от того, как подали завтрак и заканчивая её ответами на уроках? Ужас. и откуда у ребенка столько времени?
Мне стало жаль Каталину. Она же всё-таки ведьма, как она сломалась и прогнулась под такой уклад? Не может же ей самой это нра…
Стук в дверь. Я обернулась, сбиваясь с мысли, краем глаза заметила, что Карлини поставил передо мной защитный барьер. Я даже умилилась – надо же, старый профессор всё ещё заботится обо мне!
–Войдите…– голос Карлини сделался напряжённым.
Дверь открылась и я поняла, что Карлини заботился, действительно позаботился, но вот только не обо мне, а о том, кто вошёл.
–Ты? – я застыла. Ричард тоже. Он не был готов меня увидеть так скоро и здесь. А я не была готова встретить тут того, кто разрушил моё агентство, сжёг его дотла, и кому я теперь искала способ мести в свободное от обучения время.
–Всё-таки пришёл! – Илди цокнула языком, – надо же! Вспомнил, что у тебя есть дочь?
Ричард даже не взглянул на неё. Он смотрел на меня. Он знал, что я собираюсь ему мстить. Я всё-таки ведьма. А теперь я была близко к его дочери, я была преподавателем, и это означало, что я могу ему отомстить когда угодно и как угодно через неё.
Он изменился в лице. Он не знал что делать. Если честно – я тоже. Маг, с которым я сама когда-то училась, с которым позже даже работала, и который сжёг моё детище, мстя мне за то, что…
Впрочем, я сама отчасти виновата. Но его из-за меня всего лишь понизили в правах, а я потеряла своё детище! Своё агентство, которое так лелеяла и ради которого билась, металась по людскому миру, предлагая свои услуги и пытаясь сэкономить на аренду.
–Ричард! – позвала Илди , почуяв, наконец, неладное.
–Иди домой, – хрипло отозвался Ричард. – Я приду позже. Поговорим.
–Я…– Илди хотела возмутиться, но вмешался Карлини:
–Вам действительно лучше уйти.
Илди одарила Ричарда злым взглядом. Было ясно, что она с него ещё спросит за это обращение, уходя же, она так громко хлопнула дверью, что вздрогнула и стена.
–Я уберу барьер, если вы обещаете быть…ну, разумными, – Карлини встал между нами, – я не знал, что ты придёшь, Ричард, и да, прости, Магрит, я должен был предупредить.
Должны были, профессор. Ой-как должны были! Но что я сейчас могу? Дать пощечину ему? Вышвырнуть его заклятием в окно? Да оно мало. Я пришла сюда, чтобы собрать силы, чтобы найти способ наверняка в записях профессоров по проклятиям. Так что сейчас, пока способ не найден, а в душе моей ещё не собраны все осколки, не посажены на клей из жажды мести и отчаяния, я буду покорной и послушной.
И даже мирной.
–Вот и ладненько! – профессор убрал невидимую стену между нами. – Ну так… как дела?
–Я не знала что Каталина твоя дочь, – сказала я сразу. – Не знала, правда.
–Илди не стала моей женой – мои родители были против, – ответил Ричард, как будто меня волновало что там у него было в жизни. Хотя насчёт родителей я не удивлена. Они дали ему капитал, дали ему средства и возможности, они и диктовали ему что делать и с кем быть. – Мы разошлись, она записала девочку на себя. Но я… когда могу, я участвую в её воспитании.
–Опоздал ты, – мстительно заметила я. – И не потому что Магрит, обиженная тобой, тварь последняя, которая на ребенке отыгрываться будет, а потому что Илди твоя…
–Сам знаю, – Ричард вдруг улыбнулся, – родители оказались правы. Не знал, что ты здесь!
–Мне некуда было пойти. Я жила в том месте, которого ты меня лишил.
–Прошу прощения, но вас, Магрит, всегда ждала Академия, – Карлини влез невовремя, но я обернула это себе на пользу:
–Да, вы правы, профессор. Прости, Ричард, я не настолько верно выразилась, как бы хотелось мне. Я имела место, куда могла отступить. А вот моя помощница Габи…
Габи! Несчастная, бедная Габи! Неприкаянная. Рождённая в магическом мире, она не умела колдовать, просто не могла. Но и к людям уйти тоже. Печать ненужности для двух миров, всё, что она имела – это низкооплачиваемую работу у меня, и едва ли могла надеяться на лучшее. А сейчас из-за Ричарда она потеряла и это. И если я нашла себе место для утешения и подпитки, то она…
Я даже не знала, если честно, где там она. Я слишком ушла в себя. Я упала в тот день со всех ступеней своей жизни. Надо было теперь подниматься. И тут не до нее. Самой бы выйти сперва. Самой бы вдохнуть!
–В прачечной работает, – вдруг сказал Ричард, – я пытался дать ей денег, если тебе интересно.
Мне было интересно, но как я могла сказать ему об этом?
–Но она сломала об меня метлу. Было больно, – продолжил он, – очень захотелось, конечно, отреагировать, но я не цепляюсь к слабым. А теперь серьёзно.
Он помрачнел. Я знала почему. Прекрасно знала. Его дочь была в Академии, где у него не было власти, но где власть была у меня – у ведьмы, что он жестоко разбил.
–Моя дочь не виновата в наших разборках, – сказал он твёрдо, – со мной можешь делать что хочешь, а ты явно хочешь – я знаю, но её… только попробуй.
Мне захотелось съехидничать, напугать, сказать, что он всё равно в ближайшие сутки, как минимум, ничего не сможет сделать, ведь прошение о переводе на домашнее обучение надо ещё добиться. Мне захотелось сказать что-то злое, показать, что он ничто, что я могу сделать всё что угодно с его Каталиной и он меня не остановит, и слова уже плясали на языке – ядовитые, злые, полные ненависти.
Но я вспомнила девочку. Вспомнила её несчастный вид, представила, как она пишет письма матери, описывая свою явно скучную и уже невыносимую жизнь, и слова застыли на языке, так и не вырвавшись.
Искушение искушением, месть местью, но я не буду мстить так. Да, может быть, Ричарду было бы это больно, но это то, с чем я, пожалуй, не смогу жить. И потом – девочка и без того уже наказана. Ей ещё жить в этом мире, а она даже не начала его толком понимать, да и начнёт ли?
–Не трону, не переживай, – заверила я и заверила искренне, хотя почему-то и чужим, глухим голосом. Я полагала что я ведьма, и я могу переступить через что угодно. И сейчас, чего греха таить, могу. Могу всерьёз выбросить девочку из мира живых самым ужасным образом. Но я не хочу. А ведьма – это не только та, что может переступить через что угодно, но и та, что чтит свою свободу и делает то, что хочет.
А я не хочу, не хочу, хотя искушение было, на минуту было – хотя бы припугнуть…
Но нет. Я не буду. В конце концов, я ведьма, а не убийца слабых и беззащитных. Я ведьма, и я профессор Академии. Я буду мстить Ричарду, я его убью, но Каталину я не трону. Я чувствую к ней отвращение, но это не значит, что я стану её карать за отца. Тем более – моё милосердие, милосердие победителя уязвит Ричарда больше.
Он думает, что знает меня.
Он думает, что знает весь наш род ведьмовской.
Но однажды он выплюнет свои лёгкие кровавым безобразным комком и умрёт. И это будет справедливостью.
–Дай мне клятву, – Ричард не удивился, он сверлил меня взглядом, искал признаки лжи, но не удивился. – Завтра я заберу её в пансионат. Илди говорила, что есть один, с магическим уклоном…
–Нет, Ричард, никакой клятвы я тебе не дам, – я скрестила руки на груди. Карлини, на всякий случай, опять поставил барьер. Напрасно – лично я нападать не собиралась.
–Дай мне клятву! – повторил Ричард. – Завтра я её заберу, дай клятву, что не тронешь её до завтра.
–Нет, – я покачала головой, – я скажу тебе, что я её не трону, но клясться? Да кто ты такой, чтобы я тебе в чём-нибудь клялась?
Всего лишь мой старый приятель, почти коллега, почти друг и совершенно точно враг. Я не буду тебе клясться. Я ведьма и даю клятву тем, кого ещё могу уважать.
–Магрит…– он нервничал. Мне нравилось это. Я упивалась его страхом. Он знал, конечно, что я не мясник и не была им, и что моему слову, в общем-то, можно было верить, но он всегда получал гарантии.
А сейчас нет. И только дракой можно было бы эти гарантии у меня получить.
–Я могу забрать Каталину сейчас? – Ричард глянул на Карлини. Он знал ответ, но он хотел убедиться.
–Только утром, – покачал головой профессор, улыбаясь мне. Мой ход он оценил.
–Тогда я останусь здесь, – Ричард сел в кресло, – и если с моей дочерью…
–Тогда я пойду спать, – перебила его я, – у меня завтра занятия.
Он встал, попытался перекрыть мне путь, но понял, что не стоит. Отшатнулся, но в последний момент всё-таки перехватил мне руку.
–Магрит…я прошу тебя, я умоляю, – его голос был мне незнаком. Слова тоже. Ричард всегда был самоуверенным и наглым, всегда вел себя так, словно он всё знает и всё может.
–Я своё слово сказала, – я улыбнулась как можно холоднее. – Доброй ночи, профессор Карлини.
Ричард не посмел бы за мной пойти. Это точно означало бы драку. К тому же, он оставался с Карлини, а тот явно его успокоит и обнадёжит.
Я шла, глотая злые слёзы. Непрошенные, колючие. Я не плакала давно. Даже когда всё рухнуло не плакала, а теперь сдавалась. Мне ничего не стоило бы войти сейчас на женскую сторону Академии и свернуть любым образом шею Каталине.
Но мне было жаль себя куда больше, чем её. Я знала, что я этого не сделаю, что это искушение разрушит меня, если я ему поддамся. Потому что это будет не местью, это будет недостойно ведьмы. Меня обидел Ричард, значит, я убью его.
Хотя он и обрёл сейчас больше людских черт в моих глазах, и стал уязвимым, я всё равно его убью. Я ведьма – и жалость к тому, кто меня оскорбил, губительна для меня.
Я ведьма, и пусть моя сегодняшняя ночь будет опять бессонной, я не пожалею о том, что одна девочка, не сыскавшая здесь никакой дружбы и никакого тепла, проводит здесь последнюю ночь и уедет завтра живой.
Я ведьма – я не обижаю тех, кто слабее меня без надобности. А её тут нет и значит, моё милосердие оставляет меня ведьмой в собственных глазах.
А насчёт Ричарда… это только цветочки, мой покойный друг!
(*) (больше о Магрит в рассказах «Об одном доме», «Благое дело», «Чёрный Сад», «Спящее сердце», «Разочарование», «Без вины», «Руины», «Неудачница»)
–А вы где учились? – перебил Карлини. Он оставался спокоен. Маги и ведьмы – это не просто дети, это дети, обличённые силой. Но всё-таки дети.
–Я…– она осеклась, смутилась, – домашнее обучение.
–Оно и видно, – кивнул Карлини, – госпожа Илди , вы делаете из ситуации трагедию. Во-первых, ничего страшного не случилось. Во-вторых, вот перед вами стоит преподаватель по проклятиям, который был свидетелем всего произошедшего.
Илди только сейчас заметила меня, я нервно махнула рукой, мол, привет вам, очень вам рада, покиньте нас, пожалуйста.
–Ну? – недовольно спросила Илди , – что вы скажете в своё оправдание?
Я поперхнулась вежливостью. Оправдание?
–Что вам следует научить дочь взаимодействию с людьми! – сказала я, и только потом подумала о том, что грублю. Но не останавливаться же теперь? – Ваша дочь не умеет дружить и даже общаться нормально. Её не любят – это правда, её не любят её же сокурсники.
«И мы тоже», – мрачно закончила я про себя.
–Что плохого в том, что моя дочь поправила ошибку какого-то…– Илди задохнулась, подбирая достаточно уничижительное слово.
–Это работа преподавателя, – напомнила я, – а не вашей дочери. Преподаватель задаёт вопрос и слушает ответ. Если в ответе есть действительно ошибки, он указывает на это. Он, а не Каталина.
–А вы достаточно хорошо осведомлены…– Карлини сказал то, что я тоже заметила и что неприятно меня резануло – о поведении Каталины с однокурсниками мы ещё не говорили сейчас. Либо это было до меня, либо…
–Моя дочь не имеет от меня секретов! – Илди тряхнула головой, – каждый день она рассказывает мне о том, что происходит в её жизни. она посылает мне письма, поэтому я всегда обо всём в курсе.
У меня дёрнулся глаз. Зная конспекты Каталины, я представила длину и содержание этих писем, видимо, начиная от того, как подали завтрак и заканчивая её ответами на уроках? Ужас. и откуда у ребенка столько времени?
Мне стало жаль Каталину. Она же всё-таки ведьма, как она сломалась и прогнулась под такой уклад? Не может же ей самой это нра…
Стук в дверь. Я обернулась, сбиваясь с мысли, краем глаза заметила, что Карлини поставил передо мной защитный барьер. Я даже умилилась – надо же, старый профессор всё ещё заботится обо мне!
–Войдите…– голос Карлини сделался напряжённым.
Дверь открылась и я поняла, что Карлини заботился, действительно позаботился, но вот только не обо мне, а о том, кто вошёл.
–Ты? – я застыла. Ричард тоже. Он не был готов меня увидеть так скоро и здесь. А я не была готова встретить тут того, кто разрушил моё агентство, сжёг его дотла, и кому я теперь искала способ мести в свободное от обучения время.
–Всё-таки пришёл! – Илди цокнула языком, – надо же! Вспомнил, что у тебя есть дочь?
Ричард даже не взглянул на неё. Он смотрел на меня. Он знал, что я собираюсь ему мстить. Я всё-таки ведьма. А теперь я была близко к его дочери, я была преподавателем, и это означало, что я могу ему отомстить когда угодно и как угодно через неё.
Он изменился в лице. Он не знал что делать. Если честно – я тоже. Маг, с которым я сама когда-то училась, с которым позже даже работала, и который сжёг моё детище, мстя мне за то, что…
Впрочем, я сама отчасти виновата. Но его из-за меня всего лишь понизили в правах, а я потеряла своё детище! Своё агентство, которое так лелеяла и ради которого билась, металась по людскому миру, предлагая свои услуги и пытаясь сэкономить на аренду.
–Ричард! – позвала Илди , почуяв, наконец, неладное.
–Иди домой, – хрипло отозвался Ричард. – Я приду позже. Поговорим.
–Я…– Илди хотела возмутиться, но вмешался Карлини:
–Вам действительно лучше уйти.
Илди одарила Ричарда злым взглядом. Было ясно, что она с него ещё спросит за это обращение, уходя же, она так громко хлопнула дверью, что вздрогнула и стена.
–Я уберу барьер, если вы обещаете быть…ну, разумными, – Карлини встал между нами, – я не знал, что ты придёшь, Ричард, и да, прости, Магрит, я должен был предупредить.
Должны были, профессор. Ой-как должны были! Но что я сейчас могу? Дать пощечину ему? Вышвырнуть его заклятием в окно? Да оно мало. Я пришла сюда, чтобы собрать силы, чтобы найти способ наверняка в записях профессоров по проклятиям. Так что сейчас, пока способ не найден, а в душе моей ещё не собраны все осколки, не посажены на клей из жажды мести и отчаяния, я буду покорной и послушной.
И даже мирной.
–Вот и ладненько! – профессор убрал невидимую стену между нами. – Ну так… как дела?
–Я не знала что Каталина твоя дочь, – сказала я сразу. – Не знала, правда.
–Илди не стала моей женой – мои родители были против, – ответил Ричард, как будто меня волновало что там у него было в жизни. Хотя насчёт родителей я не удивлена. Они дали ему капитал, дали ему средства и возможности, они и диктовали ему что делать и с кем быть. – Мы разошлись, она записала девочку на себя. Но я… когда могу, я участвую в её воспитании.
–Опоздал ты, – мстительно заметила я. – И не потому что Магрит, обиженная тобой, тварь последняя, которая на ребенке отыгрываться будет, а потому что Илди твоя…
–Сам знаю, – Ричард вдруг улыбнулся, – родители оказались правы. Не знал, что ты здесь!
–Мне некуда было пойти. Я жила в том месте, которого ты меня лишил.
–Прошу прощения, но вас, Магрит, всегда ждала Академия, – Карлини влез невовремя, но я обернула это себе на пользу:
–Да, вы правы, профессор. Прости, Ричард, я не настолько верно выразилась, как бы хотелось мне. Я имела место, куда могла отступить. А вот моя помощница Габи…
Габи! Несчастная, бедная Габи! Неприкаянная. Рождённая в магическом мире, она не умела колдовать, просто не могла. Но и к людям уйти тоже. Печать ненужности для двух миров, всё, что она имела – это низкооплачиваемую работу у меня, и едва ли могла надеяться на лучшее. А сейчас из-за Ричарда она потеряла и это. И если я нашла себе место для утешения и подпитки, то она…
Я даже не знала, если честно, где там она. Я слишком ушла в себя. Я упала в тот день со всех ступеней своей жизни. Надо было теперь подниматься. И тут не до нее. Самой бы выйти сперва. Самой бы вдохнуть!
–В прачечной работает, – вдруг сказал Ричард, – я пытался дать ей денег, если тебе интересно.
Мне было интересно, но как я могла сказать ему об этом?
–Но она сломала об меня метлу. Было больно, – продолжил он, – очень захотелось, конечно, отреагировать, но я не цепляюсь к слабым. А теперь серьёзно.
Он помрачнел. Я знала почему. Прекрасно знала. Его дочь была в Академии, где у него не было власти, но где власть была у меня – у ведьмы, что он жестоко разбил.
–Моя дочь не виновата в наших разборках, – сказал он твёрдо, – со мной можешь делать что хочешь, а ты явно хочешь – я знаю, но её… только попробуй.
Мне захотелось съехидничать, напугать, сказать, что он всё равно в ближайшие сутки, как минимум, ничего не сможет сделать, ведь прошение о переводе на домашнее обучение надо ещё добиться. Мне захотелось сказать что-то злое, показать, что он ничто, что я могу сделать всё что угодно с его Каталиной и он меня не остановит, и слова уже плясали на языке – ядовитые, злые, полные ненависти.
Но я вспомнила девочку. Вспомнила её несчастный вид, представила, как она пишет письма матери, описывая свою явно скучную и уже невыносимую жизнь, и слова застыли на языке, так и не вырвавшись.
Искушение искушением, месть местью, но я не буду мстить так. Да, может быть, Ричарду было бы это больно, но это то, с чем я, пожалуй, не смогу жить. И потом – девочка и без того уже наказана. Ей ещё жить в этом мире, а она даже не начала его толком понимать, да и начнёт ли?
–Не трону, не переживай, – заверила я и заверила искренне, хотя почему-то и чужим, глухим голосом. Я полагала что я ведьма, и я могу переступить через что угодно. И сейчас, чего греха таить, могу. Могу всерьёз выбросить девочку из мира живых самым ужасным образом. Но я не хочу. А ведьма – это не только та, что может переступить через что угодно, но и та, что чтит свою свободу и делает то, что хочет.
А я не хочу, не хочу, хотя искушение было, на минуту было – хотя бы припугнуть…
Но нет. Я не буду. В конце концов, я ведьма, а не убийца слабых и беззащитных. Я ведьма, и я профессор Академии. Я буду мстить Ричарду, я его убью, но Каталину я не трону. Я чувствую к ней отвращение, но это не значит, что я стану её карать за отца. Тем более – моё милосердие, милосердие победителя уязвит Ричарда больше.
Он думает, что знает меня.
Он думает, что знает весь наш род ведьмовской.
Но однажды он выплюнет свои лёгкие кровавым безобразным комком и умрёт. И это будет справедливостью.
–Дай мне клятву, – Ричард не удивился, он сверлил меня взглядом, искал признаки лжи, но не удивился. – Завтра я заберу её в пансионат. Илди говорила, что есть один, с магическим уклоном…
–Нет, Ричард, никакой клятвы я тебе не дам, – я скрестила руки на груди. Карлини, на всякий случай, опять поставил барьер. Напрасно – лично я нападать не собиралась.
–Дай мне клятву! – повторил Ричард. – Завтра я её заберу, дай клятву, что не тронешь её до завтра.
–Нет, – я покачала головой, – я скажу тебе, что я её не трону, но клясться? Да кто ты такой, чтобы я тебе в чём-нибудь клялась?
Всего лишь мой старый приятель, почти коллега, почти друг и совершенно точно враг. Я не буду тебе клясться. Я ведьма и даю клятву тем, кого ещё могу уважать.
–Магрит…– он нервничал. Мне нравилось это. Я упивалась его страхом. Он знал, конечно, что я не мясник и не была им, и что моему слову, в общем-то, можно было верить, но он всегда получал гарантии.
А сейчас нет. И только дракой можно было бы эти гарантии у меня получить.
–Я могу забрать Каталину сейчас? – Ричард глянул на Карлини. Он знал ответ, но он хотел убедиться.
–Только утром, – покачал головой профессор, улыбаясь мне. Мой ход он оценил.
–Тогда я останусь здесь, – Ричард сел в кресло, – и если с моей дочерью…
–Тогда я пойду спать, – перебила его я, – у меня завтра занятия.
Он встал, попытался перекрыть мне путь, но понял, что не стоит. Отшатнулся, но в последний момент всё-таки перехватил мне руку.
–Магрит…я прошу тебя, я умоляю, – его голос был мне незнаком. Слова тоже. Ричард всегда был самоуверенным и наглым, всегда вел себя так, словно он всё знает и всё может.
–Я своё слово сказала, – я улыбнулась как можно холоднее. – Доброй ночи, профессор Карлини.
Ричард не посмел бы за мной пойти. Это точно означало бы драку. К тому же, он оставался с Карлини, а тот явно его успокоит и обнадёжит.
Я шла, глотая злые слёзы. Непрошенные, колючие. Я не плакала давно. Даже когда всё рухнуло не плакала, а теперь сдавалась. Мне ничего не стоило бы войти сейчас на женскую сторону Академии и свернуть любым образом шею Каталине.
Но мне было жаль себя куда больше, чем её. Я знала, что я этого не сделаю, что это искушение разрушит меня, если я ему поддамся. Потому что это будет не местью, это будет недостойно ведьмы. Меня обидел Ричард, значит, я убью его.
Хотя он и обрёл сейчас больше людских черт в моих глазах, и стал уязвимым, я всё равно его убью. Я ведьма – и жалость к тому, кто меня оскорбил, губительна для меня.
Я ведьма, и пусть моя сегодняшняя ночь будет опять бессонной, я не пожалею о том, что одна девочка, не сыскавшая здесь никакой дружбы и никакого тепла, проводит здесь последнюю ночь и уедет завтра живой.
Я ведьма – я не обижаю тех, кто слабее меня без надобности. А её тут нет и значит, моё милосердие оставляет меня ведьмой в собственных глазах.
А насчёт Ричарда… это только цветочки, мой покойный друг!
(*) (больше о Магрит в рассказах «Об одном доме», «Благое дело», «Чёрный Сад», «Спящее сердце», «Разочарование», «Без вины», «Руины», «Неудачница»)
