Азазель знал его мысли. Он и сам понимал, что в его руках сейчас выбор: убить его милосердно и показать Люциферу свою мягкость и своеволие, или же…
–Чего медлишь? – спросил Асмодей, в нетерпении обращаясь к Азазелю. – Пора!
–Даже Сыну Небесному дали слово, – возразил Азазель и криво улыбнулся.
–Quoniam Tuum est regnum et virtus et gloria in saecula…– Сельдфигейзер понял, как смешна его надежда. Азазель не пойдёт против воли Хозяина. Что ж, не выбирать сторону врага – верный выбор.
–Пора! – Асмодей нервничал. У него из-под носа увели право первого удара по предателю. Люциферу Асмодей возразить не мог, но на Азазеле сама Тьма велела отыграться!
–Amen! – тихо закончил Сельдфигейзер и кивнул Азазелю, мол, принимайся за работу, не медли.
Азазель потянул из тьмы, откликнувшейся на его движение привычным холодком, длинный чёрный меч. Меч карателя, меч тьмы, меч палача – он был при Люцифере всегда с этим мечом, но сейчас заслуживал ли его?
Тоска смешивалась с жалостью, побеждала его устоявшуюся веру в собственную преданность, вела куда-то не туда.
Нет, нельзя. Сельдфигейзер всего лишь предатель. Предатель заслуживает жестокости. Собственная симпатия – это порок, когда симпатия расходится с волей Хозяина. Азазель принял решение и медленно повёл мечом по душе Сельдфигейзера, чтобы оставить первые, долгие, мучительные раны, от которых сложно умереть, но которые не дадут жизни.
–Он медлил! – с удовольствием доложил Асмодей, появляясь перед Люцифером.
–Он нанёс первый удар? – спросил Люцифер, который уже всё знал.
–Да. Но медлил!
Люцифер помолчал. Он знал, что Азазель будет колебаться. Этого следовало ожидать. И очень хорошо, что Асмодей так ревностно отнёсся к этому заданию и уведённому из-под носа праву на первый удар. Асмодей его ждал, а тут Азазель… и тот посмел медлить?
Позор. Ещё один позор, почище Сельдфигейзера может даже.
–Ты доверяешь Азазелю? – спросил Люцифер, словно мнение Асмодея могло повлиять на собственное отношение Люцифера к другу.
Асмодей даже поперхнулся. Он понял – Люцифер хочет отодвинуть Азазеля подальше. Друзья – это хорошо. Друзья, помнящие твои ничтожество, твое падение и твою боль с последующим возвышением – это уже не так славно. Да, они видят, кем ты стал. И Люцифер читал в глазах Азазеля восхищение. Но и от восхищения можно устать. Азазель ещё и напоминание. Благо, вечность покорна и можно убрать от себя напоминание на некоторый срок.
–Как скажете Хозяин, так и отвечу, – искренне ответил Асмодей. – если скажете, что доверяю, то я ему доверяю.
–Вот и действуй, – кивнул Люцифер.
Асмодей ушёл с поклонами и удивлением, чудом не забыв оставить Люциферу коробочку – доказательство свершённого.
Чёрная коробочка – размером с небольшую шкатулку для мелочей, простая, непримечательная. Что ж, Сельдфигейзер и не заслужил почестей. Ему и без того было дано слишком много внимания. Пора и честь знать.
Люцифер открыл крышку. Внутри, на бархатной подложке покоился полупрозрачный трепещущий кусочек души.
Люцифер взял кусочек двумя пальцами и кусочек забился в его руках напуганной жизнью. Демоны такие демоны – они убили плоть Сельдфигейзера и убили мучительно, насколько хватило выдумки и терпения, затем вынули его душу, резали её по кускам, сплавляя куски в Ничто. Но чтобы душа ушла в Ничто окончательно, надо, чтобы все её кусочки оказались там. А они принесли доказательством Люциферу последний.
Люцифер положил трепещущий кусочек обратно на подложку. Сначала он хотел отправить Сельдфигейзера в Ничто целиком, но теперь понимал – Ничто не пугает того, кто всем рискнул. Значит, надо было покарать иначе. Боль проходит в вечности, а вот если держать боль не отступающей, если хранить кусочек души у себя, не позволяя Сельдфигейзеру слиться с Ничто…
Это страшнее. Это больнее. Это то, чего заслужил Сельдфигейзер в глазах владыки тьмы – Люцифера.
И пусть Люцифер – бывший ангел этому противился, его мнению не было здесь власти. Бывшего ангела не стало. Есть лишь владыка, Хозяин. И он должен быть беспощаден.
Даже к друзьям, которые могут позволить себе сомнение. Сомнение – путь к мятежу, а Люцифер хотел порядка. И уж точно он не хотел держать также кусочек души Азазеля. А значит – надо проявить жестокость, пока это ещё возможно, чтобы не стало хуже.
Люцифер закрыл коробку крышкой, и сунул кусочек души Сельдфигейзера в карман. Amen не услышит Небесное Царство. Сельдфигейзер слишком в него поверил, он не подумал о том, что небесное Царство не вступится за него и не примет к себе его после смерти, а так или иначе отдаст обратно в Подземное и неважно что там обещал когда-то Сельдфигейзеру Михаил – ангелы умеют лгать, когда им надо. Особенно, когда им хочется щёлкнуть по носу Подземное Царство.
(*) этот рассказ принадлежит моей Вселенной об ангелах и демонах. На сегодня Вселенная включает в себя сборник «Их обугленные крылья – 1» (имеется в свободном доступе) и несколько рассказов из следующего сборника, готовящегося к выходу: «Их обугленные крылья – 2».
Больше о Сельдфигейзере, о его предательстве и посмертии в рассказах:
–«Возврат»;
–«Прошлая жизнь»;
–«Рабочая встреча»;
–«Ещё одно решение»;
–«О слезах» ;
–«Вурдалак»;
–«Ответчик»;
–«Ночь Святого Варфоломея»;
–«Рождество»
?
?
–
?
?
–Чего медлишь? – спросил Асмодей, в нетерпении обращаясь к Азазелю. – Пора!
–Даже Сыну Небесному дали слово, – возразил Азазель и криво улыбнулся.
–Quoniam Tuum est regnum et virtus et gloria in saecula…– Сельдфигейзер понял, как смешна его надежда. Азазель не пойдёт против воли Хозяина. Что ж, не выбирать сторону врага – верный выбор.
–Пора! – Асмодей нервничал. У него из-под носа увели право первого удара по предателю. Люциферу Асмодей возразить не мог, но на Азазеле сама Тьма велела отыграться!
–Amen! – тихо закончил Сельдфигейзер и кивнул Азазелю, мол, принимайся за работу, не медли.
Азазель потянул из тьмы, откликнувшейся на его движение привычным холодком, длинный чёрный меч. Меч карателя, меч тьмы, меч палача – он был при Люцифере всегда с этим мечом, но сейчас заслуживал ли его?
Тоска смешивалась с жалостью, побеждала его устоявшуюся веру в собственную преданность, вела куда-то не туда.
Нет, нельзя. Сельдфигейзер всего лишь предатель. Предатель заслуживает жестокости. Собственная симпатия – это порок, когда симпатия расходится с волей Хозяина. Азазель принял решение и медленно повёл мечом по душе Сельдфигейзера, чтобы оставить первые, долгие, мучительные раны, от которых сложно умереть, но которые не дадут жизни.
***
–Он медлил! – с удовольствием доложил Асмодей, появляясь перед Люцифером.
–Он нанёс первый удар? – спросил Люцифер, который уже всё знал.
–Да. Но медлил!
Люцифер помолчал. Он знал, что Азазель будет колебаться. Этого следовало ожидать. И очень хорошо, что Асмодей так ревностно отнёсся к этому заданию и уведённому из-под носа праву на первый удар. Асмодей его ждал, а тут Азазель… и тот посмел медлить?
Позор. Ещё один позор, почище Сельдфигейзера может даже.
–Ты доверяешь Азазелю? – спросил Люцифер, словно мнение Асмодея могло повлиять на собственное отношение Люцифера к другу.
Асмодей даже поперхнулся. Он понял – Люцифер хочет отодвинуть Азазеля подальше. Друзья – это хорошо. Друзья, помнящие твои ничтожество, твое падение и твою боль с последующим возвышением – это уже не так славно. Да, они видят, кем ты стал. И Люцифер читал в глазах Азазеля восхищение. Но и от восхищения можно устать. Азазель ещё и напоминание. Благо, вечность покорна и можно убрать от себя напоминание на некоторый срок.
–Как скажете Хозяин, так и отвечу, – искренне ответил Асмодей. – если скажете, что доверяю, то я ему доверяю.
–Вот и действуй, – кивнул Люцифер.
Асмодей ушёл с поклонами и удивлением, чудом не забыв оставить Люциферу коробочку – доказательство свершённого.
Чёрная коробочка – размером с небольшую шкатулку для мелочей, простая, непримечательная. Что ж, Сельдфигейзер и не заслужил почестей. Ему и без того было дано слишком много внимания. Пора и честь знать.
Люцифер открыл крышку. Внутри, на бархатной подложке покоился полупрозрачный трепещущий кусочек души.
Люцифер взял кусочек двумя пальцами и кусочек забился в его руках напуганной жизнью. Демоны такие демоны – они убили плоть Сельдфигейзера и убили мучительно, насколько хватило выдумки и терпения, затем вынули его душу, резали её по кускам, сплавляя куски в Ничто. Но чтобы душа ушла в Ничто окончательно, надо, чтобы все её кусочки оказались там. А они принесли доказательством Люциферу последний.
Люцифер положил трепещущий кусочек обратно на подложку. Сначала он хотел отправить Сельдфигейзера в Ничто целиком, но теперь понимал – Ничто не пугает того, кто всем рискнул. Значит, надо было покарать иначе. Боль проходит в вечности, а вот если держать боль не отступающей, если хранить кусочек души у себя, не позволяя Сельдфигейзеру слиться с Ничто…
Это страшнее. Это больнее. Это то, чего заслужил Сельдфигейзер в глазах владыки тьмы – Люцифера.
И пусть Люцифер – бывший ангел этому противился, его мнению не было здесь власти. Бывшего ангела не стало. Есть лишь владыка, Хозяин. И он должен быть беспощаден.
Даже к друзьям, которые могут позволить себе сомнение. Сомнение – путь к мятежу, а Люцифер хотел порядка. И уж точно он не хотел держать также кусочек души Азазеля. А значит – надо проявить жестокость, пока это ещё возможно, чтобы не стало хуже.
Люцифер закрыл коробку крышкой, и сунул кусочек души Сельдфигейзера в карман. Amen не услышит Небесное Царство. Сельдфигейзер слишком в него поверил, он не подумал о том, что небесное Царство не вступится за него и не примет к себе его после смерти, а так или иначе отдаст обратно в Подземное и неважно что там обещал когда-то Сельдфигейзеру Михаил – ангелы умеют лгать, когда им надо. Особенно, когда им хочется щёлкнуть по носу Подземное Царство.
(*) этот рассказ принадлежит моей Вселенной об ангелах и демонах. На сегодня Вселенная включает в себя сборник «Их обугленные крылья – 1» (имеется в свободном доступе) и несколько рассказов из следующего сборника, готовящегося к выходу: «Их обугленные крылья – 2».
Больше о Сельдфигейзере, о его предательстве и посмертии в рассказах:
–«Возврат»;
–«Прошлая жизнь»;
–«Рабочая встреча»;
–«Ещё одно решение»;
–«О слезах» ;
–«Вурдалак»;
–«Ответчик»;
–«Ночь Святого Варфоломея»;
–«Рождество»
?
?
–
?
?
