Моргана ищет иначе. Она сходит с ума от вины и ярости, пытается понять, где совершила ошибку и когда все пошло не так, как было нужно.
Тот, кто ищет фанатично, находит. Мордред не был рад этой встрече и в доказательство оставил на ее спине новый шрам, но не убил.
-Ублюдок…- цедит Ланселот, пока Моргане залечивают рану.
-Он мой сын…- шепчет Уриен, хватаясь безотчетно за голову и не зная, как унять пульсирующую боль, разъедающую мысли. Потом граф падает на колени, не в силах выразить то горе, что держит его.
Рука Морганы скользит по его волосам в робкой ласке. Она редко поддерживает, и от этого так ценны эти мгновения.
Мордреда ищут. Но Ланселот знает, что его не найдут. У него прямой приказ Мелеаганта, и Ланселот уточняет:
-Искать, но…не рьяно?
-Да, - признает Мелеагант. – Мордред в будущем будет союзником. Он поумнеет. Его амбиции возрастут, но до будущего ему не дадут дойти, если его поймать. К тому же, как я буду смотреть в глаза Моргане? Это была наша общая интрига…а Уриен? Нет, Ланселот, не теряй его из виду, но не смей находить!
Этого не знает Уриен. Он верит, что его заблудший сын обретет раскаяние в сердце. Хотя в раскаяние не верит даже местный священник, который видел взросление Мордреда и как-то заявил:
-Нет там души. Один расчет! Нечему каяться.
А в покаянии священник знал толк. Он и сам был когда-то на бандитском Тракте, плутовал, воровал и мошенничал.
Моргана тоже думает, что Мордреда найдут. Она всегда смотрела в будущее, но теперь хочет лишь успокоить свою совесть. Попросить прощения у этого существа…и добиться его прощения.
-Я испортила ему жизнь! – жизнь идет, и Моргана учится жить с этой болью. Но вечерами она плачет. Уриен баюкает ее на коленях, гладит по волосам, пытаясь разделить свою боль с ее болью. Вдвоем легче!
Она засыпает в его объятиях, в его тепле, забывается тревожным сном раз за разом. И сам Уриен дремлет, и снова видит в тонкой грезе прекрасный образ: теплый светлый дом, Моргана с улыбкой…сын – еще маленький, улыбающийся. У него глаза Мордреда и все его черты. Ребенок сжимает маленький кинжальчик и говорит отцу:
-Я буду воином, когда вырасту! Воином как ты!
И Уриен соглашается с ним. И смеется, кружит сына по комнате, обнимает Моргану, и совсем нет слез и нет боли. И нет интриг! Не было их, не было! Нет никакой расплаты, нет никакой вины и никаких ужасов. Есть только семья из счастливого мужа, любящей и нежной жены и маленького сына…
Тот, кто ищет фанатично, находит. Мордред не был рад этой встрече и в доказательство оставил на ее спине новый шрам, но не убил.
-Ублюдок…- цедит Ланселот, пока Моргане залечивают рану.
-Он мой сын…- шепчет Уриен, хватаясь безотчетно за голову и не зная, как унять пульсирующую боль, разъедающую мысли. Потом граф падает на колени, не в силах выразить то горе, что держит его.
Рука Морганы скользит по его волосам в робкой ласке. Она редко поддерживает, и от этого так ценны эти мгновения.
Мордреда ищут. Но Ланселот знает, что его не найдут. У него прямой приказ Мелеаганта, и Ланселот уточняет:
-Искать, но…не рьяно?
-Да, - признает Мелеагант. – Мордред в будущем будет союзником. Он поумнеет. Его амбиции возрастут, но до будущего ему не дадут дойти, если его поймать. К тому же, как я буду смотреть в глаза Моргане? Это была наша общая интрига…а Уриен? Нет, Ланселот, не теряй его из виду, но не смей находить!
Этого не знает Уриен. Он верит, что его заблудший сын обретет раскаяние в сердце. Хотя в раскаяние не верит даже местный священник, который видел взросление Мордреда и как-то заявил:
-Нет там души. Один расчет! Нечему каяться.
А в покаянии священник знал толк. Он и сам был когда-то на бандитском Тракте, плутовал, воровал и мошенничал.
Моргана тоже думает, что Мордреда найдут. Она всегда смотрела в будущее, но теперь хочет лишь успокоить свою совесть. Попросить прощения у этого существа…и добиться его прощения.
-Я испортила ему жизнь! – жизнь идет, и Моргана учится жить с этой болью. Но вечерами она плачет. Уриен баюкает ее на коленях, гладит по волосам, пытаясь разделить свою боль с ее болью. Вдвоем легче!
Она засыпает в его объятиях, в его тепле, забывается тревожным сном раз за разом. И сам Уриен дремлет, и снова видит в тонкой грезе прекрасный образ: теплый светлый дом, Моргана с улыбкой…сын – еще маленький, улыбающийся. У него глаза Мордреда и все его черты. Ребенок сжимает маленький кинжальчик и говорит отцу:
-Я буду воином, когда вырасту! Воином как ты!
И Уриен соглашается с ним. И смеется, кружит сына по комнате, обнимает Моргану, и совсем нет слез и нет боли. И нет интриг! Не было их, не было! Нет никакой расплаты, нет никакой вины и никаких ужасов. Есть только семья из счастливого мужа, любящей и нежной жены и маленького сына…
