–Пора! – каркнула Смерть, нарушая идиллию. Каин вздрогнул, Авель кивнул:
–В самом деле.
–Ещё минуту! – Каин обратился к ней с бешеною мольбой. – Дай нам минуту!
–Пора, – повторила Смерть уже твёрже.
Каин пытался сжать брата в объятиях, но тот лишь истаял в его руках, позволяя светлой скорби проникнуть в обезумевшее сердце Каина.
–Это было жестоко, – промолвил он, когда сумел заговорить. – Ты, мерзкая, жестокая…
–Это было необходимо, – возразила Смерть. – Необходимо, чтобы ты услышал, что он тебя прощает.
–Прощает, – Каин поднялся с колен, на которых только что покоилась голова его брата, с ненавистью взглянул в лицо Смерти, – хочешь знать, почему я на самом деле его убил?
Смерть понимала, что едва ли ей хочется знать настоящий ответ – слишком холоден был взгляд Каина, слишком много яда и ненависти скопилось в нём.
–Хочу, – упрямо сказала она, ибо была ближе к молодости, а не к мудрости.
–Я убил его, чтобы Богу стало больно! – ответил Каин, и руки его сжались в неостывающем гневе. – Он сказал, что все сыны Адама ему любимы одинаково, но ещё до того… да, ты не знаешь, но Он слушал песни Авеля! Не мои! Его! Не в моих молитвах было Его присутствие, но стоило Авелю пасть на колени рядом, как снисходила благодать!
–Это не…– Смерть осеклась. Ей нечего было сказать.
Но Каину пока и не нужны были её слова, он продолжал:
–Я хотел быть равным Авелю! Вот и всё! Хотел, чтобы нас любили одинаково, не разделяли, не различали! Это всё, чего я хотел. Я просил Бога указать мне ошибки. Если он считал меня недостойным себя, то почему не указал мне этого? Почему не объяснил мне, в чём моя вина? Почему оставил меня в глухоте, позволяя видеть, как другому он благоволит?!
–Неисповедимы…– попыталась объяснить Смерть, но Каин перебил её:
–И вот наступил этот час. Я дал плодов своей земли, а Авель овец. Разве же овцы хороши без плодов или плоды без овцы? Но нет! нет, нет! Он увидел лишь своего любимого Авеля. А меня снова не заметил. Я плакал. Я плакал без слёз, потому что слёзы тогда кончились. Я любил брата, как никто никого не любил. Но такого стерпеть я не смог. Бог любил его больше, и тогда, когда мы возвращались домой, я чуть отстал… Авель был весел, напевал песню, а я поднял с земли камень…
Каин потух, глядя на Смерть со слезами, закончил глухо и отстранённо:
–Я бил его камнем, пока вместо лица не осталось месива. А потом бежал. Но Бог настигал меня. Или это я сам себя настигал? Мне казалось, что птицы спрашивают: «Каин, где брат твой – Авель?» мне слышалось, что ветер издевается: «Каин, где брат твой – Авель?». Я пытался умыться в реке, смыть его кровь, но и вода спросила: «Каин, где брат твой – Авель?». Он один был нужен Богу. И они все потворствовали его нужде, а я… это всего лишь я.
Каин умолк, переводя дыхание. Смерть воспользовалась паузой и промолвила:
–Мстить Богу глупо. Ты не только разочаровал Его, но и себя самого дорого лишил.
–Значит, так м не и надо. Авель сейчас с Ним! Ты не можешь препятствовать Богу, и он забрал его с собой в Небесное Царство. Может и лучше что так, а?! он же его любил! Его любил! А ведь говорил, что все созданы равными: мужчины и женщины – все братья друг другу. И что же, солгал?
Смерть молчала. В ней не было ответа. Она искала его не для Каина, но для себя, и не находила.
–Я пытался забиться во тьму, но и та спросила лишь одно…– Каин вздохнул, – ну что мне делать? Что?
–Я не знаю, – честно ответила Смерть. – Я дала тебе шанс на искупление. Ты встретился с братом. Он тебя прощает. Обратись к свету, и обретёшь мир с ним в Небесном Царстве.
–Это под властью Бога? – спросил Каин, – чтобы я снова слышал это пренебрежение к себе и эту ложь? Ложь о равенстве? Да будь я проклят! Да!
Глаза Каина полыхнули фанатичным огнём, Смерть вздрогнула от страха – она лишь раз видела такой огонь в глазах, и хорошим это не кончилось: небеса раскололись тогда в войне.
–Да! Да будь я проклят! Проклят! Проклят! – выкрикивал Каин и счастливо улыбался.
–Не говори так! – Смерть метнулась к безумцу, – это не просто слова, это…
Но Подземное Царство, не та его часть, которую предлагали Каину за братоубийство. Где он бы стал демоном, а та, что отведена для особенно суровых наказаний, длина которых вечность – уже поглощала его тело, опутывала тонкими, но неподатливыми нитями, затягивала в себя, и увело его сквозь пространство ещё до того, как Смерть могла бы что-то произнести.
–Итак…– она остановилась, затихла, снова стала равнодушной, – ты должен был выбрать, и выбрал. Да, выбрал.
Она подняла глаза к потолку, но взгляд её прошёл сквозь камни башни, достиг самого Небесного Царства:
–Ты видишь, Владыка, что он был свободен, но он не верил Тебе, и не смог себя простить, и он выбрал вечную муку.
Она опустила глаза на то место, где только что был Каин, теперь её взгляд пронзал пространство в другом направлении, да, так и есть: в самом центре Бездны, в глубинах зловония, скорби и отчаяния, образовывая вокруг себя собственный ад, сидел Каин и глаза его светились желтоватым радостным огнём безумия.
–Да будет так, – кивнула Смерть. – Ты сам решил.
–В самом деле.
–Ещё минуту! – Каин обратился к ней с бешеною мольбой. – Дай нам минуту!
–Пора, – повторила Смерть уже твёрже.
Каин пытался сжать брата в объятиях, но тот лишь истаял в его руках, позволяя светлой скорби проникнуть в обезумевшее сердце Каина.
–Это было жестоко, – промолвил он, когда сумел заговорить. – Ты, мерзкая, жестокая…
–Это было необходимо, – возразила Смерть. – Необходимо, чтобы ты услышал, что он тебя прощает.
–Прощает, – Каин поднялся с колен, на которых только что покоилась голова его брата, с ненавистью взглянул в лицо Смерти, – хочешь знать, почему я на самом деле его убил?
Смерть понимала, что едва ли ей хочется знать настоящий ответ – слишком холоден был взгляд Каина, слишком много яда и ненависти скопилось в нём.
–Хочу, – упрямо сказала она, ибо была ближе к молодости, а не к мудрости.
–Я убил его, чтобы Богу стало больно! – ответил Каин, и руки его сжались в неостывающем гневе. – Он сказал, что все сыны Адама ему любимы одинаково, но ещё до того… да, ты не знаешь, но Он слушал песни Авеля! Не мои! Его! Не в моих молитвах было Его присутствие, но стоило Авелю пасть на колени рядом, как снисходила благодать!
–Это не…– Смерть осеклась. Ей нечего было сказать.
Но Каину пока и не нужны были её слова, он продолжал:
–Я хотел быть равным Авелю! Вот и всё! Хотел, чтобы нас любили одинаково, не разделяли, не различали! Это всё, чего я хотел. Я просил Бога указать мне ошибки. Если он считал меня недостойным себя, то почему не указал мне этого? Почему не объяснил мне, в чём моя вина? Почему оставил меня в глухоте, позволяя видеть, как другому он благоволит?!
–Неисповедимы…– попыталась объяснить Смерть, но Каин перебил её:
–И вот наступил этот час. Я дал плодов своей земли, а Авель овец. Разве же овцы хороши без плодов или плоды без овцы? Но нет! нет, нет! Он увидел лишь своего любимого Авеля. А меня снова не заметил. Я плакал. Я плакал без слёз, потому что слёзы тогда кончились. Я любил брата, как никто никого не любил. Но такого стерпеть я не смог. Бог любил его больше, и тогда, когда мы возвращались домой, я чуть отстал… Авель был весел, напевал песню, а я поднял с земли камень…
Каин потух, глядя на Смерть со слезами, закончил глухо и отстранённо:
–Я бил его камнем, пока вместо лица не осталось месива. А потом бежал. Но Бог настигал меня. Или это я сам себя настигал? Мне казалось, что птицы спрашивают: «Каин, где брат твой – Авель?» мне слышалось, что ветер издевается: «Каин, где брат твой – Авель?». Я пытался умыться в реке, смыть его кровь, но и вода спросила: «Каин, где брат твой – Авель?». Он один был нужен Богу. И они все потворствовали его нужде, а я… это всего лишь я.
Каин умолк, переводя дыхание. Смерть воспользовалась паузой и промолвила:
–Мстить Богу глупо. Ты не только разочаровал Его, но и себя самого дорого лишил.
–Значит, так м не и надо. Авель сейчас с Ним! Ты не можешь препятствовать Богу, и он забрал его с собой в Небесное Царство. Может и лучше что так, а?! он же его любил! Его любил! А ведь говорил, что все созданы равными: мужчины и женщины – все братья друг другу. И что же, солгал?
Смерть молчала. В ней не было ответа. Она искала его не для Каина, но для себя, и не находила.
–Я пытался забиться во тьму, но и та спросила лишь одно…– Каин вздохнул, – ну что мне делать? Что?
–Я не знаю, – честно ответила Смерть. – Я дала тебе шанс на искупление. Ты встретился с братом. Он тебя прощает. Обратись к свету, и обретёшь мир с ним в Небесном Царстве.
–Это под властью Бога? – спросил Каин, – чтобы я снова слышал это пренебрежение к себе и эту ложь? Ложь о равенстве? Да будь я проклят! Да!
Глаза Каина полыхнули фанатичным огнём, Смерть вздрогнула от страха – она лишь раз видела такой огонь в глазах, и хорошим это не кончилось: небеса раскололись тогда в войне.
–Да! Да будь я проклят! Проклят! Проклят! – выкрикивал Каин и счастливо улыбался.
–Не говори так! – Смерть метнулась к безумцу, – это не просто слова, это…
Но Подземное Царство, не та его часть, которую предлагали Каину за братоубийство. Где он бы стал демоном, а та, что отведена для особенно суровых наказаний, длина которых вечность – уже поглощала его тело, опутывала тонкими, но неподатливыми нитями, затягивала в себя, и увело его сквозь пространство ещё до того, как Смерть могла бы что-то произнести.
–Итак…– она остановилась, затихла, снова стала равнодушной, – ты должен был выбрать, и выбрал. Да, выбрал.
Она подняла глаза к потолку, но взгляд её прошёл сквозь камни башни, достиг самого Небесного Царства:
–Ты видишь, Владыка, что он был свободен, но он не верил Тебе, и не смог себя простить, и он выбрал вечную муку.
Она опустила глаза на то место, где только что был Каин, теперь её взгляд пронзал пространство в другом направлении, да, так и есть: в самом центре Бездны, в глубинах зловония, скорби и отчаяния, образовывая вокруг себя собственный ад, сидел Каин и глаза его светились желтоватым радостным огнём безумия.
–Да будет так, – кивнула Смерть. – Ты сам решил.
