– Я бы сказал, что от своих коллег. У него их много, но мало кто видел его в лицо и ещё меньше знает, где он живёт.
Горло сжалось быстрее, чем мысли осознали происходящее. Комок в горле был невыносим и горек. Как странно, как нелепо! Совпадение? Нет, предчувствие, вымуштрованное за годы работы с убийцами и клиентами, сделало предчувствие совершенным.
– Что у него за работа? Какая специфика?
Нет, надежда ещё есть. тонкая, слабая, почти перебитая пульсом тревоги.
– Что-то вроде менеджера.
– И он скрывается?
– представьте себе.
– И вы уверены, что знаете его адрес? – тревога жгла, мешала вздохнуть. Но я знал, что это последние мои чувства, и я прохожу своего рода последний экзамен. Потому что именно сейчас определяется насколько я хороший координатор.
– Уверен, – мигнуло оповещение, а затем прилетело новое: – выгляни в окно, координатор, и убедишься в этом.
Я не выглянул. И не написал внештатному координатору. И даже с места не поднялся. Зачем? Всё равно уже поздно. Не поможет. Пока внештатка перекинет правовикам, всё уже будет кончено. Если это правда, и он уже вычислил мой адрес, можно не стараться.
– Что вам угодно? – профессиональный долг – последний долг.
– Скажи мне, координатор, как поступить, если старая отмычка не подходит?
Почти минуту я смотрел в экран, а потом стал набирать ответ. Наемничек ты наемничек, а по первым же, по базам, по истокам – двоечник! Всем же известно, что в доме может быть не одна дверь, а две! А вторую ты, остолоп, проверял?
И где только таких выводят-то, а? ничего без контроля и координации не могут, ни-че-го!
Горло сжалось быстрее, чем мысли осознали происходящее. Комок в горле был невыносим и горек. Как странно, как нелепо! Совпадение? Нет, предчувствие, вымуштрованное за годы работы с убийцами и клиентами, сделало предчувствие совершенным.
– Что у него за работа? Какая специфика?
Нет, надежда ещё есть. тонкая, слабая, почти перебитая пульсом тревоги.
– Что-то вроде менеджера.
– И он скрывается?
– представьте себе.
– И вы уверены, что знаете его адрес? – тревога жгла, мешала вздохнуть. Но я знал, что это последние мои чувства, и я прохожу своего рода последний экзамен. Потому что именно сейчас определяется насколько я хороший координатор.
– Уверен, – мигнуло оповещение, а затем прилетело новое: – выгляни в окно, координатор, и убедишься в этом.
Я не выглянул. И не написал внештатному координатору. И даже с места не поднялся. Зачем? Всё равно уже поздно. Не поможет. Пока внештатка перекинет правовикам, всё уже будет кончено. Если это правда, и он уже вычислил мой адрес, можно не стараться.
– Что вам угодно? – профессиональный долг – последний долг.
– Скажи мне, координатор, как поступить, если старая отмычка не подходит?
Почти минуту я смотрел в экран, а потом стал набирать ответ. Наемничек ты наемничек, а по первым же, по базам, по истокам – двоечник! Всем же известно, что в доме может быть не одна дверь, а две! А вторую ты, остолоп, проверял?
И где только таких выводят-то, а? ничего без контроля и координации не могут, ни-че-го!
