– Я тебе сейчас скажу, но ты не будешь задавать вопросов, требовать объяснений и вообще вспоминать об этом, – Эмма посерьёзнела и как-то помрачнела ещё больше. – Просто, чтобы ты больше не попадал в такие рискованные ситуации.
– Понял, – растерянно согласился Клод.
– В мире – в нашем, в прошлом, неважно, всегда были безумцы. Ну кое-кому и правда надо лечиться, а кое-кто сталкивался с тем, что не мог объяснить пределами своего времени и возможностями. Например, один французский революционер считал, что всё вокруг нас состоит из невидимых глазу частиц. Так он интуитивно раскрыл молекулы, но его знаний и ресурсов того времени не хватило для того, чтобы это подтвердить. Так и во многом. Из таких вот непонятных идей и шли многие слухи о безумстве.
– Это я знаю, – сказал Клод осторожно, – ты говорила, что так часто бывало.
– Не перебивай, – напомнила Эмма, – не знаешь. И, надеюсь, не узнаешь. Помнишь, ты меня как-то спросил, бывают ли разломы из будущего?
Клод застыл. Да, было такое – он задал вопрос, Эмма ушла от ответа.
– Бывают, – ответила Эмма, – но скажешь об этом кому-нибудь и Штаб тебя прикончит. А заодно и меня. это большой секрет. Разломы бывают разные. И иногда кто-то из тех, кто сидит дальше, чем мы, заглядывает в мир, который уже прошёл. Основная версия – для того, чтобы что-то перекроить. Полагаю, что Нострадамус из числа тех, с кем контактировали те, кто опередил нас во времени. Но к нему вообще лучше не лезть. В архиве Штаба есть целая папка о нём.
– О Нострадамусе? Почему? – Клод помнил, что Эмма требовала не задавать вопросов, но не удержался.
– Потому что он и правда много пророчил. То ли восприимчив к нам, то ли ещё чего, не знаю. Но ты об этом забудь. Не нашего это ума дело. И разломы будущего тоже. мы кто? Приграничники. Вот и всё! – Эмма строго взглянула на него. Клод боролся с собой ещё мгновение, его так и тянуло задать пяток-другой вопросов, но он удержался, зная, что она не ответит.
– Я никому не скажу, – пообещал Клод.
– Вот и славно, – одобрила Эмма и потянулась к наушнику, – дежурный? Да, возвращаемся.
– Возвращаемся? – не понял Клод. – Мы не идём дежурить дальше?
Но Эмма не отвечала. Она спешила к Платформе – жуткой, готовой снова развить бешеную скорость. Во время самого движения Клод молчал тоже, но уже вынужденно – его снова замутило, да ещё пуще прежнего, так, что выдуло все мысли о разломах будущего и Нострадамусе прочь из головы.
И только прибыв в дежурку, Клод понял почему Эмма так рванула, не отвечая на его вопросы. И почему их выдернули с дежурства. Макс нашёлся. Вернее, его тело.
– Ну вот и нашлась пропажа, – процедила Эмма, взирая на мёртвое тело. Она уже понимала, что произошло что-то очень плохое. В противном случае, его не потащили бы в дежурку, отвезли бы сразу в Штаб. Впрочем, это могло означать только одно.
– Нашли в шестом квадрате, – объяснил дежурный. – Там разлом не закрыт.
А вот это было совсем нехорошо.
– Кто вышел? – спросила Эмма. Её голос хрипел от напряжения. Дело было не в том, что Макс умер. И даже не в том, что он вышел на службу, когда они не могли его найти и считали обратное. Дело в том, что служба сегодняшнего дня была для него последней. По-видимому, он вступил в борьбу и проиграл. И тот, кто убил его, вышел в мир.
В их мир.
– Человек, – ответил дежурный, – всех подняли. Тревога была. Запоздалая, конечно, но что есть. по приблизительным оценкам – один человек. Примерный период – вторая половина тринадцатого века. Точнее нельзя сказать. Штаб рвёт и мечет.
– Штабу надо было людей присылать побольше! – рявкнула Эмма, но тут же махнула рукой. Дежурный тоже человек, он не виноват. Не он решения принимает.
– Что делать-то? – Клод никогда не был в такой ситуации. И мёртвых он, хоть и видел, но убитых колотой раной… да ещё и на службе? Нет, такого раньше не было.
– Искать будем, – ответила Эмма, – и заталкивать обратно.
Искать? Выходец из прошлого убил одного из них, и вломился в реальность? Да он же может быть где угодно! А если он ещё кого-нибудь убьёт?
Всплыла мысль о дочери. Стефа одна.
– Стоять! – голос Эммы отрезвил его?– дочь твоя в доме. Дом под кодом. Она в безопасности. А вот нам надо поработать в полевых условиях. И побыстрее!
(*) Предыдущий рассказ из мирка Приграничья – «Квадрат первый»
– Понял, – растерянно согласился Клод.
– В мире – в нашем, в прошлом, неважно, всегда были безумцы. Ну кое-кому и правда надо лечиться, а кое-кто сталкивался с тем, что не мог объяснить пределами своего времени и возможностями. Например, один французский революционер считал, что всё вокруг нас состоит из невидимых глазу частиц. Так он интуитивно раскрыл молекулы, но его знаний и ресурсов того времени не хватило для того, чтобы это подтвердить. Так и во многом. Из таких вот непонятных идей и шли многие слухи о безумстве.
– Это я знаю, – сказал Клод осторожно, – ты говорила, что так часто бывало.
– Не перебивай, – напомнила Эмма, – не знаешь. И, надеюсь, не узнаешь. Помнишь, ты меня как-то спросил, бывают ли разломы из будущего?
Клод застыл. Да, было такое – он задал вопрос, Эмма ушла от ответа.
– Бывают, – ответила Эмма, – но скажешь об этом кому-нибудь и Штаб тебя прикончит. А заодно и меня. это большой секрет. Разломы бывают разные. И иногда кто-то из тех, кто сидит дальше, чем мы, заглядывает в мир, который уже прошёл. Основная версия – для того, чтобы что-то перекроить. Полагаю, что Нострадамус из числа тех, с кем контактировали те, кто опередил нас во времени. Но к нему вообще лучше не лезть. В архиве Штаба есть целая папка о нём.
– О Нострадамусе? Почему? – Клод помнил, что Эмма требовала не задавать вопросов, но не удержался.
– Потому что он и правда много пророчил. То ли восприимчив к нам, то ли ещё чего, не знаю. Но ты об этом забудь. Не нашего это ума дело. И разломы будущего тоже. мы кто? Приграничники. Вот и всё! – Эмма строго взглянула на него. Клод боролся с собой ещё мгновение, его так и тянуло задать пяток-другой вопросов, но он удержался, зная, что она не ответит.
– Я никому не скажу, – пообещал Клод.
– Вот и славно, – одобрила Эмма и потянулась к наушнику, – дежурный? Да, возвращаемся.
– Возвращаемся? – не понял Клод. – Мы не идём дежурить дальше?
Но Эмма не отвечала. Она спешила к Платформе – жуткой, готовой снова развить бешеную скорость. Во время самого движения Клод молчал тоже, но уже вынужденно – его снова замутило, да ещё пуще прежнего, так, что выдуло все мысли о разломах будущего и Нострадамусе прочь из головы.
И только прибыв в дежурку, Клод понял почему Эмма так рванула, не отвечая на его вопросы. И почему их выдернули с дежурства. Макс нашёлся. Вернее, его тело.
– Ну вот и нашлась пропажа, – процедила Эмма, взирая на мёртвое тело. Она уже понимала, что произошло что-то очень плохое. В противном случае, его не потащили бы в дежурку, отвезли бы сразу в Штаб. Впрочем, это могло означать только одно.
– Нашли в шестом квадрате, – объяснил дежурный. – Там разлом не закрыт.
А вот это было совсем нехорошо.
– Кто вышел? – спросила Эмма. Её голос хрипел от напряжения. Дело было не в том, что Макс умер. И даже не в том, что он вышел на службу, когда они не могли его найти и считали обратное. Дело в том, что служба сегодняшнего дня была для него последней. По-видимому, он вступил в борьбу и проиграл. И тот, кто убил его, вышел в мир.
В их мир.
– Человек, – ответил дежурный, – всех подняли. Тревога была. Запоздалая, конечно, но что есть. по приблизительным оценкам – один человек. Примерный период – вторая половина тринадцатого века. Точнее нельзя сказать. Штаб рвёт и мечет.
– Штабу надо было людей присылать побольше! – рявкнула Эмма, но тут же махнула рукой. Дежурный тоже человек, он не виноват. Не он решения принимает.
– Что делать-то? – Клод никогда не был в такой ситуации. И мёртвых он, хоть и видел, но убитых колотой раной… да ещё и на службе? Нет, такого раньше не было.
– Искать будем, – ответила Эмма, – и заталкивать обратно.
Искать? Выходец из прошлого убил одного из них, и вломился в реальность? Да он же может быть где угодно! А если он ещё кого-нибудь убьёт?
Всплыла мысль о дочери. Стефа одна.
– Стоять! – голос Эммы отрезвил его?– дочь твоя в доме. Дом под кодом. Она в безопасности. А вот нам надо поработать в полевых условиях. И побыстрее!
(*) Предыдущий рассказ из мирка Приграничья – «Квадрат первый»
