Злые люди. Злые мальчишки…
Романист, наблюдая за улюлюкающими, отступающими мальчиками-с – ручками:
Отобрали худое пальтишко.
Смерть жмётся к Романисту, ей страшно. Витрины гаснут, и когда зажигается свет, видно, как Мальчик входит уже в подворотню, где-то между полуразрушенными домами. Здесь почти нет света, только ржавый фонарь…
Мальчик, выдыхая с облегчением:
Подворотня…
Чужой двор.
Романист, хрипло:
Прости,
Я придумал твой приговор…
Сцена 11
Мальчик, без пальтишка и валенок забивается в уголок, между поленницей и разрушенным уголком дома…
Мальчик, сворачиваясь калачиком:
Вот так теплее, сжаться…
Смерть. Вскакивая в отчаянии:
Уж лучше тебе бы дома остаться!
Романист, поднимаясь одновременно с ней:
Ты не должен был здесь оказаться!
Мальчик, вглядываясь в темноту за собою:
Как тепло…как тепло, словно печка.
Что-то горит,
Это свечка?
На сцену, почти не освещённую, медленно заходит фигура, в её руках полыхает белым пламенем свеча, фигура обходит Романиста, который стоит, закрыв глаза, и исчезает в темноте.
Смерть, свистящим шёпотом:
Свечка жизни…о, боже мой!
Романист, отступая от Смерти, пытаясь оправдаться:
Тебя тут нет!
Его тут нет!
Он был написан мной!
Мальчик, мечтательно зажмуривается и тянется рукой куда-то в пустоту:
Огоньки всё яснее!
Смерть, бросаясь к нему, трясёт его за плечи, шепчет, прижимает к груди:
Вставай же! Вставай же! Вставай, скорее!
Мальчик, безжизненно зависая в её руках:
Закрываются глазки…
Смерть, плача:
Этот сон страшнее ржавой ласки!
Романист, вставая на колени, но обращается вверх:
Прошу, не засыпай!
Мальчик, дремотно:
Ангел…свечка.
И тепло, так тепло, словно печка.
Спать, спать,
Лечь вот так…сжаться.
Романист, с ужасом оборачиваясь к фигурам, выходящим со свечами с разных сторон сцены, медленно кружащихся вокруг себя:
Этого не должно быть!
Смерть. Безнадёжно пытается добудиться до Мальчика:
Ты должен жить!
Мальчик, кладёт голову ей на колени:
Забыться…сжаться…
Сцена 12
Сцена выцветает. Затем снова загорается и на сцене стоит ёлка, вокруг которой бродят такие же оборванные, дети: мальчики и девочки, они улыбаются. Елочка украшена огнями, яблоками и всем прекрасным. На вершине – ангелок. По левую сторону от ёлки стоит Смерть, закрывая лицо руками. По правую – Романист, он изучает елку…
Над Мальчиком склоняется Мать, облачённая в белоснежные одеяния.
Мать. Осторожно касается щеки сына, нежно:
Сынок, глаза открой,
Сынок…родной.
Прижимает его к груди. Девочки и мальчики начинают танцевать вокруг елки.
Золото блеска, елочка в огнях,
Мальчики и девочки…
Яблочки в ветвях!
Мальчик, медленно открывая глаза, с радостью:
-Мама? Мамочка! Мама, ах, как хорошо тут мама!
Мать, со слезами на глазах, прижимая сына:
Сыночек мой! Ты здесь,
Но как же рано…
Мальчики и Девочки, образовав хоровод, хором (среди них и Мальчики-с Ручками):
Это Христова Ёлка,
В ней иголки из шёлка,
У Христа в этот день Елка для нас,
Изгнанников с улиц
Ушедших от глаз…
Здесь так хорошо!
Мама, отходя в сторону от ёлки. К Смерти:
-За что же? За что?!
Мальчики и Девочки, принимая Мальчика (гг) в хоровод:
Благословляем грешных матерей,
Благословляем и прощаем всех людей.
Прощаем и холод, голод и страх,
Смрад и тоску, подвал и разврат,
Это Христова Ёлка!
Мальчик, несётся в хороводе, заливается смехом. Романист мрачно обхватывает голову руками. Смерть обнимает мать. Мальчик, подзывая к себе мать:
-Мама, иди же сюда! Здесь так хорошо!
Мальчики и Девочки, танцуя, хлопая в ладоши:
Здесь иголки из бархата,
Ветки из шёлка…
Мать, глядя в глаза Смерти:
О, Боже… За что?
Мальчик и хор из детей:
Это Христова Ёлка!
Здесь веточки из шёлка!
У Христа Ёлка для нас!
Забытых изгнанников с улиц
И глаз!
Здесь так хорошо…
Смерть и Романист, поддерживая Мать, которая встаёт в хоровод с детьми:
О боже, за что?
Мальчик, Мать и хор из детей, кружась и хлопая все вместе:
У Христа ёлка для нас,
Изгнанников с улиц,
Обиженных раз.
Ветви из бархата,
Веточки из шёлка,
Это – Христова Ёлка!
Это Христова Ёлка!
Это…Христова Ёлка!
Дети и Мать смеются – и разбегаются в разные стороны. Сцена выцветает по центру, оставляя с одной стороны Смерть, с другой – Романиста.
Сцена 13
Романист, беспомощно обращается к Смерти:
Этого не было!
Правда ведь:? Верно?
(Обхватывает голову руками):
Я его придумал сам!
Смерть, с холодным отвращением:
Не верь сердцам,
Верь в ветер перемены.
Романист, в бешенстве разрывая блокнот:
Я его написал!
Я его выдумал для всех!
Смерть, тихо возражая:
Ты его призвал!
Христова Елка для всех!
Романист, умоляюще падая на колени:
Но этого не было на деле?
Смерть, отворачиваясь:
Я буду молчать.
Я умею.
Романист, задыхаясь от слёз:
Скажи мне! Скажи мне, сестра!
Этого не было?
Смерть, борется с собою некоторое время, наконец, бросает:
-Да…
Огоньки…
(На Ёлке загорается несколько огоньков)
Романист. Отбрасывая в сторону куски блокнота:
Подаяния…
Смерть и Романист, протягивая друг другу руки:
Огоньки и подаяния,
Христова елка для всех!
Романист, берёт Смерть за руку:
Я умираю?
Смерть, склоняясь к нему:
Нет!
Мой друг, ещё нет!
Романист, обнимая её:
Как тяжкий грех,
Как заколдованный круг…
Так тёмен этот свет!
Смерть, обнимая Романиста:
Жизнь на земле – это ад!
Романист, убеждая сам себя:
Я выдумал его!
Смерть. Успокаивающе:
Ты не виноват!
Романист, отталкивая её руку, с болью:
Это случилось!
Смерть, протягивая ему новый блокнот:
Всё растворилось!
Христова Ёлка,
Огоньки…огоньки…
(Огоньки на Ёлке загораются яснее, но сама елка не освещается):
Иголки из шёлка,
Приятны и легки…
Романист, принимая блокнот:
Я сошёл с ума…
Смерть, мягко и печально улыбаясь:
Этого не было…
Романист, решительно:
-да!
Веточки из бархата,
Иголки из шелка,
Это Христова Елка!
Смерть и Романист, стоя на коленях, держась за руки:
Это Ёлка для Христа,
Ночь морозна и светла…
Романист кладёт голову на колени Смерти. Романист и Смерть (она поглаживает его по волосам):
Ночь коварна. Тяжела…
Этого не было?
Да!
Это Ёлка для Христа!
Это Ёлка для Христа!
Это Ёлка для Христа!
Свет гаснет. занавес.
КОНЕЦ.
