Вы будете отслеживать и будете отчитываться перед Советом регулярно, отчитываться за наши доходы и вложения в мир смертных, за наши потери и убытки.
–Финансы? – не поверил Цепеш. – Я и финансы?!
–Не скромничайте, у вас прекрасно получается делать деньги. Вы умеете вкладывать и умеете получать проценты. К тому же, как это ни ужасно, но вы единственный, кто останется порядочен в этом деле. Вы не заинтересованы в кражах, хоть бы и ради возбуждающего чувства власти.
–Но деньги? Это огромный труд. С вашего позволения…
–А я вам не гнаться за девственницами по полям предлагаю. Я предлагаю вам оторваться от ваших, без сомнения интересных дел, и заняться тем, что пойдёт на благо всему вампирскому сообществу. Именно это, и только это составляет моё предложение.
«Я думал, мой дух куда крепче!» – с тоской подумал Цепеш, а сам уже поднял ладонь для согласия. Сиире был доволен – он знал, кого надо выбирать в союзники, чтобы самому не остаться внакладе и не узнать однажды о том, что тебя самого швырнули и предали, унизили и оскорбили.
–Я рад, что мы поговорили стол откровенно, – принц поднялся, – благодарю за уделённое время, ждите в скорейшем времени моих инструкций. И забудьте про Каинов и Авелей, иногда нужно хорошенько замараться и показать свою низость, чтобы добиться по-настоящему положительного итога. К тому же, вы не ради себя и не ради наживы. Помните это.
–Да-да…– Цепеш вяло прощался с принцем, понимая, что это только начало чего-то нового и в скором времени обещанные инструкции появятся – Сиире не заставит себя долго ждать, и тогда…тогда держись! Уклонения не будет.
Это размышление натолкнуло Влада на ещё одну мысль:
–А вы не боитесь поражения?
Сиире улыбнулся с каким-то восторгом:
–Мы…мы, Влад Цепеш, не боимся поражения.
У Влада появился запоздалый вопрос на тему «кто эти мы? И сколько ещё – нас?» но он не посмел спросить об этом, вместо этого спросил совершенно другое:
–Принц, что мне сделать с Агаресом и Варгоши? Какое в итоге ваше мнение?
–Делайте так, как знаете. Но я рекомендую вам пока не думать о них, а подумать о почестях к смерти. Не тратьте время, Цепеш. Если всё пойдёт так, как надо, вам понадобится прощальная речь в честь гибели маркиза Лерайе. На этот счёт вы не возражаете? Прекрасно. Тогда послушайте меня, вашего Каина, и готовьтесь сказать о нём что-нибудь обязательное. До встречи, Влад Цепеш, надеюсь, она скоро состоится.
Откровенно говоря, Наместник Святого Престола не хотел ничего слышать о вампирах. Он вообще не понимал, с какой радости и с какого горя он должен влезать в эти разборки с нечистью. Да, пост обязывал его – так говорил закон небесный. Но закон Небесный заканчивался где-то здесь, на земле, среди смертных. И тут, с этим окончанием, с этим его истончением, выходили настоящие проблемы. Святой Престол нуждался в деньгах. Во-первых, нужно было обеспечивать существование города и обслуживать слуг Престола. Во-вторых, нужно было вмешиваться и иметь свободные средства для вмешательства – в том числе и военного, в политические игрища королевств. Иначе Святой Престол бы не устоял. В-третьих, надо было гасить долги, надо было поддерживать строительства и реставрацию значимых сооружений, и ещё, конечно же, заниматься благотворительностью, поддерживая тех, кто был нищ и голоден по мере возможностей. И вот тут Святой Престол был не совсем уж свят. Дело в том, что Наместник его обычно знал о том, что в мире существуют вампиры, более того, вампиры появлялись сами – тот или иной представитель Высшего Совета появлялся и заверял Наместника в своей дружбе и обещал определённые суммы в обмен на то, чтобы Святой Престол не устраивал лишних проблем.
–Мы контролируем наших, – обычно вампиры обещались так. и если всё-таки проходило какое-то нарушение и мир вампиров нагло и грубо давал о себе знать какому-нибудь значимому смертному, то вампиры появлялись уже с золотом, тем искупая свою вину.
Но Наместники были разными. Кто-то отказывался от золота наотрез. Кто-то оскорблялся и даже затевал облавы на нечисть – нечисть, кстати, в таких облавах редко гибла, в основном гибли невинные люди, чем-то чудаковатые или просто неугодные.
Но этот Наместник был умён. Он брал золото у вампиров и ещё у людей. Сейчас же, когда стоял перед ним король Стефан со своей трагедией и со своим гневом, Наместник был в досаде. Он не любил когда ему приходилось выбирать какую-то сторону. Оно и понятно, что вампиров надо предать священному огню, но Наместник не считал, что именно он должен этим заниматься. И всё же, возможно, это было удачей. Наместник не хотел в это ввязываться, но если уж началось, то началось.
Охота на вампиров – пусть и ненастоящих – обещала перестановку в курии кардиналов, подвластной ему, а ещё – власть в новых землях. Земли короля Стефана были далеко. Они почтительно посылали свои дары Престолу, но Наместнику всегда казалось, что дары эти малы, а его собственная власть там не имеет такого значения, как в близких королевствах. И тут удача.
Но святой Боже, почему именно он должен в это ввязаться? Он не хотел. Это грозило скандалами. Это грозило интригами. И ещё – отъездом из уютной резиденции в бесприют земель короля Стефана.
Но отказаться?..
Наместник не хотел отказываться. Но и соглашаться тоже не рвался. Он предпочёл бы, чтобы всё осталось так, как всегда – спокойно и тихо, и тогда не пришлось бы ввязываться. Но мог ли он теперь, когда подана официальная жалоба от короля Стефана, отмахнуться?
Мог бы. Но разум и немалая часть жадности не позволила бы ему. И всё-таки Наместник спросил с безнадёжностью:
–Почему вы полагаете, что вашу дочь убил именно вампир?
–Потому что…– король Стефан был мрачен и растрёпан. По пути сюда он загнал трёх лошадей и оторвался от свиты, сопровождавшей его. Он был в трауре. Его родная, его милая дочь была мертва. Оставалось лишь отомстить за неё.
Отомстить за Мирелу.
Но перед тем надо было решиться и рассказать. Рассказать о Варгоши, рассказать о сговоре с Агаресом, обещавшим безопасность и усмирение поганого вампира.
–Так вы вступили в сговор с врагом! – Наместник торжествовал. Ситуация стала представляться ему ещё выгоднее. А как же? Король, присягавший Святому Престолу, вступил в сговор с вампиром? И теперь, когда вампиры нарушили всякие договорённости, ищет заступничества у Престола?
Нет, тут королю Стефану никак не отделаться. Хочешь заступничества – заплатишь дорого за свою гордыню.
–Вступил, король Стефан не скрывал. – Лорд Агарес обещал мне, он дал клятву, что Роман Варгоши будет усмирён. Я вступил в сговор только от того, что не мог найти иного заступничества на тот момент.
–Святой Крест ничего не значит для вас?
–Значит, – возразил король, – но он далеко. А мои земли терзал Варгоши.
–И чего вы теперь хотите? Вы получили наказание за свою гордыню. Вы потеряли дочь, я вам сочувствую и обещаю, что мы проведём служение по её памяти. Но вы виноваты сами. Вы не спросили совета, а решили всё на месте и с кем?! Вы полагали, что вампир способен дать и сдержать честное слово? Вы человек чести и это сгубило вашу дочь.
Король Стефан молчал. Он позволял Наместнику хлестать себя словами. Упрёк был справедливым. Если бы не…
Нет, он сам виноват. Но кто-то всё равно должен заплатить за его горе!
–Всё что угодно, Наместник. Моя преданность, казна, земли, люди…– Стефан знал, что просто так дружбу Наместника ему не получить. Он готов был на жертвы. Главное, чтобы покарали какого-нибудь кровососа. Главное, чтобы добрались до этих тварей!
«Всё что угодно!» – есть ли фраза лучше? Наместник её ждал. Услышав, вздохнул, поднялся:
–Друг мой, вы устали с дороги, и явно взволнованы. Я не могу принять такое решение один. Честно будет посоветоваться. И я посоветуюсь, а потом мы с вами обсудим решение.
Решение уже было. Наместник решил, что за преданность короля Стефана можно поиграть в охоту на нечисть. В конце концов, как найти того, кто скрывается во тьме? да никак. Зато можно почистить земли от еретиков, от колдунов и от тех, кто сомневается в Святом Престоле. Такими дарами не разбрасываются. А ещё – если дочь Стефана и впрямь убил вампир, это значит, что вампиры в скором времени могут заявиться с очередной порцией золота, чтобы купить нейтралитет Святого Престола.
Влезать в это не хотелось, хотя проигрыша не ожидалось. Наместник выигрывал в любом случае, но как же противно ему было вспоминать про нечисть, про вампиров!
–Я не устал, – король Стефан тряхнул головою. Он хотел ответа прямо сейчас.
–Ваше право, – согласился Наместник, – но ответа я вам сейчас не дам. Мне нужно посоветоваться. Мне нужно помолиться, в том числе и за упокой вашей дочери. Как вы говорите?..
–Мирела, – хрипло отвтеил несчастный не король, нет, отец. У него оставался бастард – единственное возможное продолжение рода. Но не о продолжении думал Стефан, а о мести, мести за дочь и…да, за свою гордыню.
Ему ведь всерьёз поверилось в то, что он напугал вампиров и вынудил дать их честное слово о прекращении бесчинств Варгоши.
Смешно. До мрачности смешно.
Но пришлось уходить. Ушёл в зал совещаний и Наместник. Посоветоваться действительно стоило, только, разумеется, речи надо было вести другие, и самое главное, сразу взять правильный тон:
–Друзья, соратники, один из слуг Святого Креста встретился с силой, которую преодолеть может только вера, вера и добродетель! Он взывает о помощи, он обращается к нам, и наша задача, наш священный долг – ответить на его призыв и помочь. Мы – слуги Святого Престола, мы – служители неба, останемся ли мы верны кресту и своему долгу, пусть и столкнуться нам придётся с силой опасной и неведомой?
Наместник удалился. Встреча с королём Стефаном ослабила его внимание и он не заметил присутствие в зале незнакомого прежде человека. Он скользнул по нему невнимательным взглядом, но не успел подумать об этом госте. Слова короля Стефана были важнее и обещали больше, чем выяснение личности какого-то…
Кого?
Прислужника? Священника? Человека из свиты? Да кто угодно это мог быть. Пусть держался он в отдалении от короля, но может такой была традиция короля Стефана? В любом случае, было не до этого человека и Наместник, привыкший общаться с кардиналами, королями и богом, не заметил его.
Впрочем, это был не человек. Это был Амар – вампир, служитель Влада Цепеша, посланный им на шпионаж. Амар мог бы и скрыться, конечно, от глаз наместника и Стефана, но верно рассчитал, что силы надо поберечь и там где можно обойтись без вампирской силы.
Амар не разучился быть человеком. Он подкупал, подслушивал, подглядывал, перехватывал письма – всё это было по-людски, и всем этим он владел в совершенстве. Ситуацию при дворе короля Стефана Амар уже знал прекрасно, может быть, даже лучше, чем сам король: при дворе произошёл настоящий раскол. Часть придворных выступала за то, чтобы Стефан узаконил своего бастарда Вэзила и взял в жёны перед богом и народом его мать – Сандию. Другая часть придворных выступала за то, чтобы начать процесс против Сандии – смерть принцессы Мирелы наделяла её и её сына практически королевской властью, и в историю про вампиров верили не все. Подозревали убийство и заговор. Ещё часть придворных предлагала королю Стефану взять в жёны одну из принцесс соседствующего королевства – для укрепления власти. В конце концов, король Стефан ещё не был стар, и вполне могла сложиться новая семья.
Это были три основных направления при дворе короля. Самого короля не было и раскол был весьма значительным. Он дошёл до того, что Сандия, не имевшая никакого отношения к убийству принцессы Мирелы, вместе с сыном была вынуждена скрываться в покоях и не выходить. Более того, у её покоев её сторонники поставили стражу, для безопасности, а специальный человек пробовал её блюда.
Всё это было слишком для Сандии, никогда не знавшей такого бессердечия для себя. Ей явно угрожала опасность. Но она искренне не понимала – за что? Она была согласна быть любовницей короля, она любила его, и готова была даже своего сына укрыть от правды о том кто его отец.
И теперь её обвиняли, о ней судили, обращали её чудовищем. Принцесса Мирела в глазах многих была мученицей, изведённой и убитой коварной Сандией.
Сандия слегла в очередной раз. Ею владели тревога и мигрень – для подобных слухов она была слишком нежна. К тому же, принцесса Мирела ей нравилась. Она была, пожалуй, в числе последних, кто видел в ней угрозу и желал бы ей смерти. И это при том, что её собственный сын тоже имел право на ту же власть, что и Мирела. Просто Сандия была мягка и добра. И к чему это привело?
Всё это Амар знал. Знал лучше Стефана.
Амар понимал, какое решение примет Святой Престол, но он хотел дождаться его объявления, чтобы уже с чистой совестью предстать перед Цепешем. Для этого пришлось задержаться в городе. Чтобы не потеряться, и не быть обнаруженным, Амар появился на пороге дома Тамаша Мортона.
Тамаш Мортон был смертным. Но он принадлежал тому счастливо-несчастливому роду смертных, которые знали и имели дела с вампирами. Через Тамаша Мортона проходили мантии и плащи, а также прочие одеяния для Влада Цепеша, привыкшего к качественным тканям. Тамаш держал несколько портных и два ателье, то, что не нравилось Цепешу, выходило на продажу для знати, то, что его привлекало, отправлялось к нему. Тамаша это устраивало, плата от вампира превышала затраты нервные и физические в несколько раз. Главное было – молчать.
Молчать и делать, благо, Цепеш был не так уж и вреден в выборе одежды.
Тамаш Мортон не удивился. Амара он, в общем-то, знал, тот нередко появлялся за очередными одеяниями. Узнав, что Амару нужно место для ночлега, предложил свой дом, как и следовало ожидать. Только попросил:
–У меня есть дочь, господин Амар…
Договорить не решился. Одно дело вести финансовые дела с вампирами, другое видеть их у себя дома.
–Не волнуйтесь, – Амар улыбнулся, скрывая клыки, – я не трогаю смертных без особенной нужды. Я умею себя контролировать. Мне нужно только место для ночлега, наутро я вас покину.
Тамаш успокоился. Слугу Цепеша, а главное – самого Цепеша, Тамаш знал. Тот ни разу не нарушил своего слова и не оскорбил его, так что можно было бы и довериться. Но Тамаш на всякий случай поднялся к своей дочери и предостерёг её:
–Не спускайся вниз этим вечером. Сиди тихо. У нас гость.
Дочь кивнула. Но зря он её предупредил. Очень зря! Данута была хороша собой, а ещё – хитра, но и это можно было бы пережить, если бы не одно «но» – она давно знала, с кем водится её отец. Знала и хотела быть такой же.
Она всегда старалась подглядеть за приходом вампира. Это было всегда ночью, и всегда тихо и быстро. Её завораживали вампирские движения, манеры, голос. она представляла себе, что вампиры – это власть. Но отец никогда не дозволял ей выйти к ним.
А теперь один из них был в их доме. И это было шансом.
Данута с трудом дождалась когда отец уснёт. Боясь саму себя, своей тени, она спустилась вниз. Гостя расположили там. Он предпочёл бы гроб, конечно, родной, с сырой землёй и мхом, но не повезёшь же его с собой? Не повезёшь.
Ещё он предпочёл бы провести время в городе, как раз была ночь – самое вампирское время, но люди не желают вести дела ночью.
–Финансы? – не поверил Цепеш. – Я и финансы?!
–Не скромничайте, у вас прекрасно получается делать деньги. Вы умеете вкладывать и умеете получать проценты. К тому же, как это ни ужасно, но вы единственный, кто останется порядочен в этом деле. Вы не заинтересованы в кражах, хоть бы и ради возбуждающего чувства власти.
–Но деньги? Это огромный труд. С вашего позволения…
–А я вам не гнаться за девственницами по полям предлагаю. Я предлагаю вам оторваться от ваших, без сомнения интересных дел, и заняться тем, что пойдёт на благо всему вампирскому сообществу. Именно это, и только это составляет моё предложение.
«Я думал, мой дух куда крепче!» – с тоской подумал Цепеш, а сам уже поднял ладонь для согласия. Сиире был доволен – он знал, кого надо выбирать в союзники, чтобы самому не остаться внакладе и не узнать однажды о том, что тебя самого швырнули и предали, унизили и оскорбили.
–Я рад, что мы поговорили стол откровенно, – принц поднялся, – благодарю за уделённое время, ждите в скорейшем времени моих инструкций. И забудьте про Каинов и Авелей, иногда нужно хорошенько замараться и показать свою низость, чтобы добиться по-настоящему положительного итога. К тому же, вы не ради себя и не ради наживы. Помните это.
–Да-да…– Цепеш вяло прощался с принцем, понимая, что это только начало чего-то нового и в скором времени обещанные инструкции появятся – Сиире не заставит себя долго ждать, и тогда…тогда держись! Уклонения не будет.
Это размышление натолкнуло Влада на ещё одну мысль:
–А вы не боитесь поражения?
Сиире улыбнулся с каким-то восторгом:
–Мы…мы, Влад Цепеш, не боимся поражения.
У Влада появился запоздалый вопрос на тему «кто эти мы? И сколько ещё – нас?» но он не посмел спросить об этом, вместо этого спросил совершенно другое:
–Принц, что мне сделать с Агаресом и Варгоши? Какое в итоге ваше мнение?
–Делайте так, как знаете. Но я рекомендую вам пока не думать о них, а подумать о почестях к смерти. Не тратьте время, Цепеш. Если всё пойдёт так, как надо, вам понадобится прощальная речь в честь гибели маркиза Лерайе. На этот счёт вы не возражаете? Прекрасно. Тогда послушайте меня, вашего Каина, и готовьтесь сказать о нём что-нибудь обязательное. До встречи, Влад Цепеш, надеюсь, она скоро состоится.
Глава 11. Об одной бессоннице
Откровенно говоря, Наместник Святого Престола не хотел ничего слышать о вампирах. Он вообще не понимал, с какой радости и с какого горя он должен влезать в эти разборки с нечистью. Да, пост обязывал его – так говорил закон небесный. Но закон Небесный заканчивался где-то здесь, на земле, среди смертных. И тут, с этим окончанием, с этим его истончением, выходили настоящие проблемы. Святой Престол нуждался в деньгах. Во-первых, нужно было обеспечивать существование города и обслуживать слуг Престола. Во-вторых, нужно было вмешиваться и иметь свободные средства для вмешательства – в том числе и военного, в политические игрища королевств. Иначе Святой Престол бы не устоял. В-третьих, надо было гасить долги, надо было поддерживать строительства и реставрацию значимых сооружений, и ещё, конечно же, заниматься благотворительностью, поддерживая тех, кто был нищ и голоден по мере возможностей. И вот тут Святой Престол был не совсем уж свят. Дело в том, что Наместник его обычно знал о том, что в мире существуют вампиры, более того, вампиры появлялись сами – тот или иной представитель Высшего Совета появлялся и заверял Наместника в своей дружбе и обещал определённые суммы в обмен на то, чтобы Святой Престол не устраивал лишних проблем.
–Мы контролируем наших, – обычно вампиры обещались так. и если всё-таки проходило какое-то нарушение и мир вампиров нагло и грубо давал о себе знать какому-нибудь значимому смертному, то вампиры появлялись уже с золотом, тем искупая свою вину.
Но Наместники были разными. Кто-то отказывался от золота наотрез. Кто-то оскорблялся и даже затевал облавы на нечисть – нечисть, кстати, в таких облавах редко гибла, в основном гибли невинные люди, чем-то чудаковатые или просто неугодные.
Но этот Наместник был умён. Он брал золото у вампиров и ещё у людей. Сейчас же, когда стоял перед ним король Стефан со своей трагедией и со своим гневом, Наместник был в досаде. Он не любил когда ему приходилось выбирать какую-то сторону. Оно и понятно, что вампиров надо предать священному огню, но Наместник не считал, что именно он должен этим заниматься. И всё же, возможно, это было удачей. Наместник не хотел в это ввязываться, но если уж началось, то началось.
Охота на вампиров – пусть и ненастоящих – обещала перестановку в курии кардиналов, подвластной ему, а ещё – власть в новых землях. Земли короля Стефана были далеко. Они почтительно посылали свои дары Престолу, но Наместнику всегда казалось, что дары эти малы, а его собственная власть там не имеет такого значения, как в близких королевствах. И тут удача.
Но святой Боже, почему именно он должен в это ввязаться? Он не хотел. Это грозило скандалами. Это грозило интригами. И ещё – отъездом из уютной резиденции в бесприют земель короля Стефана.
Но отказаться?..
Наместник не хотел отказываться. Но и соглашаться тоже не рвался. Он предпочёл бы, чтобы всё осталось так, как всегда – спокойно и тихо, и тогда не пришлось бы ввязываться. Но мог ли он теперь, когда подана официальная жалоба от короля Стефана, отмахнуться?
Мог бы. Но разум и немалая часть жадности не позволила бы ему. И всё-таки Наместник спросил с безнадёжностью:
–Почему вы полагаете, что вашу дочь убил именно вампир?
–Потому что…– король Стефан был мрачен и растрёпан. По пути сюда он загнал трёх лошадей и оторвался от свиты, сопровождавшей его. Он был в трауре. Его родная, его милая дочь была мертва. Оставалось лишь отомстить за неё.
Отомстить за Мирелу.
Но перед тем надо было решиться и рассказать. Рассказать о Варгоши, рассказать о сговоре с Агаресом, обещавшим безопасность и усмирение поганого вампира.
–Так вы вступили в сговор с врагом! – Наместник торжествовал. Ситуация стала представляться ему ещё выгоднее. А как же? Король, присягавший Святому Престолу, вступил в сговор с вампиром? И теперь, когда вампиры нарушили всякие договорённости, ищет заступничества у Престола?
Нет, тут королю Стефану никак не отделаться. Хочешь заступничества – заплатишь дорого за свою гордыню.
–Вступил, король Стефан не скрывал. – Лорд Агарес обещал мне, он дал клятву, что Роман Варгоши будет усмирён. Я вступил в сговор только от того, что не мог найти иного заступничества на тот момент.
–Святой Крест ничего не значит для вас?
–Значит, – возразил король, – но он далеко. А мои земли терзал Варгоши.
–И чего вы теперь хотите? Вы получили наказание за свою гордыню. Вы потеряли дочь, я вам сочувствую и обещаю, что мы проведём служение по её памяти. Но вы виноваты сами. Вы не спросили совета, а решили всё на месте и с кем?! Вы полагали, что вампир способен дать и сдержать честное слово? Вы человек чести и это сгубило вашу дочь.
Король Стефан молчал. Он позволял Наместнику хлестать себя словами. Упрёк был справедливым. Если бы не…
Нет, он сам виноват. Но кто-то всё равно должен заплатить за его горе!
–Всё что угодно, Наместник. Моя преданность, казна, земли, люди…– Стефан знал, что просто так дружбу Наместника ему не получить. Он готов был на жертвы. Главное, чтобы покарали какого-нибудь кровососа. Главное, чтобы добрались до этих тварей!
«Всё что угодно!» – есть ли фраза лучше? Наместник её ждал. Услышав, вздохнул, поднялся:
–Друг мой, вы устали с дороги, и явно взволнованы. Я не могу принять такое решение один. Честно будет посоветоваться. И я посоветуюсь, а потом мы с вами обсудим решение.
Решение уже было. Наместник решил, что за преданность короля Стефана можно поиграть в охоту на нечисть. В конце концов, как найти того, кто скрывается во тьме? да никак. Зато можно почистить земли от еретиков, от колдунов и от тех, кто сомневается в Святом Престоле. Такими дарами не разбрасываются. А ещё – если дочь Стефана и впрямь убил вампир, это значит, что вампиры в скором времени могут заявиться с очередной порцией золота, чтобы купить нейтралитет Святого Престола.
Влезать в это не хотелось, хотя проигрыша не ожидалось. Наместник выигрывал в любом случае, но как же противно ему было вспоминать про нечисть, про вампиров!
–Я не устал, – король Стефан тряхнул головою. Он хотел ответа прямо сейчас.
–Ваше право, – согласился Наместник, – но ответа я вам сейчас не дам. Мне нужно посоветоваться. Мне нужно помолиться, в том числе и за упокой вашей дочери. Как вы говорите?..
–Мирела, – хрипло отвтеил несчастный не король, нет, отец. У него оставался бастард – единственное возможное продолжение рода. Но не о продолжении думал Стефан, а о мести, мести за дочь и…да, за свою гордыню.
Ему ведь всерьёз поверилось в то, что он напугал вампиров и вынудил дать их честное слово о прекращении бесчинств Варгоши.
Смешно. До мрачности смешно.
Но пришлось уходить. Ушёл в зал совещаний и Наместник. Посоветоваться действительно стоило, только, разумеется, речи надо было вести другие, и самое главное, сразу взять правильный тон:
–Друзья, соратники, один из слуг Святого Креста встретился с силой, которую преодолеть может только вера, вера и добродетель! Он взывает о помощи, он обращается к нам, и наша задача, наш священный долг – ответить на его призыв и помочь. Мы – слуги Святого Престола, мы – служители неба, останемся ли мы верны кресту и своему долгу, пусть и столкнуться нам придётся с силой опасной и неведомой?
Наместник удалился. Встреча с королём Стефаном ослабила его внимание и он не заметил присутствие в зале незнакомого прежде человека. Он скользнул по нему невнимательным взглядом, но не успел подумать об этом госте. Слова короля Стефана были важнее и обещали больше, чем выяснение личности какого-то…
Кого?
Прислужника? Священника? Человека из свиты? Да кто угодно это мог быть. Пусть держался он в отдалении от короля, но может такой была традиция короля Стефана? В любом случае, было не до этого человека и Наместник, привыкший общаться с кардиналами, королями и богом, не заметил его.
Впрочем, это был не человек. Это был Амар – вампир, служитель Влада Цепеша, посланный им на шпионаж. Амар мог бы и скрыться, конечно, от глаз наместника и Стефана, но верно рассчитал, что силы надо поберечь и там где можно обойтись без вампирской силы.
Амар не разучился быть человеком. Он подкупал, подслушивал, подглядывал, перехватывал письма – всё это было по-людски, и всем этим он владел в совершенстве. Ситуацию при дворе короля Стефана Амар уже знал прекрасно, может быть, даже лучше, чем сам король: при дворе произошёл настоящий раскол. Часть придворных выступала за то, чтобы Стефан узаконил своего бастарда Вэзила и взял в жёны перед богом и народом его мать – Сандию. Другая часть придворных выступала за то, чтобы начать процесс против Сандии – смерть принцессы Мирелы наделяла её и её сына практически королевской властью, и в историю про вампиров верили не все. Подозревали убийство и заговор. Ещё часть придворных предлагала королю Стефану взять в жёны одну из принцесс соседствующего королевства – для укрепления власти. В конце концов, король Стефан ещё не был стар, и вполне могла сложиться новая семья.
Это были три основных направления при дворе короля. Самого короля не было и раскол был весьма значительным. Он дошёл до того, что Сандия, не имевшая никакого отношения к убийству принцессы Мирелы, вместе с сыном была вынуждена скрываться в покоях и не выходить. Более того, у её покоев её сторонники поставили стражу, для безопасности, а специальный человек пробовал её блюда.
Всё это было слишком для Сандии, никогда не знавшей такого бессердечия для себя. Ей явно угрожала опасность. Но она искренне не понимала – за что? Она была согласна быть любовницей короля, она любила его, и готова была даже своего сына укрыть от правды о том кто его отец.
И теперь её обвиняли, о ней судили, обращали её чудовищем. Принцесса Мирела в глазах многих была мученицей, изведённой и убитой коварной Сандией.
Сандия слегла в очередной раз. Ею владели тревога и мигрень – для подобных слухов она была слишком нежна. К тому же, принцесса Мирела ей нравилась. Она была, пожалуй, в числе последних, кто видел в ней угрозу и желал бы ей смерти. И это при том, что её собственный сын тоже имел право на ту же власть, что и Мирела. Просто Сандия была мягка и добра. И к чему это привело?
Всё это Амар знал. Знал лучше Стефана.
Амар понимал, какое решение примет Святой Престол, но он хотел дождаться его объявления, чтобы уже с чистой совестью предстать перед Цепешем. Для этого пришлось задержаться в городе. Чтобы не потеряться, и не быть обнаруженным, Амар появился на пороге дома Тамаша Мортона.
Тамаш Мортон был смертным. Но он принадлежал тому счастливо-несчастливому роду смертных, которые знали и имели дела с вампирами. Через Тамаша Мортона проходили мантии и плащи, а также прочие одеяния для Влада Цепеша, привыкшего к качественным тканям. Тамаш держал несколько портных и два ателье, то, что не нравилось Цепешу, выходило на продажу для знати, то, что его привлекало, отправлялось к нему. Тамаша это устраивало, плата от вампира превышала затраты нервные и физические в несколько раз. Главное было – молчать.
Молчать и делать, благо, Цепеш был не так уж и вреден в выборе одежды.
Тамаш Мортон не удивился. Амара он, в общем-то, знал, тот нередко появлялся за очередными одеяниями. Узнав, что Амару нужно место для ночлега, предложил свой дом, как и следовало ожидать. Только попросил:
–У меня есть дочь, господин Амар…
Договорить не решился. Одно дело вести финансовые дела с вампирами, другое видеть их у себя дома.
–Не волнуйтесь, – Амар улыбнулся, скрывая клыки, – я не трогаю смертных без особенной нужды. Я умею себя контролировать. Мне нужно только место для ночлега, наутро я вас покину.
Тамаш успокоился. Слугу Цепеша, а главное – самого Цепеша, Тамаш знал. Тот ни разу не нарушил своего слова и не оскорбил его, так что можно было бы и довериться. Но Тамаш на всякий случай поднялся к своей дочери и предостерёг её:
–Не спускайся вниз этим вечером. Сиди тихо. У нас гость.
Дочь кивнула. Но зря он её предупредил. Очень зря! Данута была хороша собой, а ещё – хитра, но и это можно было бы пережить, если бы не одно «но» – она давно знала, с кем водится её отец. Знала и хотела быть такой же.
Она всегда старалась подглядеть за приходом вампира. Это было всегда ночью, и всегда тихо и быстро. Её завораживали вампирские движения, манеры, голос. она представляла себе, что вампиры – это власть. Но отец никогда не дозволял ей выйти к ним.
А теперь один из них был в их доме. И это было шансом.
Данута с трудом дождалась когда отец уснёт. Боясь саму себя, своей тени, она спустилась вниз. Гостя расположили там. Он предпочёл бы гроб, конечно, родной, с сырой землёй и мхом, но не повезёшь же его с собой? Не повезёшь.
Ещё он предпочёл бы провести время в городе, как раз была ночь – самое вампирское время, но люди не желают вести дела ночью.
