Ее тотчас вырвало, но это не помогло – смерть уже была в ней и тщетны были попытки организма призвать жизнь.
Умирала Элеонора долго. она изошла кровавой пеной, выплюнула в кровавом кашле куски какой-то слизи, которые когда-то были какими-то ее внутренностями и еще ползла и ползла по коридору собственного дома в какой-то неясной отчаянной попытке…
Кормилица вернулась нескоро. Она заболталась с одной лавочницей, с другой, и когда вернулась, успела застать еще последние секунды жизни Элеоноры. Ее агонию. Кормилица попыталась упасть в обморок от картины, но детский плач привел ее в чувство. Схватив ребенка, кормилица опрометью бросилась к Коллегии Дознавателей и только передав дитя Мальту, рухнула в спасительную тьму, напуганная и почти безумная от увиденного.
Разговоров было много. Они преследовали Мальта до его последнего дня. Они отравили ему все то, что не успело еще без того оказаться отравленным.
Мальт никогда прежде не пил. И ему казалось, что Элеонора принесла ему освобождение, только он почему-то не смог справиться с этой нежданной свободой и долго прикладывался к бутылке, выведя простую формулу: когда страдает тело - душа не успевает болеть.
Вывели его из этой тьмы жестоко – предъявили обвинение в убийстве жены. Обвинение, конечно, было напускным и нарочным – оно преследовало совсем другие цели. Мальт сам делал такие обвинения, получая испуг человека и готовность жертвы сделать все, что угодно, лишь бы с них сняли это обвинение.
Если бы Мальт был трезв, он бы разгадал это. Но он был в странной скорби и попался. Испугавшись, принял предложение участвовать в заговоре против короля, в заговоре, составленном на самых верхах, у самого трона.
Мальт думал, что в его должности некуда падать уже ниже всех грехов и пороков. Оказалось, что есть куда.
-перевод в столицу, в Коллегию Дознания, участие в заговоре против обвинения в убийстве жены, - очаровательно улыбались ему.
Мальт не думал. Он уже знал, что давно проиграл, оставалось лишь попытаться искупить свою вину, перенеся нетронутую любовь и нежность на последнее близкое существо:
-Согласен, если сын поедет со мной.
Рукопожатие завершило договоренность, и Мальт почувствовал, как увяз окончательно.
Умирала Элеонора долго. она изошла кровавой пеной, выплюнула в кровавом кашле куски какой-то слизи, которые когда-то были какими-то ее внутренностями и еще ползла и ползла по коридору собственного дома в какой-то неясной отчаянной попытке…
Кормилица вернулась нескоро. Она заболталась с одной лавочницей, с другой, и когда вернулась, успела застать еще последние секунды жизни Элеоноры. Ее агонию. Кормилица попыталась упасть в обморок от картины, но детский плач привел ее в чувство. Схватив ребенка, кормилица опрометью бросилась к Коллегии Дознавателей и только передав дитя Мальту, рухнула в спасительную тьму, напуганная и почти безумная от увиденного.
***
Разговоров было много. Они преследовали Мальта до его последнего дня. Они отравили ему все то, что не успело еще без того оказаться отравленным.
Мальт никогда прежде не пил. И ему казалось, что Элеонора принесла ему освобождение, только он почему-то не смог справиться с этой нежданной свободой и долго прикладывался к бутылке, выведя простую формулу: когда страдает тело - душа не успевает болеть.
Вывели его из этой тьмы жестоко – предъявили обвинение в убийстве жены. Обвинение, конечно, было напускным и нарочным – оно преследовало совсем другие цели. Мальт сам делал такие обвинения, получая испуг человека и готовность жертвы сделать все, что угодно, лишь бы с них сняли это обвинение.
Если бы Мальт был трезв, он бы разгадал это. Но он был в странной скорби и попался. Испугавшись, принял предложение участвовать в заговоре против короля, в заговоре, составленном на самых верхах, у самого трона.
Мальт думал, что в его должности некуда падать уже ниже всех грехов и пороков. Оказалось, что есть куда.
-перевод в столицу, в Коллегию Дознания, участие в заговоре против обвинения в убийстве жены, - очаровательно улыбались ему.
Мальт не думал. Он уже знал, что давно проиграл, оставалось лишь попытаться искупить свою вину, перенеся нетронутую любовь и нежность на последнее близкое существо:
-Согласен, если сын поедет со мной.
Рукопожатие завершило договоренность, и Мальт почувствовал, как увяз окончательно.
