Или сказать, что вышло случайно.
Но Конрад не допускал в своё сердце дурноты, хотя его и кольнуло от слов Маркуса, внезапно начавшего оправдываться, когда блеск из темного угла привлёк внимание Конрада, пожелавшего проверить как там идёт дело с принесенной покойницей, согревающей когда-то Алькалу своей заботой.
Да и цепочку Конрад поднял не задумываясь, просто пошла его рука за блеском из темноты, повело движение и… вот уже Маркус робеет и лепечет оправдание. Впрочем, Конрад нашёл этому объяснение. Разумеется, история с кольцом так на него повлияла! Он решил, что его подозревают в воровстве и испугался, когда цепочка упала с шеи покойницы.
– Всё хорошо, – заверил Конрад, – не нервничай. Мы её вернём. Самое главное правило для мертвецов в части украшений помнишь?
– Не застёгивать, – прошелестел Маркус.
– Если нужно, зашивать на живую нить, – подтвердил Конрад, – чтобы не видно было и держалось, а лучше и вовсе не пытаться геройствовать. Но не переживай, цепочку мы вернём на место, она длинная, подошьём.
Правило было повторено, Конрад увлёкся работой, Маркус стоял рядом, какой-то поникший и бледный.
Конрад, конечно, понимал – Маркус ещё не привык видеть перед собою тех, кто был так дорог и знаком, а потому попросил его принести побольше воды. Не стоило в целом доверять юнцу работу над хорошо знакомой ему Эветтой, да как-то…не дошли мысли!
Маркус же даже обрадовался. Понёсся через ступеньки, наверх, и, кажется, в свечном пламени, Конрад увидел красноту в глазах – невыплаканные стыдливые слёзы.
Ничего, не страшно. Пусть переживёт утрату. У него ведь нет близких. Сирота. Давно уж сирота, очерствел душой, а тут Эветта. Заботливая Эветта, и если даже у Конрада комок стоит в горле, то что говорить про мальчонку?
– А кисти…– спохватился Конрад, и чертыхнулся: ага, услышит его Маркус, как же! но до чего ж неудобно. И сам виноват, дурак старый, не подсуетился, не подхватился! – Маркус?
Делать нечего, надо идти. Отрываться от работы, снимать чёрные перчатки, откладывать губку, и наспех протирать руки жёстким полотенцем, да идти наверх самому. Проделывая всё это, Конрад нарочно медлил, надеясь, что Маркус вернётся и тогда не придётся никому идти наверх, но нет, судьба была немилосердна, и Маркус не появлялся. Пришлось самому скрипеть ступенями.
Маркуса он увидел сразу, а на свою беду и ещё кое-что. На заднем дворе, и в распахнутом окне, защищающем от духоты, было легко углядеть, как Маркус крутит в руках что-то маленькое, железное…
Блеснувшее.
А затем кладёт на землю и торопливо скребёт руками по земле, скрывая однозначное преступление.
И всё с болезненной острой и жгучей пощёчиной вдруг встало на свои места. И вопрос по поводу кольца, и сама пропажа кольца, и цепочка, удачно упавшая куда-то в угол с шеи Эветты… и всё то прочее, невысказанное, но витавшее в интуитивных шепотах посмертия, пришедшее из разгневанных таким нелестным обращением душ…
Пришло, обжигая правдой.
Конрад смотрел на юную спину своего ученика и чувствовал как внутри него кипит ненависть.
– Ворё-енок, – прошипел Конрад, и кулаки его безотчётно сжались, впиваясь когтями до боли в ладонь.
Что-то внутри его души меркло, тряслось, рассыпаясь на какие-то осколочки, которые больно щипали и кусались. Чувствуя отвращение, Конрад отвернулся от окна и отошёл, чтобы не видеть своего павшего ученика, ненавистного и ослабевшего…
(Примечание: добро пожаловать в Алькалу. Предыдущие рассказы о ней – рассказ «Последние одежды», «Закрытые тропы», «Белое платье», «Одобрение»). Вселенная будет очень маленькая, как сам городок, очень тихая, без интриг, войны и поиска разного вида Граалей. Я давно хотела что-то подобное. Здесь просто люди – обычные, несчастные разные люди)
Но Конрад не допускал в своё сердце дурноты, хотя его и кольнуло от слов Маркуса, внезапно начавшего оправдываться, когда блеск из темного угла привлёк внимание Конрада, пожелавшего проверить как там идёт дело с принесенной покойницей, согревающей когда-то Алькалу своей заботой.
Да и цепочку Конрад поднял не задумываясь, просто пошла его рука за блеском из темноты, повело движение и… вот уже Маркус робеет и лепечет оправдание. Впрочем, Конрад нашёл этому объяснение. Разумеется, история с кольцом так на него повлияла! Он решил, что его подозревают в воровстве и испугался, когда цепочка упала с шеи покойницы.
– Всё хорошо, – заверил Конрад, – не нервничай. Мы её вернём. Самое главное правило для мертвецов в части украшений помнишь?
– Не застёгивать, – прошелестел Маркус.
– Если нужно, зашивать на живую нить, – подтвердил Конрад, – чтобы не видно было и держалось, а лучше и вовсе не пытаться геройствовать. Но не переживай, цепочку мы вернём на место, она длинная, подошьём.
Правило было повторено, Конрад увлёкся работой, Маркус стоял рядом, какой-то поникший и бледный.
Конрад, конечно, понимал – Маркус ещё не привык видеть перед собою тех, кто был так дорог и знаком, а потому попросил его принести побольше воды. Не стоило в целом доверять юнцу работу над хорошо знакомой ему Эветтой, да как-то…не дошли мысли!
Маркус же даже обрадовался. Понёсся через ступеньки, наверх, и, кажется, в свечном пламени, Конрад увидел красноту в глазах – невыплаканные стыдливые слёзы.
Ничего, не страшно. Пусть переживёт утрату. У него ведь нет близких. Сирота. Давно уж сирота, очерствел душой, а тут Эветта. Заботливая Эветта, и если даже у Конрада комок стоит в горле, то что говорить про мальчонку?
– А кисти…– спохватился Конрад, и чертыхнулся: ага, услышит его Маркус, как же! но до чего ж неудобно. И сам виноват, дурак старый, не подсуетился, не подхватился! – Маркус?
Делать нечего, надо идти. Отрываться от работы, снимать чёрные перчатки, откладывать губку, и наспех протирать руки жёстким полотенцем, да идти наверх самому. Проделывая всё это, Конрад нарочно медлил, надеясь, что Маркус вернётся и тогда не придётся никому идти наверх, но нет, судьба была немилосердна, и Маркус не появлялся. Пришлось самому скрипеть ступенями.
Маркуса он увидел сразу, а на свою беду и ещё кое-что. На заднем дворе, и в распахнутом окне, защищающем от духоты, было легко углядеть, как Маркус крутит в руках что-то маленькое, железное…
Блеснувшее.
А затем кладёт на землю и торопливо скребёт руками по земле, скрывая однозначное преступление.
И всё с болезненной острой и жгучей пощёчиной вдруг встало на свои места. И вопрос по поводу кольца, и сама пропажа кольца, и цепочка, удачно упавшая куда-то в угол с шеи Эветты… и всё то прочее, невысказанное, но витавшее в интуитивных шепотах посмертия, пришедшее из разгневанных таким нелестным обращением душ…
Пришло, обжигая правдой.
Конрад смотрел на юную спину своего ученика и чувствовал как внутри него кипит ненависть.
– Ворё-енок, – прошипел Конрад, и кулаки его безотчётно сжались, впиваясь когтями до боли в ладонь.
Что-то внутри его души меркло, тряслось, рассыпаясь на какие-то осколочки, которые больно щипали и кусались. Чувствуя отвращение, Конрад отвернулся от окна и отошёл, чтобы не видеть своего павшего ученика, ненавистного и ослабевшего…
(Примечание: добро пожаловать в Алькалу. Предыдущие рассказы о ней – рассказ «Последние одежды», «Закрытые тропы», «Белое платье», «Одобрение»). Вселенная будет очень маленькая, как сам городок, очень тихая, без интриг, войны и поиска разного вида Граалей. Я давно хотела что-то подобное. Здесь просто люди – обычные, несчастные разные люди)
