Вслед за первым последовал второй, помоложе, держался он более решительно, но это было напускное – Арахна видела и это опытным взглядом. Трусы часто начинают хорохориться перед неизбежным, но едва верёвка касается их шей, или металл начинает скрежетать, как храбрость сдувает ветром. Так было и в этот раз. Едва накинули верёвку, как преступник страшно закричал и принялся звать толпу в спасители.
Толпа отвечала ему бранью, и солдатам пришлось стать грознее, чтобы сдержать толпу. Но толпа не была настроена в этот день рвать самостоятельно, она ждала, когда это сделает профессионал. Арахна сначала предложила преступнику замолчать, но не смог услышать, истерика накрыла его и Арахна сунула ему в рот кляп, а затем ловко связала руки. Теперь преступник только бешено вращал глазами и мычал, но толку от этого мычания не было.
Закончив со вторым, Арахна повернулась к третьему и знаком позвала его. Тот не пошевелился, лишь угрюмо смотрел на неё.
–Обвиняемый, подниметесь к месту казни! – велела Арахна. Обвиняемый рассмеялся вдруг хриплым смехом и ответил:
–А я не могу!
Арахна подошла ближе и увидела кровавые тряпки на ногах третьего своего висельника. Она вздохнула. Кровавые тряпки – это пытка.
Пытки разрешены при предоставлении фактов, но производить их должна Коллегия Палачей. Для получения разрешения Коллегия Дознания должна предоставить факты предполагаемой вины в Коллегию Судейства, которая либо разрешала пытки и передавала соответствующие указания Коллегии Палачей, либо возвращала документ обратно. Длиться это могло от двух дней до двух месяцев, Судейство никогда не отличалось расторопностью. Многие дознаватели по этой причине пытали сами, без разрешения и дозволения. Но умные дознаватели лишали еды или сна своих заключённых, или наносили такие пытки, которые можно было скрыть. Здесь же действовал кто-то очень и очень тупой.
Арахна сделала себе в уме пометку – выяснить, кто вёл дело. Формально, выявленный след пытки, это остановка казни, вызов на место представителей Дознания и Судейства и долгое нудное разбирательство…
В конце концов, преступника осудили, а разбирательство только продлит муки уже обречённого, но, что было важнее для Арахны, отсрочит путь в трактир «Последний Приют». Именно по этой причине она сделала знак солдатам и двое из них легко внесли обречённого на эшафот и держали его, пока Арахна накладывала петлю.
Солдатам было не по себе от такого соседства со смертью в мирное время, но они сносили это – с палачами лучше не ссориться.
В три минуты Арахна уложила повтор приговора, посоветовала молить Луала и Девять Рыцарей Его о небесном прощении и дёрнула нужный рычаг. Толпа ахнула. Через ещё пару минут, все тела затихли в своей недолгой агонии.
Арахна отошла в сторону, предоставляя место для работы Сколера.
–Заметил, что с ногами было у того? – спросила Арахна тихо, пока Сколер разводил костёр и готовился клеймить преступника.
–Пытки, – мрачно ответил Лепен. – Гады! Сами нас презирают, а сами?
–Гады, – согласилась Арахна.
Между тем преступник Сколера заверещал, потерял сознание. Его оттащили под хлесткие замечания толпы прочь, и Лепен вышел на рабочее место. Сколер подошёл к Арахне.
–Разгребаем! – заметил он.
–Видел? – Арахна кивнула головой в сторону перекладины, где болтались тела.
–Видел. Надо бы рапорт написать.
–Рапорт не рапорт, – Арахна соображала, – а вот узнать бы кто дело вёл надо. Потом. При надобности, подловим.
Лепен управился даже быстрее Сколера и спустился по лестнице вниз. Дело палачей на сегодня было кончено – телами займутся солдаты, а клеймлённых приведут в чувство позже.
–Неплохо прошло, – подвёл итог Сколер, – правда, с тем, с третьим нехорошо получилось.
–Его осудили, – возразила Арахна, – осудили по закону.
–А если он сам себя оговорил? – не унимался Сколер. – если его запугали?
–А если завтра солнце не встанет? – обозлился Лепен. – Слушай, ну всё уже. Неважно! У нас есть дознаватели, пусть и дознают.
–Согласна, – кивнула Арахна, – меня вообще сейчас больше занимает голод. Я так хочу есть! Мне кажется, я съела бы целый луковый пирог!
–О да…я бы не отказался от кусочка! – Сколер мгновенно забыл про висельника. – Всё, никаких отговорок! Мы все идем в «Последний приют!» кстати, я всё забываю спросить – у Регара скоро день рождения, вы уже придумали, что будете дарить?
–Можем целый день слушать его речи, – предложил Лепен и сам рассмеялся, – я не придумал.
–Я тоже, – призналась Арахна. – Решено! Еда, медовуха с корицей, обсуждение подарка, потом по лавкам.
–У палача должна быть твёрдая рука, – передразнил Сколер и Арахна отомстила:
–А мы не будем пить. Мы понюхаем.
И все трое рассмеялись.
?
Толпа отвечала ему бранью, и солдатам пришлось стать грознее, чтобы сдержать толпу. Но толпа не была настроена в этот день рвать самостоятельно, она ждала, когда это сделает профессионал. Арахна сначала предложила преступнику замолчать, но не смог услышать, истерика накрыла его и Арахна сунула ему в рот кляп, а затем ловко связала руки. Теперь преступник только бешено вращал глазами и мычал, но толку от этого мычания не было.
Закончив со вторым, Арахна повернулась к третьему и знаком позвала его. Тот не пошевелился, лишь угрюмо смотрел на неё.
–Обвиняемый, подниметесь к месту казни! – велела Арахна. Обвиняемый рассмеялся вдруг хриплым смехом и ответил:
–А я не могу!
Арахна подошла ближе и увидела кровавые тряпки на ногах третьего своего висельника. Она вздохнула. Кровавые тряпки – это пытка.
Пытки разрешены при предоставлении фактов, но производить их должна Коллегия Палачей. Для получения разрешения Коллегия Дознания должна предоставить факты предполагаемой вины в Коллегию Судейства, которая либо разрешала пытки и передавала соответствующие указания Коллегии Палачей, либо возвращала документ обратно. Длиться это могло от двух дней до двух месяцев, Судейство никогда не отличалось расторопностью. Многие дознаватели по этой причине пытали сами, без разрешения и дозволения. Но умные дознаватели лишали еды или сна своих заключённых, или наносили такие пытки, которые можно было скрыть. Здесь же действовал кто-то очень и очень тупой.
Арахна сделала себе в уме пометку – выяснить, кто вёл дело. Формально, выявленный след пытки, это остановка казни, вызов на место представителей Дознания и Судейства и долгое нудное разбирательство…
В конце концов, преступника осудили, а разбирательство только продлит муки уже обречённого, но, что было важнее для Арахны, отсрочит путь в трактир «Последний Приют». Именно по этой причине она сделала знак солдатам и двое из них легко внесли обречённого на эшафот и держали его, пока Арахна накладывала петлю.
Солдатам было не по себе от такого соседства со смертью в мирное время, но они сносили это – с палачами лучше не ссориться.
В три минуты Арахна уложила повтор приговора, посоветовала молить Луала и Девять Рыцарей Его о небесном прощении и дёрнула нужный рычаг. Толпа ахнула. Через ещё пару минут, все тела затихли в своей недолгой агонии.
Арахна отошла в сторону, предоставляя место для работы Сколера.
–Заметил, что с ногами было у того? – спросила Арахна тихо, пока Сколер разводил костёр и готовился клеймить преступника.
–Пытки, – мрачно ответил Лепен. – Гады! Сами нас презирают, а сами?
–Гады, – согласилась Арахна.
Между тем преступник Сколера заверещал, потерял сознание. Его оттащили под хлесткие замечания толпы прочь, и Лепен вышел на рабочее место. Сколер подошёл к Арахне.
–Разгребаем! – заметил он.
–Видел? – Арахна кивнула головой в сторону перекладины, где болтались тела.
–Видел. Надо бы рапорт написать.
–Рапорт не рапорт, – Арахна соображала, – а вот узнать бы кто дело вёл надо. Потом. При надобности, подловим.
Лепен управился даже быстрее Сколера и спустился по лестнице вниз. Дело палачей на сегодня было кончено – телами займутся солдаты, а клеймлённых приведут в чувство позже.
–Неплохо прошло, – подвёл итог Сколер, – правда, с тем, с третьим нехорошо получилось.
–Его осудили, – возразила Арахна, – осудили по закону.
–А если он сам себя оговорил? – не унимался Сколер. – если его запугали?
–А если завтра солнце не встанет? – обозлился Лепен. – Слушай, ну всё уже. Неважно! У нас есть дознаватели, пусть и дознают.
–Согласна, – кивнула Арахна, – меня вообще сейчас больше занимает голод. Я так хочу есть! Мне кажется, я съела бы целый луковый пирог!
–О да…я бы не отказался от кусочка! – Сколер мгновенно забыл про висельника. – Всё, никаких отговорок! Мы все идем в «Последний приют!» кстати, я всё забываю спросить – у Регара скоро день рождения, вы уже придумали, что будете дарить?
–Можем целый день слушать его речи, – предложил Лепен и сам рассмеялся, – я не придумал.
–Я тоже, – призналась Арахна. – Решено! Еда, медовуха с корицей, обсуждение подарка, потом по лавкам.
–У палача должна быть твёрдая рука, – передразнил Сколер и Арахна отомстила:
–А мы не будем пить. Мы понюхаем.
И все трое рассмеялись.
?
