Демон не может отвечать за того, кто был человеком. Ангелы глупят, демоны глупят не меньше, но друг друга здесь прикрыть можно и даже нужно, а вот бывших людишек спасать? Ну уж нет. Не хочется. Слишком много людям и без того дано свободы, слишком сильно любил и любит их Володыка вопреки всем выкрутасам.
Так что нет, жаль, но спасать его Азазель не будет.
– Ну и славно, – Люцифер реагирует тут же. Он спокоен и не удивлён. – Демон – это когда приходится отвечать за свои проступки. Он ещё ничего не добился, только имя себе придумал, да и то дурное, а уже показать себя хочет. Глупо, так глупо, что даже не смешно.
Азазель не отвечает. Какой тут может быть ответ? Ответом может быть только призыв Охотника и он уже набирает силу за его спиной.
– Вепар, – коротко приказывает Азазель, представляя глупое лицо новичка, которому стало скучно и который неудачно пытался о себе заявить, не представляя, что тьма не прощает самодовольства, которое ничем не подкреплено.
Шаги у охотника тяжёлые. Он хоть и тень, что следует за теми, кому суждено в тень упасть, а шаги у него давят на этот мир. Он идёт по коридорам, минует одну галерею, другую и отследить его легко – на поясе у него подкреплен длинный хлыст из людских позвонков.
Не только за демонами-глупцами приходит Охотник.
Азазель видит как наяву испуганное лицо Вепара, который уже понял, что совершил ошибку. И слышит повторяющийся скрежет – позвонки волокутся по полу. Что ж, всем нужны исполнители, но тьма требует от них покорности…как и свет.
Охотник убьёт Вепара, но ничего не почувствует. Это просто как стереть ошибочное число. Число, которое потом даже пятна не оставит.
– Люцифер, – Азазель решается с неожиданностью для себя, – ты меня слышишь?
– Хороший вопрос, – смеётся Люцифер, – и слышу, и вижу, и даже знаю что ты скажешь, но всё равно скажи. Не зря ведь звал.
– Давай дадим ему второй шанс?
– Привязался? – Люциферу весело. Или он играет в веселье. Азазелю кажется, что Сам уже давно забыл многие чувства, но цепляется за то, что помнит о них.
– Нет, просто это нелепо. И кадровый голод…
Охотнику не дано приказаний, но его шаги стихают. Люцифер остановил. Думает. Ему не до какого-то там Вепара, и предложение Азазеля ему смешно, но всё-таки он думает. Взвешивает.
– А небо с тобой! – решается он быстро и его влияние отступает. Охотник где-то на расстоянии двух или трёх галерей замирает и тает. Азазель чувствует как проходит рябь по воздуху прежде, чем древнее орудие, само лишившее себя всякой воли, спадает в забытые стены, пока не позовут снова.
– Это тоже шанс, – Люцифер не видит ничего необычного в своём решении. – Ты не хочешь за него отвечать, но хочешь дать ему второй шанс. Пожалуйста, я решил вопрос.
Азазель молчит. охотник стоит перед ним – как всегда безголовый, лишённый воли, пришедший из-за спины самого Азазеля. На поясе у Охотника хлыст из позвонков. И один белеет особенно отчётливо, белеет новизной.
– Полагаю, имя Вепар снова свободно, – Азазель не реагирует на колкость Люцифера, потому что не находит в себе сил подобрать нужные слова. – Плохое всё же имя для демонов, неудачное.
– И всё? – интересуется Люцифер без тени настоящего любопытства, – даже не скажешь, что это жестоко?
Азазель улыбается.
– Не скажу. Он не душа. Он не мертвец. Не демон. Он всего лишь кусок кости.
– Через пару столетий поумнеет, – Люцифер небрежен в своих ответах, но Азазеля бьёт от этой небрежности ледяным ветром из самого желудка.
– Что?
– Сам же просил – второй шанс, – Люцифер изображает удивление, – через пару столетий он его получит. Поумнеет только и получит.
– А где он сейчас? – Азазель не интересовался. Вепар исчез и исчез.
– Так там же, на посту. Только в страницах. Теперь всё его движение это если кто-то решит полистать страницы. Или сделать надпись, – Люцифер смотрит в лицо Азазеля и явно ждёт реакции.
Но Азазель древний демон. Он не выдаёт ничего, потому что умеет ничего не чувствовать, и держит в себе это «ничего» как спасительный плащ.
– Ну и прекрасно, – кивает Азазель, – поделом! Может нам на стажировку начать людей брать? Чтоб они еще до смерти привыкали к посмертию?
Предложение насмешливое, но и Люцифер не ждёт иного. Он и сам насмешник и тени свои тому же учит.
– Карьерный рост, соцпакет, полное страхование, – Люцифер смеётся и ту же серьёзнеет: – какая же тоска! Может и нас заточили…пока не поумнеем?
– Мы не поумнеем.
– Да никто не поумнеет. Но в милосердие играть слишком соблазнительно.
(Рассказ принадлежит к вселенной рассказов о трёх царствах: Небесном, Подземном и Людском. На сегодня готов один сборник «Их обугленные крылья – 1», в процессе – бесконечном процессе, так как некогда собирать – второй. Все рассказы в свободном доступе в сети)
Так что нет, жаль, но спасать его Азазель не будет.
– Ну и славно, – Люцифер реагирует тут же. Он спокоен и не удивлён. – Демон – это когда приходится отвечать за свои проступки. Он ещё ничего не добился, только имя себе придумал, да и то дурное, а уже показать себя хочет. Глупо, так глупо, что даже не смешно.
Азазель не отвечает. Какой тут может быть ответ? Ответом может быть только призыв Охотника и он уже набирает силу за его спиной.
– Вепар, – коротко приказывает Азазель, представляя глупое лицо новичка, которому стало скучно и который неудачно пытался о себе заявить, не представляя, что тьма не прощает самодовольства, которое ничем не подкреплено.
Шаги у охотника тяжёлые. Он хоть и тень, что следует за теми, кому суждено в тень упасть, а шаги у него давят на этот мир. Он идёт по коридорам, минует одну галерею, другую и отследить его легко – на поясе у него подкреплен длинный хлыст из людских позвонков.
Не только за демонами-глупцами приходит Охотник.
Азазель видит как наяву испуганное лицо Вепара, который уже понял, что совершил ошибку. И слышит повторяющийся скрежет – позвонки волокутся по полу. Что ж, всем нужны исполнители, но тьма требует от них покорности…как и свет.
Охотник убьёт Вепара, но ничего не почувствует. Это просто как стереть ошибочное число. Число, которое потом даже пятна не оставит.
– Люцифер, – Азазель решается с неожиданностью для себя, – ты меня слышишь?
– Хороший вопрос, – смеётся Люцифер, – и слышу, и вижу, и даже знаю что ты скажешь, но всё равно скажи. Не зря ведь звал.
– Давай дадим ему второй шанс?
– Привязался? – Люциферу весело. Или он играет в веселье. Азазелю кажется, что Сам уже давно забыл многие чувства, но цепляется за то, что помнит о них.
– Нет, просто это нелепо. И кадровый голод…
Охотнику не дано приказаний, но его шаги стихают. Люцифер остановил. Думает. Ему не до какого-то там Вепара, и предложение Азазеля ему смешно, но всё-таки он думает. Взвешивает.
– А небо с тобой! – решается он быстро и его влияние отступает. Охотник где-то на расстоянии двух или трёх галерей замирает и тает. Азазель чувствует как проходит рябь по воздуху прежде, чем древнее орудие, само лишившее себя всякой воли, спадает в забытые стены, пока не позовут снова.
***
– Это тоже шанс, – Люцифер не видит ничего необычного в своём решении. – Ты не хочешь за него отвечать, но хочешь дать ему второй шанс. Пожалуйста, я решил вопрос.
Азазель молчит. охотник стоит перед ним – как всегда безголовый, лишённый воли, пришедший из-за спины самого Азазеля. На поясе у Охотника хлыст из позвонков. И один белеет особенно отчётливо, белеет новизной.
– Полагаю, имя Вепар снова свободно, – Азазель не реагирует на колкость Люцифера, потому что не находит в себе сил подобрать нужные слова. – Плохое всё же имя для демонов, неудачное.
– И всё? – интересуется Люцифер без тени настоящего любопытства, – даже не скажешь, что это жестоко?
Азазель улыбается.
– Не скажу. Он не душа. Он не мертвец. Не демон. Он всего лишь кусок кости.
– Через пару столетий поумнеет, – Люцифер небрежен в своих ответах, но Азазеля бьёт от этой небрежности ледяным ветром из самого желудка.
– Что?
– Сам же просил – второй шанс, – Люцифер изображает удивление, – через пару столетий он его получит. Поумнеет только и получит.
– А где он сейчас? – Азазель не интересовался. Вепар исчез и исчез.
– Так там же, на посту. Только в страницах. Теперь всё его движение это если кто-то решит полистать страницы. Или сделать надпись, – Люцифер смотрит в лицо Азазеля и явно ждёт реакции.
Но Азазель древний демон. Он не выдаёт ничего, потому что умеет ничего не чувствовать, и держит в себе это «ничего» как спасительный плащ.
– Ну и прекрасно, – кивает Азазель, – поделом! Может нам на стажировку начать людей брать? Чтоб они еще до смерти привыкали к посмертию?
Предложение насмешливое, но и Люцифер не ждёт иного. Он и сам насмешник и тени свои тому же учит.
– Карьерный рост, соцпакет, полное страхование, – Люцифер смеётся и ту же серьёзнеет: – какая же тоска! Может и нас заточили…пока не поумнеем?
– Мы не поумнеем.
– Да никто не поумнеет. Но в милосердие играть слишком соблазнительно.
(Рассказ принадлежит к вселенной рассказов о трёх царствах: Небесном, Подземном и Людском. На сегодня готов один сборник «Их обугленные крылья – 1», в процессе – бесконечном процессе, так как некогда собирать – второй. Все рассказы в свободном доступе в сети)
