–Я думал, ты умнее!
Секция Закона – это всего три Коллегии, которые вынуждены существовать друг с другом. Дознание ловит и ведёт следствие, Судейство выносит приговор, Палачи его исполняют. Всё просто. Но просто лишь на бумаге.
Судейство не любят, но перед ним заискивают. Дознавателей боятся и стараются держаться от них дальше. А палачей презирают. Даром, что они не имеют власти над приговором и не от них зависит это, их презирать проще – они же пытают, клеймят, секут и казнят. Одна Секция, поставленная для сохранения закона и порядка, но как же сложны их внутренние хитросплетения, их бюрократические просчёты и подколы друг к другу, их мелкие мести, скопленные за годы. А на деле – все они чужие! И палачи, и судьи, и дознаватели – для обывателя вся Секция – место, которое нужно обходить большим кругом.
С Главой Коллегии Дознавателей проблем не было. Он легко принял версию о том, что Росс отказывается сотрудничать с Дознанием, следовательно, его следует заменить на другого, поставленного уже с согласия Дознания.
Судейство привычно согласилось с Дознанием. А вот Палачи… их было мало и они держались как семья. Не то трое, не то всего четверо и их глава – Регар.
–Я ничего против Росса не имею, – холодно сказал Регар, услышав слова Персиваля. – Знаю его хорошо, и это один из самых достойных жрецов Луала, которых я встречал.
–Это для общей пользы.
Персиваль говорил со значением, которое не должно было оставить сомнений: покориться проще.
–Тем не менее, я не знаю за ним преступлений и не знаю приговоров.
Персиваль представил, как будет издеваться (теперь уже точно будет) Мальт, если Персиваль позволит себе слабину, и налетел на Главу Палачей уже безо всякой церемонии:
–Вы подчинитесь, Регар! Ваше право быть недовольным, я у вас его не отнимаю, но вы покоритесь. И вы поддержите протест против Росса, в противном случае, вы не просто покажете себя недальновидным Главою Коллегии, но и преступником! У нас есть данные, которые ясно свидетельствуют о причастности Росса к заговорам. И вы должны принять нашу сторону! Иначе вы такой же мятежник и преступник!
Регар пожал плечами:
–Чем больше вы меня торопите, чем больше настаиваете, тем ярче и отчётливее я понимаю, что Росс невиновен.
–Он неугоден. И вы в одном шаге от такой же участи.
Но Регар хранил спокойствие.
–Вы и ваша Коллегия, – Персиваль нашёл безотказный приём и по лицу Регара, искажённому в неприятной судороге, понял, что для одиночки-палача его Коллегия, а особенно молодые палачи – это настоящая семья.
–Я поддержу вас, – промолвил Регар, – Луал простит меня за это.
–Не драматизируйте! Луалу плевать на ваши мелкие шалости…а вот мы запомним ваше содействие.
Регар только усмехнулся, но ничего не сказал и позволил Персивалю оставить последнее слово за ним. Но триумфа у дознавателя не было, его не покидало ощущение, что и этот человек в чём-то сильнее, чем он сам.
Как легко вчерашнему кумиру толпы, могучему держителю власти пасть. Сегодня его помнят, завтра отстраняют от службы из-за какого-то призрачного и непонятного дела, а послезавтра толпа понемногу смиряется с этим.
Отстранение Росса стоило Коллегии Дознания всего двух-трёх кратких вспышек в трактирах, где кто-то попробовал проявить возмущение. И всё. А затем толпа научилась быть смиренной и способствовало этому то, что новым Верховным Жрецом Луала и Девяти рыцарей Его стал не какой-то, до сих пор неизвестный никому жрец, явный ставленник Дознания, а прямой заместитель Росса.
Мало кто задумался о том, что без Росса, без его духа, жрецы и жрицы, видевшие падение могучего своего покровителя, ослабели и согласились на многое. Дух Росса витал ещё в стенах, на кровати ещё были очертания его тела, не иссохли ещё чернила на его пере, а всё, что он создавал, уже шло прахом.
Мальт почти выбил это дело из-под ведения Персиваля. Теперь он покровительствовал жрецам и жрицам, теперь он читал подробные исповеди и ему подавали списки имён – всё тайное, что несли прихожане к служителям Луала, шло напрямую и к Дознанию.
–Из безопасности. – Так объяснял это Мальт.
–Из трусости, – шептались служители, но опускали глаза при появлении дознавателей и терпеливо ждали, когда те вдоволь начинаются новых донесений.
Потому что помнили последний день осеннего сезона…необычайно солнечный и горький.
Это тоже придумал Мальт. Но знало об этом, включая Персиваля, всего человека три-четыре, среди которых был и Росс.
Обвиняемый ныне, готовый к казни росс. Мальт его не просто смёл. Он не трогал павшего жреца почти два месяца, и только когда успокоился народ и поверил в то, что слуги Луала верны прежнему строю, сообщил о разоблачении Росса. Оказалось, что бывший Верховный Жрец склонял на сторону заговора мирных прихожан и стремился завладеть властью надо всей Маарой.
Но Мальт знал, стоит выйти такому слуху наружу, как народ взбесится. Поэтому на улицы пустили следующее: Росс – вор!
Для убедительности дознаватели демонстративно «нашли» в старом его доме несколько предметов из золота, служивших для служения Луалу и Девяти. Также несколько жриц и жрецов подали донесения о тревожном поведении Росса в бытность его Высшим.
Всё это не без удовольствия Мальт зачитал Россу и тот пожал плечами:
–Такова воля Луала, – и подписал полное согласие со всеми обвинениями.
Персиваль пришёл к заключённому ночью и спросил лишь одно:
–Зачем? Вас казнят!
–Меня всяко казнят, – глаза Росса оставались усталыми и ясными. – Говорят, наша Коллегия палачей знает своё дело.
Персиваль молчал. Росс был прав. Раскалывались почти все, не расколовшиеся – умирали в мучениях.
–Это путь смирения. Я поклялся служить Мааре и Луалу и служу ей. Если она не нуждается во мне, я приму это, – продолжал Росс спокойно. – Но вы здесь. Почему?
–Не знаю…неправильно это. Я так не хотел. Это Мальт. Он придумал как вас снять. Придумал сделать обвинение открытым, а судейство закрытым. Вас же даже не было на суде? Вот…
–Меня вы уже мучением не спасёте, но помните, что человек всегда выбирает. Даже в смерти. И за вами выбор.
Персиваль хотел спросить ещё что-то или, быть может, попросить прощения, но лязгнули ключи, и Персивалю пришлось отступать. А утром была казнь.
На казни новый верховный Жрец представил Мальту и Персивалю своего заместителя – Медера и сказал, что все вопросы нужно решать с ним, а дальше прочёл скорбную речь о том, что Росс не был так плох, что многие помнят о нем с благодарностью, но правосудие должно свершиться.
Казнил сам Регар. Росс взошёл на эшафот твёрдо, ясными глазами оглядел любопытных собравшихся и, воззвав к Луалу, опустился на колени.
Твёрдая рука Регара снесла ему голову одним ударом. Страшный глухой стук перекрыл общий вздох толпы, а Персиваль отыскал взглядом лицо Регара и увидел в нём скорбь, потом перевёл взгляд на Мальта и не увидел в нём ничего.
Задумавшись о своём лице, Персиваль взял себя в руки и снова стал прежним. Иногда только чей-то ясный взгляд вроде бы пытался его догнать сквозь сон или в толпе, но Персиваль давно научился зажмуриваться.
***
Секция Закона – это всего три Коллегии, которые вынуждены существовать друг с другом. Дознание ловит и ведёт следствие, Судейство выносит приговор, Палачи его исполняют. Всё просто. Но просто лишь на бумаге.
Судейство не любят, но перед ним заискивают. Дознавателей боятся и стараются держаться от них дальше. А палачей презирают. Даром, что они не имеют власти над приговором и не от них зависит это, их презирать проще – они же пытают, клеймят, секут и казнят. Одна Секция, поставленная для сохранения закона и порядка, но как же сложны их внутренние хитросплетения, их бюрократические просчёты и подколы друг к другу, их мелкие мести, скопленные за годы. А на деле – все они чужие! И палачи, и судьи, и дознаватели – для обывателя вся Секция – место, которое нужно обходить большим кругом.
С Главой Коллегии Дознавателей проблем не было. Он легко принял версию о том, что Росс отказывается сотрудничать с Дознанием, следовательно, его следует заменить на другого, поставленного уже с согласия Дознания.
Судейство привычно согласилось с Дознанием. А вот Палачи… их было мало и они держались как семья. Не то трое, не то всего четверо и их глава – Регар.
–Я ничего против Росса не имею, – холодно сказал Регар, услышав слова Персиваля. – Знаю его хорошо, и это один из самых достойных жрецов Луала, которых я встречал.
–Это для общей пользы.
Персиваль говорил со значением, которое не должно было оставить сомнений: покориться проще.
–Тем не менее, я не знаю за ним преступлений и не знаю приговоров.
Персиваль представил, как будет издеваться (теперь уже точно будет) Мальт, если Персиваль позволит себе слабину, и налетел на Главу Палачей уже безо всякой церемонии:
–Вы подчинитесь, Регар! Ваше право быть недовольным, я у вас его не отнимаю, но вы покоритесь. И вы поддержите протест против Росса, в противном случае, вы не просто покажете себя недальновидным Главою Коллегии, но и преступником! У нас есть данные, которые ясно свидетельствуют о причастности Росса к заговорам. И вы должны принять нашу сторону! Иначе вы такой же мятежник и преступник!
Регар пожал плечами:
–Чем больше вы меня торопите, чем больше настаиваете, тем ярче и отчётливее я понимаю, что Росс невиновен.
–Он неугоден. И вы в одном шаге от такой же участи.
Но Регар хранил спокойствие.
–Вы и ваша Коллегия, – Персиваль нашёл безотказный приём и по лицу Регара, искажённому в неприятной судороге, понял, что для одиночки-палача его Коллегия, а особенно молодые палачи – это настоящая семья.
–Я поддержу вас, – промолвил Регар, – Луал простит меня за это.
–Не драматизируйте! Луалу плевать на ваши мелкие шалости…а вот мы запомним ваше содействие.
Регар только усмехнулся, но ничего не сказал и позволил Персивалю оставить последнее слово за ним. Но триумфа у дознавателя не было, его не покидало ощущение, что и этот человек в чём-то сильнее, чем он сам.
***
Как легко вчерашнему кумиру толпы, могучему держителю власти пасть. Сегодня его помнят, завтра отстраняют от службы из-за какого-то призрачного и непонятного дела, а послезавтра толпа понемногу смиряется с этим.
Отстранение Росса стоило Коллегии Дознания всего двух-трёх кратких вспышек в трактирах, где кто-то попробовал проявить возмущение. И всё. А затем толпа научилась быть смиренной и способствовало этому то, что новым Верховным Жрецом Луала и Девяти рыцарей Его стал не какой-то, до сих пор неизвестный никому жрец, явный ставленник Дознания, а прямой заместитель Росса.
Мало кто задумался о том, что без Росса, без его духа, жрецы и жрицы, видевшие падение могучего своего покровителя, ослабели и согласились на многое. Дух Росса витал ещё в стенах, на кровати ещё были очертания его тела, не иссохли ещё чернила на его пере, а всё, что он создавал, уже шло прахом.
Мальт почти выбил это дело из-под ведения Персиваля. Теперь он покровительствовал жрецам и жрицам, теперь он читал подробные исповеди и ему подавали списки имён – всё тайное, что несли прихожане к служителям Луала, шло напрямую и к Дознанию.
–Из безопасности. – Так объяснял это Мальт.
–Из трусости, – шептались служители, но опускали глаза при появлении дознавателей и терпеливо ждали, когда те вдоволь начинаются новых донесений.
Потому что помнили последний день осеннего сезона…необычайно солнечный и горький.
***
Это тоже придумал Мальт. Но знало об этом, включая Персиваля, всего человека три-четыре, среди которых был и Росс.
Обвиняемый ныне, готовый к казни росс. Мальт его не просто смёл. Он не трогал павшего жреца почти два месяца, и только когда успокоился народ и поверил в то, что слуги Луала верны прежнему строю, сообщил о разоблачении Росса. Оказалось, что бывший Верховный Жрец склонял на сторону заговора мирных прихожан и стремился завладеть властью надо всей Маарой.
Но Мальт знал, стоит выйти такому слуху наружу, как народ взбесится. Поэтому на улицы пустили следующее: Росс – вор!
Для убедительности дознаватели демонстративно «нашли» в старом его доме несколько предметов из золота, служивших для служения Луалу и Девяти. Также несколько жриц и жрецов подали донесения о тревожном поведении Росса в бытность его Высшим.
Всё это не без удовольствия Мальт зачитал Россу и тот пожал плечами:
–Такова воля Луала, – и подписал полное согласие со всеми обвинениями.
Персиваль пришёл к заключённому ночью и спросил лишь одно:
–Зачем? Вас казнят!
–Меня всяко казнят, – глаза Росса оставались усталыми и ясными. – Говорят, наша Коллегия палачей знает своё дело.
Персиваль молчал. Росс был прав. Раскалывались почти все, не расколовшиеся – умирали в мучениях.
–Это путь смирения. Я поклялся служить Мааре и Луалу и служу ей. Если она не нуждается во мне, я приму это, – продолжал Росс спокойно. – Но вы здесь. Почему?
–Не знаю…неправильно это. Я так не хотел. Это Мальт. Он придумал как вас снять. Придумал сделать обвинение открытым, а судейство закрытым. Вас же даже не было на суде? Вот…
–Меня вы уже мучением не спасёте, но помните, что человек всегда выбирает. Даже в смерти. И за вами выбор.
Персиваль хотел спросить ещё что-то или, быть может, попросить прощения, но лязгнули ключи, и Персивалю пришлось отступать. А утром была казнь.
На казни новый верховный Жрец представил Мальту и Персивалю своего заместителя – Медера и сказал, что все вопросы нужно решать с ним, а дальше прочёл скорбную речь о том, что Росс не был так плох, что многие помнят о нем с благодарностью, но правосудие должно свершиться.
Казнил сам Регар. Росс взошёл на эшафот твёрдо, ясными глазами оглядел любопытных собравшихся и, воззвав к Луалу, опустился на колени.
Твёрдая рука Регара снесла ему голову одним ударом. Страшный глухой стук перекрыл общий вздох толпы, а Персиваль отыскал взглядом лицо Регара и увидел в нём скорбь, потом перевёл взгляд на Мальта и не увидел в нём ничего.
Задумавшись о своём лице, Персиваль взял себя в руки и снова стал прежним. Иногда только чей-то ясный взгляд вроде бы пытался его догнать сквозь сон или в толпе, но Персиваль давно научился зажмуриваться.
