–Это как…– ищу слова, но не нахожу. Я думала, речь пойдёт о чём-то другом, о моём деле, о том, что я всё-таки помедлила (чего уж таить?) с последним королём.
А меня повышают?!
–Да, так…– в голосе Смерти Смертей отзвук незнакомой мне речи, какие-то песни, которые подхватит, видимо, вскоре какой-то народ, неся на своих штыках моё имя, мою власть, славя меня и помогая мне.
Я не думаю долго, соглашаюсь почти сразу.
Что я чувствую? Что ощущаю я, когда мирный, славный народ, доведённый голодом, холодом и несправедливостью до звериного отчаяния, тащит аристократов на фонари, чтобы повесить?
Ничего.
Что я чувствую, когда казнят очередного короля? Когда бедную его королеву долго позорят, прежде чем даровать ей смерть?
Ничего.
Что я чувствую, когда вижу красоту и гибель молодости? Что чувствую, когда Смерть Смертей приходит за отжившими и отработавшими своё моими братьями и сёстрами, чьи посты я сейчас занимаю? Что ощущаю, когда вижу, как Смерть Смертей пережёвывает их души острыми чёрными зубами, пропуская через своё тело в Пустоту, сплетая их – ненужный и измученных с Пустотой?
Ничего.
Смерть Смертей говорит мне:
–И с тобой будет также…
И я ничего не чувствую. Почти. Только лёгкую надежду, что со мной это случится позже, чем с другими, и я ещё побуду. И не пугает меня ни цена, которую нужно заплатить, ни собственное равнодушие.
Я не вижу ничего, кроме своего долга и провалов глаз Смерти Смертей, что вечно стоит за моей спиной, ожидая, когда и я отработаю своё и попаду в её пасть.
А меня повышают?!
–Да, так…– в голосе Смерти Смертей отзвук незнакомой мне речи, какие-то песни, которые подхватит, видимо, вскоре какой-то народ, неся на своих штыках моё имя, мою власть, славя меня и помогая мне.
Я не думаю долго, соглашаюсь почти сразу.
***
Что я чувствую? Что ощущаю я, когда мирный, славный народ, доведённый голодом, холодом и несправедливостью до звериного отчаяния, тащит аристократов на фонари, чтобы повесить?
Ничего.
Что я чувствую, когда казнят очередного короля? Когда бедную его королеву долго позорят, прежде чем даровать ей смерть?
Ничего.
Что я чувствую, когда вижу красоту и гибель молодости? Что чувствую, когда Смерть Смертей приходит за отжившими и отработавшими своё моими братьями и сёстрами, чьи посты я сейчас занимаю? Что ощущаю, когда вижу, как Смерть Смертей пережёвывает их души острыми чёрными зубами, пропуская через своё тело в Пустоту, сплетая их – ненужный и измученных с Пустотой?
Ничего.
Смерть Смертей говорит мне:
–И с тобой будет также…
И я ничего не чувствую. Почти. Только лёгкую надежду, что со мной это случится позже, чем с другими, и я ещё побуду. И не пугает меня ни цена, которую нужно заплатить, ни собственное равнодушие.
Я не вижу ничего, кроме своего долга и провалов глаз Смерти Смертей, что вечно стоит за моей спиной, ожидая, когда и я отработаю своё и попаду в её пасть.
