– К девкам привяжите, – отмахивается он, его шаги торопливы, он бежит не от страшной казни и не от страшных слёз, а от яркого света и шума, вокруг него почему-то всегда так шумно!
Шумно стучит железо, громыхают кострища, и этот шум живёт в нём даже тогда, когда вокруг почти тихо – иногда ему кажется, что этот шум впитался в него самого.
– Господарь, – голос Блеза тих и полон сожаления. Он не хотел тревожить его, но времена не терпели промедления. Если говорить о договоре с растоптанным врагом, с останками его – униженными и распластанными по Брашову, то сейчас!
– Озвучь, – господарь доверяет своей тени и Блезу. Блез его ни разу не подвел, а тень – чудилось ему однажды, не пошла за ним, осталась чуть позади. То, конечно, лишь обманка, помутилось в рассудке, ненадолго помутилось, но нет – запомнилось это Господарю: тень предала его!
– У тебя, господарь, есть право входить в земли для поиска врагов и если обнаружены будут твои враги не тобой, то передадут их тебе.
Хорошо, это очень хорошо. Врагов всегда надо искать, они повсюду.
– Тебе будут предоставлены воины в случае нужды.
Это ещё лучше. Нужда не спрашивает, она приходит, и лучше быть готовым к её приходу, чтобы не метаться потом, не искать союза. Опора должна возникать задолго до нападения.
– Ты обязуешься не пропускать никого, кто хочет напасть на дружественные тебе земли.
Хитро! Но это та жертва, на которую он пока готов пойти. В конце концов, дружественные земли обещают солдат, и их армии будут идти впереди в случае опасности.
– Ты получишь письменное подтверждение того, что условия будут выполнены, – у Блеза голос лишён удивления. Он предан своему господарю и ничего не ранит его преданности, не колеблет её.
– Дальше…
– О военной помощи будет подтверждено особо.
Да, это важнее всего. Что там отдельные враги, когда друзья опаснее врагов бывают? А он этих друзей знает. Знает и цену этой дружбе и то, что настанет новый день, когда снова придётся пройтись жестокостью и сталью по союзным рядам, чтобы получить мир.
– Тебе будет вознесен ущерб…
Это тоже станет причиной новой ненависти. Люди не любят платить врагам, но ещё больше не любят платить вынужденным друзьям.
Усмешка трогает губы господаря, но он не делится тенями своих мыслей на этот счёт, спрашивает только:
– Что-то ещё?
– Только твоя подпись, господарь. С именем Бога и благословением подтверждаю, Влад Дракула, господарь Валахии.
– Оставь, я взгляну позже, – всё это верно, всё соглашение вроде бы подходит под его собственные представления, но не будет же он подписывать тотчас, не обдумав?
Блез уходит тихо и покорно и господарь возвращает тёмную ткань на лицо. Как же больно глазам от света! Но ещё тяжелее от мыслей о вечной темноте и забвении. Неужели даже могилы его не будет? он не хочет в это верить и иногда находит на него ужас от этого осознания. Ему снится забвение, снится распад его земель, снится кровь…
– На благо, на одно благо, господи! – шепчет Дракула, и темнота уносит его в короткий болезненный сон, не то морок, не то начало схождения в вечную темноту, но не в забвение, нет.
Шумно стучит железо, громыхают кострища, и этот шум живёт в нём даже тогда, когда вокруг почти тихо – иногда ему кажется, что этот шум впитался в него самого.
– Господарь, – голос Блеза тих и полон сожаления. Он не хотел тревожить его, но времена не терпели промедления. Если говорить о договоре с растоптанным врагом, с останками его – униженными и распластанными по Брашову, то сейчас!
– Озвучь, – господарь доверяет своей тени и Блезу. Блез его ни разу не подвел, а тень – чудилось ему однажды, не пошла за ним, осталась чуть позади. То, конечно, лишь обманка, помутилось в рассудке, ненадолго помутилось, но нет – запомнилось это Господарю: тень предала его!
– У тебя, господарь, есть право входить в земли для поиска врагов и если обнаружены будут твои враги не тобой, то передадут их тебе.
Хорошо, это очень хорошо. Врагов всегда надо искать, они повсюду.
– Тебе будут предоставлены воины в случае нужды.
Это ещё лучше. Нужда не спрашивает, она приходит, и лучше быть готовым к её приходу, чтобы не метаться потом, не искать союза. Опора должна возникать задолго до нападения.
– Ты обязуешься не пропускать никого, кто хочет напасть на дружественные тебе земли.
Хитро! Но это та жертва, на которую он пока готов пойти. В конце концов, дружественные земли обещают солдат, и их армии будут идти впереди в случае опасности.
– Ты получишь письменное подтверждение того, что условия будут выполнены, – у Блеза голос лишён удивления. Он предан своему господарю и ничего не ранит его преданности, не колеблет её.
– Дальше…
– О военной помощи будет подтверждено особо.
Да, это важнее всего. Что там отдельные враги, когда друзья опаснее врагов бывают? А он этих друзей знает. Знает и цену этой дружбе и то, что настанет новый день, когда снова придётся пройтись жестокостью и сталью по союзным рядам, чтобы получить мир.
– Тебе будет вознесен ущерб…
Это тоже станет причиной новой ненависти. Люди не любят платить врагам, но ещё больше не любят платить вынужденным друзьям.
Усмешка трогает губы господаря, но он не делится тенями своих мыслей на этот счёт, спрашивает только:
– Что-то ещё?
– Только твоя подпись, господарь. С именем Бога и благословением подтверждаю, Влад Дракула, господарь Валахии.
– Оставь, я взгляну позже, – всё это верно, всё соглашение вроде бы подходит под его собственные представления, но не будет же он подписывать тотчас, не обдумав?
Блез уходит тихо и покорно и господарь возвращает тёмную ткань на лицо. Как же больно глазам от света! Но ещё тяжелее от мыслей о вечной темноте и забвении. Неужели даже могилы его не будет? он не хочет в это верить и иногда находит на него ужас от этого осознания. Ему снится забвение, снится распад его земель, снится кровь…
– На благо, на одно благо, господи! – шепчет Дракула, и темнота уносит его в короткий болезненный сон, не то морок, не то начало схождения в вечную темноту, но не в забвение, нет.
