– А...всё хорошо, – теперь уже я неубедительно блеяла, и Волак, возникший за мной, красноречия мне не прибавил. Он только мотнул головой и пошёл прочь из жилища.
– Стойте! Что же у нас? Что делать? – они сыпали вопросами, спешили за нами, а мы покидали чертовски длинный коридор, рвались к спасению. И, похоже, вовремя. К тому моменту, как мы перескочили последнюю дверь, тёмная фигура уже возникла за спинами Тома и Руби, которые ещё не подозревали о том, что мы их оставляем.
Дверь захлопнулась за нашими спинами то ли в порыве чьего-то ускорения, то ли в бешенстве, то ли в защите.
Мы скатились со ступенек, при этом я умудрилась запнуться, но всё-таки устоять и побежали, напрочь забыв про машину, в сторону от дома.
Мы, знавшие смерть, видевшие призраков лицом к лицу, испугались.
– Допустим, они нам не открыли, – Волак заговорил неожиданно и совсем не о том, чего я ждала.
Мы устроились в парке. Да, сновали люди, и сидеть под солнцем было не очень приятно, но под укрытие деревьев, в тени, мы бы сейчас явно не сунулись.
Волак вуже обдумывал отчётную позицию по нашему бесславному выезду. Я же пила воду из бутылки и пыталась понять, что же меня напугало? Я видела призраков, да боже мой, я всю жизнь их вижу, и готова спорить, что если сейчас я успокою сознание и нырну даже на край посмертия, я увижу и в парке не один десяток!
И среди этих призраков, что были со мной и вокруг, я видела и тех, кто ужасно сохранился, и тех, кто запомнил своё тело в изуродованном виде и перенял свой облик из последней памяти. на меня нападали эти несчастные, и имели при этом самые разные обличья.
Так почему я испугалась сейчас? А потому, что это был не призрак. Это было что-то более мощное, более страшное, и непостижимое. А ещё – разумное. Оно предложило нам уйти. Не тронуло! Почему?
– Ты переживаешь про отчёт? – спросила я, устав мучиться от вопросов. – Только об этом? а то, что мы видели?..
– Мы ничего не видели, – строго предостерёг Волак, – запомни это. Они нам не открыли. Уверен, что завтра или послезавтра, мы услышим про них в газетах. И услышим явно нехорошее. Пропажа или…
Он недоговорил. Но тут и ослу понятно, что фигура, выходящая в вашей квартире из стены, и выгоняющая гостей, к вам не на пиццу пришла! Так что да – скорее всего, услышим.
– Мы остались, Ниса, остались живыми, – напомнил Волак. Видимо, себя он оправдал этим. – Мы не пострадали, и будем исходить из этого. Помочь мы не могли. Там не призрак. Там… иное. Что именно – не знаю. Но это существо есть на свете.
– Оно нас пожалело.
– Пожалело, отпустило, – Волак пожал плечами, – плевать. Мы не полезли бы в драку. Мы даже не знаем с чем имеем дело.
– Именно! – я вскочила. Бешенство, пришедшее на смену страху, смешанное со стыдом, рвалось наружу. – Волак, мы же должны как-то…постигать, изучать, искать помощи. Мы уже не первый раз сталкиваемся с тем, что не в нашей специфике, но никогда ещё мы так позорно не убегали.
– И что ты предлагаешь? – спросил Волак с иронией, – организовать собрание с представителями министерств? Мол, дайте денег и учёных, а то мы про нечисть знаем? Или пойти к военным? Не желаете, дескать, дать средств на расследование, а то вдруг вам чего и сгодится? Ниса, очнись, не все люди верят в то, что видят призраков, а уж если мы начнём говорить, что мы видим то, сами не зная что, мы и вовсе ни к чему не придём. Всё, что мы можем, это тихонько обмениваться опытом с другими Агентствами по миру. И то, если там не психи. Или если они не сочтут нас психами и решат поделиться чем-то. у кого просить помощи?
– У церквей, – неуверенно предложила я, бешенство, так хорошо рванувшее, угасало.
Волак полнялся со скамьи.
– Ниса, у каждой веры свой подход. Некоторые вообще считают, что вмешательство в загробную жизнь – грех. У кого просить помощи? Ну пошлют тебе пару экзорцистов, ну увидят они какую-нибудь дрянь, а это что, демоны? Не знаю. Если демоны, то какие? Как их гнать? Да и нам ли это делать? К кому ещё пойти? К экстрасенсам? Паранормальщикам? Люди, что видят НЛО по пять раз в год? Половина из них – шарлатаны или безумцы…
Волак неожиданно рассмеялся:
– Или нет. Про нас ведь тоже можно сказать, что мы шарлатаны и безумцы. Так может и колдуны в газетах настоящие?
– Я просто…– я развела руками, – это ужасно. Беспомощность ужасна, Волак.
– Так и знание не сахар, – Волак помрачнел, – мы делаем много, Ниса. Да, в масштабе всех душ – мало. Но это хоть что-то. мы помогаем мёртвым обрести покой. И мы не должны лезть туда, где не смыслим. Потому что про свои компетенции и полномочия мы знаем, и честно говоря, я был в ужасе, когда узнал, что такое наш мир. Вокруг призраки! В каждом доме, на каждой улице. А что если мы начнём искать, и узнаем ещё что-нибудь? Что-то, что хуже?
– Например? – я сдавалась. Я никогда не была воином, не любила спорить и не сразу находила аргументы в беседах и спорах с живыми. Слова Волака же были логичнее и убедительнее моих.
– Не знаю, – Волак задумался, – выяснится, к примеру, что все мы – вся наша планета, все люди, это не более, чем столовая. Ну, для таких вот темных фигур и кого-нибудь еще. Монстров! Они изводят нас, пьют силы, забирают души и всегда где-то рядом с нами. Мы выращиваем коров и кур, а они выращивают нас. И понемногу едят. А? хороша версия?
– Отвратительна.
– И я бы не хотел такого знать, – согласился Волак, – но доля правды, думаю, в моих словах есть. насколько я заметил, во многих культурах есть схожие вещи. Причём, даже если эти культуры шли из разных мест и разных условий. Но и в тёплых местах, и в холодных, и там, где почвы были бедные, и там, где богаче, и там, где говорили на разных языках, легко смешиваясь племенами, и там, где жили обособленно, не пуская чужаков, словом, отовсюду идут схожие представления о мире. Да ты и сама легко заметишь. Вот давай, навскидку, возьмём ночные кошмары?
Я молчала, Волак умел увлекать, но на смену подавленности пришла какая-то нелепая гордость и желание остаться льдом и не вступать в диалог. Но Волака это никогда не смущало.
– Мара, инкубы и суккубы, Лилит, Старая Ведьма, альпы…все они насылают кошмары в разных культурах и в разное время. Можно ещё вспомнить египетского бога…
– Хватит, – я покачала головой, – всего этого хватит!
– Я это к тому, что нам надо делать свою работу и не лезть в то, чего мы не знаем, – подвел итог Волак, – а не то мы ещё или влезем куда-нибудь, или узнаем что-то, с чем не сможем жить. Наш мир не такой, каким мы его видим – мы это знаем, но вот насколько не такой, нам, наверное, лучше не знать, а? лучше заберем машину и поедем в Агентство. Там, наверное, нас ждут нормальные клиенты. А эти двое, ты уж запомни, нам сегодня не открыли дверь.
Из цикла «Мёртвые дома» - вселенная отдельных рассказов. Предыдущие рассказы: «Рутина, рутина…» , «Отрешение» , «Тот шкаф», «О холоде», «Тишина», «Та квартира», «Об одной глупости» , «Слово», «Палата 323» , «Встреча» и «Кто живет в шкафу?». Каждый рассказ можно читать отдельно.
– Стойте! Что же у нас? Что делать? – они сыпали вопросами, спешили за нами, а мы покидали чертовски длинный коридор, рвались к спасению. И, похоже, вовремя. К тому моменту, как мы перескочили последнюю дверь, тёмная фигура уже возникла за спинами Тома и Руби, которые ещё не подозревали о том, что мы их оставляем.
Дверь захлопнулась за нашими спинами то ли в порыве чьего-то ускорения, то ли в бешенстве, то ли в защите.
Мы скатились со ступенек, при этом я умудрилась запнуться, но всё-таки устоять и побежали, напрочь забыв про машину, в сторону от дома.
Мы, знавшие смерть, видевшие призраков лицом к лицу, испугались.
***
– Допустим, они нам не открыли, – Волак заговорил неожиданно и совсем не о том, чего я ждала.
Мы устроились в парке. Да, сновали люди, и сидеть под солнцем было не очень приятно, но под укрытие деревьев, в тени, мы бы сейчас явно не сунулись.
Волак вуже обдумывал отчётную позицию по нашему бесславному выезду. Я же пила воду из бутылки и пыталась понять, что же меня напугало? Я видела призраков, да боже мой, я всю жизнь их вижу, и готова спорить, что если сейчас я успокою сознание и нырну даже на край посмертия, я увижу и в парке не один десяток!
И среди этих призраков, что были со мной и вокруг, я видела и тех, кто ужасно сохранился, и тех, кто запомнил своё тело в изуродованном виде и перенял свой облик из последней памяти. на меня нападали эти несчастные, и имели при этом самые разные обличья.
Так почему я испугалась сейчас? А потому, что это был не призрак. Это было что-то более мощное, более страшное, и непостижимое. А ещё – разумное. Оно предложило нам уйти. Не тронуло! Почему?
– Ты переживаешь про отчёт? – спросила я, устав мучиться от вопросов. – Только об этом? а то, что мы видели?..
– Мы ничего не видели, – строго предостерёг Волак, – запомни это. Они нам не открыли. Уверен, что завтра или послезавтра, мы услышим про них в газетах. И услышим явно нехорошее. Пропажа или…
Он недоговорил. Но тут и ослу понятно, что фигура, выходящая в вашей квартире из стены, и выгоняющая гостей, к вам не на пиццу пришла! Так что да – скорее всего, услышим.
– Мы остались, Ниса, остались живыми, – напомнил Волак. Видимо, себя он оправдал этим. – Мы не пострадали, и будем исходить из этого. Помочь мы не могли. Там не призрак. Там… иное. Что именно – не знаю. Но это существо есть на свете.
– Оно нас пожалело.
– Пожалело, отпустило, – Волак пожал плечами, – плевать. Мы не полезли бы в драку. Мы даже не знаем с чем имеем дело.
– Именно! – я вскочила. Бешенство, пришедшее на смену страху, смешанное со стыдом, рвалось наружу. – Волак, мы же должны как-то…постигать, изучать, искать помощи. Мы уже не первый раз сталкиваемся с тем, что не в нашей специфике, но никогда ещё мы так позорно не убегали.
– И что ты предлагаешь? – спросил Волак с иронией, – организовать собрание с представителями министерств? Мол, дайте денег и учёных, а то мы про нечисть знаем? Или пойти к военным? Не желаете, дескать, дать средств на расследование, а то вдруг вам чего и сгодится? Ниса, очнись, не все люди верят в то, что видят призраков, а уж если мы начнём говорить, что мы видим то, сами не зная что, мы и вовсе ни к чему не придём. Всё, что мы можем, это тихонько обмениваться опытом с другими Агентствами по миру. И то, если там не психи. Или если они не сочтут нас психами и решат поделиться чем-то. у кого просить помощи?
– У церквей, – неуверенно предложила я, бешенство, так хорошо рванувшее, угасало.
Волак полнялся со скамьи.
– Ниса, у каждой веры свой подход. Некоторые вообще считают, что вмешательство в загробную жизнь – грех. У кого просить помощи? Ну пошлют тебе пару экзорцистов, ну увидят они какую-нибудь дрянь, а это что, демоны? Не знаю. Если демоны, то какие? Как их гнать? Да и нам ли это делать? К кому ещё пойти? К экстрасенсам? Паранормальщикам? Люди, что видят НЛО по пять раз в год? Половина из них – шарлатаны или безумцы…
Волак неожиданно рассмеялся:
– Или нет. Про нас ведь тоже можно сказать, что мы шарлатаны и безумцы. Так может и колдуны в газетах настоящие?
– Я просто…– я развела руками, – это ужасно. Беспомощность ужасна, Волак.
– Так и знание не сахар, – Волак помрачнел, – мы делаем много, Ниса. Да, в масштабе всех душ – мало. Но это хоть что-то. мы помогаем мёртвым обрести покой. И мы не должны лезть туда, где не смыслим. Потому что про свои компетенции и полномочия мы знаем, и честно говоря, я был в ужасе, когда узнал, что такое наш мир. Вокруг призраки! В каждом доме, на каждой улице. А что если мы начнём искать, и узнаем ещё что-нибудь? Что-то, что хуже?
– Например? – я сдавалась. Я никогда не была воином, не любила спорить и не сразу находила аргументы в беседах и спорах с живыми. Слова Волака же были логичнее и убедительнее моих.
– Не знаю, – Волак задумался, – выяснится, к примеру, что все мы – вся наша планета, все люди, это не более, чем столовая. Ну, для таких вот темных фигур и кого-нибудь еще. Монстров! Они изводят нас, пьют силы, забирают души и всегда где-то рядом с нами. Мы выращиваем коров и кур, а они выращивают нас. И понемногу едят. А? хороша версия?
– Отвратительна.
– И я бы не хотел такого знать, – согласился Волак, – но доля правды, думаю, в моих словах есть. насколько я заметил, во многих культурах есть схожие вещи. Причём, даже если эти культуры шли из разных мест и разных условий. Но и в тёплых местах, и в холодных, и там, где почвы были бедные, и там, где богаче, и там, где говорили на разных языках, легко смешиваясь племенами, и там, где жили обособленно, не пуская чужаков, словом, отовсюду идут схожие представления о мире. Да ты и сама легко заметишь. Вот давай, навскидку, возьмём ночные кошмары?
Я молчала, Волак умел увлекать, но на смену подавленности пришла какая-то нелепая гордость и желание остаться льдом и не вступать в диалог. Но Волака это никогда не смущало.
– Мара, инкубы и суккубы, Лилит, Старая Ведьма, альпы…все они насылают кошмары в разных культурах и в разное время. Можно ещё вспомнить египетского бога…
– Хватит, – я покачала головой, – всего этого хватит!
– Я это к тому, что нам надо делать свою работу и не лезть в то, чего мы не знаем, – подвел итог Волак, – а не то мы ещё или влезем куда-нибудь, или узнаем что-то, с чем не сможем жить. Наш мир не такой, каким мы его видим – мы это знаем, но вот насколько не такой, нам, наверное, лучше не знать, а? лучше заберем машину и поедем в Агентство. Там, наверное, нас ждут нормальные клиенты. А эти двое, ты уж запомни, нам сегодня не открыли дверь.
Из цикла «Мёртвые дома» - вселенная отдельных рассказов. Предыдущие рассказы: «Рутина, рутина…» , «Отрешение» , «Тот шкаф», «О холоде», «Тишина», «Та квартира», «Об одной глупости» , «Слово», «Палата 323» , «Встреча» и «Кто живет в шкафу?». Каждый рассказ можно читать отдельно.
