Вскоре они пробились за ним через суетню трактира и оказались на улице, пройдя через кухонную дверь. на свежем воздухе думалось лучше.
–Ты дезертир! – осторожно сказал Жан. – Савва, тебя нашли. Мы появились здесь…
–Я знал, что кто-то найдёт меня! – Савва опередил вдохновенную, хоть и сбивчивую речь магистра. Он обхватил голову руками. – Нет, никогда не будет мне покоя!
–Мы пришли по прика…
–Нет! – Савва впал в безумство, – я знаю! Знаю, что никогда Цитадель не оставит меня! А из-за чего? Из-за того, что я более не хочу убивать церковников? Из-за того, что я более не пользуюсь магией Смерти? Я не желаю поднимать мёртвых из могил, и никогда не желал. Но я умел и умею это делать и я покорялся, веря в Цитадель и в войну.
–Савва!
–а меня кто когда спросил? Я не хотел этого, но действовал, да, действовал! Пока не понял, что пропитался кровью и трупным запахом! Мне чудилось, что на моей постели пятна крови, что мертвецы ожидают меня за каждым поворотом коридора, что повсюду мёртвые глаза и этот запах…запах гнили, запах тоски, запах Ничто, из которого я выдёргиваю уже упокоенные землёю тела!
–Идёт война! – сурово громыхнул Жан. – Цитадель нуждается в твоих услугах, ты присягал ей!
–Наплевать мне на Цитадель. Наплевать мне на Церковь! – некромант метался по двору. – Я больше не хочу, я больше не буду…нет! никогда! Земля…знаете ли вы, что такое комья земли, которые повсюду набиваются в твою одежду? А земляная сырость? Я ушёл. Да, сбежал! Я надеялся, что меня убьют церковники, но они не нашли меня. Пока нет.
Савва остановился, посмотрел на друзей и вдруг бросился перед ними на колени:
–Не губите меня! Не заставляйте меня возвращаться в эту войну! Скажите, скажите им, что я мертв, что они обознались, скажите им что угодно!
–Ты чего?! – возмущался Жан, высвобождаясь из хватки Саввы, из хватки унизительной и просящей. Никогда Жан прежде не видел такого быстрого падения чьей-то славы.
–Подожди, – Дору вдруг оттолкнул Жана в сторону и сам опустился на колени перед натурально рыдающим некромантом. – Скажи, а ты что, все семнадцать лет здесь?
Некромант кивнул. Его плечи сотрясались от рыданий. Смотреть на страдание Жану было тошно и болезненно. Он думал, что Савва – один из видных воинов Цитадели – это что-то несгибаемое, что-то очень значимое, а он трясся и слабел на его глазах, низводил самого себя и все прошлые дни из-за того, что просто больше не хотел воевать!
–А почему здесь? – не унимался Дору.
–Я здесь счастлив, – ответил Савва и перекрестил рот от нервного напряжения. – Я не отнимаю у людей ничего, я их кормлю. Это счастье.
–Счастье! – Жан пришёл в бешенство, – да ты знаешь, сколько магов гибнет? Сколько страдает наших братьев? А ты! Отсиживаешься? Супы, пироги…тьфу!
–Ещё запеканки, ватрушки и рыба! – напомнил Савва. Он не смотрел на Жана, смотрел на Дору, чувствуя в нём сочувствие. – ну разве я виноват, что я некромант? Я уже столько воевал…дайте мне покоя! Война идёт так долго, так долго. я родился, а она уже шла. Я умру, я знаю, что скоро умру – оболочка людская – это пустышка, я знаком со Смертью и знаю свой срок. Но я умру и война будет идти. и даже после вашей смерти она не закончится, а вы ведь много моложе меня. Так дайте мне покоя, смилуйтесь надо мной…сжальтесь, если не сжалилась сама природа, позволяя мне видеть смерть и подчинять себе её мгновения, если не сжалилась надо мной судьба и дала мне магию. Чем я виноват? Чем?..
Дору помог Савве подняться. Некроманта ещё потряхивало от пережитого, но он понимал, что, похоже, опять ускользает от воли Цитадели.
–Ну…– Жан угадал мысли Дору, поймал его молящий взгляд, – если будешь вести себя тихо…и ещё смени вид, что ли! И не вздумай кому сказать, что мы тебя нашли!
Жан не в первый раз нарушал закон Цитадели, но в первый раз делал это столь глобально. Присутствие некроманта в рядах, да ещё и прославленного своим именем – это не шутки. Но Жан видел, что хочет сказать Дору и понимал, что если и удастся затащить Савву обратно в битвы, нет ни одной гарантии, что в первой же он нарочно не сделает с собою ничего. слишком уж много в нём отчаяния.
–А ещё дай нам пирога в дорогу! – буркнул Жан, недовольный своим милосердством.
–Таким образом было проведено дознание, результат которого дал ясный ответ: это не Савва, – монотонно докладывал Жан.
Ему сложно было держать себя в руках и говорить монотонно, но оживление при провальном задании – это подозрение, а оно ни к чему.
–Подтверждаю, – кивнул Дору. – Я свидетель!
–Ясно, – Советник Ильман выслушал их лживый до последней буквы доклад с вниманием. – Что ж, обидно…
Он покачал головою, показывая, насколько ему обидно.
–Обидно, что и вы не смогли справиться с жалостью к нему!
Жан и Дору остолбенели, но прежде, чем кто-то из них отмер, Советник Ильман поспешил продолжить:
–Да не пугайтесь! Не вы первые, не вы последние. Все едут, все находят, все возвращаются и говорят, что не нашли. Уже шестой раз за семнадцать лет.
–Мы не…
–Ой да ладно! – отмахнулся советник Ильман, – до него многие хотят добраться. Не думаю, что церковники – исключение. Скажите лучше, а пироги у него такие же вкусные?
–У нас есть кусочек, – признался Дору. – В дорогу взяли.
–Неси! – велел Советник Ильман, – а мы пока с Жаном отписку составим в Совет.
Уже позже, возвращаясь в состоянии лёгкого ужаса, прошедшего всё-таки мимо их жизней, Дору вдруг спросил:
–А ты заметил, какая земля на Тракте?
–Чего? – Жан ещё не верил в произошедшее и радостно отступивший кошмар, когда разоблачение их преступления, казалось, так близко.
–Земля на Тракте сухая, – продолжил Дору свои размышления, – и возле трактиров тоже. Плохая земля. А возле трактира Саввы жирная, плодородная. Не заметил?
–Причём здесь земля? – не понял Жан. – Миновали и ладно! Могли и головы потерять! Всё, забыли! Не было нас там.
–Я думаю, некоторые и потеряли головы…там, у его трактира. Сам слышал – многие пытались. Если можем мы, почему не могут церковники? Тот же их фанатик Абрахам явно должен бы знать Савву, неужто не выдал? Не верю.
–К чему ты ведёшь? – с раздражением спросил Жан.
–Ни к чему, – отозвался Дору мрачно. Он не мог забыть этого ощущения жирной, комковатой, словно деревенский творог земли, оставляющей следы на пальцах. Только у одного трактира. Удобренная чем-то весомым…
–ну и не забивай мне голову! – обозлился Жан. – Эх, жаль пирог пришлось отдать Ильману!
–Ага, – согласился Дору безразлично, стараясь не думать о том, что они потеряли всякую осторожность и сглупили, ведь они были в логове Саввы, того, кто скрывается, и не просто были, но ели и пили, не думая даже о возможном яде от него.
А что если это не они, два сглупивших мага пожалели дезертира-некроманта, а он их?
–Ты дезертир! – осторожно сказал Жан. – Савва, тебя нашли. Мы появились здесь…
–Я знал, что кто-то найдёт меня! – Савва опередил вдохновенную, хоть и сбивчивую речь магистра. Он обхватил голову руками. – Нет, никогда не будет мне покоя!
–Мы пришли по прика…
–Нет! – Савва впал в безумство, – я знаю! Знаю, что никогда Цитадель не оставит меня! А из-за чего? Из-за того, что я более не хочу убивать церковников? Из-за того, что я более не пользуюсь магией Смерти? Я не желаю поднимать мёртвых из могил, и никогда не желал. Но я умел и умею это делать и я покорялся, веря в Цитадель и в войну.
–Савва!
–а меня кто когда спросил? Я не хотел этого, но действовал, да, действовал! Пока не понял, что пропитался кровью и трупным запахом! Мне чудилось, что на моей постели пятна крови, что мертвецы ожидают меня за каждым поворотом коридора, что повсюду мёртвые глаза и этот запах…запах гнили, запах тоски, запах Ничто, из которого я выдёргиваю уже упокоенные землёю тела!
–Идёт война! – сурово громыхнул Жан. – Цитадель нуждается в твоих услугах, ты присягал ей!
–Наплевать мне на Цитадель. Наплевать мне на Церковь! – некромант метался по двору. – Я больше не хочу, я больше не буду…нет! никогда! Земля…знаете ли вы, что такое комья земли, которые повсюду набиваются в твою одежду? А земляная сырость? Я ушёл. Да, сбежал! Я надеялся, что меня убьют церковники, но они не нашли меня. Пока нет.
Савва остановился, посмотрел на друзей и вдруг бросился перед ними на колени:
–Не губите меня! Не заставляйте меня возвращаться в эту войну! Скажите, скажите им, что я мертв, что они обознались, скажите им что угодно!
–Ты чего?! – возмущался Жан, высвобождаясь из хватки Саввы, из хватки унизительной и просящей. Никогда Жан прежде не видел такого быстрого падения чьей-то славы.
–Подожди, – Дору вдруг оттолкнул Жана в сторону и сам опустился на колени перед натурально рыдающим некромантом. – Скажи, а ты что, все семнадцать лет здесь?
Некромант кивнул. Его плечи сотрясались от рыданий. Смотреть на страдание Жану было тошно и болезненно. Он думал, что Савва – один из видных воинов Цитадели – это что-то несгибаемое, что-то очень значимое, а он трясся и слабел на его глазах, низводил самого себя и все прошлые дни из-за того, что просто больше не хотел воевать!
–А почему здесь? – не унимался Дору.
–Я здесь счастлив, – ответил Савва и перекрестил рот от нервного напряжения. – Я не отнимаю у людей ничего, я их кормлю. Это счастье.
–Счастье! – Жан пришёл в бешенство, – да ты знаешь, сколько магов гибнет? Сколько страдает наших братьев? А ты! Отсиживаешься? Супы, пироги…тьфу!
–Ещё запеканки, ватрушки и рыба! – напомнил Савва. Он не смотрел на Жана, смотрел на Дору, чувствуя в нём сочувствие. – ну разве я виноват, что я некромант? Я уже столько воевал…дайте мне покоя! Война идёт так долго, так долго. я родился, а она уже шла. Я умру, я знаю, что скоро умру – оболочка людская – это пустышка, я знаком со Смертью и знаю свой срок. Но я умру и война будет идти. и даже после вашей смерти она не закончится, а вы ведь много моложе меня. Так дайте мне покоя, смилуйтесь надо мной…сжальтесь, если не сжалилась сама природа, позволяя мне видеть смерть и подчинять себе её мгновения, если не сжалилась надо мной судьба и дала мне магию. Чем я виноват? Чем?..
Дору помог Савве подняться. Некроманта ещё потряхивало от пережитого, но он понимал, что, похоже, опять ускользает от воли Цитадели.
–Ну…– Жан угадал мысли Дору, поймал его молящий взгляд, – если будешь вести себя тихо…и ещё смени вид, что ли! И не вздумай кому сказать, что мы тебя нашли!
Жан не в первый раз нарушал закон Цитадели, но в первый раз делал это столь глобально. Присутствие некроманта в рядах, да ещё и прославленного своим именем – это не шутки. Но Жан видел, что хочет сказать Дору и понимал, что если и удастся затащить Савву обратно в битвы, нет ни одной гарантии, что в первой же он нарочно не сделает с собою ничего. слишком уж много в нём отчаяния.
–А ещё дай нам пирога в дорогу! – буркнул Жан, недовольный своим милосердством.
***
–Таким образом было проведено дознание, результат которого дал ясный ответ: это не Савва, – монотонно докладывал Жан.
Ему сложно было держать себя в руках и говорить монотонно, но оживление при провальном задании – это подозрение, а оно ни к чему.
–Подтверждаю, – кивнул Дору. – Я свидетель!
–Ясно, – Советник Ильман выслушал их лживый до последней буквы доклад с вниманием. – Что ж, обидно…
Он покачал головою, показывая, насколько ему обидно.
–Обидно, что и вы не смогли справиться с жалостью к нему!
Жан и Дору остолбенели, но прежде, чем кто-то из них отмер, Советник Ильман поспешил продолжить:
–Да не пугайтесь! Не вы первые, не вы последние. Все едут, все находят, все возвращаются и говорят, что не нашли. Уже шестой раз за семнадцать лет.
–Мы не…
–Ой да ладно! – отмахнулся советник Ильман, – до него многие хотят добраться. Не думаю, что церковники – исключение. Скажите лучше, а пироги у него такие же вкусные?
–У нас есть кусочек, – признался Дору. – В дорогу взяли.
–Неси! – велел Советник Ильман, – а мы пока с Жаном отписку составим в Совет.
***
Уже позже, возвращаясь в состоянии лёгкого ужаса, прошедшего всё-таки мимо их жизней, Дору вдруг спросил:
–А ты заметил, какая земля на Тракте?
–Чего? – Жан ещё не верил в произошедшее и радостно отступивший кошмар, когда разоблачение их преступления, казалось, так близко.
–Земля на Тракте сухая, – продолжил Дору свои размышления, – и возле трактиров тоже. Плохая земля. А возле трактира Саввы жирная, плодородная. Не заметил?
–Причём здесь земля? – не понял Жан. – Миновали и ладно! Могли и головы потерять! Всё, забыли! Не было нас там.
–Я думаю, некоторые и потеряли головы…там, у его трактира. Сам слышал – многие пытались. Если можем мы, почему не могут церковники? Тот же их фанатик Абрахам явно должен бы знать Савву, неужто не выдал? Не верю.
–К чему ты ведёшь? – с раздражением спросил Жан.
–Ни к чему, – отозвался Дору мрачно. Он не мог забыть этого ощущения жирной, комковатой, словно деревенский творог земли, оставляющей следы на пальцах. Только у одного трактира. Удобренная чем-то весомым…
–ну и не забивай мне голову! – обозлился Жан. – Эх, жаль пирог пришлось отдать Ильману!
–Ага, – согласился Дору безразлично, стараясь не думать о том, что они потеряли всякую осторожность и сглупили, ведь они были в логове Саввы, того, кто скрывается, и не просто были, но ели и пили, не думая даже о возможном яде от него.
А что если это не они, два сглупивших мага пожалели дезертира-некроманта, а он их?
