В словах Талена был резон. Регар сам понимал, что дознаватель прав. Сухо поблагодарив его, он принялся за работу.
Но позже, после ужина, на котором Арахна не пожелала появиться, Регар снова задумался о правильности и неправильности своего решения. Лепен, не притронувшийся к ужину, не выдержал и сказал:
–Регар, Арахна страдает. Она думает, что ты ей не доверяешь. Два года ты удерживаешь её в должности помощницы, хотя сам знаешь, что она все твои трюки и правила знает лучше меня.
–И уж точно лучше меня, – поддержал Сколер.
–Я сам знаю, – признал Регар, – но вы жалеете о том, что стали палачами?
–Нет, – твёрдо ответил Лепен. – Я принадлежу к закону, а задача закона карать. Закон поддерживает порядок, хранит королевство. Кто-то должен ему принадлежать.
–И я не жалею, – подтвердил Сколер. – Работа, конечно, тяжёлая, но оплата достойная, плюс есть определённые привилегии.
–Она молода…– Регар был совсем беззащитен. – Я признаюсь, что не хочу её отправлять на такую службу.
–Но ты привёл её сюда, – Лепен ужалил безошибочно. – Привёл ребёнком. А сейчас не хочешь выводить на работу. Ты дал ей мир, в котором живёшь, разделил его с нею, а когда она захотела развиваться в этом мире, испугался. Поздно уже думать.
Слова были жестокими. Сколер сделал страшные глаза, мол, Лепен, как ты можешь? Но Регару, наверное, не хватало этих слов.
Поднимаясь к Арахне, он думал, что создал чудовище, что сломал…или не сломал жизнь ей. Да, он избавил её от одной унылой участи, но не он ли наказал её более страшной? А ведь Регар молил своего друга много лет назад, молил его не ввязываться ни во что.
–Твоя дочь останется сиротой! – взывал Регар к Хатеру.
Но Хатер был фанатиком и ответил так, как мог ответить только он:
–Другие дети тоже остаются сиротами из-за разложения Маары, из-за того, что мы его допускаем. Надо с этим бороться, Регар. Нам надо!
И вот – Арахна сирота и пути, которые могли открываться перед нею, закрыты. И преступление её родителей висит над нею, и она запятнана так, что не сможет уже оказаться в приличном месте. Остаётся путь, который сложно выбрать в здравости, но который Регар выбрал за неё.
И, поднимаясь по шатким ступеням, поднимаясь как можно медленнее, Регар вспоминал прошлое, вспоминал свои колебания и всё ещё не мог понять: какое дело Хатеру было до других детей? И, почему же, подумав о других, он не обезопасил свою дочь?
Но эти вопросы навсегда останутся без ответа для Регара. Поднявшись, он постучал к Арахне – к единственному существу, к которому был привязан и которому определил путь. Проклятый путь. Тяжёлый путь. Из блага определил, рассчитывая, что годы будут медленными, что когда-нибудь всё само образуется.
Не вышло.
–С триумфом! – Сколер обнял Арахну первым, запоздало подумав о том, что Лепен, наблюдающий эту ситуацию, вряд ли будет доволен.
–Спасибо! Спасибо! Ну как? – Арахна была взволнована. Она была чуть бледна от нервности, но сейчас напряжение сходило с неё.
Только что она впервые казнила на площади сама. Без Регара, как настоящий палач. С этого момента она им и была. Добравшись же до своей Коллегии, принимала теперь поздравления в новом опыте.
–Как ты? – спросил Лепен.
–Нормально, – Арахна прислушалась к себе, – да, совершенно нормально! Знаешь, когда я впервые встала там…я боялась, что забуду прочесть приговор или собьюсь, или запнусь. А ещё люди. И все так смотрят, будто знают, что я нервничаю. Но потом я завязала верёвку, как Регар учил, и…
Арахна изобразила дёрганье рычага и удушение.
–Полминуты тело ещё дергалось, но жрецы говорят, что смерть наступила мгновенно. Для первого раза – настоящий триумф!
–Всё, теперь не будет тебе бумажных отсиделок, – пошутил Сколер. Он был рад, но не за карьеру Арахны, а за её радость, за улыбку, которую давно не видел.
–Молодец, – сдержанно похвалил Регар, появляясь в дверях. – Ты была молодцом, замечаний нет.
–Я знала, что у меня получится, – Арахна подошла к Регару. – Спасибо, что наконец поверил в меня!
Она так и не поняла, что Регар всегда верил в неё. Верил так, как в никого, наверное, больше не верил. Но он не стал замечать этого. Обнимая её в ответ, Регар молил Луала и всех Девяти Рыцарей Его сложить жизнь Арахны самым лёгким образом, чтобы не знала она печаль, чтобы не ведала предательства и презрения, чтобы счастье коснулось её жизни.
И Регар вдруг понял, что сам начнёт этот путь. Он назначит Арахну своей преемницей. Больше бумажной работы – меньше казней и пыток. А там, когда Регар уйдёт на покой, когда задрожат его руки, Арахна встанет на его место и войдёт в совет Маары, и, может быть, будет кем-то замечена.
–Всё будет хорошо, – сказал Регар, по-настоящему улыбаясь Арахне. Он сказал это и себе и ей. Сказал и поверил.
Не могло быть так, чтобы эта молодая девушка, желавшая служить закону, разочаровалась или угасла на своей службе. Так не бывает, и Луал защитит её, и Регар её отмолит.
Но позже, после ужина, на котором Арахна не пожелала появиться, Регар снова задумался о правильности и неправильности своего решения. Лепен, не притронувшийся к ужину, не выдержал и сказал:
–Регар, Арахна страдает. Она думает, что ты ей не доверяешь. Два года ты удерживаешь её в должности помощницы, хотя сам знаешь, что она все твои трюки и правила знает лучше меня.
–И уж точно лучше меня, – поддержал Сколер.
–Я сам знаю, – признал Регар, – но вы жалеете о том, что стали палачами?
–Нет, – твёрдо ответил Лепен. – Я принадлежу к закону, а задача закона карать. Закон поддерживает порядок, хранит королевство. Кто-то должен ему принадлежать.
–И я не жалею, – подтвердил Сколер. – Работа, конечно, тяжёлая, но оплата достойная, плюс есть определённые привилегии.
–Она молода…– Регар был совсем беззащитен. – Я признаюсь, что не хочу её отправлять на такую службу.
–Но ты привёл её сюда, – Лепен ужалил безошибочно. – Привёл ребёнком. А сейчас не хочешь выводить на работу. Ты дал ей мир, в котором живёшь, разделил его с нею, а когда она захотела развиваться в этом мире, испугался. Поздно уже думать.
Слова были жестокими. Сколер сделал страшные глаза, мол, Лепен, как ты можешь? Но Регару, наверное, не хватало этих слов.
Поднимаясь к Арахне, он думал, что создал чудовище, что сломал…или не сломал жизнь ей. Да, он избавил её от одной унылой участи, но не он ли наказал её более страшной? А ведь Регар молил своего друга много лет назад, молил его не ввязываться ни во что.
–Твоя дочь останется сиротой! – взывал Регар к Хатеру.
Но Хатер был фанатиком и ответил так, как мог ответить только он:
–Другие дети тоже остаются сиротами из-за разложения Маары, из-за того, что мы его допускаем. Надо с этим бороться, Регар. Нам надо!
И вот – Арахна сирота и пути, которые могли открываться перед нею, закрыты. И преступление её родителей висит над нею, и она запятнана так, что не сможет уже оказаться в приличном месте. Остаётся путь, который сложно выбрать в здравости, но который Регар выбрал за неё.
И, поднимаясь по шатким ступеням, поднимаясь как можно медленнее, Регар вспоминал прошлое, вспоминал свои колебания и всё ещё не мог понять: какое дело Хатеру было до других детей? И, почему же, подумав о других, он не обезопасил свою дочь?
Но эти вопросы навсегда останутся без ответа для Регара. Поднявшись, он постучал к Арахне – к единственному существу, к которому был привязан и которому определил путь. Проклятый путь. Тяжёлый путь. Из блага определил, рассчитывая, что годы будут медленными, что когда-нибудь всё само образуется.
Не вышло.
***
–С триумфом! – Сколер обнял Арахну первым, запоздало подумав о том, что Лепен, наблюдающий эту ситуацию, вряд ли будет доволен.
–Спасибо! Спасибо! Ну как? – Арахна была взволнована. Она была чуть бледна от нервности, но сейчас напряжение сходило с неё.
Только что она впервые казнила на площади сама. Без Регара, как настоящий палач. С этого момента она им и была. Добравшись же до своей Коллегии, принимала теперь поздравления в новом опыте.
–Как ты? – спросил Лепен.
–Нормально, – Арахна прислушалась к себе, – да, совершенно нормально! Знаешь, когда я впервые встала там…я боялась, что забуду прочесть приговор или собьюсь, или запнусь. А ещё люди. И все так смотрят, будто знают, что я нервничаю. Но потом я завязала верёвку, как Регар учил, и…
Арахна изобразила дёрганье рычага и удушение.
–Полминуты тело ещё дергалось, но жрецы говорят, что смерть наступила мгновенно. Для первого раза – настоящий триумф!
–Всё, теперь не будет тебе бумажных отсиделок, – пошутил Сколер. Он был рад, но не за карьеру Арахны, а за её радость, за улыбку, которую давно не видел.
–Молодец, – сдержанно похвалил Регар, появляясь в дверях. – Ты была молодцом, замечаний нет.
–Я знала, что у меня получится, – Арахна подошла к Регару. – Спасибо, что наконец поверил в меня!
Она так и не поняла, что Регар всегда верил в неё. Верил так, как в никого, наверное, больше не верил. Но он не стал замечать этого. Обнимая её в ответ, Регар молил Луала и всех Девяти Рыцарей Его сложить жизнь Арахны самым лёгким образом, чтобы не знала она печаль, чтобы не ведала предательства и презрения, чтобы счастье коснулось её жизни.
И Регар вдруг понял, что сам начнёт этот путь. Он назначит Арахну своей преемницей. Больше бумажной работы – меньше казней и пыток. А там, когда Регар уйдёт на покой, когда задрожат его руки, Арахна встанет на его место и войдёт в совет Маары, и, может быть, будет кем-то замечена.
–Всё будет хорошо, – сказал Регар, по-настоящему улыбаясь Арахне. Он сказал это и себе и ей. Сказал и поверил.
Не могло быть так, чтобы эта молодая девушка, желавшая служить закону, разочаровалась или угасла на своей службе. Так не бывает, и Луал защитит её, и Регар её отмолит.
