Раньше я жил и верил, а теперь не во что было верить.
Я вернулся в опустошенную свою лавку и залпом выпил половину кувшина горького и кислого вина, надеясь, что я не проснусь, отравившись это горечью.
Но я проснулся. Проснувшись же, я обнаружил, что поседел за одну только ночь…
Мой трактир был навсегда пуст, за окном бушевала толпа, опять гнавшая кого-то на смерть.
Я вернулся в опустошенную свою лавку и залпом выпил половину кувшина горького и кислого вина, надеясь, что я не проснусь, отравившись это горечью.
Но я проснулся. Проснувшись же, я обнаружил, что поседел за одну только ночь…
Мой трактир был навсегда пуст, за окном бушевала толпа, опять гнавшая кого-то на смерть.
