Анна Рэй
ЭРО-СКАЗКИ
Книга 1. Как приручить графа
Есть вещи настолько невероятные, что в них невозможно поверить, но нет вещей невероятных настолько, чтобы они не могли произойти. Томас Харди
22 сентября 2016 года, Наро-Фоминск
Катерина лежала на кровати, подпирая кулачками подбородок. Девушка, нахмурив брови, сосредоточенно изучала книгу «Мистические явления в старинных замках и поместьях». На белоснежном стеганом покрывале были разбросаны путеводители и карты островного государства. Катя вытащила карандаш из пучка, и свет от лампы тут же заиграл золотистыми бликами в рассыпавшихся по плечам русых волосах. Девушка не была красавицей в том смысле, который вкладывают в это понятие современные журналы и фильмы: рост у нее был средний, фигура с нужными изгибами, но не худышка, а губы нежные, розовые, но самые обычные – не африканский размер. Но самой примечательной чертой в ее облике были лучистые глаза цвета небесной лазури в обрамлении пушистых темных ресниц. Возможно, живи Катя в девятнадцатом веке, то без всяких «если» и «но» была бы первой красавицей. Но в современном обществе такую внешность считали всего лишь миловидной.
– Ага, нашла! – воскликнула девушка, ткнув карандашом в верхние строчки толстой книги.
Она подхватила блокнот и стала торопливо записывать, проговаривая вслух:
– Графство Дарем на северо-востоке… небольшой городок Барнард. Так, узкие мощеные улочки… развалины нормандского замка… Ну, развалины нам ни к чему. А здесь что у нас? На вершине холма ещё один замок в стиле французского шато: на первом этаже музей, на территории пруд, парк и старая заброшенная часовня. Жители не раз замечали мистическое свечение в часовне… Вот ты-то мне и нужна!
Катерина плотоядно улыбнулась, предвкушая, как она ворвется в эту часовню и исследует каждый кирпичик старинной постройки. А заодно разберется с мистическим свечением, которое, по словам жителей Барнард-Касла, исходит по ночам. Прервав мечтания, Катя решила продолжить изучение графских угодий и обратила свой пытливый взор на карту для туристов.
Через два часа девушка мирно спала, откинувшись на подушки и накрыв лицо картой. Ей снился прекрасный замок, в нем спальня, где бордового цвета обои и тяжелые темные гардины создавали нужное затемнение. Она лежала обнаженная на кровати под балдахином, а темноволосый мужчина жадно целовал ее шею, спускаясь к груди. Когда он накрыл губами чувствительную вершину, Катя не смогла сдержать стон. Незнакомец прокладывал дорожку из легких поцелуев ниже, одновременно с этим раздвигая сильными уверенными руками девичьи бедра. Катя млела от ласк и желала большего. Она предвкушала, как губы таинственного любовника коснутся сокровенного. Катерина выгнулась в ожидании запретной ласки, но… ничего не произошло. Девушка возмутилась:
– Ну, и где же ты? Вернись, я все прощу!
Катя приоткрыла глаза, но рядом никого не оказалось. Она лежала все в той же одежде, карта противно щекотала нос, а к груди девушка прижимала плюшевого медвежонка Васю. Катерина скинула с лица карту и прикоснулась щекой к пушистой шерстке зверя. Вздохнув, она сонно пробормотала:
– Вася, мне срочно нужен отпуск. И мужчина. Ты меня понимаешь?
Медвежонок смотрел на хозяйку немигающими глазками-пуговками и все понимал. А Катя устроилась поудобнее на постели и, подкладывая игрушку под голову, зевнула:
– Не хочу отмечать Новый год с подругами. А в это время мой бывший будет развлекаться с новой пассией.
Взгляд девушки задержался на смятой карте островного государства. Катя загадочно улыбнулась и пробормотала:
– Замок в стиле французского шато? И наверняка в этом замке скучает холостой граф, а мистическое свечение – это огонь от его одинокой свечи. Ну, жди меня, мой дорогой, я еду к тебе! Только денег подкоплю.
И Катерина закрыла глаза, погружаясь в сладкие грезы о графе.
22 сентября 1886 года, Лондон
В камине потрескивал огонь, наполняя комнату приятным теплом и запахом смолы. В начале осени в Лондоне было уже сыро и промозгло. Сэр Томас Джон Боуи, тринадцатый граф Стрэтмор, расположился в кресле с бокалом отменного скотча и рассматривал картину в золоченой раме, откуда на него хмуро взирала молодая леди. «Нос слишком длинный, лицо чересчур узкое, мышиный цвет волос», – рассуждал граф. Присмотревшись внимательнее, он обнаружил, что фигура дамы явно интереснее лица. Особенно область декольте. Сэр Томас задержал свой взгляд на груди незнакомки чуть дольше, чем позволял этикет, и в паху болезненно заныло. Хотя, какой, к чёрту, этикет?! Это всего лишь портрет. «Совершенно не ясно, – пронеслось в голове мужчины, – какого дьявола Аргайл повесил эту девицу в откровенном платье в своём кабинете?»
Граф с раздражением отвернулся от портрета незнакомки и перевел взгляд на огонь в камине. Приглушенный свет обозначил резкие, даже грубоватые черты лица мужчины: аристократический нос с выдающейся горбинкой, твердый подбородок, чуть пухлая нижняя губа, четко очерченные скулы. Графа определенно можно было бы назвать красавцем, если бы не жёсткий взгляд глубоко посаженных глаз, слишком смуглый цвет кожи и чёрные непослушные волосы. К сожалению, в этом сезоне в Лондоне были в моде голубоглазые утонченные юноши с золотистыми кудрями, с кожей молочной белизны, хрупким телосложением и тонкими запястьями. Этим граф точно похвастаться не мог. Лорду Стрэтмору с его шотландскими корнями явно не тягаться с изнеженными молодчиками. А ежедневные конные прогулки и регулярные занятия боксом лишь усугубляли и без того атлетическое сложение высокой фигуры графа. Скорее, он был похож на крепкого шотландского воина, чем на английского утонченного аристократа.
По большому счету вопросы внешности, моды, как и женских чар, нисколько не волновали сэра Томаса. Графа могли взволновать лишь чертежи его нового проекта. Тринадцатый граф Стрэтмор последние три недели практически не выходил из лондонского дома своего друга герцога Аргайла, работая над расчетами. И все почему? Его почтенная матушка, вдовствующая графиня Элизабет Стрэтмор, решила, что сыну в его тридцать два пора жениться. Сэр Томас сбежал из родового поместья Барнард-Касл, чтобы прекратить постоянные разговоры о браке и детях и наконец-то закончить работу над проектом. А теперь мать решила наведаться и в его лондонский особняк. Графу не оставалось ничего другого, как перебраться с вещами в дом сэра Найджела Аргайла. Их сообщество ученых, аристократов и мистиков «Прометей» было близко к созданию уникальной машины. Если экспериментальные запуски окажутся успешными, это будет открытие, которого еще не знало человечество… В этот момент в гостиную вошел Найджел и самым возмутительным образом отвлек графа от приятных мечтаний.
– Томас, что празднуешь? – герцог изогнул бровь, указывая взглядом на полупустой графин. – Ты закончил схемы с расчетами? Я надеюсь, мы можем использовать заброшенную часовню в твоем поместье для наших опытов?
– Разумеется, Найдж, – отсалютовал бокалом граф. – Мне осталось совсем немного. Но я устал работать взаперти. И вернуться не могу, вдовствующая графиня засела в городском особняке, словно борзая в ожидании дичи.
– Да забудь ты о своей мамаше. Чем думаешь сегодня заняться? – поинтересовался герцог, сменив тему. – В театр? Ах да, там может быть твоя матушка или ее шпионки. Может, посетим «Уйатс» или «Реформ»? Нет, там слишком шумно. И потом, после того, как в «Реформ» стали пускать женщин, он тоже нам не подходит.
– Куда катится мир? Двум холостым аристократам негде скоротать вечер в Лондоне. Даже посещение закрытого клуба для джентльменов может быть опасным, – возмутился граф Стрэтмор.
– Тогда предлагаю наведаться в заведение мадам Фруже, уж там мы точно не встретим знакомых твоей матери. Знаешь, в последний раз я познакомился там с одной очаровательной нимфой… – и герцог Аргайл мечтательно вздохнул.
– Я слишком брезглив, – сердито перебил его граф, – предпочитаю постоянную любовницу мимолетным интрижкам.
– То-то твоя последняя любовница сбежала от тебя еще год назад, – ухмыльнулся герцог. – Чертежи тебя волнуют больше, чем женщины.
– И я не одинок в этом. Похоже, твоя любовница тоже сбежала, – подмигнул граф Томас собеседнику. – Иначе ты бы не пользовался услугами очаровательных нимф.
– Знаешь, Томас, несколько месяцев воздержания сильно сказываются на моем здоровье. Я уже вступаю в политические дискуссии в парламенте. Раньше я себе такого не позволял, – сердито пробурчал Аргайл.
– Три недели взаперти меня тоже нервируют, – согласился сэр Томас и мельком бросил взгляд на портрет незнакомки в платье с вызывающим декольте. – Но нимфы мою проблему не решат. И я не могу вечно бегать и прятаться от матери. Меня спасет только женитьба, но именно этого я избегаю. Дилемма.
– Твою дилемму легко решить, – Найджел устроился в кресле и потянулся к графину с остатками скотча. – Можно найти скромную бесприданницу и быстро скрепить ваш союз – священник в моём поместье мне многим обязан.
– А это прекрасная мысль, – задумчиво произнес Томас, – Хорошо бы еще эта бесприданница жила в какой-нибудь английской глубинке. А еще лучше – не в английской! Кстати, кто там изображен на портрете?
И граф махнул рукой в сторону нарисованной дамы с неприлично глубоким декольте.
– Какая-то русская княгиня. Любовница моего прадедушки… – герцог хотел ещё что-то добавить, но граф Стрэтмор его перебил.
– Ты, правда, можешь устроить брак без лишних вопросов? А что, если невеста будет иностранка, – мечтательно проговорил сэр Томас, – и она долгое время не сможет приехать в Англию?
– Можно устроить любой брак, – подтвердил герцог. – Но кто невеста?
Граф стремительно подошел к портрету. Мужчина наклонился, вглядываясь в надпись на раме:
– Так… невеста… Катерина… Ла-бу-ши… Нет, Лопу-жи-ская. Тьфу, да какая разница. Если все пойдет, как я задумал, то уже через несколько дней она будет графиней Кэтрин Стрэтмор.
– У тебя будет фиктивная жена! – вскрикнул Аргайл и поднялся с кресла. Он подлетел к портрету и ткнул пальцем в лоб любовницы прадедушки, изображенной на картине. Граф тут же убрал руку приятеля от портрета и нежно погладил нарисованное декольте. А герцог никак не мог успокоиться: – Даже не жена, а бумага и картина. Ты не сможешь представить супругу обществу! А что случится, когда ты передумаешь? Как ты с ней разведешься?
– Я не буду с ней разводиться, – ворчливо пробормотал граф. – Сделай бумагу о браке, с остальным я разберусь. У жены могут оказаться больные родственники или плохое здоровье, и она на время задержится в России. Это даст мне передышку от матушки на несколько месяцев, и мы спокойно закончим проект. А там что-нибудь придумаем. Россия далеко: пока доедешь до Англии – или разбойники нападут или медведи сожрут. И я, мой друг, стану безутешным вдовцом!
– Ты безумен, Томас, – выдохнул герцог, запуская пятерню в свои идеально напомаженные волосы. – Но, впрочем, поступай как знаешь.
20 ноября 1886 года, поместье Барнард-Касл в графстве Дарем
Вдовствующая графиня Элизабет Стрэтмор готовилась к встрече с сыном и невесткой в загородном поместье в Дареме. Томас прислал письмо, что в Лондоне он встретил прекрасную русскую княжну леди Кэтрин Ле.. Лаб.. Ну, это уже неважно. Она все равно теперь графиня Стрэтмор.
Удивительное дело, ее непробиваемый сын потерял голову от загадочной княжны и через два дня сделал ей предложение руки и сердца. А еще через неделю сочетался браком, даже не сообщив матери. Она немного злилась на сына – все-таки рассчитывала, что свадьба будет в поместье, которое построил отец Томаса. Но все уже позади: сын возвращается из Лондона и представит матери молодую жену. В честь этого графиня организовала праздничный семейный ужин. Жаль, конечно, что избранницей сына стала чужеземка. А ведь сколько усилий мать приложила, знакомя Томаса с дочерьми соседей и подруг. А сколько визитов в их дом было организовано для потенциальных невест? Но в любом случае она была рада, что наконец-то Томас остепенился, перестал бегать от женщин и решил подарить ей внуков. Пусть и дальше занимается научными опытами вместе со своим безумным другом герцогом Аргайлом и не менее сумасшедшим соседом виконтом Вейном. Основное дело сделано – Томас женат!
Тринадцатый граф Стрэтмор проследовал в столовую, где его поджидала мать. Он уже соскучился по домашней перине и блюдам повара. У Аргайла, надо заметить, отвратительная кухарка. Граф Стрэтмор тяжело вздохнул. Предстоит еще одна битва с матерью и, если ему удастся убедительно разыграть карту, то он будет свободен еще несколько месяцев, а может, и дольше.
Граф Стрэтмор прошел по коридору мимо библиотеки. Звук его шагов мягко тонул в толстом ворсе ковров. На стенах висели портреты предков. В руках Томас тоже держал портрет и важный документ.
Графиня-мать восседала на своем привычном месте. Лорд Стрэтмор улыбнулся матери и, наклонившись, поцеловал ее в морщинистую щеку. Он заметил, что женщина принарядилась – надела новое платье из синего бархата и гарнитур с сапфирами, который ей дарил ныне покойный отец Томаса. Чуть поодаль, скромно потупив взор, сидела молодая компаньонка матери – мисс Нора. Бледная кожа, светлые волосы и белесые брови делали ее похожей на бестелесного призрака.
Как только граф занял свое место во главе стола, все тут же пришло в движение: лакеи засуетились, наливая суп в тончайший фарфор и наполняя вином хрустальные фужеры. Мать хотела что-то спросить, но Томас настоял, чтобы все разговоры состоялись после ужина. В молчании завершив трапезу, лорд Стрэтмор посмотрел на мать, а та нахмурилась. Граф понял, что пришло время для объяснений. Вдовствующая графиня попросила прислугу удалиться и как только те вышли, она изумленно подняла бровь:
– А где же Кэтрин? Она что, не спустится к ужину? Девочка плохо перенесла дорогу?!
– Мама, может, мы сначала закончим с десертом, а потом я тебе все объясню? – граф улыбнулся.
– Я так и знала, что ты опять обманул меня! – взвизгнула графиня. – Никакой леди Кэтрин нет!
Женщина отбросила салфетку и резко отодвинула фужер, да так, что на скатерти расплылось красное пятно от вина.
– Томас, ты столько раз мне обещал, что женишься! – истерично завопила графиня-мать. – Сколько раз ты сбегал с организованных мной приемов? А сколько раз ты придумывал несуществующих невест? А твои несостоявшиеся помолвки по договоренности? Ты даже подкупил семейного доктора, чтобы тот убедил меня, что наследников в нашем роду не будет. Но я все равно узнала правду. Что ты задумал на этот раз? Я не намерена больше терпеть обман!
Губы женщины дрожали, голос срывался. Компаньонка засуетилась в поисках нюхательной соли, а Томас подошел к матери. Он обнял ее за плечи и поцеловал в макушку.
– Мама, успокойся, – властно проговорил граф. – Я действительно встретил русскую княжну в Лондоне. Все произошло слишком быстро, мы полюбили друг друга и поженились.
Томас протянул матери документ:
– Это запись о браке.
Граф забрал с соседнего стула таинственную картину.
– А это моя Кэтрин, – проникновенно произнес Томас, показывая матери портрет, который он снял со стены в кабинете Аргайла.
Граф Стрэтмор заметил, как мать напряглась, пристально всматриваясь в невзрачную девицу на портрете.
ЭРО-СКАЗКИ
Книга 1. Как приручить графа
Есть вещи настолько невероятные, что в них невозможно поверить, но нет вещей невероятных настолько, чтобы они не могли произойти. Томас Харди
ГЛАВА 1
22 сентября 2016 года, Наро-Фоминск
Катерина лежала на кровати, подпирая кулачками подбородок. Девушка, нахмурив брови, сосредоточенно изучала книгу «Мистические явления в старинных замках и поместьях». На белоснежном стеганом покрывале были разбросаны путеводители и карты островного государства. Катя вытащила карандаш из пучка, и свет от лампы тут же заиграл золотистыми бликами в рассыпавшихся по плечам русых волосах. Девушка не была красавицей в том смысле, который вкладывают в это понятие современные журналы и фильмы: рост у нее был средний, фигура с нужными изгибами, но не худышка, а губы нежные, розовые, но самые обычные – не африканский размер. Но самой примечательной чертой в ее облике были лучистые глаза цвета небесной лазури в обрамлении пушистых темных ресниц. Возможно, живи Катя в девятнадцатом веке, то без всяких «если» и «но» была бы первой красавицей. Но в современном обществе такую внешность считали всего лишь миловидной.
– Ага, нашла! – воскликнула девушка, ткнув карандашом в верхние строчки толстой книги.
Она подхватила блокнот и стала торопливо записывать, проговаривая вслух:
– Графство Дарем на северо-востоке… небольшой городок Барнард. Так, узкие мощеные улочки… развалины нормандского замка… Ну, развалины нам ни к чему. А здесь что у нас? На вершине холма ещё один замок в стиле французского шато: на первом этаже музей, на территории пруд, парк и старая заброшенная часовня. Жители не раз замечали мистическое свечение в часовне… Вот ты-то мне и нужна!
Катерина плотоядно улыбнулась, предвкушая, как она ворвется в эту часовню и исследует каждый кирпичик старинной постройки. А заодно разберется с мистическим свечением, которое, по словам жителей Барнард-Касла, исходит по ночам. Прервав мечтания, Катя решила продолжить изучение графских угодий и обратила свой пытливый взор на карту для туристов.
Через два часа девушка мирно спала, откинувшись на подушки и накрыв лицо картой. Ей снился прекрасный замок, в нем спальня, где бордового цвета обои и тяжелые темные гардины создавали нужное затемнение. Она лежала обнаженная на кровати под балдахином, а темноволосый мужчина жадно целовал ее шею, спускаясь к груди. Когда он накрыл губами чувствительную вершину, Катя не смогла сдержать стон. Незнакомец прокладывал дорожку из легких поцелуев ниже, одновременно с этим раздвигая сильными уверенными руками девичьи бедра. Катя млела от ласк и желала большего. Она предвкушала, как губы таинственного любовника коснутся сокровенного. Катерина выгнулась в ожидании запретной ласки, но… ничего не произошло. Девушка возмутилась:
– Ну, и где же ты? Вернись, я все прощу!
Катя приоткрыла глаза, но рядом никого не оказалось. Она лежала все в той же одежде, карта противно щекотала нос, а к груди девушка прижимала плюшевого медвежонка Васю. Катерина скинула с лица карту и прикоснулась щекой к пушистой шерстке зверя. Вздохнув, она сонно пробормотала:
– Вася, мне срочно нужен отпуск. И мужчина. Ты меня понимаешь?
Медвежонок смотрел на хозяйку немигающими глазками-пуговками и все понимал. А Катя устроилась поудобнее на постели и, подкладывая игрушку под голову, зевнула:
– Не хочу отмечать Новый год с подругами. А в это время мой бывший будет развлекаться с новой пассией.
Взгляд девушки задержался на смятой карте островного государства. Катя загадочно улыбнулась и пробормотала:
– Замок в стиле французского шато? И наверняка в этом замке скучает холостой граф, а мистическое свечение – это огонь от его одинокой свечи. Ну, жди меня, мой дорогой, я еду к тебе! Только денег подкоплю.
И Катерина закрыла глаза, погружаясь в сладкие грезы о графе.
ГЛАВА 2
22 сентября 1886 года, Лондон
В камине потрескивал огонь, наполняя комнату приятным теплом и запахом смолы. В начале осени в Лондоне было уже сыро и промозгло. Сэр Томас Джон Боуи, тринадцатый граф Стрэтмор, расположился в кресле с бокалом отменного скотча и рассматривал картину в золоченой раме, откуда на него хмуро взирала молодая леди. «Нос слишком длинный, лицо чересчур узкое, мышиный цвет волос», – рассуждал граф. Присмотревшись внимательнее, он обнаружил, что фигура дамы явно интереснее лица. Особенно область декольте. Сэр Томас задержал свой взгляд на груди незнакомки чуть дольше, чем позволял этикет, и в паху болезненно заныло. Хотя, какой, к чёрту, этикет?! Это всего лишь портрет. «Совершенно не ясно, – пронеслось в голове мужчины, – какого дьявола Аргайл повесил эту девицу в откровенном платье в своём кабинете?»
Граф с раздражением отвернулся от портрета незнакомки и перевел взгляд на огонь в камине. Приглушенный свет обозначил резкие, даже грубоватые черты лица мужчины: аристократический нос с выдающейся горбинкой, твердый подбородок, чуть пухлая нижняя губа, четко очерченные скулы. Графа определенно можно было бы назвать красавцем, если бы не жёсткий взгляд глубоко посаженных глаз, слишком смуглый цвет кожи и чёрные непослушные волосы. К сожалению, в этом сезоне в Лондоне были в моде голубоглазые утонченные юноши с золотистыми кудрями, с кожей молочной белизны, хрупким телосложением и тонкими запястьями. Этим граф точно похвастаться не мог. Лорду Стрэтмору с его шотландскими корнями явно не тягаться с изнеженными молодчиками. А ежедневные конные прогулки и регулярные занятия боксом лишь усугубляли и без того атлетическое сложение высокой фигуры графа. Скорее, он был похож на крепкого шотландского воина, чем на английского утонченного аристократа.
По большому счету вопросы внешности, моды, как и женских чар, нисколько не волновали сэра Томаса. Графа могли взволновать лишь чертежи его нового проекта. Тринадцатый граф Стрэтмор последние три недели практически не выходил из лондонского дома своего друга герцога Аргайла, работая над расчетами. И все почему? Его почтенная матушка, вдовствующая графиня Элизабет Стрэтмор, решила, что сыну в его тридцать два пора жениться. Сэр Томас сбежал из родового поместья Барнард-Касл, чтобы прекратить постоянные разговоры о браке и детях и наконец-то закончить работу над проектом. А теперь мать решила наведаться и в его лондонский особняк. Графу не оставалось ничего другого, как перебраться с вещами в дом сэра Найджела Аргайла. Их сообщество ученых, аристократов и мистиков «Прометей» было близко к созданию уникальной машины. Если экспериментальные запуски окажутся успешными, это будет открытие, которого еще не знало человечество… В этот момент в гостиную вошел Найджел и самым возмутительным образом отвлек графа от приятных мечтаний.
– Томас, что празднуешь? – герцог изогнул бровь, указывая взглядом на полупустой графин. – Ты закончил схемы с расчетами? Я надеюсь, мы можем использовать заброшенную часовню в твоем поместье для наших опытов?
– Разумеется, Найдж, – отсалютовал бокалом граф. – Мне осталось совсем немного. Но я устал работать взаперти. И вернуться не могу, вдовствующая графиня засела в городском особняке, словно борзая в ожидании дичи.
– Да забудь ты о своей мамаше. Чем думаешь сегодня заняться? – поинтересовался герцог, сменив тему. – В театр? Ах да, там может быть твоя матушка или ее шпионки. Может, посетим «Уйатс» или «Реформ»? Нет, там слишком шумно. И потом, после того, как в «Реформ» стали пускать женщин, он тоже нам не подходит.
– Куда катится мир? Двум холостым аристократам негде скоротать вечер в Лондоне. Даже посещение закрытого клуба для джентльменов может быть опасным, – возмутился граф Стрэтмор.
– Тогда предлагаю наведаться в заведение мадам Фруже, уж там мы точно не встретим знакомых твоей матери. Знаешь, в последний раз я познакомился там с одной очаровательной нимфой… – и герцог Аргайл мечтательно вздохнул.
– Я слишком брезглив, – сердито перебил его граф, – предпочитаю постоянную любовницу мимолетным интрижкам.
– То-то твоя последняя любовница сбежала от тебя еще год назад, – ухмыльнулся герцог. – Чертежи тебя волнуют больше, чем женщины.
– И я не одинок в этом. Похоже, твоя любовница тоже сбежала, – подмигнул граф Томас собеседнику. – Иначе ты бы не пользовался услугами очаровательных нимф.
– Знаешь, Томас, несколько месяцев воздержания сильно сказываются на моем здоровье. Я уже вступаю в политические дискуссии в парламенте. Раньше я себе такого не позволял, – сердито пробурчал Аргайл.
– Три недели взаперти меня тоже нервируют, – согласился сэр Томас и мельком бросил взгляд на портрет незнакомки в платье с вызывающим декольте. – Но нимфы мою проблему не решат. И я не могу вечно бегать и прятаться от матери. Меня спасет только женитьба, но именно этого я избегаю. Дилемма.
– Твою дилемму легко решить, – Найджел устроился в кресле и потянулся к графину с остатками скотча. – Можно найти скромную бесприданницу и быстро скрепить ваш союз – священник в моём поместье мне многим обязан.
– А это прекрасная мысль, – задумчиво произнес Томас, – Хорошо бы еще эта бесприданница жила в какой-нибудь английской глубинке. А еще лучше – не в английской! Кстати, кто там изображен на портрете?
И граф махнул рукой в сторону нарисованной дамы с неприлично глубоким декольте.
– Какая-то русская княгиня. Любовница моего прадедушки… – герцог хотел ещё что-то добавить, но граф Стрэтмор его перебил.
– Ты, правда, можешь устроить брак без лишних вопросов? А что, если невеста будет иностранка, – мечтательно проговорил сэр Томас, – и она долгое время не сможет приехать в Англию?
– Можно устроить любой брак, – подтвердил герцог. – Но кто невеста?
Граф стремительно подошел к портрету. Мужчина наклонился, вглядываясь в надпись на раме:
– Так… невеста… Катерина… Ла-бу-ши… Нет, Лопу-жи-ская. Тьфу, да какая разница. Если все пойдет, как я задумал, то уже через несколько дней она будет графиней Кэтрин Стрэтмор.
– У тебя будет фиктивная жена! – вскрикнул Аргайл и поднялся с кресла. Он подлетел к портрету и ткнул пальцем в лоб любовницы прадедушки, изображенной на картине. Граф тут же убрал руку приятеля от портрета и нежно погладил нарисованное декольте. А герцог никак не мог успокоиться: – Даже не жена, а бумага и картина. Ты не сможешь представить супругу обществу! А что случится, когда ты передумаешь? Как ты с ней разведешься?
– Я не буду с ней разводиться, – ворчливо пробормотал граф. – Сделай бумагу о браке, с остальным я разберусь. У жены могут оказаться больные родственники или плохое здоровье, и она на время задержится в России. Это даст мне передышку от матушки на несколько месяцев, и мы спокойно закончим проект. А там что-нибудь придумаем. Россия далеко: пока доедешь до Англии – или разбойники нападут или медведи сожрут. И я, мой друг, стану безутешным вдовцом!
– Ты безумен, Томас, – выдохнул герцог, запуская пятерню в свои идеально напомаженные волосы. – Но, впрочем, поступай как знаешь.
ГЛАВА 3
20 ноября 1886 года, поместье Барнард-Касл в графстве Дарем
Вдовствующая графиня Элизабет Стрэтмор готовилась к встрече с сыном и невесткой в загородном поместье в Дареме. Томас прислал письмо, что в Лондоне он встретил прекрасную русскую княжну леди Кэтрин Ле.. Лаб.. Ну, это уже неважно. Она все равно теперь графиня Стрэтмор.
Удивительное дело, ее непробиваемый сын потерял голову от загадочной княжны и через два дня сделал ей предложение руки и сердца. А еще через неделю сочетался браком, даже не сообщив матери. Она немного злилась на сына – все-таки рассчитывала, что свадьба будет в поместье, которое построил отец Томаса. Но все уже позади: сын возвращается из Лондона и представит матери молодую жену. В честь этого графиня организовала праздничный семейный ужин. Жаль, конечно, что избранницей сына стала чужеземка. А ведь сколько усилий мать приложила, знакомя Томаса с дочерьми соседей и подруг. А сколько визитов в их дом было организовано для потенциальных невест? Но в любом случае она была рада, что наконец-то Томас остепенился, перестал бегать от женщин и решил подарить ей внуков. Пусть и дальше занимается научными опытами вместе со своим безумным другом герцогом Аргайлом и не менее сумасшедшим соседом виконтом Вейном. Основное дело сделано – Томас женат!
Тринадцатый граф Стрэтмор проследовал в столовую, где его поджидала мать. Он уже соскучился по домашней перине и блюдам повара. У Аргайла, надо заметить, отвратительная кухарка. Граф Стрэтмор тяжело вздохнул. Предстоит еще одна битва с матерью и, если ему удастся убедительно разыграть карту, то он будет свободен еще несколько месяцев, а может, и дольше.
Граф Стрэтмор прошел по коридору мимо библиотеки. Звук его шагов мягко тонул в толстом ворсе ковров. На стенах висели портреты предков. В руках Томас тоже держал портрет и важный документ.
Графиня-мать восседала на своем привычном месте. Лорд Стрэтмор улыбнулся матери и, наклонившись, поцеловал ее в морщинистую щеку. Он заметил, что женщина принарядилась – надела новое платье из синего бархата и гарнитур с сапфирами, который ей дарил ныне покойный отец Томаса. Чуть поодаль, скромно потупив взор, сидела молодая компаньонка матери – мисс Нора. Бледная кожа, светлые волосы и белесые брови делали ее похожей на бестелесного призрака.
Как только граф занял свое место во главе стола, все тут же пришло в движение: лакеи засуетились, наливая суп в тончайший фарфор и наполняя вином хрустальные фужеры. Мать хотела что-то спросить, но Томас настоял, чтобы все разговоры состоялись после ужина. В молчании завершив трапезу, лорд Стрэтмор посмотрел на мать, а та нахмурилась. Граф понял, что пришло время для объяснений. Вдовствующая графиня попросила прислугу удалиться и как только те вышли, она изумленно подняла бровь:
– А где же Кэтрин? Она что, не спустится к ужину? Девочка плохо перенесла дорогу?!
– Мама, может, мы сначала закончим с десертом, а потом я тебе все объясню? – граф улыбнулся.
– Я так и знала, что ты опять обманул меня! – взвизгнула графиня. – Никакой леди Кэтрин нет!
Женщина отбросила салфетку и резко отодвинула фужер, да так, что на скатерти расплылось красное пятно от вина.
– Томас, ты столько раз мне обещал, что женишься! – истерично завопила графиня-мать. – Сколько раз ты сбегал с организованных мной приемов? А сколько раз ты придумывал несуществующих невест? А твои несостоявшиеся помолвки по договоренности? Ты даже подкупил семейного доктора, чтобы тот убедил меня, что наследников в нашем роду не будет. Но я все равно узнала правду. Что ты задумал на этот раз? Я не намерена больше терпеть обман!
Губы женщины дрожали, голос срывался. Компаньонка засуетилась в поисках нюхательной соли, а Томас подошел к матери. Он обнял ее за плечи и поцеловал в макушку.
– Мама, успокойся, – властно проговорил граф. – Я действительно встретил русскую княжну в Лондоне. Все произошло слишком быстро, мы полюбили друг друга и поженились.
Томас протянул матери документ:
– Это запись о браке.
Граф забрал с соседнего стула таинственную картину.
– А это моя Кэтрин, – проникновенно произнес Томас, показывая матери портрет, который он снял со стены в кабинете Аргайла.
Граф Стрэтмор заметил, как мать напряглась, пристально всматриваясь в невзрачную девицу на портрете.
