– Я сама! – крикнула поспешно, не желая вмешательства мужчины.
– Как скажешь, – и ушел, оставляя меня в раздраенных чувствах.
На остановке было людно. Автобус всё никак не желал приезжать. И тут нелегкая привела какого-то нетрезвого субъекта, развалившегося на скамье.
– Девуш-к-ка, – не стала оборачиваться, девушек тут полно, – в розовом, эй, ты!
А вот в розовом была только я. Оглянула в нетерпении дорогу и разочарованно отступила. Только не оборачивайся, Юля, иначе проблем не оберешься.
– Че, курва, ик, – прозвучал смачный глоток из бутылки, – чем не прынц тебе, а?
И тут с визгами подкатила черная спортивная машина. Пассажирская дверь приглашающе открылась, и оттуда высунулось лицо Саида.
– Садись, подвезу, – я с облегчением забралась на сиденье.
В иной раз не согласилась бы, но нетрезвый мужик напугал меня даже похлеще мнимого преследователя.
– Вот потаскуха, – донеслось из-за стекла, – богатых им подавай.
Саид напрягся и потянулся к двери.
– Не надо, – тронула его за плечо, не желая проблем на ровном месте.
Он обернулся и посмотрел мне в глаза. Долгим нечитаемым взглядом. Ничего не сказал и молча тронулся с места. Саид был безбашенным. И если бы в офисе с первого раза я это не поняла, то гонка формулы один поставила бы все на свои места. Я тряслась и крепко держалась за ремень, будто он мог спасти меня, если мы попадем в аварию. А с его манерой езды она не за горами. Взвизгнули шины, машина вырулила налево и нас занесло. Мужская рука уверенно крутанула рулем, и мы плавно въехали на правую полосу.
– Мамочка, – прошептала я и прикрыла глаза.
– Не дрейфь, не впервой, – рассмеялся грубым басом черноволосый, – всё, приехали, высаживайся, пока Игнат не увидел.
– Он на работе, – пожала плечами и даже не удивилась, что мы уже на месте.
С моей стороны пару раз безуспешно дернули ручку двери. Потом постучали. Перед глазами – мужские костяшки пальцев, требовательно барабанящие по стеклу. Нетерпеливо, резко, раздраженно.
– А вот и он, – усмехнулся Саид и разблокировал двери.
Ее тут же дернули, не жалея металл.
– Выходи, – лица мне видно не было, но интонация и поза не сулили ничего приятного.
Встала напротив Игната. Он с силой хлопнул дверцей. Вздрогнула, отступив на шаг, но уперлась в холод металла.
– Я что сказал тебе перед уходом?! – я промолчала и опустила голову.
Не натерпись я страха, дерзко ответила бы ему, что он мне не хозяин и не муж, но сердце все еще колотилось от тревоги.
– Правильно, – губа его дернулась, – дождаться меня. И как ты вышла, спрашивается?
– Твоя домработница приходила, – еле слышно прошептала, но он услышал и нахмурился, – вот я и ушла.
– Уволю к черту, – процедил, дергая меня на себя, а руками, словно клещами, обхватил мою талию и приподнял подбородок, – с этим понятно, косяк мой частично, ты объясни-ка мне, почему ты с Саидом приехала?
– Мы встретились случайно, – сглотнула, в его глазах горел бешеный огонь, – он просто подвез меня.
– Запомни, – приблизился к губам, его теплое дыхание щекотало кожу, – садиться в машину тебе можно только к одному мужчине, ко мне, чтобы это было в первый и последний раз!
– Ты перебарщиваешь, – отголоски страха пропали, и я осмелела, – как для шлюшки, отрабатывающей долг, слишком много чести, не находишь?
Каюсь, перегнула палку, но и понять мне его сложно. Знакомы без году неделю, а он уже решает за меня, где мне жить, с кем ездить, с кем общаться и куда ходить. Но сердце тревожно билось в догадках и сомнениях. Неужели я для него обычная постельная игрушка на время?
– Заметь, – ноздри раздулись от бешенства, – не я это сказал. Иди в дом, с Саидом я сам разберусь.
Подтолкнул меня к дому, больше не нежничая.
– Игнат, он ни в чем… – не успела договорить, как палец его предупреждающе коснулся моих губ.
– Это мне решать, я сказал, иди в дом, – скулы напряженные, взгляд холодный, ни капли нежности.
Задержала дыхание, посмотрела на машину и временно капитулировала. Пусть мужики в песочнице сами разбираются. Дверца снова хлопнула. Я вздрогнула, но не обернулась.
Сказать о своих подозрениях так и не решилась. Игнат пришел взъерошенный и весь на нервах. Но не агрессивный, видно, пар свой спустил. Костяшки слегка покрасневшие, и мне даже показалось, будто на них была кровь. Но он быстро зашел в ванную, а вышел уже с перебинтованной рукой. Вопросы задавать не стала. Не маленькие – сами разберутся.
– Сегодня вечером идем на встречу, – подошел к окну и заложил руки за спину.
Спина его была напряжена.
– И я? – прижала руки к животу в непроизвольном жесте.
Плохая привычка. Мама говорила, что так я пытаюсь абстрагироваться от мира. А она женщина умная, психолог со стажем.
– Наденешь деловой костюм, – повернулся ко мне, раздраженно сверкая глазами, – ты мой помощник, так что ничего открытого и провокационного.
– А в чем заключается моя работа? – решилась спросить, всё же это оставалось для меня загадкой.
– Наблюдать, – подошел, давя своей мощной фигурой.
Схватил рукой мой подбородок, погладил большим пальцем мою нижнюю губу и сглотнул. Видела, как его потряхивает от желания, как вздрагивает верхняя губа. Ощущала, как сильно давят его пальцы, и сама сходила с ума. Разве может оставить равнодушным восхищенный мужской взгляд? Мужчины, от чьего присутствия хочется растечься лужицей у его ног. И это так возбуждает. Видеть, как расширяются его зрачки. Ощущать животом его вздыбленную плоть. Чуть ткань не рвется от напора.
– Ты же понимаешь, что долг вышел за рамки? – нежно заправил за ухо мою прядь.
– Да, – соглашаюсь.
Не думаю, что других должников он доводит до оргазма. Там скорее уж крики боли и агонии.
– У меня новые условия, – сказал жестко.
Дал понять, что не шутит. И скулы напряглись. В глазах сверкнул гнев, но быстро погас.
– Ты, Юля, станешь моей женщиной, – скомкал мою футболку на талии, притянул к себе ближе, – само собой, что долг Шамилю я выплачу сам, о деньгах можешь не думать, но…
– Но? – не выдержала тишины и переспросила.
Сердце колотилось, а самой хотелось кричать. Это был и восторг, и щемящая тоска. Приятно, что он хочет называть меня своей. Но прошлое всё портит. Радость отдает горечью, но внутри всё кричит «да, да, да».
– Ты подала на развод? – спросил прямо, гипнотизируя циничным взглядом.
– Нет, – голос сел от волнения и охрип, – пока нет.
Да и когда бы? То он со своими требованиями, то Саид со своими закидонами. Никак не доберусь до ЗАГСа.
– Завтра съездим, и ты подашь заявление, – тон приказной, и только хотела возмутиться, как он перебил, – и это не обсуждается, моя женщина не может принадлежать другому, даже по документам.
– Хорошо, – поджала губы и согласилась. Всё равно итог один. Я так и так развелась бы. Так что днем раньше, днем позже, роли не играет.
– Работать не будешь, – погладил меня по щеке и поцеловал в лоб, – сегодня, считай, последний рабочий день.
Чертыхнулась от обиды. И с цветочного уволилась, и тут теперь работы не видать.
– Пойду снова флористом работать, – подняла голову, сбрасывая его ладонь.
Быть содержанкой – не мое. Такой стыд и позор. Чем я буду лучше той же Катьки, что мечтала сидеть у мужика на шее? Да и я тоже дура. Почему не говорила, что не Игорь обеспечивает нас всем, а мой счет в банке? Отец оставил, надеялся, что я поступлю в престижный универ и пойду по его стопам. Архитектором. А я почти все накопления угробила на мужнины хотелки.
– Горбатиться за три копейки ты не будешь, – Игнат отошел к кровати и снял рубашку.
Тело его было рельефным. Кубики пресса казались высеченным гранитом. Торс так и манил приласкать его, провести по мышцам и забраться под ремень. Дорожка волос уходила под пояс брюк, где член туго натягивал ткань. Сглотнула, зная, какой гигант скрывается там.
– Ты училась в универе? – донеслось до меня глухо.
– А? – спросила, а сама гипнотизировала, как двигаются его пальцы. Вот он расстегнул пуговицу, дернул вниз замок, приспустил штаны и вдруг замер. Я только мотнула головой на его вопрос.
– Съездим на неделе, подадим твои документы, – лукаво ответил и посмотрел с хитринкой. Увидел, зараза, на что я отвлеклась.
– Было бы неплохо, – оставшихся денег на счету как раз на первый год хватит, а там я квартиру сдам, подработку найду.
– Я в душ, а ты готовься, красота, – скинул одежду и подкрался ко мне.
– К чему? – выдохнула, ощущая член, упирающийся мне в живот.
Низ живота сладко сжался, влагалище потеплело. Знала, сунь я руку в трусики, пальцы сразу намокнут.
– К сексу, – прошептал мне на ухо с хрипотцой, – раком, стоя, в позе наездницы.
Сжал мою попочку своими лапищами. Провел через ткань по моей киске, зарычал и еще сильнее сжал мои половинки.
– Драть тебя буду, – тембр стал низким, а взгляд затуманился, – жестко, до упора, всаживая член так глубоко, что ты пищать от удовольствия будешь, красота.
Оттянул меня за волосы и вдохнул запах.
– А потом ты мне отсосешь. Будешь истекать моей спермой и заглатывать мой хер по самые гланды, сучка, – повернул меня к себе спиной и разорвал мою футболку в клочья. Лифчик постигла та же участь.
– А сейчас будь хорошей девочкой, – взвесил ладонью груди и сжал сосочки, – дождись меня с душа и жди в кровати голенькой. Разрешаю поласкать себя. Совсем чуть-чуть.
Взбудоражил мое воображение и ушел в ванную. Оставил меня течь и желать его член глубоко в себе. Я приняла правила сегодняшней игры. Скинула оставшуюся одежду, расправила кровать и легла. Прикрыла верх и сжала ноги. Внутри всё горело от пустоты. Прикрыла глаза, смочила пальчики слюной и дотронулась до клитора. Меня прострелило током. По венам потекла лава. Ахнув, легко помассировала чувствительный бугорок и застонала. Этого было недостаточно. Хотелось наполнения, и чтобы мужик пыхтел надо мной, старательно загоняя елду в мою щель.
Струи воды замолкли. Заскрипела дверь.
– А ты плохая девочка, – надо мной нависла тень, и на живот упала капля воды, – хотела кончить без меня.
Отвечать не стала. По мужской груди стекали струйки. Я приподнялась и лизнула. Кожа была гладкой и упругой. От мужчины исходил жар. Посмотрела вниз и ахнула. Его орган показался мне гораздо больше обычного. Толстый и длинный, с раздутой головкой, он представлял угрозу для моей матки.
– Нет, – отодвинулась, когда он членом уперся ко входу в мою щелку.
– О да, – застонал и с размаху засадил мне, не жалея мою дырочку. Та только схлопнулась с чавкающим звуком и потекла сильнее.
Игнат
Девчонка заводила меня с полсекунды. И это становилось проблемой. А проблемы я привыкать решать сразу. Пусть поживет со мной. Я утолю свой голод и забуду о девочке по имени Юля. Разум соглашался, а вот чресла напряглись.
– Не о том думаешь, Игнат, – вырвал меня из раздрая Шамиль.
Закинув ноги на столешницу, тот выдыхал дым кольцами. И мне самому захотелось сигарет.
– Что насчет Серого? – повторил вопрос брат.
– Сегодня встреча, – кровь при упоминании врага вскипела.
– Он выкупил рудник у Шляпника, – невзначай бросил он и откинулся на спинку кресла.
– Сука, – я отбросил стакан в сторону, тот разбился вдребезги о стену, – как он с ним договорился, тот мужик принципиальный, три года сделку провести с ним не могли.
– Среди наших инфа пошла, – хрустнул шейными позвонками, – сын Серого, говорят, дочку его похитил, он отморозок похлеще отца, вот тот и отдал свой актив этой гниде.
– Подбирается к холдингу, тварь, – прикрыл глаза, выдохнул, вдохнул, снова выдохнул.
– Ты с Фаридом переговори, – посмотрел на меня внимательно, зная причину наших разногласий, – он эту сферу держит.
– Мы виделись, – видно, брат Шамилю об этом не говорил.
Они были родными братьями, но со старшим Фаридом мы больше понимали друг друга. Были единым целым. До того, как он из-за бабы разум потерял. Была бы какая другая, я бы и слова не сказал против. Но он связался именно с той единственной, которую я никогда не приму в семью.
– Кто сейчас основная мишень из твоих акционеров? – за что уважал брата, тот не лез в душу, просто переводил тему. – Пархоменко?
– Слабое звено, – озвучил свои мысли.
Прикидывал, как остановить пожилого сбрендившего мужика от продажи акций этой гниде. Теперь, когда тот владеет соседним рудником, дело времени, когда часть земель нашего объекта перейдет к нему во владение. Чертов договор.
– Предложи ему больше денег, будет пятьдесят один процент, – сказал очевидные вещи брат, – город ты должен удержать любой ценой, Игнат, наши не поймут.
– Не парься, – раздраженный, я встал, глотнул вискаря прямо из бутылки и слегка взбодрился, – на крайняк по старинке порешаем.
– Это серьезно, – нахмурился Шамиль, сводя брови, – руду за два года не вывезти, мы потеряем миллиарды.
– Я в курсе, – от злости и раздражения у меня свело скулы, думал, эмаль раскрошится под напором челюсти.
– Юриста знакомого подгоню тебе в команду, может, договор оспорить удастся, – сказал и поднялся следом за мной, – ладно, поехал я, а ты доки по Строителю удали.
Достал зажигалку и поджег бумаги, что я привез. Интересный субъект, Шамиль умеет выбирать крупную дичь.
– Бля, забыл, – вышли на улицу, и я заметил тачку, что якобы угнала Юля, – машиной не свети, моя увидит.
– Как ты разгребать это дерьмо потом собираешься? – усмехнулся тот и сел за руль.
– А зачем? – фыркнул, но в душе погано было. – Покувыркаемся, я ей долг спишу, а потом тихо-мирно разбежимся.
– Ты сам-то веришь? – посмотрел на меня и сорвался с места.
Я не верил. Я знал. Отношения и брак – не для такого, как я. Никак это не вписывается в мою картину мира. Всё распланировал на несколько лет. И женщине там места нет. Даже такой сексуальной, как красота.
Время до встречи поджимало. Доехал до дома и понесся по лестнице вверх. В нетерпении открыл ключом дверь и зашел. В квартире стояла тишина. Напрягся, ощущая дежавю. Неужели снова сбежала?
– Черт, – донеслось из спальни.
Вздохнул с облегчением и пошел на голос. Девчонка ругалась, как портовый грузчик.
– Не понял, – грозно сказал, распахивая дверь, – язык с мылом помыть?
– Ой, – ударила себя ладошкой по рту, да так и застыла с одной туфлей на ноге, – я не услышала, как ты вошел.
– В чем дело? – спросил, а сам расслабился и прислонился к косяку.
Наслаждался увиденным. Юбка обтягивала бедра красавицы, так и хотелось пошалить под ней, лаская женскую кожу. Тряхнул головой. Не время для утех. Сначала дело, а потом… Сглотнул, представляя это “потом”. Ночью во мне пробуждается дикий, похотливый самец. Ослабил галстук и прикрыл глаза.
– Давно шпильки не надевала, – надела вторую туфлю и потеряла равновесие.
Я успел перехватить ее, поддел за ягодицы и прижался к выпуклым половинком. Дразнил и ее, и себя.
– Иди, не доводи до греха, – подтолкнул ее, запрещая себе прикасаться спереди. Так мы из дома не выйдем.
– Черт, – сжал зубы. Та самая юбка с разрезом сзади. Девчонка покачивала ягодицами, выписывая в воздухе восьмерки. От такого зрелища даже у импотента встанет. А я здоровый половозрелый мужик. И в штанах теперь мощный стояк, – за тобой должок, красота.
Подошел к ней, прижимаясь сзади своим хозяйством. Обвел пальцами ее пухлые губы.
– Ночью твой красивый ротик поработает, как следует, – вспомнил, как звонок Шамиля раздался в самый неподходящий момент и лишил меня этого удовольствия.
– Как скажешь, – и ушел, оставляя меня в раздраенных чувствах.
На остановке было людно. Автобус всё никак не желал приезжать. И тут нелегкая привела какого-то нетрезвого субъекта, развалившегося на скамье.
– Девуш-к-ка, – не стала оборачиваться, девушек тут полно, – в розовом, эй, ты!
А вот в розовом была только я. Оглянула в нетерпении дорогу и разочарованно отступила. Только не оборачивайся, Юля, иначе проблем не оберешься.
– Че, курва, ик, – прозвучал смачный глоток из бутылки, – чем не прынц тебе, а?
И тут с визгами подкатила черная спортивная машина. Пассажирская дверь приглашающе открылась, и оттуда высунулось лицо Саида.
– Садись, подвезу, – я с облегчением забралась на сиденье.
В иной раз не согласилась бы, но нетрезвый мужик напугал меня даже похлеще мнимого преследователя.
– Вот потаскуха, – донеслось из-за стекла, – богатых им подавай.
Саид напрягся и потянулся к двери.
– Не надо, – тронула его за плечо, не желая проблем на ровном месте.
Он обернулся и посмотрел мне в глаза. Долгим нечитаемым взглядом. Ничего не сказал и молча тронулся с места. Саид был безбашенным. И если бы в офисе с первого раза я это не поняла, то гонка формулы один поставила бы все на свои места. Я тряслась и крепко держалась за ремень, будто он мог спасти меня, если мы попадем в аварию. А с его манерой езды она не за горами. Взвизгнули шины, машина вырулила налево и нас занесло. Мужская рука уверенно крутанула рулем, и мы плавно въехали на правую полосу.
– Мамочка, – прошептала я и прикрыла глаза.
– Не дрейфь, не впервой, – рассмеялся грубым басом черноволосый, – всё, приехали, высаживайся, пока Игнат не увидел.
– Он на работе, – пожала плечами и даже не удивилась, что мы уже на месте.
С моей стороны пару раз безуспешно дернули ручку двери. Потом постучали. Перед глазами – мужские костяшки пальцев, требовательно барабанящие по стеклу. Нетерпеливо, резко, раздраженно.
– А вот и он, – усмехнулся Саид и разблокировал двери.
Ее тут же дернули, не жалея металл.
– Выходи, – лица мне видно не было, но интонация и поза не сулили ничего приятного.
Встала напротив Игната. Он с силой хлопнул дверцей. Вздрогнула, отступив на шаг, но уперлась в холод металла.
– Я что сказал тебе перед уходом?! – я промолчала и опустила голову.
Не натерпись я страха, дерзко ответила бы ему, что он мне не хозяин и не муж, но сердце все еще колотилось от тревоги.
– Правильно, – губа его дернулась, – дождаться меня. И как ты вышла, спрашивается?
– Твоя домработница приходила, – еле слышно прошептала, но он услышал и нахмурился, – вот я и ушла.
– Уволю к черту, – процедил, дергая меня на себя, а руками, словно клещами, обхватил мою талию и приподнял подбородок, – с этим понятно, косяк мой частично, ты объясни-ка мне, почему ты с Саидом приехала?
– Мы встретились случайно, – сглотнула, в его глазах горел бешеный огонь, – он просто подвез меня.
– Запомни, – приблизился к губам, его теплое дыхание щекотало кожу, – садиться в машину тебе можно только к одному мужчине, ко мне, чтобы это было в первый и последний раз!
– Ты перебарщиваешь, – отголоски страха пропали, и я осмелела, – как для шлюшки, отрабатывающей долг, слишком много чести, не находишь?
Каюсь, перегнула палку, но и понять мне его сложно. Знакомы без году неделю, а он уже решает за меня, где мне жить, с кем ездить, с кем общаться и куда ходить. Но сердце тревожно билось в догадках и сомнениях. Неужели я для него обычная постельная игрушка на время?
– Заметь, – ноздри раздулись от бешенства, – не я это сказал. Иди в дом, с Саидом я сам разберусь.
Подтолкнул меня к дому, больше не нежничая.
– Игнат, он ни в чем… – не успела договорить, как палец его предупреждающе коснулся моих губ.
– Это мне решать, я сказал, иди в дом, – скулы напряженные, взгляд холодный, ни капли нежности.
Задержала дыхание, посмотрела на машину и временно капитулировала. Пусть мужики в песочнице сами разбираются. Дверца снова хлопнула. Я вздрогнула, но не обернулась.
Глава 10
Сказать о своих подозрениях так и не решилась. Игнат пришел взъерошенный и весь на нервах. Но не агрессивный, видно, пар свой спустил. Костяшки слегка покрасневшие, и мне даже показалось, будто на них была кровь. Но он быстро зашел в ванную, а вышел уже с перебинтованной рукой. Вопросы задавать не стала. Не маленькие – сами разберутся.
– Сегодня вечером идем на встречу, – подошел к окну и заложил руки за спину.
Спина его была напряжена.
– И я? – прижала руки к животу в непроизвольном жесте.
Плохая привычка. Мама говорила, что так я пытаюсь абстрагироваться от мира. А она женщина умная, психолог со стажем.
– Наденешь деловой костюм, – повернулся ко мне, раздраженно сверкая глазами, – ты мой помощник, так что ничего открытого и провокационного.
– А в чем заключается моя работа? – решилась спросить, всё же это оставалось для меня загадкой.
– Наблюдать, – подошел, давя своей мощной фигурой.
Схватил рукой мой подбородок, погладил большим пальцем мою нижнюю губу и сглотнул. Видела, как его потряхивает от желания, как вздрагивает верхняя губа. Ощущала, как сильно давят его пальцы, и сама сходила с ума. Разве может оставить равнодушным восхищенный мужской взгляд? Мужчины, от чьего присутствия хочется растечься лужицей у его ног. И это так возбуждает. Видеть, как расширяются его зрачки. Ощущать животом его вздыбленную плоть. Чуть ткань не рвется от напора.
– Ты же понимаешь, что долг вышел за рамки? – нежно заправил за ухо мою прядь.
– Да, – соглашаюсь.
Не думаю, что других должников он доводит до оргазма. Там скорее уж крики боли и агонии.
– У меня новые условия, – сказал жестко.
Дал понять, что не шутит. И скулы напряглись. В глазах сверкнул гнев, но быстро погас.
– Ты, Юля, станешь моей женщиной, – скомкал мою футболку на талии, притянул к себе ближе, – само собой, что долг Шамилю я выплачу сам, о деньгах можешь не думать, но…
– Но? – не выдержала тишины и переспросила.
Сердце колотилось, а самой хотелось кричать. Это был и восторг, и щемящая тоска. Приятно, что он хочет называть меня своей. Но прошлое всё портит. Радость отдает горечью, но внутри всё кричит «да, да, да».
– Ты подала на развод? – спросил прямо, гипнотизируя циничным взглядом.
– Нет, – голос сел от волнения и охрип, – пока нет.
Да и когда бы? То он со своими требованиями, то Саид со своими закидонами. Никак не доберусь до ЗАГСа.
– Завтра съездим, и ты подашь заявление, – тон приказной, и только хотела возмутиться, как он перебил, – и это не обсуждается, моя женщина не может принадлежать другому, даже по документам.
– Хорошо, – поджала губы и согласилась. Всё равно итог один. Я так и так развелась бы. Так что днем раньше, днем позже, роли не играет.
– Работать не будешь, – погладил меня по щеке и поцеловал в лоб, – сегодня, считай, последний рабочий день.
Чертыхнулась от обиды. И с цветочного уволилась, и тут теперь работы не видать.
– Пойду снова флористом работать, – подняла голову, сбрасывая его ладонь.
Быть содержанкой – не мое. Такой стыд и позор. Чем я буду лучше той же Катьки, что мечтала сидеть у мужика на шее? Да и я тоже дура. Почему не говорила, что не Игорь обеспечивает нас всем, а мой счет в банке? Отец оставил, надеялся, что я поступлю в престижный универ и пойду по его стопам. Архитектором. А я почти все накопления угробила на мужнины хотелки.
– Горбатиться за три копейки ты не будешь, – Игнат отошел к кровати и снял рубашку.
Тело его было рельефным. Кубики пресса казались высеченным гранитом. Торс так и манил приласкать его, провести по мышцам и забраться под ремень. Дорожка волос уходила под пояс брюк, где член туго натягивал ткань. Сглотнула, зная, какой гигант скрывается там.
– Ты училась в универе? – донеслось до меня глухо.
– А? – спросила, а сама гипнотизировала, как двигаются его пальцы. Вот он расстегнул пуговицу, дернул вниз замок, приспустил штаны и вдруг замер. Я только мотнула головой на его вопрос.
– Съездим на неделе, подадим твои документы, – лукаво ответил и посмотрел с хитринкой. Увидел, зараза, на что я отвлеклась.
– Было бы неплохо, – оставшихся денег на счету как раз на первый год хватит, а там я квартиру сдам, подработку найду.
– Я в душ, а ты готовься, красота, – скинул одежду и подкрался ко мне.
– К чему? – выдохнула, ощущая член, упирающийся мне в живот.
Низ живота сладко сжался, влагалище потеплело. Знала, сунь я руку в трусики, пальцы сразу намокнут.
– К сексу, – прошептал мне на ухо с хрипотцой, – раком, стоя, в позе наездницы.
Сжал мою попочку своими лапищами. Провел через ткань по моей киске, зарычал и еще сильнее сжал мои половинки.
– Драть тебя буду, – тембр стал низким, а взгляд затуманился, – жестко, до упора, всаживая член так глубоко, что ты пищать от удовольствия будешь, красота.
Оттянул меня за волосы и вдохнул запах.
– А потом ты мне отсосешь. Будешь истекать моей спермой и заглатывать мой хер по самые гланды, сучка, – повернул меня к себе спиной и разорвал мою футболку в клочья. Лифчик постигла та же участь.
– А сейчас будь хорошей девочкой, – взвесил ладонью груди и сжал сосочки, – дождись меня с душа и жди в кровати голенькой. Разрешаю поласкать себя. Совсем чуть-чуть.
Взбудоражил мое воображение и ушел в ванную. Оставил меня течь и желать его член глубоко в себе. Я приняла правила сегодняшней игры. Скинула оставшуюся одежду, расправила кровать и легла. Прикрыла верх и сжала ноги. Внутри всё горело от пустоты. Прикрыла глаза, смочила пальчики слюной и дотронулась до клитора. Меня прострелило током. По венам потекла лава. Ахнув, легко помассировала чувствительный бугорок и застонала. Этого было недостаточно. Хотелось наполнения, и чтобы мужик пыхтел надо мной, старательно загоняя елду в мою щель.
Струи воды замолкли. Заскрипела дверь.
– А ты плохая девочка, – надо мной нависла тень, и на живот упала капля воды, – хотела кончить без меня.
Отвечать не стала. По мужской груди стекали струйки. Я приподнялась и лизнула. Кожа была гладкой и упругой. От мужчины исходил жар. Посмотрела вниз и ахнула. Его орган показался мне гораздо больше обычного. Толстый и длинный, с раздутой головкой, он представлял угрозу для моей матки.
– Нет, – отодвинулась, когда он членом уперся ко входу в мою щелку.
– О да, – застонал и с размаху засадил мне, не жалея мою дырочку. Та только схлопнулась с чавкающим звуком и потекла сильнее.
Глава 11
Игнат
Девчонка заводила меня с полсекунды. И это становилось проблемой. А проблемы я привыкать решать сразу. Пусть поживет со мной. Я утолю свой голод и забуду о девочке по имени Юля. Разум соглашался, а вот чресла напряглись.
– Не о том думаешь, Игнат, – вырвал меня из раздрая Шамиль.
Закинув ноги на столешницу, тот выдыхал дым кольцами. И мне самому захотелось сигарет.
– Что насчет Серого? – повторил вопрос брат.
– Сегодня встреча, – кровь при упоминании врага вскипела.
– Он выкупил рудник у Шляпника, – невзначай бросил он и откинулся на спинку кресла.
– Сука, – я отбросил стакан в сторону, тот разбился вдребезги о стену, – как он с ним договорился, тот мужик принципиальный, три года сделку провести с ним не могли.
– Среди наших инфа пошла, – хрустнул шейными позвонками, – сын Серого, говорят, дочку его похитил, он отморозок похлеще отца, вот тот и отдал свой актив этой гниде.
– Подбирается к холдингу, тварь, – прикрыл глаза, выдохнул, вдохнул, снова выдохнул.
– Ты с Фаридом переговори, – посмотрел на меня внимательно, зная причину наших разногласий, – он эту сферу держит.
– Мы виделись, – видно, брат Шамилю об этом не говорил.
Они были родными братьями, но со старшим Фаридом мы больше понимали друг друга. Были единым целым. До того, как он из-за бабы разум потерял. Была бы какая другая, я бы и слова не сказал против. Но он связался именно с той единственной, которую я никогда не приму в семью.
– Кто сейчас основная мишень из твоих акционеров? – за что уважал брата, тот не лез в душу, просто переводил тему. – Пархоменко?
– Слабое звено, – озвучил свои мысли.
Прикидывал, как остановить пожилого сбрендившего мужика от продажи акций этой гниде. Теперь, когда тот владеет соседним рудником, дело времени, когда часть земель нашего объекта перейдет к нему во владение. Чертов договор.
– Предложи ему больше денег, будет пятьдесят один процент, – сказал очевидные вещи брат, – город ты должен удержать любой ценой, Игнат, наши не поймут.
– Не парься, – раздраженный, я встал, глотнул вискаря прямо из бутылки и слегка взбодрился, – на крайняк по старинке порешаем.
– Это серьезно, – нахмурился Шамиль, сводя брови, – руду за два года не вывезти, мы потеряем миллиарды.
– Я в курсе, – от злости и раздражения у меня свело скулы, думал, эмаль раскрошится под напором челюсти.
– Юриста знакомого подгоню тебе в команду, может, договор оспорить удастся, – сказал и поднялся следом за мной, – ладно, поехал я, а ты доки по Строителю удали.
Достал зажигалку и поджег бумаги, что я привез. Интересный субъект, Шамиль умеет выбирать крупную дичь.
– Бля, забыл, – вышли на улицу, и я заметил тачку, что якобы угнала Юля, – машиной не свети, моя увидит.
– Как ты разгребать это дерьмо потом собираешься? – усмехнулся тот и сел за руль.
– А зачем? – фыркнул, но в душе погано было. – Покувыркаемся, я ей долг спишу, а потом тихо-мирно разбежимся.
– Ты сам-то веришь? – посмотрел на меня и сорвался с места.
Я не верил. Я знал. Отношения и брак – не для такого, как я. Никак это не вписывается в мою картину мира. Всё распланировал на несколько лет. И женщине там места нет. Даже такой сексуальной, как красота.
Время до встречи поджимало. Доехал до дома и понесся по лестнице вверх. В нетерпении открыл ключом дверь и зашел. В квартире стояла тишина. Напрягся, ощущая дежавю. Неужели снова сбежала?
– Черт, – донеслось из спальни.
Вздохнул с облегчением и пошел на голос. Девчонка ругалась, как портовый грузчик.
– Не понял, – грозно сказал, распахивая дверь, – язык с мылом помыть?
– Ой, – ударила себя ладошкой по рту, да так и застыла с одной туфлей на ноге, – я не услышала, как ты вошел.
– В чем дело? – спросил, а сам расслабился и прислонился к косяку.
Наслаждался увиденным. Юбка обтягивала бедра красавицы, так и хотелось пошалить под ней, лаская женскую кожу. Тряхнул головой. Не время для утех. Сначала дело, а потом… Сглотнул, представляя это “потом”. Ночью во мне пробуждается дикий, похотливый самец. Ослабил галстук и прикрыл глаза.
– Давно шпильки не надевала, – надела вторую туфлю и потеряла равновесие.
Я успел перехватить ее, поддел за ягодицы и прижался к выпуклым половинком. Дразнил и ее, и себя.
– Иди, не доводи до греха, – подтолкнул ее, запрещая себе прикасаться спереди. Так мы из дома не выйдем.
– Черт, – сжал зубы. Та самая юбка с разрезом сзади. Девчонка покачивала ягодицами, выписывая в воздухе восьмерки. От такого зрелища даже у импотента встанет. А я здоровый половозрелый мужик. И в штанах теперь мощный стояк, – за тобой должок, красота.
Подошел к ней, прижимаясь сзади своим хозяйством. Обвел пальцами ее пухлые губы.
– Ночью твой красивый ротик поработает, как следует, – вспомнил, как звонок Шамиля раздался в самый неподходящий момент и лишил меня этого удовольствия.
