Это что же получается, я здесь совершенно ни причем, а меня без допроса, суда и следствия — на каменоломни? Да что за беспредел тут такой творится!
— Нарушение прав! — закричала, пока все еще могли меня услышать, понимая, что если сейчас не позабочусь о себе, то всё, никто после суда меня слушать не станет. — Не виноватая я!
И в зале воцарилась тишина, все посмотрели на меня с таким недоумением, будто вообще не ожидали, что сирота подаст голос. Вот только в присутствии горожан и уважаемых господ проигнорировать меня никто не мог, к моему облегчению и удаче.
— Что вы скажете в свое оправдание? — судья нахмурил кустистые брови, взирая на меня с высоты трибуны.
Его взгляд будто пронизывал насквозь, не оставляя сомнений, что он поймет, если я солгу. Возможно, в этом мире так и есть.
— Я не имею никакого отношения к делам зуботолога Корнезуба. Сама в шоке, какими варварскими методами он пользовался, — призналась честно. Мне нечего было скрывать. И я надеялась, что это хорошо видно по моему искреннему взгляду. — И считаю, что мера пресечения в отношении меня несправедлива. Я такая же его жертва, как и клиенты!
— Вы же ему помогали? Как вы это объясните? — судья продолжал сверлить меня взглядом. Видимо, смазливое личико моего нового тела на него не действовало.
— Я сирота, которой он предложил работать за кров и еду. Разве ж кто-то мог знать заранее, какими делишками может промышлять уважаемый зуботолог? Разве в том есть моя вина? У меня не было другого выхода. Бедной, осиротевшей девушке сложно найти работу, а кушать хочется всегда, — я горестно вздохнула, отчего моя грудь заметно приподнялась, а затем опустилась, на долю секунды приковав к себе взгляд судьи. — Но я могу помочь Первому лорду с его проблемой, это не займет много времени, — перевела взгляд на истца, который сидел злой как черт. И не мудрено, ведь его челюсть по-прежнему приоткрыта, отек от вывиха уже пошел на глаза, а из уголка рта постоянно текла слюна, которую он то и дело утирал кружевным платочком.
— Господин Первый лорд, вы хотите получить помощь прямо сейчас, или отложим это мероприятие до окончания суда? — судья вопросительно посмотрел на пострадавшего.
— Ычас, — промычал тот, продолжая буравить меня недовольным взглядом.
— Что ж, подсудимая, можете исправить результат пыток вашего работодателя, — великодушно позволили мне, будто это я сейчас мучилась от боли.
— Я бы хотела вымыть руки для начала, — встав с места, посмотрела на кожу, серую от подвальной пыли и грязи.
Сейчас на ней плодились миллионы неизвестных мне бактерий. Думаю, они обрадуются, попав в рот благородного существа, наверняка, голубая кровь вкуснее обычной.
— Вы на суде, а не в купальне. Делайте свое дело или отправитесь на каменоломню прямо сейчас, — судья не понял моей просьбы.
— Это необходимо для пациента. Не думаю, что лорду Адальберту понравится, если я буду трогать его лицо руками, по которым ночью бегали крысы. А у вас в темнице их немало. Уж поверьте мне, — попыталась достучаться до его благоразумия, умолчав, что буду не только лицо трогать, но и засуну лорду в рот грязные пальцы, если они не принесут мне воды. Тогда у него не только с челюстью проблемы будут, но и с кишечником, и меня точно отправят на рудники.
— Ынишите ей воы, — промычал пациент, хлопнув ладонью по столу.
— С мылом и полотенцем, — добавила в догонку я.
Не прошло и минуты, как передо мной поставили красивую миску с узорами, такой же кувшин с водой, кусок мыла и льняное полотенце.
— Полейте мне, пожалуйста, на руки, — вежливо попросила прислугу, затем, тщательно намылив ладони, протерла пальцы и между ними, тыльную сторону кистей, хорошенько ополоснула и вытерла насухо.
Всё это время присутствующие внимательно наблюдали за моими действиями, будто за седьмым чудом света. Да уж, в этом мире с гигиеной дела обстоят плохо. Ладно, хоть мыло есть, уже хорошо.
Выполнив минимальные требования к асептике, эх, сейчас бы кожный антисептик или семидесятипроцентный спирт, неуверенно подошла к лорду.
— Вам нужно лечь, — огляделась в поисках подходящего места, но кроме стола, ничего не нашлось. — Давайте сюда, — указала на стол, за которым он сидел. Высокородный выпучил на меня опухшие глаза и отрицательно качнул головой. — Если вы не сделаете то, что я говорю, то останетесь с таким лицом навсегда, — припугнув его, как маленького ребенка, убрала со столешницы все документы.
Первый лорд со страдальческим выражением лица ловко забрался на импровизированную кушетку и лег на спину, сложив руки на животе. Видимо, сильно приспичило, раз он согласился на прилюдную экзекуцию, а зрелище будет довольно интимное. Даже в нашем современном обществе не всякий захотел бы, чтобы люди смотрели, как ему в рот запихивают пальцы.
Осмотрев необычного пациента, поняла, что ситуация более, чем плачевная. Не знаю, как надо было выдергивать зубы, чтобы устроить двусторонний вывих челюсти, из-за этого она выдвинута вперед и приоткрыта. Возле ушей, в районе суставов пошел обширный отек, если сейчас ничего не сделать, дальше будет только хуже.
Оценив внешний вид, заглянула в рот. Да, дела! Если я засуну туда пальцы, то могу их там и оставить. Помимо клыков, практически все зубы имели острые края. Пихать туда пальцы равносильно тому же, что засунуть руку по локоть в пасть акулы.
Не придумав ничего лучше, взяла полотенце, оторвала от него два лоскута и обмотала ими большие пальцы на обеих руках. Дальше нужно удобно подойти к пациенту, но из-за того, что стол довольно высокий и широкий, я не могла нормально подобраться к лицу лорда.
Недолго думая, хуже уже не будет, забралась на стол и села на больного сверху. По залу разносится дружный Ах… А я что? Я ничего! Стараясь не думать, как это выглядит со стороны, и не смотреть в глаза пациента, завела большие пальцы ему в рот и, расположив их на жевательных зубах нижней челюсти, зафиксировала нижнечелюстные суставы, чтобы расслабить жевательные мышцы. Лоскуты от полотенца спасли пальцы от травмы, но я все равно чувствовала остроту зубов. Затем сместила челюсть в сторону зубов и к верху. Раздался характерный щелчок, больше похожий на смачный хруст. Мне даже показалось, что он был настолько громким, что от стен отразилось эхо.
Чтобы не лишиться пальцев, быстро одернула руки. И если бы не лоскуты, я могла и не успеть. Клыки зацепились за ткань, и она осталась во рту у пациента.
Получив возможность закрыть рот, Лорд тут же сел, и я оказалось с ним лицом к лицу.
Выплюнув остатки полотенца, он какое-то время буравил меня нечитаемым взглядом, да так близко, что я чувствовала его горячее дыхание. Между делом отметила для себя, что отек от вывиха начал быстро спадать. Удивительная скорость восстановления. И всё же близость мужчины смущала, но я почему-то не спешила с него слезать, да и он не торопился встать. Без вывиха заметила, что он довольно симпатичный мужчина, явно пользующийся спросом у дам.
— Это еще не всё, — я, наконец-то опомнилась и торопливо спустилась на пол. — Вам нужно наложить повязку. Сядьте, пожалуйста, на стул, — лорд покорно выполнил мое требование, при этом не сводя с меня глаз, тем самым нервируя всё больше. И отчего мне так волнительно, спрашивается? Чай, не девочка восемнадцатилетняя, чтобы так смущаться.
Взяв всё то же многострадальное полотенце, порвала его на широкие ленты и связала их между собой.
— Две недели вам нужно ходить с повязкой, — объясняла, попутно фиксируя челюсть. — Нельзя есть твердую пищу, только жидкий суп, каши, пюре из овощей или фруктов. Старайтесь меньше разговаривать, а лучше вообще молчите. Нельзя кричать и широко зевать, иначе челюсть снова выскочит из суставов. Если это произойдет, то вы должны немедленно прийти ко мне … — замолчала на полуслове, вспомнив, что я не в своем мире и уже не врач. — Если меня не отправят на каменоломни, — заканчила грустно и вернулась на свое место.
Первый лорд достал из кучи документов, которые я сгребла со стола, лист бумаги и что-то на нем остервенело написал, затем подошел к судье и отдал записку ему. Всё это время в зале царила гробовая тишина.
— Обвиняемая, встаньте! — потребовал судья, как только прочитал записку. — С вас снимаются все обвинения, но… — он на мгновенье умолк и перевел взгляд на Лорда, тот уверенно кивнул в ответ. — Но за то, что вы по незнанию помогали садисту, вы приговариваетесь к обязательным работам на пожизненной основе, — от услышанного мое сердце едва не остановилось.
— Но как же… Но я же… — блея словно овца, старалась не расплакаться.
Как это так? Обвинения сняты, а на каменоломню всё равно отправляют! После ночи, проведенной в сырой темнице, страшно представить, что будет в шахте. Воображение рисовало неподъемные тачки, полные камней, и здорового надзирателя с кнутом в руке, который безжалостно обрушивает его на спины рабов. Вот где справедливость? Надо было не вправлять челюсть этому козлу, пусть бы так и ходил всю жизнь и пускал слюнки себе на грудь.
— Никаких но! — судья стукнул молотком по столу. — С завтрашнего дня вы принимаете на себя обязанности городского зуботолога. И если вы так хорошо разбираетесь в зубах, то проблем, я думаю, у вас не возникнет.
И все присутствующие выпали в осадок. Даже Корнезуб, доселе ухмыляющийся, снова вскочил и вперил в меня свой черный ядовитый взгляд. Мне показалось, что спину обдало жаром, но я повернулась и не обнаружила ни единого враждебного взгляда, только чистое изумление толпы. Неслыханное дело — девчонка без роду-племени и тем более диплома, бывшая обвиняемая и вдруг — столичный зуботолог! Столица будет гудеть еще не одну неделю, а все те, кто не был на суде, будут кусать локти, что не смогли присутствовать на таком эпичном уголовном процессе.
— Это произвол! Вопиющая несправедливость! — орал Корнезуб, когда его выводили из зала. На выходе он умудрился извернуться и бросить на меня последний, полный ненависти взгляд. — Ты заплатишь за это! — прошипел на прощанье и скрылся в дверном проеме.
Хорошо, что еще три года я его не увижу. Вот только они пролетят быстро, и если к тому времени я не помру, придется как-то себя обезопасить. Но об этом подумаю потом. Сейчас у меня есть более важные и страшные проблемы.
Меня освободили из клетки и отпустили на все четыре стороны прямо в зале суда.
Разношерстный народ расходился, а я стояла в растерянности и не знала, что делать. Куда идти? Нет, понятно, что в зуботологию, но загвоздка в том, что я не знаю дороги.
— Кхе-кхе, — кто-то откашлялся у меня за спиной, привлекая внимание. — Прошу прощения, что отвлекаю от столь важного занятия.
— Ой, да ничего, — отмахнулась я невпопад, будто меня есть, от чего отвлекать.
Обернулась на собеседника. Передо мной стоял помощник первого лорда, тот, что приходил с ним на прием.
— Его сиятельство полагает, что вы будете в затруднении первое время, и послал меня помочь вам разобраться со всеми формальностями относительно зуботологии, чтобы вы смогли как можно скорее приступить к лечению жителей нашего города.
— Как предусмотрительно и благородно с его стороны, — я едва сдержалась, чтобы не запрыгать от счастья.
— Если вы не против, могу подвезти вас до лечебницы, — помощник лорда слегка наклонился вперед и рукой указал на выход, как бы приглашая меня отправиться в путь.
— Буду премного благодарна, — я автоматически перешла на вежливое общение, позабыв о том, что сирота не может так разговаривать. О чем мне и сказал удивленный взгляд мужчины.
— Для девушки, выросшей на улице, вы довольно воспитанная особа, — сделал комплимент он, пропуская меня вперед.
— Я сирота, но не глухая, — ответила немного резковато, испортив положительное впечатление о себе. — Нет ничего сложного в том, чтобы научиться вежливости, наблюдая за людьми.
— Что ж, ваша способность к обучению похвальна.
Пробиваясь сквозь толпу, мы вышли на улицу. Я впервые за несколько дней вдохнула воздух полной грудью. Здесь он был гораздо свежее, видимо, ближе к центру улицы города убирали, да и здания тут были симпатичнее и новее, даже мостовую выложили булыжником.
Помощник провел меня за угол дома, где мы сели в крытую карету. Я постаралась устроиться удобнее, но на жесткой деревянной скамейке это было нереально, особенно когда карета тронулась, и нас начало трясти, словно мы ехали по стиральной доске.
— Как я к вам могу обращаться? — спросила, когда мы отъехали от здания суда или ратуши.
— Моё имя - Седрик, — мужчина, сидевший напротив, слегка поклонился. — Думаю, сегодня я оформлю все документы, а завтра вы подпишите договор, и я вам все объясню, — он достал из нагрудного кармана блокнот с ручкой и сделал себе пометку. — Мне нужно ваше полное имя.
— Эм… — я зависла на мгновенье. — Откуда мне знать свое полное имя? Я же сирота!
— Можете выбрать себе любое, я помогу с оформлением справки, ее у вас, разумеется, нету.
— Что за справка?
— Это такой документ, подтверждающий личность, выдается всем подданным нашего королевства.
— Ну да, нет у меня такого.
— Как я и думал. Какое имя хотите вписать в справку? — Седрик внимательно посмотрел на меня.
Я даже не сомневалась какое имя хочу, вот только как оно впишется в этот мир? Синицина Раиса Николаевна?...
— Эээ, — подзависла я, раздумывая, как бы и при имени остаться, но и в грязь лицом не удариться.
— Время вам подумать — до утра. Всё, мы на месте, можете выходить. Сегодня отдохните, уверен, после перенесенного потрясения это вам не помешает. А завтра с утра мы решим все формальности, и вы приступите к работе.
Седрик уехал, а я потопала в обшарпанное здание, которое теперь вроде как мое.
Отдохнуть мне действительно не помешает, а еще поесть, помыться и переодеться. И на все это у меня три золотые монеты, которые каким-то чудом никто не отобрал. А я даже не знаю местный курс валюты, и что я могу приобрести на эти деньги.
От кучи поставленных задач кругом шла голова.
— Так, Рая, успокойся, — я зашла в пустой коридор. К счастью, все пациенты разошлись, даже открытый кабинет никто не тронул. Да и что тут было брать? Ржавые инструменты и непонятные склянки с неизвестным содержимым вряд ли кому-то пригодятся. И как с этим всем работать? — Стоп, нужно решать проблемы по степени их важности.
Самое главное сейчас — голод. Но если я заявлюсь на рынок в таком виде, да еще и с золотом, все решат, что я воровка, и вызовут стражу. Вновь оказаться в темнице не особо хочется. Значит, первым делом мне нужно помыться и найти приличную одежду. Надеюсь, у бывшей хозяйки этого тела есть чистое сменное платье.
Ох, знала бы я, что меня ожидает на рынке, сто раз бы подумала, а стоит ли вообще во всё это ввязываться.
Гардероб у этой Риски оказался скудный. Все платья серые, не раз заштопанные. Да уж, что бы я ни надела, всё равно буду выглядеть бедной сироткой. Выбрав более-менее приличное, бледно-желтого цвета, самое непотасканное, вышла на улицу, держа в руках кошель с золотишком.
Насчет работы и документов решу всё завтра, а сегодня у меня несколько задач.
Пропитание. Жилье. Одежда. Начнем с внешнего вида.
Вышла из дому, прошла несколько шагов, как вдруг услышала грохот. Оглянулась и застонала. Это дверь сорвалась с петель, демонстрируя всем чёрную дыру.
— Нарушение прав! — закричала, пока все еще могли меня услышать, понимая, что если сейчас не позабочусь о себе, то всё, никто после суда меня слушать не станет. — Не виноватая я!
И в зале воцарилась тишина, все посмотрели на меня с таким недоумением, будто вообще не ожидали, что сирота подаст голос. Вот только в присутствии горожан и уважаемых господ проигнорировать меня никто не мог, к моему облегчению и удаче.
— Что вы скажете в свое оправдание? — судья нахмурил кустистые брови, взирая на меня с высоты трибуны.
Его взгляд будто пронизывал насквозь, не оставляя сомнений, что он поймет, если я солгу. Возможно, в этом мире так и есть.
— Я не имею никакого отношения к делам зуботолога Корнезуба. Сама в шоке, какими варварскими методами он пользовался, — призналась честно. Мне нечего было скрывать. И я надеялась, что это хорошо видно по моему искреннему взгляду. — И считаю, что мера пресечения в отношении меня несправедлива. Я такая же его жертва, как и клиенты!
— Вы же ему помогали? Как вы это объясните? — судья продолжал сверлить меня взглядом. Видимо, смазливое личико моего нового тела на него не действовало.
— Я сирота, которой он предложил работать за кров и еду. Разве ж кто-то мог знать заранее, какими делишками может промышлять уважаемый зуботолог? Разве в том есть моя вина? У меня не было другого выхода. Бедной, осиротевшей девушке сложно найти работу, а кушать хочется всегда, — я горестно вздохнула, отчего моя грудь заметно приподнялась, а затем опустилась, на долю секунды приковав к себе взгляд судьи. — Но я могу помочь Первому лорду с его проблемой, это не займет много времени, — перевела взгляд на истца, который сидел злой как черт. И не мудрено, ведь его челюсть по-прежнему приоткрыта, отек от вывиха уже пошел на глаза, а из уголка рта постоянно текла слюна, которую он то и дело утирал кружевным платочком.
— Господин Первый лорд, вы хотите получить помощь прямо сейчас, или отложим это мероприятие до окончания суда? — судья вопросительно посмотрел на пострадавшего.
— Ычас, — промычал тот, продолжая буравить меня недовольным взглядом.
— Что ж, подсудимая, можете исправить результат пыток вашего работодателя, — великодушно позволили мне, будто это я сейчас мучилась от боли.
— Я бы хотела вымыть руки для начала, — встав с места, посмотрела на кожу, серую от подвальной пыли и грязи.
Сейчас на ней плодились миллионы неизвестных мне бактерий. Думаю, они обрадуются, попав в рот благородного существа, наверняка, голубая кровь вкуснее обычной.
— Вы на суде, а не в купальне. Делайте свое дело или отправитесь на каменоломню прямо сейчас, — судья не понял моей просьбы.
— Это необходимо для пациента. Не думаю, что лорду Адальберту понравится, если я буду трогать его лицо руками, по которым ночью бегали крысы. А у вас в темнице их немало. Уж поверьте мне, — попыталась достучаться до его благоразумия, умолчав, что буду не только лицо трогать, но и засуну лорду в рот грязные пальцы, если они не принесут мне воды. Тогда у него не только с челюстью проблемы будут, но и с кишечником, и меня точно отправят на рудники.
— Ынишите ей воы, — промычал пациент, хлопнув ладонью по столу.
— С мылом и полотенцем, — добавила в догонку я.
Не прошло и минуты, как передо мной поставили красивую миску с узорами, такой же кувшин с водой, кусок мыла и льняное полотенце.
— Полейте мне, пожалуйста, на руки, — вежливо попросила прислугу, затем, тщательно намылив ладони, протерла пальцы и между ними, тыльную сторону кистей, хорошенько ополоснула и вытерла насухо.
Всё это время присутствующие внимательно наблюдали за моими действиями, будто за седьмым чудом света. Да уж, в этом мире с гигиеной дела обстоят плохо. Ладно, хоть мыло есть, уже хорошо.
Выполнив минимальные требования к асептике, эх, сейчас бы кожный антисептик или семидесятипроцентный спирт, неуверенно подошла к лорду.
— Вам нужно лечь, — огляделась в поисках подходящего места, но кроме стола, ничего не нашлось. — Давайте сюда, — указала на стол, за которым он сидел. Высокородный выпучил на меня опухшие глаза и отрицательно качнул головой. — Если вы не сделаете то, что я говорю, то останетесь с таким лицом навсегда, — припугнув его, как маленького ребенка, убрала со столешницы все документы.
Первый лорд со страдальческим выражением лица ловко забрался на импровизированную кушетку и лег на спину, сложив руки на животе. Видимо, сильно приспичило, раз он согласился на прилюдную экзекуцию, а зрелище будет довольно интимное. Даже в нашем современном обществе не всякий захотел бы, чтобы люди смотрели, как ему в рот запихивают пальцы.
Осмотрев необычного пациента, поняла, что ситуация более, чем плачевная. Не знаю, как надо было выдергивать зубы, чтобы устроить двусторонний вывих челюсти, из-за этого она выдвинута вперед и приоткрыта. Возле ушей, в районе суставов пошел обширный отек, если сейчас ничего не сделать, дальше будет только хуже.
Оценив внешний вид, заглянула в рот. Да, дела! Если я засуну туда пальцы, то могу их там и оставить. Помимо клыков, практически все зубы имели острые края. Пихать туда пальцы равносильно тому же, что засунуть руку по локоть в пасть акулы.
Не придумав ничего лучше, взяла полотенце, оторвала от него два лоскута и обмотала ими большие пальцы на обеих руках. Дальше нужно удобно подойти к пациенту, но из-за того, что стол довольно высокий и широкий, я не могла нормально подобраться к лицу лорда.
Недолго думая, хуже уже не будет, забралась на стол и села на больного сверху. По залу разносится дружный Ах… А я что? Я ничего! Стараясь не думать, как это выглядит со стороны, и не смотреть в глаза пациента, завела большие пальцы ему в рот и, расположив их на жевательных зубах нижней челюсти, зафиксировала нижнечелюстные суставы, чтобы расслабить жевательные мышцы. Лоскуты от полотенца спасли пальцы от травмы, но я все равно чувствовала остроту зубов. Затем сместила челюсть в сторону зубов и к верху. Раздался характерный щелчок, больше похожий на смачный хруст. Мне даже показалось, что он был настолько громким, что от стен отразилось эхо.
Чтобы не лишиться пальцев, быстро одернула руки. И если бы не лоскуты, я могла и не успеть. Клыки зацепились за ткань, и она осталась во рту у пациента.
Получив возможность закрыть рот, Лорд тут же сел, и я оказалось с ним лицом к лицу.
Выплюнув остатки полотенца, он какое-то время буравил меня нечитаемым взглядом, да так близко, что я чувствовала его горячее дыхание. Между делом отметила для себя, что отек от вывиха начал быстро спадать. Удивительная скорость восстановления. И всё же близость мужчины смущала, но я почему-то не спешила с него слезать, да и он не торопился встать. Без вывиха заметила, что он довольно симпатичный мужчина, явно пользующийся спросом у дам.
— Это еще не всё, — я, наконец-то опомнилась и торопливо спустилась на пол. — Вам нужно наложить повязку. Сядьте, пожалуйста, на стул, — лорд покорно выполнил мое требование, при этом не сводя с меня глаз, тем самым нервируя всё больше. И отчего мне так волнительно, спрашивается? Чай, не девочка восемнадцатилетняя, чтобы так смущаться.
Взяв всё то же многострадальное полотенце, порвала его на широкие ленты и связала их между собой.
— Две недели вам нужно ходить с повязкой, — объясняла, попутно фиксируя челюсть. — Нельзя есть твердую пищу, только жидкий суп, каши, пюре из овощей или фруктов. Старайтесь меньше разговаривать, а лучше вообще молчите. Нельзя кричать и широко зевать, иначе челюсть снова выскочит из суставов. Если это произойдет, то вы должны немедленно прийти ко мне … — замолчала на полуслове, вспомнив, что я не в своем мире и уже не врач. — Если меня не отправят на каменоломни, — заканчила грустно и вернулась на свое место.
Первый лорд достал из кучи документов, которые я сгребла со стола, лист бумаги и что-то на нем остервенело написал, затем подошел к судье и отдал записку ему. Всё это время в зале царила гробовая тишина.
— Обвиняемая, встаньте! — потребовал судья, как только прочитал записку. — С вас снимаются все обвинения, но… — он на мгновенье умолк и перевел взгляд на Лорда, тот уверенно кивнул в ответ. — Но за то, что вы по незнанию помогали садисту, вы приговариваетесь к обязательным работам на пожизненной основе, — от услышанного мое сердце едва не остановилось.
— Но как же… Но я же… — блея словно овца, старалась не расплакаться.
Как это так? Обвинения сняты, а на каменоломню всё равно отправляют! После ночи, проведенной в сырой темнице, страшно представить, что будет в шахте. Воображение рисовало неподъемные тачки, полные камней, и здорового надзирателя с кнутом в руке, который безжалостно обрушивает его на спины рабов. Вот где справедливость? Надо было не вправлять челюсть этому козлу, пусть бы так и ходил всю жизнь и пускал слюнки себе на грудь.
— Никаких но! — судья стукнул молотком по столу. — С завтрашнего дня вы принимаете на себя обязанности городского зуботолога. И если вы так хорошо разбираетесь в зубах, то проблем, я думаю, у вас не возникнет.
И все присутствующие выпали в осадок. Даже Корнезуб, доселе ухмыляющийся, снова вскочил и вперил в меня свой черный ядовитый взгляд. Мне показалось, что спину обдало жаром, но я повернулась и не обнаружила ни единого враждебного взгляда, только чистое изумление толпы. Неслыханное дело — девчонка без роду-племени и тем более диплома, бывшая обвиняемая и вдруг — столичный зуботолог! Столица будет гудеть еще не одну неделю, а все те, кто не был на суде, будут кусать локти, что не смогли присутствовать на таком эпичном уголовном процессе.
Глава 5
— Это произвол! Вопиющая несправедливость! — орал Корнезуб, когда его выводили из зала. На выходе он умудрился извернуться и бросить на меня последний, полный ненависти взгляд. — Ты заплатишь за это! — прошипел на прощанье и скрылся в дверном проеме.
Хорошо, что еще три года я его не увижу. Вот только они пролетят быстро, и если к тому времени я не помру, придется как-то себя обезопасить. Но об этом подумаю потом. Сейчас у меня есть более важные и страшные проблемы.
Меня освободили из клетки и отпустили на все четыре стороны прямо в зале суда.
Разношерстный народ расходился, а я стояла в растерянности и не знала, что делать. Куда идти? Нет, понятно, что в зуботологию, но загвоздка в том, что я не знаю дороги.
— Кхе-кхе, — кто-то откашлялся у меня за спиной, привлекая внимание. — Прошу прощения, что отвлекаю от столь важного занятия.
— Ой, да ничего, — отмахнулась я невпопад, будто меня есть, от чего отвлекать.
Обернулась на собеседника. Передо мной стоял помощник первого лорда, тот, что приходил с ним на прием.
— Его сиятельство полагает, что вы будете в затруднении первое время, и послал меня помочь вам разобраться со всеми формальностями относительно зуботологии, чтобы вы смогли как можно скорее приступить к лечению жителей нашего города.
— Как предусмотрительно и благородно с его стороны, — я едва сдержалась, чтобы не запрыгать от счастья.
— Если вы не против, могу подвезти вас до лечебницы, — помощник лорда слегка наклонился вперед и рукой указал на выход, как бы приглашая меня отправиться в путь.
— Буду премного благодарна, — я автоматически перешла на вежливое общение, позабыв о том, что сирота не может так разговаривать. О чем мне и сказал удивленный взгляд мужчины.
— Для девушки, выросшей на улице, вы довольно воспитанная особа, — сделал комплимент он, пропуская меня вперед.
— Я сирота, но не глухая, — ответила немного резковато, испортив положительное впечатление о себе. — Нет ничего сложного в том, чтобы научиться вежливости, наблюдая за людьми.
— Что ж, ваша способность к обучению похвальна.
Пробиваясь сквозь толпу, мы вышли на улицу. Я впервые за несколько дней вдохнула воздух полной грудью. Здесь он был гораздо свежее, видимо, ближе к центру улицы города убирали, да и здания тут были симпатичнее и новее, даже мостовую выложили булыжником.
Помощник провел меня за угол дома, где мы сели в крытую карету. Я постаралась устроиться удобнее, но на жесткой деревянной скамейке это было нереально, особенно когда карета тронулась, и нас начало трясти, словно мы ехали по стиральной доске.
— Как я к вам могу обращаться? — спросила, когда мы отъехали от здания суда или ратуши.
— Моё имя - Седрик, — мужчина, сидевший напротив, слегка поклонился. — Думаю, сегодня я оформлю все документы, а завтра вы подпишите договор, и я вам все объясню, — он достал из нагрудного кармана блокнот с ручкой и сделал себе пометку. — Мне нужно ваше полное имя.
— Эм… — я зависла на мгновенье. — Откуда мне знать свое полное имя? Я же сирота!
— Можете выбрать себе любое, я помогу с оформлением справки, ее у вас, разумеется, нету.
— Что за справка?
— Это такой документ, подтверждающий личность, выдается всем подданным нашего королевства.
— Ну да, нет у меня такого.
— Как я и думал. Какое имя хотите вписать в справку? — Седрик внимательно посмотрел на меня.
Я даже не сомневалась какое имя хочу, вот только как оно впишется в этот мир? Синицина Раиса Николаевна?...
— Эээ, — подзависла я, раздумывая, как бы и при имени остаться, но и в грязь лицом не удариться.
— Время вам подумать — до утра. Всё, мы на месте, можете выходить. Сегодня отдохните, уверен, после перенесенного потрясения это вам не помешает. А завтра с утра мы решим все формальности, и вы приступите к работе.
Седрик уехал, а я потопала в обшарпанное здание, которое теперь вроде как мое.
Отдохнуть мне действительно не помешает, а еще поесть, помыться и переодеться. И на все это у меня три золотые монеты, которые каким-то чудом никто не отобрал. А я даже не знаю местный курс валюты, и что я могу приобрести на эти деньги.
От кучи поставленных задач кругом шла голова.
— Так, Рая, успокойся, — я зашла в пустой коридор. К счастью, все пациенты разошлись, даже открытый кабинет никто не тронул. Да и что тут было брать? Ржавые инструменты и непонятные склянки с неизвестным содержимым вряд ли кому-то пригодятся. И как с этим всем работать? — Стоп, нужно решать проблемы по степени их важности.
Самое главное сейчас — голод. Но если я заявлюсь на рынок в таком виде, да еще и с золотом, все решат, что я воровка, и вызовут стражу. Вновь оказаться в темнице не особо хочется. Значит, первым делом мне нужно помыться и найти приличную одежду. Надеюсь, у бывшей хозяйки этого тела есть чистое сменное платье.
Ох, знала бы я, что меня ожидает на рынке, сто раз бы подумала, а стоит ли вообще во всё это ввязываться.
Гардероб у этой Риски оказался скудный. Все платья серые, не раз заштопанные. Да уж, что бы я ни надела, всё равно буду выглядеть бедной сироткой. Выбрав более-менее приличное, бледно-желтого цвета, самое непотасканное, вышла на улицу, держа в руках кошель с золотишком.
Насчет работы и документов решу всё завтра, а сегодня у меня несколько задач.
Пропитание. Жилье. Одежда. Начнем с внешнего вида.
Вышла из дому, прошла несколько шагов, как вдруг услышала грохот. Оглянулась и застонала. Это дверь сорвалась с петель, демонстрируя всем чёрную дыру.
