Пролог.
- Не хочу, не хочу, не хочу! Почему я, почему не кто-нибудь из местных? На худой конец, мог бы взять кого-то более беспринципного, чем я, - предательские слёзы навернулись на глаза.
- Потому что у тебя есть, ради кого бороться, - раздался издевательский ответ, - и тобой легче манипулировать. Плюс ты незаинтересованная сторона.
«Вот гад! Гадский гад!» - вслух раздавалось лишь недовольное сопение.
- Повторяю в последний раз: ты выполняешь всё, что требуется, и я возвращаю тебя обратно в то же место и в ту же секунду, что и забрал. С приличным вознаграждением!
- Каким? – отреагировала она на новую информацию.
- Что там у вас в цене? – поинтересовался в свою очередь мерзкий тип.
- Рубли, доллары, евро.
- Никогда о таком не слышал. - Он задумчиво почесал подбородок. - А золото?
- В слитках и с государственным клеймом, - обнаглела девушка, ухватившись за отличную возможность отвлечься от намечающейся истерики.
- Песком, - отрезал мужчина, доставая желтоватый свиток. - Вот контракт, подписывать кровью, - и протянул его вместе с тонкой иглой.
- Песком так песком, - ворчливо согласилась Любаня и попыталась вчитаться в заковыристый почерк.
М-да, с такими условиями проще помереть, чем соответствовать!
***
Облачённая в белоснежное свадебное платье, задыхаясь от прилипшей к лицу фаты, Любовь штурмовала неприступную крепость. Атласные туфельки на тонком каблучке мгновенно порвались, стоило ей предпринять попытку взобраться на стену, но она продолжала упорно карабкаться вверх. Острые грани до крови ранили нежную кожу, алые капли алчно всасывались ненасытными камнями. Выбросить руку, ухватиться за выпирающий конец, опять порез. Нашарить ногой новую точку опоры, вытерпеть очередную рану, подтянуться, несмотря на острую боль. Главное – не смотреть вниз, только вверх. Зря она это сделала… Навстречу измученной девушке мчался оскаленный череп огромных размеров, с каждым метром всё шире и шире открывая челюсти. Ещё не много и он её проглотит! Не выдержав, она срывается вниз, заворожено глядя в пустые провалы глазниц. Ультрамариновая дымка еле успевает за призрачными костями. Падение, боль, темнота.
Глава 1. Жила-была Любовь.
Жила-была девочка Люба. Ростом не удалась, характером тоже, в смысле его покладистости, спасало только наличие чувства юмора. И если поначалу оно было светлым, то со временем сменило свой цвет на противоположный. Сей метаморфозе способствовала на редкость непростая жизнь. Студенческий брак: головокружительный, страстный, незапланированная беременность... Муж стремительно устроился на подработку, забегал, как в копчик ужаленный, но, оказалось, вовсе не в ожидании чуда, нет. Деньги на аборт зарабатывал.
- Ну, сама подумай, какой сейчас ребёнок? – увещевал Игорь. - У меня скоро диплом, ты на четвёртом курсе. У нас даже квартиры своей нет, через год дядя Вова вернётся из Китая - и всё, к родакам придётся переезжать. Давай сначала встанем на ноги, тогда и можно.
- Ты думаешь, что через пару лет она у нас вдруг появится?
Какая-то сомнительная логика.
- Баба Клава на меня завещание составила.
Весомый аргумент, ничего не скажешь.
- В принципе я согласна, рановато ещё. - Люба задумчиво теребила короткий ёжик волос на затылке. - Вот только как-то стрёмно ждать смерти хорошего человека.
- А ты не жди, она сама придёт, - оптимистично заверил довольный муж и полез под халатик. - Давай без презика, пока можно.
- Да иди ты! - Отбрыкнулась Люба. - В следующий раз лучше зачехляться будешь. Где там твои деньги?
- Во внутреннем кармане куртки, - недовольно нахмурился муж. - Завтра же вместо пар пойдёшь в больницу.
И она пошла. Сдала анализы, приехала в стационар, где её определили в палату к сохранёнкам и оставили ждать своей очереди. Тут-то девчонку и накрыло. Сначала разговоры: трепетные, полные страха за маленькие жизни. Удивительно, на что только не пошли эти женщины ради того, чтобы просто забеременеть. Одна гормоны пила, вторая легла под иголки к какому-то китайцу, а ей… ей просто так дали. Даже неудобно стало. В какой-то момент дверь распахнулась, и привезли каталку со спящей девушкой. Чёрные вьющиеся волосы, красивая вязь татуировки на бедре и кровавая ветошь между ног.
- Готовься, через полчаса твоя очередь, - равнодушным голосом сказала медсестра и вместе со второй лихо плюхнула девицу с каталки на кровать.
- Чёрт, клеёнка перекосилась, - ругнулась вторая и кинулась её поправлять.
Разобравшись с пациенткой, они, скрипя колёсами, подкатили каталку к Любиной кровати и оставили, сами же удалились на перерыв. Она с ужасом взирала на ветошь, стремительно напитывающуюся кровью. Когда ткань пропиталась до отказа, полилось на клеёнку. Зря они её поправляли, матрац клеёнка всё равно не спасла.
Девчонки притихли и боязливо косились.
- Не могли отдельную палату для них выделить? – возмущение вперемешку с презрением резало сильнее ножа, - мы тут на сохранении лежим, а нам под нос привозят такое!
- Да не говори, - сердито пыхтела другая, - я вот вообще крови боюсь.
Любу начало колотить, она сжалась в компактный комочек и зарылась под колкое больничное одеяло. Мертвенно бледное лицо ещё не отошедшей от наркоза девушки, периодически постанывавшей, казалось восковой маской. Чёрная подводка вокруг глаз лишь усугубляла впечатление.
«Боже, неужели и со мной так же будет?»
Старая облезлая каталка с потрескавшейся клеёнкой ждала своего часа, чтобы отвезти её на «стандартную операцию, ничего особенного, в жизни и не такое случается».
Побоявшись минут десять, Любе, наконец, надоело трястись и она вышла в коридор. В столовой народ восторженно внимал Малахову и очередной жертве его мегапопулярного ток-шоу.
«Терпеть его не могу!» - скривилась Люба и пошла в туалет. В открытое окно задувал ледяной ветер, вымораживая и без того малоприятное помещение.
-Брр, - вздрогнула Люба. - Что я вообще здесь делаю?
Дрожащими пальцами она набрала мамин номер.
- Мама, - она забилась в ближайшую к выходу кабинку – там меньше сквозило, и попыталась закрыть шпингалет. - Мама, это я.
- Дочка? – тонкий, полный тревоги голос крепким якорем зацепил мечущееся сознание. - Дочка, с тобой всё в порядке?
- Нет. - Правда далась с трудом, шпингалет отсутствовал как данность. - Как ты догадалась?
- Мне вчера сон плохой приснился, будто вы с Игорем ребёнка съедаете, в ресторане, под соусом бешамель.
- Да мама, - она в очередной раз поразилась маминой интуиции, жаль, что самой Любе такая не досталась. - Мы действительно чуть не «съели» своего ребёнка.
- Как? – её голос резко сел.
- Я сейчас в больнице. - Люба облизала пересохшие губы. - Через пять минут идти на аборт.
- Господи, - мама прочистила горло, - почему ты мне не сказала? А что Игорь?
- Прости, я постеснялась, - стыдливо опущенную голову нельзя разглядеть через телефон, это ведь не скайп. - Игорь… Игорь просил никому не сообщать, а потом принёс деньги и сказал, что договорился с Инессой Степановной. Ну, той, что в гинекологии работает. Без очереди, пока срок не истёк.
- В общем, так, ноги в руки – и домой! Вещи из вашей квартиры я потом сама заберу.
- Но, мама, а как же учёба?
- Возьмёшь академ, потом на заочку переведёшься. Ничего, прорвёмся. И не такое переживали! - Суровая отповедь придала сил.
- Еду!
***
Через семь с половиной месяцев родилась чудесная малышка. Об отце напоминали лишь глубокие карие глаза и вьющиеся волосы. Фамилию дали девичью Любину, муж так и не признал ребёнка и потребовал назад деньги, раз те на дело не пошли. Мама, правда, показала большую дулю, и с толстым удовольствием высказала всё, что о нём думала. А думала она много, красочно и трёхэтажно. Нет, не матерно, но настолько виртуозно, что мат бы звучал куда гуманнее.
С горем пополам окончив институт, благо, оставалась лишь пара сессий и госы с защитой диплома, Люба устроилась на работу. Да, это было явно не то место, где сбываются карьерные мечты. Небольшая, только-только открывшаяся ремонтная контора, где её взяли на почётную должность помощника директора. А по сути – обычной секретаршей, сидевшей на телефоне и заваривавшей пакетированный чай по мере надобности. За дополнительную плату она подрядилась мыть полы и дала объявление о написании рефератов. А что, работа не бей лежачего: директор вечно в разъездах, телефон звонит редко, зарплата мизерная, свободного времени хоть попой ешь. Конечно, она не планировала надолго здесь задерживаться, но без опыта работы брать никто не хотел, а тут такой вариант подвернулся, да ещё и недалеко от дома. Как раз по пути в садик, тот самый, в который Люба когда-то ходила сама, а теперь водила дочку.
Так и начался нехитрый круговорот Любови в природе. Работа, рефераты, бесконечные больничные. И единственная помощь, на которую она могла рассчитывать – это мама и соседка Фаина Григорьевна, большая любительница всюду сунуть свой любопытный нос и заговорить до смерти. Но без неё, как без помойного ведра. Иногда на больничные ходила и сама Любаша, иногда мама. Ну как ходили? Три дня, пока температура шарашит, отпаивали малышку компотами и прочим, а потом приглашали сидеть бабу Хаю. Именно так называла её Зойка, свет очей двух разведённых женщин и одной престарелой соседки.
В один солнечный зимний день Люба вдруг ощутила горячие мужские объятья на своей талии, к слову сказать, очень стройной, ибо гречневая диета – отличное средство для похудения, пусть и вынужденное из-за жесткой экономии. Резко обернувшись, она узрела своего начальника, симпатичного импозантного мужчину с лёгкой сединой в волосах. Всё бы ничего, если бы он не был глубоко женат.
- Ой. - Она прытко отскочила в сторону и больно ударилась бедром об угол стола. - Ай-ай-ай!
- Куда ты скачешь, козочка? – Начальник улыбнулся полными губами и притянул за плечи. - Сильно больно?
- Конечно. - Она потыкала пальцем ушиб и скривилась от боли. – Вот зачем вы так?
- А что такого? – искренне удивился стареющий ловелас. – Ты мне нравишься, симпатичная, не замужем, жену ты мою видела – смотреть там давно не на что, так почему бы нам не совместить приятное с полезным?
- М-дя, логика железная, - пробурчала блондинка и удалилась за свой стол.
- Зелёный чай без сахара, - холодно бросил господин Скоробогатов и гордо удалился в свой кабинет, не забыв многозначительно хлопнуть дверью.
- Ишь, какие мы гордые!
Щёлкнул рычажок электрического чайника, зашуршала коробка «Принцессы Нури» (экономия должна быть экономной), заскрипела ручка по бумаге.
Через пять минут, пытаясь не пролить кипяток и в то же время не помять листок, Любаня открыла заветную дверь. Директор до сих пор изволил гневаться, но пытался это тщательно скрыть. Поставив в стороне чашку, она положила лист прямо перед ним.
- Что это? – небрежный жест, ленивый осмотр и недоумение на лице.
- Заявление на увольнение, - почти твёрдым голосом ответила Люба.
Пусть, жизнь у неё не сахар, пусть работу найти непросто, но спать с руководством она не собирается. Да и опыт работы у неё уже почти год, самое время сваливать из этого болота.
- Ну и дура, - презрительно хмыкнул руководитель таджиков и поставил резолюцию. - Отрабатывать не надо, компенсацию за неиспользованный отпуск не получишь. Зарплата вчера была.
- Я ведь могу и в суд подать, - пригрозить пригрозила, но делать не собиралась.
- Пошла вон, - отмахнулся начальник.
Делать нечего, собрала Любаня пожитки и отправилась домой. Вечером, ближе к десяти позвонила Галина Владимировна, супруга шефа и по совместительству главный бухгалтер.
- Привет, - дружелюбно начала женщина. - Давай завтра встретимся.
- Давайте, - шмыгнула Люба сопливым от переживаний носом. - Где и когда?
- Завтра в десять, в кафе «У Грошика».
- Ладно. - Она не выдержала и всхлипнула.
- Ну-ну, не реви, - проворчала чудом не обманутая жена, - я тебе помогу.
И сбросила звонок.
Допив остатки какао, долженствовавшее активировать выработку гормонов счастья, она долго всматривалась в гущу, но ничего интересного не разглядела.
Как ни странно, но скоропалительное решение лишь добавило плюшек в плане денег. Галина оказалась женщиной проницательной и справедливой. Естественно, после двадцати лет совместной жизни она знала своего муженька как облупленного, а ещё, оказывается, успела изучить секретаршу, несмотря на то, что в офисе появлялась изредка. Рассказав малую часть похождений своего благоневерного, умудрённая горьким опытом женщина посоветовала плюнуть и растереть, а ещё лучше – не верить никому из мужиков. Под конец аудиенции выдала отпускные и бонусный оклад за женскую солидарность. На том и расстались.
Новую работу Люба искала с тайной надеждой обрести начальницу-женщину, чтобы требовались исключительно профессиональные навыки. К сожалению, и здесь её постигло разочарование: на одном из собеседований столь долгожданная руководительница напрямую высказалась о дополнительных функциях личного помощника. А что, в кабинете одни девочки, ходить вокруг да около нет смысла, зато вип-клиенты салона элитной мебели как никогда нуждаются в простой женской ласке. Иначе как ещё продать диван за сто тысяч? Будь он хоть трижды кожаным и четырежды немецким!
Наконец, Люба всё же сумела устроиться в крупную строительную фирму с нормальным, не озабоченным директором, достойным окладом и возрадовалась до глубины души. До первого корпоратива. Нет, к ней лично никто не приставал, так, присматривались, зато прочие никого особо не стеснялись. И ведь она прекрасна знала, кто из них женат, у кого сколько детей и какие подарки на день рождения они получили… Вот так и вытравили у прекрасной светловолосой Любови с очами цвета незабудок веру в мужчин в целом и семейные отношения в частности. Может, оно и к лучшему, зато она не питала никаких иллюзий, когда в один прекрасный день оказалась неведомо где.
Глава 2. Попадос.
Закончился очередной рабочий день. Жара казалась ещё более невыносимой после офисной прохлады. В первые минуты даже почудилось, будто попала в пустыню. «И как Людка такое переносит? На шестом-то месяце беременности, - ужаснулась Любовь. – Пойду-ка я по набережной, ну и пусть, что крюк, зато не расплавлюсь».
Прячась в тени деревьев, она нервно отмахивалась от мошкары, назойливой даже в дикий солнцепёк. Воздух дрожал зыбким маревом, нагоняя апатию, делая веки тяжёлыми, а ноги – вялыми.
- Смотри куда прёшь, дура, - рявкнул какой-то лощёный парень, не замеченный уставшей Любой. От резкого толчка она потеряла равновесие и полетела в кусты.
Воздух завибрировал, казалось, её подхватил локальный смерч и закружил в тошнотворном вихре. Зажмурив глаза, она автоматически схватилась за первое, что попалось под руку. Этим оказалась штанина хама, который умудрялся сквернословить даже в экстремальных условиях. Наконец, кружение закончилось, и они практически в обнимку полетели на землю.
- Какого?.. Иди ты в… - казалось, парню даже не нужно дышать. - Слезь с меня … и вообще пошла на …!
Люба кое-как сползла с дергающегося неврастеника, встала встала на четвереньки и почувствовала, как по губам, а потом и по подбородку заструилась какая-то жидкость. Голова гудела, желудок судорожно сжался и рвался опорожниться.
