Он смотрел на меня ещё внимательнее, чем обычно.
- Пойдём домой, - протянул мне руку Лев.
Я поднялась с его помощью. Встала близко к нему и, положив руку на плечо, поцеловала. Тепло и мягко, пусть он явно хотел по-другому.
- Я не сказала «нет», - разглядывая вопрос в его глазах, - я подумаю. Пару… месяцев. Может чуть больше. А потом обязательно отвечу. Хорошо?
Его рука скользнула по талии ниже.
- Я уже сообщил тебе, что я крайне терпеливый человек, - усмешка, - а ты отчётливо испуганная… - смешок, - содержанка, - накидывая пальто мне на плечи.
Раз он смеется, то:
- Вот если бы ты подарил своей содержанке машину без всех этих… условностей.
Из кафе он вывел меня, смеясь ещё больше. А после был дом. Лифт и коридор.
Очень длинный коридор.
Воскресенье. Лёва уехал с самого утра, оставив после себя тёплую половину кровати, пахнущую им подушку, которую я сразу же забрала себе, и тёплый отпечаток губ на щеке. Ласковый. А ещё слегка недовольный, потому что успел наставительно поворчать на кого-то в телефоне.
Хорошо, что это была не я – я впервые за все эти дни провалялась в постели до середины дня, после чего поняла, что хочу есть, залила мюсли молоком и прямо в том же одеяле развалилась за телевизором, не смотря грозные новости и не стесняясь оставаться в пижаме. Никто не видел этого, а значит и не мог повторять пятьдесят раз, что нужно переодеться.
Вот умеет же он напомнить о себе. Я даже не получив от него сообщения, чувствую и представляю, как он бы злился. А всего только неделя вместе прошла. Ну… почти неделя.
Но без него в квартире было пусто. Как-то тихо, хотя шума он собой вообще не делал – у меня сейчас телевизор говорил больше, чем Лев за всё время со мной.
Так быстро привыкла?
- Да, мам, привет, - я ответила на звонок.
Вышло как-то лениво и сонно.
- Ребёнок, привет, - донёсся до меня её ласковый голос, - как твои дела? Отдыхаешь сегодня?
Я сощурилась, морщась от яркого солнца из окна.
- Ага, - зевнула, - всё отлично. Сессия скоро, так что я уже начала про неё думать, - хмыкнула, - но только думать.
Мама рассмеялась. У неё всегда был такой мягкий смех, что иногда казалось, что она придуривается и ей совсем не смешно.
- Не сильно прогуливаешь со своей работой? Мы с папой переживаем, - она явно что-то готовила в этот момент, потому что из трубки доносились громыхания, от которых приходилось убирать телефон подальше от уха.
- Вообще не прогуливаю, - хмыкнула для неё, - я же из дома. Мне всё равно в какое время начинать.
Её это явно беспокоило. Но она всё равно ответила дрогнувшим голосом:
- Я так рада за тебя, солнце. Мы с папой рады. Ты у нас такая умница, я… только боюсь, чтобы ты не перенапрягалась, ведь… твоя комната всегда тебя ждёт. Ещё три года тебе совмещать с учебой, а я так… надоела тебе со своими вопросами, да?
Как же мне не нравилось ей лгать. Я просто ненавидела себя за то, что делаю. И я могла бы уже признаться, сказать всё как есть, тем более теперь всё было совсем по-другому, но… этот снежный ком уже налип. Мне не сломать его одним ударом. Есть огромная вероятность того, что я сломаю себе руки перед тем, как смогу разбить его на куски снега. Мама не заслуживает такого. Она и лжи не заслуживает, но я всё равно больше боюсь того, что она скажет мне о Лёве, чем о той лжи, которая сидела между нами эти полтора года.
- Конечно нет, мама, - улыбнулась с грустью я, - ты зовёшь меня домой и скучаешь. Почему ты должна мне надоесть? – вспомнила, - да, кстати, что папа хочет на день рождения? Я знаю, что ты что-то уже придумала от себя, но я… или могла бы добавить, или может ты подскажешь мне ещё что-нибудь?
Я слышала, как она вышла с кухни, где явно за нами подслушивал папа. Точнее, она болтала на громкой связи, а он пытался вставить своё слово в наш диалог.
- Камила, ничего не надо! – где-то в отдалении от него, - приезжай сама.
На губы напала улыбка.
- Я приеду, - заверила всех, - и… спрошу Лёву, сможет ли поехать со мной он, - выдохнула на эмоциях, - он работает много, но вас… вы давно хотели познакомиться. Только он…
- Правда? – обрадовалась мама, - господи, наконец-то! Руслан! – вернулась к папе она, - она… Камила приедет с… женихом.
- Парнем, - поправила её, - и мам…
Она снова не дала мне сказать, продолжая радоваться уже с папой:
- А может и… да, ты прав, рано… полтора года, да, Камил? Ох и…
У неё было много слов. И она успела высказать их все, заставляя меня даже не пытаться вставить свои. Она всегда так бурно радовалась чему-то, особенно если она этого долго ждала.
Боюсь представить её выражение лица, когда она увидит его. Зря я ей сказала. Теперь придётся оправдываться перед ними на дне рождении, говоря, что у него столько работы было.
- А мы перенесём праздник на воскресенье! Лёва же не работает по воскресеньям? – всё тараторила мама.
Я почти сказала ей, что он едет к детям в этот день. Но что-то меня уберегло.
- Работает, - зажмурилась я.
- Да? – разочарованно спросила она, - ну, тогда суббота, или… когда он будет выходной?
Губа вжалась в другую.
- Давай субботу, - выдохнула я, - я спрошу у него сможет он или нет.
Не сможет. Второй глупости от себя я не допущу.
- Ладно, солнышко, - довольно улыбалась она, - может скажешь, что он любит? Я приготовлю.
- Он не привередливый, - лгала я, - и любит всё, что ты можешь приготовить.
Ей это более чем понравилось.
- Какой молодец! – похвалила его она, - я тогда… ещё тетя Люда, кстати, приедет, представляешь? Сколько мы её не видели? – она усмехнулась, - сказала, что привезёт своего внука с собой. Намекала, что он как раз твоего возраста. А я ей такая: «Занята наша девочка». Так она посмеялась такая, представляешь. Сказала, что вы с ним в детстве так хорошо дружили, что он тебе точно понравится! Я ещё ей сказала, что у нас Лёва самый лучший, так на всё равно на своем стояла, - она казалась гордой, - уж теперь я ей покажу, что не нужен тебе никакой Вовка!
Я никакого Вовку и не помнила. Как и тётю Люду в общем-то.
- Лёва самый лучший, - повторила за ней я, - ладно, я пойду, у меня… супчик на плите стоит. Нужно… готовить.
- Камила, ещё целый месяц до папиного дня рождения, - жалобно начала она – может быть раньше приедете? Я стол накрою, ты не переживай – папа ему ничего не скажет. Ты же знаешь папу.
В этом как раз и проблема.
- Не получится, мам, - закутываясь в одеяло сильнее, - много работы, правда.
- Л-ладно, я поняла, - пыталась улыбаться голосом она, - как скажешь, солнце. Я тебя люблю. Ты у меня такая умница.
Я хмыкнула.
- А я тебя, мам, - тихо, - пока.
А после того, как нажала на красную трубку, откинулась на спинку и зажмурилась снова.
Как же всё это было тяжело. Но сама же врала. Сама придумывала и сама виновата. Как и в машину тогда садилась сама. От этого было ещё тяжелее.
«Как дела?» - написала Лёве.
Вряд ли он ответит сейчас, но я отправила следом ещё и второе:
«Ты приедешь после десяти? А то я уже соскучилась. Хочешь, я подожду тебя, и ты меня куда-нибудь отвезёшь поужинать?» - вопрос показался мне кривым, но я уже всё написала. Перепечатывать было лень.
На экране телевизора сверкал спецэффектами фильм. Я бы никогда не смогла заставить Лёву его посмотреть. Ему такое совсем не нравилось, а когда я как-то сказала ему посмотреть что-то ради меня, он посмотрел на меня как на идиотку. Хотя я ради того, чтобы уснуть рядом с ним, смотрела что-то старое и «хорошее», как он говорил. Не все эти мои Мстители и Кардашьяны. Шоу у него вообще не воспринималось как адекватное зрелище. Дедушка. Вредный ворчливый старикан.
Звонок в дверь! Я вскочила на ноги, моментально припустила к не заправленной кровати, кинула на неё одеяло, поправила на себе пижамные шорты и распахнула дверь. Только после этого до меня дошло, что у Льва есть ключи, и в дверь он звонить не стал бы.
Сердце упало в пятки. Женщина с тяжелой сумочкой, но уже другой, в руках улыбнулась мне. Я попыталась закрыть дверь.
Я ещё и одна была! Теперь без Юли.
- Погоди! – вставила свою сильнющую руку в щель между дверью и стеной она, - постой, говорю! – она рывком распахнула створку так, что я успела пробежать босиком по подьезду пока цеплялась за ручку.
- Я сейчас вызову полицию! – я вернулась в коридор.
Глаза бегали в поисках чего-нибудь. Желательно чем можно отбиться.
- Стой, - подняла руки напротив плеч она, - я не… всё хорошо. Не надо полицию, - она говорила спокойно и отрывисто, - я с… миром.
Я сняла с базы трубку домофона.
- Я пришла извиниться, - пыталась выглядеть доброжелательной она, - простите меня. В прошлый раз я вас кое с кем перепутала и… обещаю, что больше вас не потревожу.
Я смотрела на неё с опаской.
- Вы здесь живете? – странный вопрос от неё, - в смысле квартира принадлежит вам?
До двери было далеко – дотянуться без бега не получится. Поэтому я кивнула. Медленно, будто боясь, что она от резкого движения нападет.
- Да? – скривила брови она.
Теперь тёмные. Она успела перекраситься почти в чёрный. Я узнала её только по всё той же меховой жилетке и вздернутому верх носу, который ей явно нравился, раз она его никак не замазывала. А то, что красится она сильно, стало понятно по глазам – в прошлый раз они показались мне раскосыми, но нет, обычные глаза. Она была русской. С наращёнными волосами в каре, в новом коротком платье на стройном теле и с белоснежной улыбкой.
- Надо же, - нервно пробормотала она, - я ещё раз извиняюсь за то, что… произошло. Я ни в коем случае не хотела вас… я могу заплатить за ущерб! – она кинулась в свою сумочку.
- Не надо, - остановила её я, резко вывернув дверь обратно и попытавшись её снова закрыть, - просто не приходите больше.
Её пальцы опять удержали дверь. Я начинала злиться.
- Тогда может чай? – улыбалась она.
Я изумилась:
- Нет, конечно, - буркнула в шоке.
Она поджала губы.
- Жаль, - расстроилась в самом деле, - я… знаете, это была моя квартира когда-то. Вернее, наша с детьми, - заставила меня перестать тянуть ручку она, - мы ещё лет десять назад переехали в Москву, а квартира вот осталась.
Я смотрела на неё исподлобья. Да ладно. Не может быть.
- У нас случилась проблема – мы с мужем развелись, и он… - она печально поджала губы, - он нас бросил, - она швыркнула носом, - мы решили переехать обратно, потому что с деньгами… сами понимаете, - взгляд мне в глаза, - он уехал к своей… нашёл себе кого-то на работе, а мы остались одни. Вы же меня понимаете, хоть и… очень молодая?
Мне пришлось кивнуть. Задумчиво так. И тяжело.
- В общем он перестал платить, и я поняла, что нам будет проще здесь, - она вновь улыбалась, - я приехала сюда в прошлый раз, думая, что мои ключи подойдут, а тут даже консьержка меня не хотела пропускать. Забыла, наверное, как я выгляжу, - хмык, - старость – что еще сказать, - она долго возвращалась к основной теме, - а тут другие замки и другая… девушка. Вы купили эту квартиру у моего мужа? Он не говорил, что продает её. Мы с детьми надеялись переехать сюда, а не… понимаете, в Москве у нас тоже осталась квартира, но он… этот… бывший муж не дает её продать, чтобы купить что-то здесь, - она разозлилась, - выделил эти никому не нужные доли для детей и… - её разрывало возмущение, - и при этом хочет, чтобы мы жили там! Ни копейки и… знаете, эти мужчины, чтоб их… - успокоилась она так же резко, - а я, когда сюда первый раз пришла, - она рассмеялась, - подумала, что вы его любовница, представляете! Так разозлилась, - она повела глазами, - даже сумкой вас… простите ещё раз! А потом, когда уже уехала, прямо по дороге подумала «Ну какая любовница?». Вам же… сколько?
- Двадцать, - отрешенно ответила я.
- Вот, - подхватила она, - моей дочке в следующем году двадцать! Ну какая с вас любовница? Вы, наверное, с мамой и папой ещё живете, а я тут… я, кстати, совсем не хочу проблем! – помахала руками перед собой, - извинитесь за меня перед ними тоже, пожалуйста. Я правда не хотела. Так… вышло! Все бы на моем месте так разозлились, не то что… простите.
Я разглядывала её ещё внимательнее.
Плоская обувь – ей было тяжело ходить на каблуках из-за возраста. Ярко накрашенное лицо закрывало всё, что было под этой маской, только если не приглядываться. Пусть морщин у неё было немного, но кожа была не идеальной. Точно не тридцать. Но и не сорок два. Где-то между. Посередине.
Хотелось проругаться.
- Я вас прощаю, - выдавила я, - но не приходите больше, - начала закрывать дверь, - и… не живите прошлым. Отпустите его, если он такой плохой.
Щелчок замка.
Хотелось ещё сказать, что лгать плохо, но это бы точно показало кто я такая. А я этого не просто не хотела – я боялась так, что руки тряслись от ужаса. Потому быстро пробежала к дивану, потом вспомнила, что сбросила одеяло в спальне и сбегала за ним, вернувшись к фильму.
На сердце было тяжело. Все эти слова, чувства, события. Радующиеся люди вокруг. Так много всего за одну неделю. Да у меня за полтора года такого же количества событий не происходило! Я привыкла жить в спокойствии и тишине, одна. А с переездом Лёвы вокруг будто всё активизировалось. Да так, что стало тяжело дышать.
Я такого не хотела. Может поэтому и сказала ему «нет» вчера? Потому что боюсь, что такая жизнь продолжится? А я совсем не хотела её продолжать. Хотела, чтобы в неделю у меня было два важных события – хорошие грандиозные покупки и приезд Лёвы. Хотя… ладно, последнее точно неправда, потому что я очень хотела, чтобы он вернулся. С ним всё оказалось ещё легче.
Я так не скучала по нему, кажется, даже в первые дни, когда мы начали встречаться. Мне не хватало его ворчания и наставительных слов.
«Дела отлично. Я заеду за тобой в девять, когда завезу Давида домой» - сообщение от Лёвы.
Короткое, значит он и в самом деле занят. Интересно, что они делают? И почему он сказал только про сына, но про дочь ни слова? И его бывшая… хотя с ней всё понятно – её там точно нет. Она была здесь. Рассказывала мне какой он плохой. Но мне то он говорит по-другому! Сейчас проводит… перед глазами всплыла догадка.
«Где ты?» - почти отправила, но стерла.
Нет. Отправляться к любовнице на одно лишь воскресенье? Да и все те слова его бывшей выглядели… тупо. Лёва бы так не поступил. Может, она имела ввиду, что он перестал давать деньги именно ей? Хм. Не думаю, что смогла бы что-то выпрашивать у него, если бы мы расстались. Это как-то… странно.
Квартиру бы вряд ли отдала – она была подарком и записана на меня, а значит и возвращать её не нужно было. Но просить ещё денег? Странное действие. Я же не совсем наглая и не глупая.
На сердце всё равно было неспокойно. Я чувствовала, как на меня надвигаются разборки. По крайней мере пришедшая уже во второй раз хм… Лидия, да? Так вот, пришедшая два раза, придёт ещё и в третий, если ей будет нужно. Поверила ли она мне? А после того, что я ей сказала?
- Что думаешь, Юль? – я рассказала всё подруге.
Телефон успел прилипнуть к уху за это время. Я зажала его между диваном и собой, поэтому можно было только повернуться на спину.
- Думаю, что скоро вы познакомитесь, и она надает тебе по башке ещё раз и умышленно, - пыхтя, хмыкнула девушка, - так что или готовься, или беги. Можешь сразу до меня – маман решила, что мне слишком легко живется, поэтому мы сегодня начали садово-огородный период страданий. Езжай ко мне, тебя ждут грядки.
- Пойдём домой, - протянул мне руку Лев.
Я поднялась с его помощью. Встала близко к нему и, положив руку на плечо, поцеловала. Тепло и мягко, пусть он явно хотел по-другому.
- Я не сказала «нет», - разглядывая вопрос в его глазах, - я подумаю. Пару… месяцев. Может чуть больше. А потом обязательно отвечу. Хорошо?
Его рука скользнула по талии ниже.
- Я уже сообщил тебе, что я крайне терпеливый человек, - усмешка, - а ты отчётливо испуганная… - смешок, - содержанка, - накидывая пальто мне на плечи.
Раз он смеется, то:
- Вот если бы ты подарил своей содержанке машину без всех этих… условностей.
Из кафе он вывел меня, смеясь ещё больше. А после был дом. Лифт и коридор.
Очень длинный коридор.
Глава 6 Странные извинения и плохие догадки.
Воскресенье. Лёва уехал с самого утра, оставив после себя тёплую половину кровати, пахнущую им подушку, которую я сразу же забрала себе, и тёплый отпечаток губ на щеке. Ласковый. А ещё слегка недовольный, потому что успел наставительно поворчать на кого-то в телефоне.
Хорошо, что это была не я – я впервые за все эти дни провалялась в постели до середины дня, после чего поняла, что хочу есть, залила мюсли молоком и прямо в том же одеяле развалилась за телевизором, не смотря грозные новости и не стесняясь оставаться в пижаме. Никто не видел этого, а значит и не мог повторять пятьдесят раз, что нужно переодеться.
Вот умеет же он напомнить о себе. Я даже не получив от него сообщения, чувствую и представляю, как он бы злился. А всего только неделя вместе прошла. Ну… почти неделя.
Но без него в квартире было пусто. Как-то тихо, хотя шума он собой вообще не делал – у меня сейчас телевизор говорил больше, чем Лев за всё время со мной.
Так быстро привыкла?
- Да, мам, привет, - я ответила на звонок.
Вышло как-то лениво и сонно.
- Ребёнок, привет, - донёсся до меня её ласковый голос, - как твои дела? Отдыхаешь сегодня?
Я сощурилась, морщась от яркого солнца из окна.
- Ага, - зевнула, - всё отлично. Сессия скоро, так что я уже начала про неё думать, - хмыкнула, - но только думать.
Мама рассмеялась. У неё всегда был такой мягкий смех, что иногда казалось, что она придуривается и ей совсем не смешно.
- Не сильно прогуливаешь со своей работой? Мы с папой переживаем, - она явно что-то готовила в этот момент, потому что из трубки доносились громыхания, от которых приходилось убирать телефон подальше от уха.
- Вообще не прогуливаю, - хмыкнула для неё, - я же из дома. Мне всё равно в какое время начинать.
Её это явно беспокоило. Но она всё равно ответила дрогнувшим голосом:
- Я так рада за тебя, солнце. Мы с папой рады. Ты у нас такая умница, я… только боюсь, чтобы ты не перенапрягалась, ведь… твоя комната всегда тебя ждёт. Ещё три года тебе совмещать с учебой, а я так… надоела тебе со своими вопросами, да?
Как же мне не нравилось ей лгать. Я просто ненавидела себя за то, что делаю. И я могла бы уже признаться, сказать всё как есть, тем более теперь всё было совсем по-другому, но… этот снежный ком уже налип. Мне не сломать его одним ударом. Есть огромная вероятность того, что я сломаю себе руки перед тем, как смогу разбить его на куски снега. Мама не заслуживает такого. Она и лжи не заслуживает, но я всё равно больше боюсь того, что она скажет мне о Лёве, чем о той лжи, которая сидела между нами эти полтора года.
- Конечно нет, мама, - улыбнулась с грустью я, - ты зовёшь меня домой и скучаешь. Почему ты должна мне надоесть? – вспомнила, - да, кстати, что папа хочет на день рождения? Я знаю, что ты что-то уже придумала от себя, но я… или могла бы добавить, или может ты подскажешь мне ещё что-нибудь?
Я слышала, как она вышла с кухни, где явно за нами подслушивал папа. Точнее, она болтала на громкой связи, а он пытался вставить своё слово в наш диалог.
- Камила, ничего не надо! – где-то в отдалении от него, - приезжай сама.
На губы напала улыбка.
- Я приеду, - заверила всех, - и… спрошу Лёву, сможет ли поехать со мной он, - выдохнула на эмоциях, - он работает много, но вас… вы давно хотели познакомиться. Только он…
- Правда? – обрадовалась мама, - господи, наконец-то! Руслан! – вернулась к папе она, - она… Камила приедет с… женихом.
- Парнем, - поправила её, - и мам…
Она снова не дала мне сказать, продолжая радоваться уже с папой:
- А может и… да, ты прав, рано… полтора года, да, Камил? Ох и…
У неё было много слов. И она успела высказать их все, заставляя меня даже не пытаться вставить свои. Она всегда так бурно радовалась чему-то, особенно если она этого долго ждала.
Боюсь представить её выражение лица, когда она увидит его. Зря я ей сказала. Теперь придётся оправдываться перед ними на дне рождении, говоря, что у него столько работы было.
- А мы перенесём праздник на воскресенье! Лёва же не работает по воскресеньям? – всё тараторила мама.
Я почти сказала ей, что он едет к детям в этот день. Но что-то меня уберегло.
- Работает, - зажмурилась я.
- Да? – разочарованно спросила она, - ну, тогда суббота, или… когда он будет выходной?
Губа вжалась в другую.
- Давай субботу, - выдохнула я, - я спрошу у него сможет он или нет.
Не сможет. Второй глупости от себя я не допущу.
- Ладно, солнышко, - довольно улыбалась она, - может скажешь, что он любит? Я приготовлю.
- Он не привередливый, - лгала я, - и любит всё, что ты можешь приготовить.
Ей это более чем понравилось.
- Какой молодец! – похвалила его она, - я тогда… ещё тетя Люда, кстати, приедет, представляешь? Сколько мы её не видели? – она усмехнулась, - сказала, что привезёт своего внука с собой. Намекала, что он как раз твоего возраста. А я ей такая: «Занята наша девочка». Так она посмеялась такая, представляешь. Сказала, что вы с ним в детстве так хорошо дружили, что он тебе точно понравится! Я ещё ей сказала, что у нас Лёва самый лучший, так на всё равно на своем стояла, - она казалась гордой, - уж теперь я ей покажу, что не нужен тебе никакой Вовка!
Я никакого Вовку и не помнила. Как и тётю Люду в общем-то.
- Лёва самый лучший, - повторила за ней я, - ладно, я пойду, у меня… супчик на плите стоит. Нужно… готовить.
- Камила, ещё целый месяц до папиного дня рождения, - жалобно начала она – может быть раньше приедете? Я стол накрою, ты не переживай – папа ему ничего не скажет. Ты же знаешь папу.
В этом как раз и проблема.
- Не получится, мам, - закутываясь в одеяло сильнее, - много работы, правда.
- Л-ладно, я поняла, - пыталась улыбаться голосом она, - как скажешь, солнце. Я тебя люблю. Ты у меня такая умница.
Я хмыкнула.
- А я тебя, мам, - тихо, - пока.
А после того, как нажала на красную трубку, откинулась на спинку и зажмурилась снова.
Как же всё это было тяжело. Но сама же врала. Сама придумывала и сама виновата. Как и в машину тогда садилась сама. От этого было ещё тяжелее.
«Как дела?» - написала Лёве.
Вряд ли он ответит сейчас, но я отправила следом ещё и второе:
«Ты приедешь после десяти? А то я уже соскучилась. Хочешь, я подожду тебя, и ты меня куда-нибудь отвезёшь поужинать?» - вопрос показался мне кривым, но я уже всё написала. Перепечатывать было лень.
На экране телевизора сверкал спецэффектами фильм. Я бы никогда не смогла заставить Лёву его посмотреть. Ему такое совсем не нравилось, а когда я как-то сказала ему посмотреть что-то ради меня, он посмотрел на меня как на идиотку. Хотя я ради того, чтобы уснуть рядом с ним, смотрела что-то старое и «хорошее», как он говорил. Не все эти мои Мстители и Кардашьяны. Шоу у него вообще не воспринималось как адекватное зрелище. Дедушка. Вредный ворчливый старикан.
Звонок в дверь! Я вскочила на ноги, моментально припустила к не заправленной кровати, кинула на неё одеяло, поправила на себе пижамные шорты и распахнула дверь. Только после этого до меня дошло, что у Льва есть ключи, и в дверь он звонить не стал бы.
Сердце упало в пятки. Женщина с тяжелой сумочкой, но уже другой, в руках улыбнулась мне. Я попыталась закрыть дверь.
Я ещё и одна была! Теперь без Юли.
- Погоди! – вставила свою сильнющую руку в щель между дверью и стеной она, - постой, говорю! – она рывком распахнула створку так, что я успела пробежать босиком по подьезду пока цеплялась за ручку.
- Я сейчас вызову полицию! – я вернулась в коридор.
Глаза бегали в поисках чего-нибудь. Желательно чем можно отбиться.
- Стой, - подняла руки напротив плеч она, - я не… всё хорошо. Не надо полицию, - она говорила спокойно и отрывисто, - я с… миром.
Я сняла с базы трубку домофона.
- Я пришла извиниться, - пыталась выглядеть доброжелательной она, - простите меня. В прошлый раз я вас кое с кем перепутала и… обещаю, что больше вас не потревожу.
Я смотрела на неё с опаской.
- Вы здесь живете? – странный вопрос от неё, - в смысле квартира принадлежит вам?
До двери было далеко – дотянуться без бега не получится. Поэтому я кивнула. Медленно, будто боясь, что она от резкого движения нападет.
- Да? – скривила брови она.
Теперь тёмные. Она успела перекраситься почти в чёрный. Я узнала её только по всё той же меховой жилетке и вздернутому верх носу, который ей явно нравился, раз она его никак не замазывала. А то, что красится она сильно, стало понятно по глазам – в прошлый раз они показались мне раскосыми, но нет, обычные глаза. Она была русской. С наращёнными волосами в каре, в новом коротком платье на стройном теле и с белоснежной улыбкой.
- Надо же, - нервно пробормотала она, - я ещё раз извиняюсь за то, что… произошло. Я ни в коем случае не хотела вас… я могу заплатить за ущерб! – она кинулась в свою сумочку.
- Не надо, - остановила её я, резко вывернув дверь обратно и попытавшись её снова закрыть, - просто не приходите больше.
Её пальцы опять удержали дверь. Я начинала злиться.
- Тогда может чай? – улыбалась она.
Я изумилась:
- Нет, конечно, - буркнула в шоке.
Она поджала губы.
- Жаль, - расстроилась в самом деле, - я… знаете, это была моя квартира когда-то. Вернее, наша с детьми, - заставила меня перестать тянуть ручку она, - мы ещё лет десять назад переехали в Москву, а квартира вот осталась.
Я смотрела на неё исподлобья. Да ладно. Не может быть.
- У нас случилась проблема – мы с мужем развелись, и он… - она печально поджала губы, - он нас бросил, - она швыркнула носом, - мы решили переехать обратно, потому что с деньгами… сами понимаете, - взгляд мне в глаза, - он уехал к своей… нашёл себе кого-то на работе, а мы остались одни. Вы же меня понимаете, хоть и… очень молодая?
Мне пришлось кивнуть. Задумчиво так. И тяжело.
- В общем он перестал платить, и я поняла, что нам будет проще здесь, - она вновь улыбалась, - я приехала сюда в прошлый раз, думая, что мои ключи подойдут, а тут даже консьержка меня не хотела пропускать. Забыла, наверное, как я выгляжу, - хмык, - старость – что еще сказать, - она долго возвращалась к основной теме, - а тут другие замки и другая… девушка. Вы купили эту квартиру у моего мужа? Он не говорил, что продает её. Мы с детьми надеялись переехать сюда, а не… понимаете, в Москве у нас тоже осталась квартира, но он… этот… бывший муж не дает её продать, чтобы купить что-то здесь, - она разозлилась, - выделил эти никому не нужные доли для детей и… - её разрывало возмущение, - и при этом хочет, чтобы мы жили там! Ни копейки и… знаете, эти мужчины, чтоб их… - успокоилась она так же резко, - а я, когда сюда первый раз пришла, - она рассмеялась, - подумала, что вы его любовница, представляете! Так разозлилась, - она повела глазами, - даже сумкой вас… простите ещё раз! А потом, когда уже уехала, прямо по дороге подумала «Ну какая любовница?». Вам же… сколько?
- Двадцать, - отрешенно ответила я.
- Вот, - подхватила она, - моей дочке в следующем году двадцать! Ну какая с вас любовница? Вы, наверное, с мамой и папой ещё живете, а я тут… я, кстати, совсем не хочу проблем! – помахала руками перед собой, - извинитесь за меня перед ними тоже, пожалуйста. Я правда не хотела. Так… вышло! Все бы на моем месте так разозлились, не то что… простите.
Я разглядывала её ещё внимательнее.
Плоская обувь – ей было тяжело ходить на каблуках из-за возраста. Ярко накрашенное лицо закрывало всё, что было под этой маской, только если не приглядываться. Пусть морщин у неё было немного, но кожа была не идеальной. Точно не тридцать. Но и не сорок два. Где-то между. Посередине.
Хотелось проругаться.
- Я вас прощаю, - выдавила я, - но не приходите больше, - начала закрывать дверь, - и… не живите прошлым. Отпустите его, если он такой плохой.
Щелчок замка.
Хотелось ещё сказать, что лгать плохо, но это бы точно показало кто я такая. А я этого не просто не хотела – я боялась так, что руки тряслись от ужаса. Потому быстро пробежала к дивану, потом вспомнила, что сбросила одеяло в спальне и сбегала за ним, вернувшись к фильму.
На сердце было тяжело. Все эти слова, чувства, события. Радующиеся люди вокруг. Так много всего за одну неделю. Да у меня за полтора года такого же количества событий не происходило! Я привыкла жить в спокойствии и тишине, одна. А с переездом Лёвы вокруг будто всё активизировалось. Да так, что стало тяжело дышать.
Я такого не хотела. Может поэтому и сказала ему «нет» вчера? Потому что боюсь, что такая жизнь продолжится? А я совсем не хотела её продолжать. Хотела, чтобы в неделю у меня было два важных события – хорошие грандиозные покупки и приезд Лёвы. Хотя… ладно, последнее точно неправда, потому что я очень хотела, чтобы он вернулся. С ним всё оказалось ещё легче.
Я так не скучала по нему, кажется, даже в первые дни, когда мы начали встречаться. Мне не хватало его ворчания и наставительных слов.
«Дела отлично. Я заеду за тобой в девять, когда завезу Давида домой» - сообщение от Лёвы.
Короткое, значит он и в самом деле занят. Интересно, что они делают? И почему он сказал только про сына, но про дочь ни слова? И его бывшая… хотя с ней всё понятно – её там точно нет. Она была здесь. Рассказывала мне какой он плохой. Но мне то он говорит по-другому! Сейчас проводит… перед глазами всплыла догадка.
«Где ты?» - почти отправила, но стерла.
Нет. Отправляться к любовнице на одно лишь воскресенье? Да и все те слова его бывшей выглядели… тупо. Лёва бы так не поступил. Может, она имела ввиду, что он перестал давать деньги именно ей? Хм. Не думаю, что смогла бы что-то выпрашивать у него, если бы мы расстались. Это как-то… странно.
Квартиру бы вряд ли отдала – она была подарком и записана на меня, а значит и возвращать её не нужно было. Но просить ещё денег? Странное действие. Я же не совсем наглая и не глупая.
На сердце всё равно было неспокойно. Я чувствовала, как на меня надвигаются разборки. По крайней мере пришедшая уже во второй раз хм… Лидия, да? Так вот, пришедшая два раза, придёт ещё и в третий, если ей будет нужно. Поверила ли она мне? А после того, что я ей сказала?
- Что думаешь, Юль? – я рассказала всё подруге.
Телефон успел прилипнуть к уху за это время. Я зажала его между диваном и собой, поэтому можно было только повернуться на спину.
- Думаю, что скоро вы познакомитесь, и она надает тебе по башке ещё раз и умышленно, - пыхтя, хмыкнула девушка, - так что или готовься, или беги. Можешь сразу до меня – маман решила, что мне слишком легко живется, поэтому мы сегодня начали садово-огородный период страданий. Езжай ко мне, тебя ждут грядки.
