Его совет был хорошим. Правильным и мудрым. Не знаю, ощущал ли он сейчас разницу между нами, но для меня она практически исчезла. Он казался мне самым честным и открытым во всём многообразном мире, будто другие люди даже до носков его сапог не могли дотянуться.
- Полная беспечность тоже не… - начала было я.
- Никто не говорил о полной беспечности, Лу, - донеслись до меня прохладные, не терпящие возражения слова, - тот, кто не осознает меру, не может называться человеком вовсе.
Он был строг. Настолько строг, что это восхитило меня, а не отпугнуло, как должно было.
- М-мне кажется, что такого человека можно попросту назвать глупцом, а не…
В ответ мне раздалась усмешка.
- Глупцом? Не имение меры ведет за собой бесконтрольность. Бесконтрольность всегда связана со слабостью. Слабость – удел того, кто сдался и не смог обратить своё бессилие в стремление.
С этим я была не согласна. Но возражать не стала бы в любом случае. А лгать я умела достаточно хорошо.
- Думаю, вы правы, господин, - палец прошёлся по влажной поверхности крыши, чертя на ней короткую кривую полосу.
- Оушен, - произнес он, - если ты дала мне разрешение называть тебя по имени, то и ты вправе так поступать. С титулом всё сложнее, потому даже по-дружески тебе следует обращаться на «вы» - большего я позволить тебе не в силах, - несколько секунд между нами стояла тишина, - я уточнил на тот случай, если ты кхм… упустила этот момент из своего образования.
Не упустила – я о таком даже не задумывалась. Более того, в моей голове никак не укладывалась мысль о том, что лорда можно было называть по имени, а не привычно для таких, как я, с трепетом и…
- Я могу считать вас своим… другом? – не поверила ушам я.
Снизу раздался тихий смех.
- П-правда? Но только я никак не смогу вас… по имени… - я почти задохнулась от трепещущего в груди сердца.
- Ты – сама непосредственность, Луана, - довольно сообщил он, - к слову, кто наградил тебя этим именем? Если ты утверждаешь, что жила в деревне и носила статус крестьянки, то очевидно ты лжешь.
Палец застыл рядом с поручнем, я замерла равно ему.
- Бабушка, милорд, - ответила я, - она услышала его от одного замкового слуги, который приехал к ней за настойкой для своей госпожи.
Мужчина внизу будто исчез – от него не доносилось ни звука. До момента через половину минуты, когда снизу послышалось немного злое:
- Я сообщил тебе о том, как ты должна обращаться ко мне.
- Простите, м… простите, - поспешно выдавила я.
Но так и не смогла назвать его имя. Слишком силен был страх, вколачиваемый в меня с самого детства. Наш местный граф обожал прилюдно наказывать тех, кто посмел оскорбить его чем-то. А таковым для него считалось очень многое.
Сейчас же мне предлагали поступиться тем, что вдалбливали мне под угрозой смерти.
- Я не отстану, пока ты этого не сделаешь, - попытался мягко потребовать он.
Но я поняла, что это было лишь попыткой.
- Господин Оушен, - выдавила я.
Из вагона до меня донесся хмык.
- Без «господин».
Я кивнула самой себе.
- Как скажете, эм… Оушен, - вышло у меня тихо.
И особенно вымученно.
- Прелестно, - он, кажется, скрывал свой смех, - твоя «болезнь» сегодня в столовой была спровоцирована тем же смущением, что и сейчас?
Я нахмурилась.
- Смущением, гос… ми… кхм? – я даже закашляла лишь бы не вынуждать себя говорить снова.
Мой хитрый план был встречен его тяжелым вздохом, а после словами:
- Хочешь сказать, что дело не в нём?
Я кивнула. Лорд это понял.
- В чём же? – он показался в моём воображении «с горящими глазами», когда произносил этот вопрос.
У него был воодушевленный тон. Не хотелось портить его своим ответом.
- Простите, Оушен, - каким-то чудом я смогла назвать его по имени, - но это страх.
С минуту мы пробыли в тишине, пока её не прервал лорд:
- В мои планы не входило пугать тебя.
- Нет! Вы не поняли! – попыталась оправдаться я, - я как бы боюсь не вас, а ммм… само осознание, что разговариваю с вами!
Вышло с каким-то сомнением, но достаточно громко и воодушевленно.
- Само осознание, - повторил он задумчиво, - это… странно. Мило, но странно.
Я могла списать его слова на то, что мы с ним, как ни посмотри, но были из разных слоёв общества, потому я, например, тоже часто не понимала его слов и действий.
- И никак не умоляет твоего поступка, - добавил он с легким укором, - полагаю, в следующий раз тебя не сломит эта или иная «болезнь».
Я не смогла удержаться от смущенной улыбки.
- Не сломит, - сказала утвердительно.
- Я рад, - подобным мне тон.
Мой взгляд стремился в темноту ночи, подмечая пробегающие мимо редкие деревья. Я насчитала пять, прежде чем решилась задать вопрос:
- Сегодня вы… я… мне стоит идти в другое место утром? Не на кухню? – прошептала я.
Затем выдохнула, как после плача, и сжала плечи руками – воздух будто стал прохладнее.
- Я пришлю за тобой слугу, - безразличным тоном ответил он.
Это показалось мне знаком, ведь если ему нет дела до такого, то и есть вероятность, что мне можно будет ничего не менять.
- Я могу попросить вас оставить меня на кухне? – смело задала вопрос я, а после спохватилась, - Оушен.
После первых слов лорд промолчал, но стоило мне добавить его имя, как он рассмеялся, находясь при этом практически у самого окна – я слышала всё отчетливо.
- Это из-за страха или ещё по какой-то причине?
Я пожала плечами.
- Мне очень понравилось работать на кухне, - честно поведала ему я.
- Здесь будет лучше, - произнес он.
Но так, будто сомневался в собственных словах. От него я слышала такое впервые.
- Как прикажете, милорд, - расстроилась я.
Мужчина постучал пальцами по стене. Или столу. До меня донесся едва слышимый перестук.
- Оставайся, - милостиво дал дозволение он, - полагаю, тебе удобнее разговаривать со мной подобным образом, - намекнул он на крышу и меня на ней.
- Да, гос… Оушен, - вновь сбилась я, - а вас… вам нет?
Он хмыкнул.
- Мне нет разницы, - сообщил он.
И мы промолчали. Мне казалось, что он так же, как и я, желает многое сказать, но или не решается, или не хочет показаться в невыгодном свете.
- Могу ли я спросить? – вышло очень неуверенно.
- Да, Лу, - ответил он.
Я поджала губы и собралась с силами.
- Какого цвета у вас глаза?
Про маску я спрашивать не решилась, потому как это было бы совсем нагло, а так… не откажет же он мне в простом вопросе?
- Тебе пора спать, - холодные слова.
Я бы сказала леденящие. Я вздрогнула, нахмурилась сильнее чем прежде, а после поднялась на ноги.
- Простите, господин, - шепнула я, - спокойной ночи.
И рванула по крыше к люку, гонимая не столько ветром, сколько гнетущим непониманием. А что, если бы я спросила про маску? Он бы тогда поднялся и убил бы меня?! Шутка, конечно, но наказал бы точно.
Спускалась я в замешательстве, потому чуть не упала с лестницы, прежде чем спрыгнула на пол и застыла, держась за одно из креплений – в вагоне горел свет.
Оборачивалась я быстро, боясь, что мне влетит, а я даже не узнаю от кого. Ко всему прочему, самым страшным местом для наказаний была для меня именно спина. Потому что по ней обычно и били.
- Ты не должна была туда забираться, - с укором сказала мне Мери.
Она стояла со скрещенными у груди руками и сверлила меня взглядом так, будто я что-то украла.
- Веста рассказала мне про господина, - вышло у неё строже, чем обычно, - он велел проводить тебя до его личных вагонов утром.
- Уже, не… - начала было я, но никто слушать меня не стал:
- Можешь идти спать, - она сузила глаза, - завтра не убегай, а сразу подходи ко мне. Поняла?
Спорить с ней я не стала. Может господин ещё просто не отдал приказ? А после моего вопроса…
Я вмиг испугалась и кивнула женщине. После чего развернулась и пустилась бежать до самого последнего вагона, где нырнула в темноту и прокралась к своей пружине. Слёзы догнали меня уже там.
Утро началось вяло – я сомкнула глаза не раньше, чем за час до побудки. Но давило на меня не это, а то, что я его прогневала. Мне казалось странным, что в этот раз я не испытывала страха, но одновременно чувствовала дискомфорт, будто… вину.
Так или иначе, но с этого момента я зареклась больше не задавать глупые вопросы. Если я, конечно, теперь смогу вести с ним разговоры.
Лорды мне казались крайне обидчивыми и ранимыми. Все известные мне, кроме него. Оушен и в самом деле был другим: прекрасным, как полярная звезда. И холодным, равно ей же. Недоступным, загадочным и волшебным. Словно вышедший из сказки принц, которому хотелось отдать сердце, зная, что он поступит благородно даже если не найдет ответа в своем.
Я жалела только о том, что сама не была принцессой. Он хотел видеть во мне кого-то пусть и не равного себе (до него всем было далеко), однако хоть чуточку подобного. Я же была простой. Не такой хорошей и ладной, как Золушка, и совсем далёкой от принцессы.
Я могла лишь слушать его необычайно завораживающий голос, произносящий правильные и мудрые мысли, и радоваться открывшейся возможности – мне несказанно повезло быть рядом.
Ноги свесились с кровати медленнее, чем обычно. Я всё ещё помнила слова Мери, раздающей сейчас приказы уборщицам, в свою очередь принимающим смену у других. Раньше я не видела этого, убегала сразу на кухню, боясь остаться здесь на подольше.
- А ты чего сидишь? – спросила подошедшая к моей кровати Нюра, - тоже уволили, да? Так я не сомневалась! Куда пойд…
- Госпожа Луана? – в вагон вплыл мальчик лет десяти, приблизился к управляющей и оглядел всех замерших присутствующих.
Он принадлежал к высшим слугам – это было видно по вышитым серебряным вихрям на сюртуке и штанишкам до середины голени. А так же по белоснежным гольфам и аккуратным туфелькам на небольшом каблучке.
- Э-это я, - слазила с кровати я быстро, не желая воровать у мальчика время.
- Милорд дозволяет вам остаться на кухне, - деловито произнес он, отчего я застыла на половине пути, - как вы и просили. С этого дня вы повышены до второго повара и вам разрешено передвигаться по средней части поезда.
Воздух из лёгких выбило.
- При необходимости вы можете обращаться ко мне, госпожа, - он говорил немного с трепетом, - и ещё: милорд передал вам свои извинения и сообщение о том, что он прибудет только к позднему ужину.
Он поклонился находящейся в странном чувстве и спросил:
- Я могу идти?
Я, собрав силы, кивнула ему и услышала в ответ:
- Доброго дня вам, госпожа.
После чего он удалился, оставив меня и остальных в смятении, и даже не знаю кого больше – меня или Мери, с которой мы теперь были на одной ступени власти.
- Я п-пойду, - решила отчитаться я, а после склизнула по вагонам до кухни, будто бы мой новый статус побежал за мной, разнося эту весть всем вокруг.
В нужном вагоне я стояла и пыталась отдышаться, пока Веста смотрела на меня с укором. Мне он показался заслуженным.
- Проспала ты что ль? – она заглянула в кастрюлю на плите и начала ругаться уже на её содержимое, - бесовщина, честное слово! Почто ты пригораешь сегодня, матерь господня?!
Отвечать на её вопрос я не стала, тем более никого из остальных ещё не было, и мы с поварихой были одни. А она, кажется, вообще ничего не знала. И это было замечательно!
Потому я прошла к ней и принялась за привычные дела, которыми занималась каждое утро каждого прошлого дня.
- На! – она сунула мне в руку черпак, - теперь твоя забота – следить за ней! Иначе я её… чего так глазищи раскрыла?
Женщина даже шаг назад сделала, будто испугалась. С её хромотой это выглядело забавно, а с извечно нахмуренным лицом вызвало у меня улыбку.
- У тебя хоть мордаха округлилась, а то была… - она прошла дальше по своим делам, в то время как я подошла к манке и долила туда ещё молока из бидона рядом, - тростинка с глазищами! – она показала ладонями размер моих глаз и схватила вторую кастрюлю для варки яиц, - недокормленый ребенок. Слыхала, кстати?
Я отняла глаза от своего варева и качнула головой, напряженно всматриваясь в её прерывистые резкие движения. Мне казалось, что сейчас она обвинит меня в том, что я поступила нечестно.
- Нюрку то выперли! – она усмехнулась, - как я и говорила. Мери не верила, а… погодь! А ты… должна была же… а лорд то… - она уставилась на меня пронзительно, - я же видела мальчишку из высших сегодня. Отказалась?
Теперь она действительно смотрела с осуждением. Я поджала губы и кивнула, отдавая своё внимание чему угодно, только не ей.
- Ну и дура, - буркнула Веста.
Чем вызвала у меня в душе недоумение. Не она ли сама говорила мне, что я лезу куда не следует? А теперь…
- Почему уволили Нюру? – поинтересовалась я.
- А ты как думаешь? – вскинула глаза ко мне она, - шлялась по мужикам. Мери её даже в вагоне ихнем поймала пару раз ночью! – она махнула рукой на моё беспокойство, отразившееся на лице, - да не бери ты в голову! Ничего ей не будет, даже деньги за все дни заплатят! Да и не одна она идёт.
Последняя фраза была произнесена со смешком.
Я внимательно и с нетерпением ждала продолжения.
- Говорила я тебе с тем подавальщиком не шушукаться, так он другую дуру себе нашел! – огорошила она меня.
- Уил? – переспросила я.
- Откуда мне знать? – она отвлеклась на открывшую вагонную дверь Шагу, - ой, копуша! Шевелись резче, да ноги передвигай! Иначе мы ничего не успеем! И так сегодня повезло нам – день остановки. Солдаты обедают в городе. Иначе бы точно отправила тебя следом за Нюркой!
Я стояла хмурой глыбой льда, пытаясь отделить одну новость от другой.
- Мы будем останавливаться? – радостно переспросила девушка, - и сможем пойти в город?
Тут мои мысли остановились на подобном ей волнении и воодушевлении.
- Ишь чего захотела! Город! – ворчливо заметила Веста, - кто тебя отпустит то в него?! Да и банный день сегодня! Точно дурная голова покоя тебе не дает!
Мы с Шагой переглянулись и затихли, думая, кажется, об одном: что за банный день? Я всё это время даже не задумывалась о том, как мы будем мыться – в Эшелоне был только вагон с туалетом, даже таза для умываний предусмотрено не было. Что говорить, никто из всего женского вагона на ночь не снимал платья, в то время как я дома обычно оставалась в рубашке чтобы не портить одежду. Это показалось мне неприятным сначала, однако потом я нашла в этом некоторое удобство. И смирилась. Хотя без умываний каждое утро было непривычно.
Завтрак прошл в спокойствии – никто ничего мне так и не сказал, хотя, когда пришли поварята, то все они косились на меня, не понимая, что делать. Они слышали наш утренний разговор с тем слугой, потому и вели себя молчаливо, боясь сказать что-то лишнее. Мне повезло с тем, что этого не слышали Шага и Веста – это стало спасением от неудобных разговоров.
Стоило закончиться завтраку и уборке на кухне, как повариха объявила сборы. Нас подвели к тому самому большому шкафу с одеждой в отдельном вагоне, где Мери выдавала чистые комплекты. Толпа здесь была не такой большой, как я думала, потому что те, кто получили своё платье или костюм, выходили в служебную столовую, где и рассаживались по местам. Всё было достаточно просто, до того момента, пока к управляющей не подошла я.
- Тебе уже принесли новый, - она сунула в мои протянутые ладони сверток и хмыкнула, оставив в моей душе неприятное ощущение, - жаль, что ты не ушла к высшим – там бы тебя уже порвали.
- Полная беспечность тоже не… - начала было я.
- Никто не говорил о полной беспечности, Лу, - донеслись до меня прохладные, не терпящие возражения слова, - тот, кто не осознает меру, не может называться человеком вовсе.
Он был строг. Настолько строг, что это восхитило меня, а не отпугнуло, как должно было.
- М-мне кажется, что такого человека можно попросту назвать глупцом, а не…
В ответ мне раздалась усмешка.
- Глупцом? Не имение меры ведет за собой бесконтрольность. Бесконтрольность всегда связана со слабостью. Слабость – удел того, кто сдался и не смог обратить своё бессилие в стремление.
С этим я была не согласна. Но возражать не стала бы в любом случае. А лгать я умела достаточно хорошо.
- Думаю, вы правы, господин, - палец прошёлся по влажной поверхности крыши, чертя на ней короткую кривую полосу.
- Оушен, - произнес он, - если ты дала мне разрешение называть тебя по имени, то и ты вправе так поступать. С титулом всё сложнее, потому даже по-дружески тебе следует обращаться на «вы» - большего я позволить тебе не в силах, - несколько секунд между нами стояла тишина, - я уточнил на тот случай, если ты кхм… упустила этот момент из своего образования.
Не упустила – я о таком даже не задумывалась. Более того, в моей голове никак не укладывалась мысль о том, что лорда можно было называть по имени, а не привычно для таких, как я, с трепетом и…
- Я могу считать вас своим… другом? – не поверила ушам я.
Снизу раздался тихий смех.
- П-правда? Но только я никак не смогу вас… по имени… - я почти задохнулась от трепещущего в груди сердца.
- Ты – сама непосредственность, Луана, - довольно сообщил он, - к слову, кто наградил тебя этим именем? Если ты утверждаешь, что жила в деревне и носила статус крестьянки, то очевидно ты лжешь.
Палец застыл рядом с поручнем, я замерла равно ему.
- Бабушка, милорд, - ответила я, - она услышала его от одного замкового слуги, который приехал к ней за настойкой для своей госпожи.
Мужчина внизу будто исчез – от него не доносилось ни звука. До момента через половину минуты, когда снизу послышалось немного злое:
- Я сообщил тебе о том, как ты должна обращаться ко мне.
- Простите, м… простите, - поспешно выдавила я.
Но так и не смогла назвать его имя. Слишком силен был страх, вколачиваемый в меня с самого детства. Наш местный граф обожал прилюдно наказывать тех, кто посмел оскорбить его чем-то. А таковым для него считалось очень многое.
Сейчас же мне предлагали поступиться тем, что вдалбливали мне под угрозой смерти.
- Я не отстану, пока ты этого не сделаешь, - попытался мягко потребовать он.
Но я поняла, что это было лишь попыткой.
- Господин Оушен, - выдавила я.
Из вагона до меня донесся хмык.
- Без «господин».
Я кивнула самой себе.
- Как скажете, эм… Оушен, - вышло у меня тихо.
И особенно вымученно.
- Прелестно, - он, кажется, скрывал свой смех, - твоя «болезнь» сегодня в столовой была спровоцирована тем же смущением, что и сейчас?
Я нахмурилась.
- Смущением, гос… ми… кхм? – я даже закашляла лишь бы не вынуждать себя говорить снова.
Мой хитрый план был встречен его тяжелым вздохом, а после словами:
- Хочешь сказать, что дело не в нём?
Я кивнула. Лорд это понял.
- В чём же? – он показался в моём воображении «с горящими глазами», когда произносил этот вопрос.
У него был воодушевленный тон. Не хотелось портить его своим ответом.
- Простите, Оушен, - каким-то чудом я смогла назвать его по имени, - но это страх.
С минуту мы пробыли в тишине, пока её не прервал лорд:
- В мои планы не входило пугать тебя.
- Нет! Вы не поняли! – попыталась оправдаться я, - я как бы боюсь не вас, а ммм… само осознание, что разговариваю с вами!
Вышло с каким-то сомнением, но достаточно громко и воодушевленно.
- Само осознание, - повторил он задумчиво, - это… странно. Мило, но странно.
Я могла списать его слова на то, что мы с ним, как ни посмотри, но были из разных слоёв общества, потому я, например, тоже часто не понимала его слов и действий.
- И никак не умоляет твоего поступка, - добавил он с легким укором, - полагаю, в следующий раз тебя не сломит эта или иная «болезнь».
Я не смогла удержаться от смущенной улыбки.
- Не сломит, - сказала утвердительно.
- Я рад, - подобным мне тон.
Мой взгляд стремился в темноту ночи, подмечая пробегающие мимо редкие деревья. Я насчитала пять, прежде чем решилась задать вопрос:
- Сегодня вы… я… мне стоит идти в другое место утром? Не на кухню? – прошептала я.
Затем выдохнула, как после плача, и сжала плечи руками – воздух будто стал прохладнее.
- Я пришлю за тобой слугу, - безразличным тоном ответил он.
Это показалось мне знаком, ведь если ему нет дела до такого, то и есть вероятность, что мне можно будет ничего не менять.
- Я могу попросить вас оставить меня на кухне? – смело задала вопрос я, а после спохватилась, - Оушен.
После первых слов лорд промолчал, но стоило мне добавить его имя, как он рассмеялся, находясь при этом практически у самого окна – я слышала всё отчетливо.
- Это из-за страха или ещё по какой-то причине?
Я пожала плечами.
- Мне очень понравилось работать на кухне, - честно поведала ему я.
- Здесь будет лучше, - произнес он.
Но так, будто сомневался в собственных словах. От него я слышала такое впервые.
- Как прикажете, милорд, - расстроилась я.
Мужчина постучал пальцами по стене. Или столу. До меня донесся едва слышимый перестук.
- Оставайся, - милостиво дал дозволение он, - полагаю, тебе удобнее разговаривать со мной подобным образом, - намекнул он на крышу и меня на ней.
- Да, гос… Оушен, - вновь сбилась я, - а вас… вам нет?
Он хмыкнул.
- Мне нет разницы, - сообщил он.
И мы промолчали. Мне казалось, что он так же, как и я, желает многое сказать, но или не решается, или не хочет показаться в невыгодном свете.
- Могу ли я спросить? – вышло очень неуверенно.
- Да, Лу, - ответил он.
Я поджала губы и собралась с силами.
- Какого цвета у вас глаза?
Про маску я спрашивать не решилась, потому как это было бы совсем нагло, а так… не откажет же он мне в простом вопросе?
- Тебе пора спать, - холодные слова.
Я бы сказала леденящие. Я вздрогнула, нахмурилась сильнее чем прежде, а после поднялась на ноги.
- Простите, господин, - шепнула я, - спокойной ночи.
И рванула по крыше к люку, гонимая не столько ветром, сколько гнетущим непониманием. А что, если бы я спросила про маску? Он бы тогда поднялся и убил бы меня?! Шутка, конечно, но наказал бы точно.
Спускалась я в замешательстве, потому чуть не упала с лестницы, прежде чем спрыгнула на пол и застыла, держась за одно из креплений – в вагоне горел свет.
Оборачивалась я быстро, боясь, что мне влетит, а я даже не узнаю от кого. Ко всему прочему, самым страшным местом для наказаний была для меня именно спина. Потому что по ней обычно и били.
- Ты не должна была туда забираться, - с укором сказала мне Мери.
Она стояла со скрещенными у груди руками и сверлила меня взглядом так, будто я что-то украла.
- Веста рассказала мне про господина, - вышло у неё строже, чем обычно, - он велел проводить тебя до его личных вагонов утром.
- Уже, не… - начала было я, но никто слушать меня не стал:
- Можешь идти спать, - она сузила глаза, - завтра не убегай, а сразу подходи ко мне. Поняла?
Спорить с ней я не стала. Может господин ещё просто не отдал приказ? А после моего вопроса…
Я вмиг испугалась и кивнула женщине. После чего развернулась и пустилась бежать до самого последнего вагона, где нырнула в темноту и прокралась к своей пружине. Слёзы догнали меня уже там.
***
Утро началось вяло – я сомкнула глаза не раньше, чем за час до побудки. Но давило на меня не это, а то, что я его прогневала. Мне казалось странным, что в этот раз я не испытывала страха, но одновременно чувствовала дискомфорт, будто… вину.
Так или иначе, но с этого момента я зареклась больше не задавать глупые вопросы. Если я, конечно, теперь смогу вести с ним разговоры.
Лорды мне казались крайне обидчивыми и ранимыми. Все известные мне, кроме него. Оушен и в самом деле был другим: прекрасным, как полярная звезда. И холодным, равно ей же. Недоступным, загадочным и волшебным. Словно вышедший из сказки принц, которому хотелось отдать сердце, зная, что он поступит благородно даже если не найдет ответа в своем.
Я жалела только о том, что сама не была принцессой. Он хотел видеть во мне кого-то пусть и не равного себе (до него всем было далеко), однако хоть чуточку подобного. Я же была простой. Не такой хорошей и ладной, как Золушка, и совсем далёкой от принцессы.
Я могла лишь слушать его необычайно завораживающий голос, произносящий правильные и мудрые мысли, и радоваться открывшейся возможности – мне несказанно повезло быть рядом.
Ноги свесились с кровати медленнее, чем обычно. Я всё ещё помнила слова Мери, раздающей сейчас приказы уборщицам, в свою очередь принимающим смену у других. Раньше я не видела этого, убегала сразу на кухню, боясь остаться здесь на подольше.
- А ты чего сидишь? – спросила подошедшая к моей кровати Нюра, - тоже уволили, да? Так я не сомневалась! Куда пойд…
- Госпожа Луана? – в вагон вплыл мальчик лет десяти, приблизился к управляющей и оглядел всех замерших присутствующих.
Он принадлежал к высшим слугам – это было видно по вышитым серебряным вихрям на сюртуке и штанишкам до середины голени. А так же по белоснежным гольфам и аккуратным туфелькам на небольшом каблучке.
- Э-это я, - слазила с кровати я быстро, не желая воровать у мальчика время.
- Милорд дозволяет вам остаться на кухне, - деловито произнес он, отчего я застыла на половине пути, - как вы и просили. С этого дня вы повышены до второго повара и вам разрешено передвигаться по средней части поезда.
Воздух из лёгких выбило.
- При необходимости вы можете обращаться ко мне, госпожа, - он говорил немного с трепетом, - и ещё: милорд передал вам свои извинения и сообщение о том, что он прибудет только к позднему ужину.
Он поклонился находящейся в странном чувстве и спросил:
- Я могу идти?
Я, собрав силы, кивнула ему и услышала в ответ:
- Доброго дня вам, госпожа.
После чего он удалился, оставив меня и остальных в смятении, и даже не знаю кого больше – меня или Мери, с которой мы теперь были на одной ступени власти.
- Я п-пойду, - решила отчитаться я, а после склизнула по вагонам до кухни, будто бы мой новый статус побежал за мной, разнося эту весть всем вокруг.
В нужном вагоне я стояла и пыталась отдышаться, пока Веста смотрела на меня с укором. Мне он показался заслуженным.
- Проспала ты что ль? – она заглянула в кастрюлю на плите и начала ругаться уже на её содержимое, - бесовщина, честное слово! Почто ты пригораешь сегодня, матерь господня?!
Отвечать на её вопрос я не стала, тем более никого из остальных ещё не было, и мы с поварихой были одни. А она, кажется, вообще ничего не знала. И это было замечательно!
Потому я прошла к ней и принялась за привычные дела, которыми занималась каждое утро каждого прошлого дня.
- На! – она сунула мне в руку черпак, - теперь твоя забота – следить за ней! Иначе я её… чего так глазищи раскрыла?
Женщина даже шаг назад сделала, будто испугалась. С её хромотой это выглядело забавно, а с извечно нахмуренным лицом вызвало у меня улыбку.
- У тебя хоть мордаха округлилась, а то была… - она прошла дальше по своим делам, в то время как я подошла к манке и долила туда ещё молока из бидона рядом, - тростинка с глазищами! – она показала ладонями размер моих глаз и схватила вторую кастрюлю для варки яиц, - недокормленый ребенок. Слыхала, кстати?
Я отняла глаза от своего варева и качнула головой, напряженно всматриваясь в её прерывистые резкие движения. Мне казалось, что сейчас она обвинит меня в том, что я поступила нечестно.
- Нюрку то выперли! – она усмехнулась, - как я и говорила. Мери не верила, а… погодь! А ты… должна была же… а лорд то… - она уставилась на меня пронзительно, - я же видела мальчишку из высших сегодня. Отказалась?
Теперь она действительно смотрела с осуждением. Я поджала губы и кивнула, отдавая своё внимание чему угодно, только не ей.
- Ну и дура, - буркнула Веста.
Чем вызвала у меня в душе недоумение. Не она ли сама говорила мне, что я лезу куда не следует? А теперь…
- Почему уволили Нюру? – поинтересовалась я.
- А ты как думаешь? – вскинула глаза ко мне она, - шлялась по мужикам. Мери её даже в вагоне ихнем поймала пару раз ночью! – она махнула рукой на моё беспокойство, отразившееся на лице, - да не бери ты в голову! Ничего ей не будет, даже деньги за все дни заплатят! Да и не одна она идёт.
Последняя фраза была произнесена со смешком.
Я внимательно и с нетерпением ждала продолжения.
- Говорила я тебе с тем подавальщиком не шушукаться, так он другую дуру себе нашел! – огорошила она меня.
- Уил? – переспросила я.
- Откуда мне знать? – она отвлеклась на открывшую вагонную дверь Шагу, - ой, копуша! Шевелись резче, да ноги передвигай! Иначе мы ничего не успеем! И так сегодня повезло нам – день остановки. Солдаты обедают в городе. Иначе бы точно отправила тебя следом за Нюркой!
Я стояла хмурой глыбой льда, пытаясь отделить одну новость от другой.
- Мы будем останавливаться? – радостно переспросила девушка, - и сможем пойти в город?
Тут мои мысли остановились на подобном ей волнении и воодушевлении.
- Ишь чего захотела! Город! – ворчливо заметила Веста, - кто тебя отпустит то в него?! Да и банный день сегодня! Точно дурная голова покоя тебе не дает!
Мы с Шагой переглянулись и затихли, думая, кажется, об одном: что за банный день? Я всё это время даже не задумывалась о том, как мы будем мыться – в Эшелоне был только вагон с туалетом, даже таза для умываний предусмотрено не было. Что говорить, никто из всего женского вагона на ночь не снимал платья, в то время как я дома обычно оставалась в рубашке чтобы не портить одежду. Это показалось мне неприятным сначала, однако потом я нашла в этом некоторое удобство. И смирилась. Хотя без умываний каждое утро было непривычно.
Завтрак прошл в спокойствии – никто ничего мне так и не сказал, хотя, когда пришли поварята, то все они косились на меня, не понимая, что делать. Они слышали наш утренний разговор с тем слугой, потому и вели себя молчаливо, боясь сказать что-то лишнее. Мне повезло с тем, что этого не слышали Шага и Веста – это стало спасением от неудобных разговоров.
Стоило закончиться завтраку и уборке на кухне, как повариха объявила сборы. Нас подвели к тому самому большому шкафу с одеждой в отдельном вагоне, где Мери выдавала чистые комплекты. Толпа здесь была не такой большой, как я думала, потому что те, кто получили своё платье или костюм, выходили в служебную столовую, где и рассаживались по местам. Всё было достаточно просто, до того момента, пока к управляющей не подошла я.
- Тебе уже принесли новый, - она сунула в мои протянутые ладони сверток и хмыкнула, оставив в моей душе неприятное ощущение, - жаль, что ты не ушла к высшим – там бы тебя уже порвали.
