К чему такие меры я понять не могла и ломала голову целыми ночами. Единственной догадкой стал разговор Лордов, когда я сидела у камина в кресле, раздражая тем самым папандра.
Говорили они на другом языке. Причём я понимала это настолько отчетливо, насколько ясно могла представить две луны на небе. А всё потому, что с самого раннего детства Рая любила играть с нами в игры. Это были не обычные игры, нацеленные на развитие интеллекта и внимания. У мамы никогда не было так просто, потому к окончанию начальной школы наша группа знала "вымышленный" эльфийский. Говорить я на нем, конечно, могла, но очень коряво. Однако хорошо понимала все, что говорят мне. Забавная штука, да? Только спустя много лет я поняла, что меня всю жизнь готовили к выживанию на Деймосе. А ведь еще несколько месяцев назад я даже не подозревала о его существовании. Непонятно только, почему именно эльфийский? Ответом стало то, что по слухам от вездесущей Гавнии, почти сразу после моего рождения моя мать вышла замуж. И не абы за кого, а за Лорда эльфийского леса, приближенного к короне. Забавно, что Рая подумала о том, что меня может забрать именно та, кто бросила. Но даже таким умным и продуманным, как моя мамуля, свойственно ошибаться.
– Это нечестная игра, – произнес Вольтер, усаживаясь в кресло напротив отца, демонстративно скрещивая на груди руки.
Я, почти находящаяся позади отца, теперь была в поле зрения Лорда. Будто он специально выбирал такое место, чтобы следить за моей скромной кандидатурой. Вильгельм довольно усмехнулся, но не поднял глаз от бумаг, я же отвела взгляд к окну, так и ощущая, как щеки алеют от его взгляда.
– Я, как отец, еще не подписавший ни одного договора, имею право ограничить ваши встречи.
Вольтер усмехнулся, постучал пальцами по столу и совершенно неожиданно подался вперед, заставив папочку напрячься – в руке его тут же сломался карандаш, наполнив треском весь кабинет.
– То есть так ты идёшь на уступки? – рык на эльфийском – это, конечно, что?то с чем?то.
– Ты не единственный кандидат! Райдеры также могут потребовать на нее права…
Комнату огласил резкий издевающийся смех Вольтера, с каждой секундой заставляющий отца сереть лицом.
– Магистр против меня не пойдёт даже под страхом смерти, – его взгляд резко переметнулся на меня, в то время как я уже минуту наблюдала лишь за тем, как он издевается над папой.
И мне это не нравилось. Как не нравилось и то, что меня никто не будет спрашивать. Смущал тот факт, что он искренне пытается заставить отца подписать контракт, зная, что я смогу отказаться от брака с ним через два месяца. Но при этом даже не пытается рассказать ему об этом. У него определенно есть свои цели. Мне же остаётся надеяться на то, что при его осуществлении не полетят головы, в первую очередь отца и моя.
– Ничего ей не рассказывая, ты подставляешь только себя, Асгард. Подумай об этом, – Вольтер поднялся на ноги и свысока взглянул на Вильгельма, с обреченным взглядом смотрящего на собственный стол.
– Она может сделать выбор не в пользу тебя, – пробурчал папа.
Хмык от Феликса, его последний взгляд в мою сторону и громогласное:
– У меня в любом случае есть право дня.
По моему телу словно прошёлся электрический разряд. Горло сдавило спазмом, а воздух в легких словно застыл. Догадаться, о чем он сказал было несложно, тем более сразу после того, как за мужчиной захлопнулась дверь, отец опустил голову на скрещённые руки так, будто она была для него тяжела. Первая ночь или в адаптации Деймоса день – стандартная процедура, которая на Фобосе изжила себя больше века назад. Подразумевала она то, что меня могут отдать Лорду Вольтеру в "личное пользование" на один день.
Мое мнение при этом учитывать никто не собирается, что, кстати, уже стало привычкой в этом мире и бесит меня с каждым днём все больше и больше. Потому как бороться с этим я не могу – только пострадаю. Альтернативой было узнать мотивы Лорда или же… самой найти точку давления на него. Да только я с "дворцовыми интригами" не дружила никогда.
– Что же он задумал? – понеслось мне вслед на общедеймосевском языке, когда я уже выбегала из кабинета Вильгельма.
Бежать по коридору, а также спускаться по лестнице и нестись по центральной башне мне помогало лишь желание во всем разобраться. Именно в эту секунду я определилась с тем, что нужно с ним поговорить. Я прямо жаждала задать те вопросы, что кружили в голове не у меня одной несколько месяцев, потому решила догнать единственного, кто мог мне все рассказать. Да только, когда я выбежала во двор, меня встретили лишь склоненные в поклоне служанки, пожелавшие поскорее увести меня и начать приготовления к балу.
Платье мне сшили такое, как захотела я, а не модное по меркам Магистрата – столицы земель магов. Хорошо, что папочка уже укатил к тому моменту, как меня одевали, а то меня бы не выпустили из замка. А возможно даже заперли.
Так как я была незамужней молодой леди, которая впервые посещает такое мероприятие, моё платье должно быть по максимуму закрытым: воротник под горло, длинные рукава и подол, не показывающий даже носки туфель. Но отец в последний день решил не контролировать меня. А зря. Единственное, что я сменить не могла, так это корсет и пышность юбок. А так, я стояла перед зеркалом в своей комнате в нежно?салатовом платье с шифоновыми оборками, серебристыми вышивками и оголенными плечами. Я хотела и спину убрать, но тогда стал бы виден корсет, а мои попытки отказаться от сего орудия пыток повлекли повальный обморок среди швей. Туфли и перчатки до локтя также были серебристыми. Прическу я решила оставить модную: пышный пучок и несколько выбившихся кудряшек. Красилась я сама, благо косметичку, привезённую с Фобоса, мне оставили.
– Ты уверена, что хочешь пойти так? – спросил Майкл, зайдя в мою комнату.
Видимо папандр все?таки желает нас свести, он даже сопровождающим сделал Райдера. О чем он только думал, когда это планировал? Что я увижу принца в пиджаке, а не рубашке как обычно, да с зачесом назад и влюблюсь в него бесповоротно?
– Все так плохо? – вопросила я, понимая, что он имеет ввиду.
Естественно он разглядывал мои плечи. Более того: ни один мой "наряд" до этого времени не был настолько открытым. Что меня на это сподвигло? Наверное, где?то в глубине души все еще жил тот самый червячок обиды. Прощение нужно заслужить. Он же делает все ровно наоборот. Подливает масла в огонь и его вечное ко мне отношение: кидать ничего не понимающую девушку в самую гущу событий раз за разом, просто какое?то издевательство. Даже Вольтер признал, будь у меня хоть какое?то понимание происходящего, шанс сглупить упал бы в разы. Отец же не собирался никого слушать. Он всегда уперто идет напролом, не понимая, что и тени сгущаются, и лес становится опаснее.
Парень пожал плечами.
– Мне?то все кажется идеальным, а вот им… Мало кто оценит твой эм… образ.
Многозначительная пауза, а затем мне на плечи накидывают плащ. Больше желая скрыть мой очередной акт непослушания. Думаю, Майк не реагирует на мои выходки только потому, что не знает, как тут поступить. Двоякое чувство: я вижу нескрываемый восторг в его глазах одновременно с порицанием.
Спуск по лестнице. Я отсчитываю стук каблуков собственных туфель по полу. Тридцать семь… Мы выходим из башни. Семьдесят восемь… посреди площади установлен портал, в который входить мне совершенно не хочется. Сто три. И мы входим в портал на площади. Спасает меня лишь то, что мы выходим на другой, более широкой и усыпанной клумбами с розами. Шипы у розочек были с мой указательный палец, что было крайне интересно. Но рассмотрением цветов мне заняться не дали, поведя в замок.
Тот был огромный, темнее правда, чем Белокаменный, но больше раз в шесть и неприступнее что ли… Непонятно почему ничто не могло притянуть мой взгляд. Обстановка хоть и говорила о том, что все здесь дорого, однако вызывало лишь усмешку и рвотные позывы от всей этой кучи фальши, которые хотелось выплеснуть, желательно на кого?нибудь самого противного. Везде сверкали разноцветные огни, прожектора и фонари. А на душе разгоралось беспокойство. И, наверное, страх. Погано в общем было.
Войдя в широкий уставленный скульптурами холл, я заметила ожидающего меня отца с… бабулей. Последний раз я видела её почти год назад на своём дне рождения. Внешне она не изменилась ни на каплю, как, собственно говоря, и всегда. Первым воспоминанием о ней был день рождения, в который мне исполнилось пять. Помню их спор с Раей, крики детей вокруг – кто?то из группы постоянно дрался. Помню большой торт, который доедали почти всем Домом и подарок – заколку с сотней камушков на креплении из металла, похожего на серебро, только со странным будто чёрным свечением. Бабуля с мамой именно из нее спорили тогда. Не знаю, что несла тогда их глупая ругань, но отдавать заколку я отказалась даже под страхом сурового наказания. Сейчас же, будто глядя наперёд, я попросила девушек прикрепить ее к пучку на голове.
Отец с бабулей спорили о чем?то и с ненавистью глядели друг на друга. Я не была этому удивлена. Не скажу, что белокурую и голубоглазую красотку – бабушку, которую так даже язык не повернётся назвать, все любили. Скорее наоборот, та, в ком я ещё месяц назад узнала заочного главу целого мира, была нетерпелива, строга и крайне резка абсолютно со всеми. В ее речи я никогда не слышала мата или грубости, однако обычными словами женщина била в самое сердце, разрывая его словно бомба.
Стоило мне войти в зал, как наступила тишина, и все с улыбкой смотрели на меня. Бабуля Актиния явно заметила сперва приметную заколку на моей голове, а не меня, отец же просто был рад, что меня не пришлось тащить сюда силком. И вся эта радость и счастье продолжались ровно до того момента, пока я не решила снять плащ. Вещь я отдала Майку, который галантно отошёл повесить ее в гардеробную. Выражение лиц родственников можно было описать лишь одной фразой: мне кранты. Из?за чего я пожалела о содеянном. Потому как Леди Актиния Кери сегодня была крайне скромно одета в прикрывающее плечи и грудь по шею платье простого кроя. В отличие от меня – моя юбка занимала ровно квадратный метр, не считая шлейфа сантиметров двадцать.
Да простят меня Боги всех миров и народов, но сегодня я решила рискнуть всем, дабы узнать информацию. Поэтому я оглядела фойе в поисках Вольтера, но, не обнаружив его, медленно и с улыбкой подплыла к отцу.
Народ, толпившийся возле входа в зал, меня не замечал, да и среди Леди тоже мелькали чересчур открытые плечи и грудь, так что меня сейчас мало волновал мой внешний вид.
Но Вильгельм неожиданно направился ко мне навстречу сам, неся кажется над собой целую лавину злости. Я действительно ощутила морозец на коже. Подбежав ближе, отец зашипел прямо мне в ухо:
– После бала ты будешь наказана! Но сейчас слушай меня внимательно! – его глаза угрожающе сверкнули, и он продолжил, – если ты разрешаешь кому?то с тобой танцевать, то автоматически даешь право за тобой ухаживать. Так что никаких танцев! Вообще! Поняла?
Я, и не думавшая танцевать потому, как не умею, кивнула и продолжила слушать. Однако отец вдруг замолчал, вздрогнул от легкого звона, затем тяжело вздохнул и, взяв меня за локоть, отправился в зал. Шли мы медленно и вальяжно, потому я успела подметить нужные детали. Такие, например, как то что я почти сровнялась ростом с отцом. И это несказанно радовало, ведь теперь я хотя бы буду доставать Вольтеру до плеч и смогу убеждать себя, что это сглаживает другие различия.
Самый большой стадион был меньше этой бальной комнаты. Ярко горел свет, столы с закусками стояли у стен, куча блесток резала глаза, и несколько пар уже танцевали, кружась в центре залы. Здесь было вдохновенно красиво – особенно радовала глаз огромная подвесная люстра под самым потолком. Сотни тысяч мельчайших деталей и разноцветных хрусталиков будто зависли в воздухе, так и пугая тем, что в любую секунду это воистину громадная конструкция может упасть.
На душе становилось все поганее, свет слепил глаза, и, кажется, у меня развивался хронический психоз.
Мы с очень напряженным Вильгельмом проплыли до противоположной от входа стены и встали в такую же толпу разодетых Лордов и Леди, уже не скрываясь косящихся в нашу сторону. Мне было все равно, я ждала его прихода, неосознанно оглядываясь в сторону выхода.
Неожиданно музыка закончилась, все встали к стене, и в центр зала вышел Магистр – сорокалетний мужчина с сединой в волосах. Как я поняла, что он глава рода Райдер? Просто он был похож на Майкла. Да настолько, что теперь я знала, как будет выглядеть в старости Майк. Неужели дальний родственник может выглядеть настолько идентично? Я много раз слышала от окружающих слово "принц" в его отношении, однако возможно ли парню быть сыном главы Деймоса? Я почему?то думала, что такой отпрыск должен получать образование получше. В роду, например. Или же вызывать всех учителей на дом.
Меня отвлекла Аргхельм, которая почти полностью закрыла лицо вуалью, оставив только нижнюю часть. Именно по ехидной улыбке я ее и узнала. Как вообще можно не увидеть клыкастую улыбку а?ля "Вы все дурачки"?
Арья встала за мной, кивнула в знак приветствия и отхлебнула из бокала с шампанским. А мне не дали! Жмоты. У меня тут между прочим стрессовая ситуация. Мне нужно успокоительное! Хотя бы для души.
– Далекую тысячу лет этот зал собирает множество гостей со всего мира. Мы рады приветствовать гномов, – из толпы послышалось громкое «ух», – эльфов, – я взглянула на противоположный угол и увидела людей с глазами без зрачков, – драконов, – рядом с нами стояла делегация с глазами как у Аргхельм, – русалок и магов. Наши народности жили дружно целый век, – послышались смешки от драконов, – так давайте продлим эту традицию еще на столько же! С Новым годом!
Так и хотелось крикнуть ему "Спасибо, что кратко, четко и лаконично", потому как слушать часовую лекцию о дружбе народов было как?то не по сердцу. Послышался гул голосов с поздравлениями и все выпили.
Кроме меня. Что расстроило еще больше.
А потом все вновь начали танцевать, разговаривать, веселиться, а не стоять и переминаться с ноги на ногу, как некоторые из Асгардов. То есть оба – отец тоже нервничал.
– В чем подвох в ухаживаниях? – шепотом спросила я у подруги, стараясь в тайне от отца узнать как можно больше информации.
Та вновь глотнула из бокала, заставив завидовать ей горючей завистью, наклонилась к моему уху, видимо немного удивившись тому, что я слегка выше ее, и немного пьяным рокочущим голосом возвестила:
– Из всех, кого ты сегодня выберешь, или выберут тебя, то есть и тех, с кем потанцуешь, твой отец выберет тебе жениха.
Танцевать с кем?либо мне еще сильнее расхотелось. Даже глаз задергался. И как отец мог смолчать о таком?! Надо было предупредить меня за месяц, если не за год. Я же оделась так, чтобы привлечь внимание одного Лорда, который вообще похоже не придёт! Разговорить я его хотела! Тьфу! Только проблем очередных себе нажила.
– Что значит «выберут меня»? – я склонилась к уху драконицы, не стесняясь подмигивать отцу, который уже с минуту сверлил нас убийственным взглядом.
Говорили они на другом языке. Причём я понимала это настолько отчетливо, насколько ясно могла представить две луны на небе. А всё потому, что с самого раннего детства Рая любила играть с нами в игры. Это были не обычные игры, нацеленные на развитие интеллекта и внимания. У мамы никогда не было так просто, потому к окончанию начальной школы наша группа знала "вымышленный" эльфийский. Говорить я на нем, конечно, могла, но очень коряво. Однако хорошо понимала все, что говорят мне. Забавная штука, да? Только спустя много лет я поняла, что меня всю жизнь готовили к выживанию на Деймосе. А ведь еще несколько месяцев назад я даже не подозревала о его существовании. Непонятно только, почему именно эльфийский? Ответом стало то, что по слухам от вездесущей Гавнии, почти сразу после моего рождения моя мать вышла замуж. И не абы за кого, а за Лорда эльфийского леса, приближенного к короне. Забавно, что Рая подумала о том, что меня может забрать именно та, кто бросила. Но даже таким умным и продуманным, как моя мамуля, свойственно ошибаться.
– Это нечестная игра, – произнес Вольтер, усаживаясь в кресло напротив отца, демонстративно скрещивая на груди руки.
Я, почти находящаяся позади отца, теперь была в поле зрения Лорда. Будто он специально выбирал такое место, чтобы следить за моей скромной кандидатурой. Вильгельм довольно усмехнулся, но не поднял глаз от бумаг, я же отвела взгляд к окну, так и ощущая, как щеки алеют от его взгляда.
– Я, как отец, еще не подписавший ни одного договора, имею право ограничить ваши встречи.
Вольтер усмехнулся, постучал пальцами по столу и совершенно неожиданно подался вперед, заставив папочку напрячься – в руке его тут же сломался карандаш, наполнив треском весь кабинет.
– То есть так ты идёшь на уступки? – рык на эльфийском – это, конечно, что?то с чем?то.
– Ты не единственный кандидат! Райдеры также могут потребовать на нее права…
Комнату огласил резкий издевающийся смех Вольтера, с каждой секундой заставляющий отца сереть лицом.
– Магистр против меня не пойдёт даже под страхом смерти, – его взгляд резко переметнулся на меня, в то время как я уже минуту наблюдала лишь за тем, как он издевается над папой.
И мне это не нравилось. Как не нравилось и то, что меня никто не будет спрашивать. Смущал тот факт, что он искренне пытается заставить отца подписать контракт, зная, что я смогу отказаться от брака с ним через два месяца. Но при этом даже не пытается рассказать ему об этом. У него определенно есть свои цели. Мне же остаётся надеяться на то, что при его осуществлении не полетят головы, в первую очередь отца и моя.
– Ничего ей не рассказывая, ты подставляешь только себя, Асгард. Подумай об этом, – Вольтер поднялся на ноги и свысока взглянул на Вильгельма, с обреченным взглядом смотрящего на собственный стол.
– Она может сделать выбор не в пользу тебя, – пробурчал папа.
Хмык от Феликса, его последний взгляд в мою сторону и громогласное:
– У меня в любом случае есть право дня.
По моему телу словно прошёлся электрический разряд. Горло сдавило спазмом, а воздух в легких словно застыл. Догадаться, о чем он сказал было несложно, тем более сразу после того, как за мужчиной захлопнулась дверь, отец опустил голову на скрещённые руки так, будто она была для него тяжела. Первая ночь или в адаптации Деймоса день – стандартная процедура, которая на Фобосе изжила себя больше века назад. Подразумевала она то, что меня могут отдать Лорду Вольтеру в "личное пользование" на один день.
Мое мнение при этом учитывать никто не собирается, что, кстати, уже стало привычкой в этом мире и бесит меня с каждым днём все больше и больше. Потому как бороться с этим я не могу – только пострадаю. Альтернативой было узнать мотивы Лорда или же… самой найти точку давления на него. Да только я с "дворцовыми интригами" не дружила никогда.
– Что же он задумал? – понеслось мне вслед на общедеймосевском языке, когда я уже выбегала из кабинета Вильгельма.
Бежать по коридору, а также спускаться по лестнице и нестись по центральной башне мне помогало лишь желание во всем разобраться. Именно в эту секунду я определилась с тем, что нужно с ним поговорить. Я прямо жаждала задать те вопросы, что кружили в голове не у меня одной несколько месяцев, потому решила догнать единственного, кто мог мне все рассказать. Да только, когда я выбежала во двор, меня встретили лишь склоненные в поклоне служанки, пожелавшие поскорее увести меня и начать приготовления к балу.
Платье мне сшили такое, как захотела я, а не модное по меркам Магистрата – столицы земель магов. Хорошо, что папочка уже укатил к тому моменту, как меня одевали, а то меня бы не выпустили из замка. А возможно даже заперли.
Так как я была незамужней молодой леди, которая впервые посещает такое мероприятие, моё платье должно быть по максимуму закрытым: воротник под горло, длинные рукава и подол, не показывающий даже носки туфель. Но отец в последний день решил не контролировать меня. А зря. Единственное, что я сменить не могла, так это корсет и пышность юбок. А так, я стояла перед зеркалом в своей комнате в нежно?салатовом платье с шифоновыми оборками, серебристыми вышивками и оголенными плечами. Я хотела и спину убрать, но тогда стал бы виден корсет, а мои попытки отказаться от сего орудия пыток повлекли повальный обморок среди швей. Туфли и перчатки до локтя также были серебристыми. Прическу я решила оставить модную: пышный пучок и несколько выбившихся кудряшек. Красилась я сама, благо косметичку, привезённую с Фобоса, мне оставили.
– Ты уверена, что хочешь пойти так? – спросил Майкл, зайдя в мою комнату.
Видимо папандр все?таки желает нас свести, он даже сопровождающим сделал Райдера. О чем он только думал, когда это планировал? Что я увижу принца в пиджаке, а не рубашке как обычно, да с зачесом назад и влюблюсь в него бесповоротно?
– Все так плохо? – вопросила я, понимая, что он имеет ввиду.
Естественно он разглядывал мои плечи. Более того: ни один мой "наряд" до этого времени не был настолько открытым. Что меня на это сподвигло? Наверное, где?то в глубине души все еще жил тот самый червячок обиды. Прощение нужно заслужить. Он же делает все ровно наоборот. Подливает масла в огонь и его вечное ко мне отношение: кидать ничего не понимающую девушку в самую гущу событий раз за разом, просто какое?то издевательство. Даже Вольтер признал, будь у меня хоть какое?то понимание происходящего, шанс сглупить упал бы в разы. Отец же не собирался никого слушать. Он всегда уперто идет напролом, не понимая, что и тени сгущаются, и лес становится опаснее.
Парень пожал плечами.
– Мне?то все кажется идеальным, а вот им… Мало кто оценит твой эм… образ.
Многозначительная пауза, а затем мне на плечи накидывают плащ. Больше желая скрыть мой очередной акт непослушания. Думаю, Майк не реагирует на мои выходки только потому, что не знает, как тут поступить. Двоякое чувство: я вижу нескрываемый восторг в его глазах одновременно с порицанием.
Спуск по лестнице. Я отсчитываю стук каблуков собственных туфель по полу. Тридцать семь… Мы выходим из башни. Семьдесят восемь… посреди площади установлен портал, в который входить мне совершенно не хочется. Сто три. И мы входим в портал на площади. Спасает меня лишь то, что мы выходим на другой, более широкой и усыпанной клумбами с розами. Шипы у розочек были с мой указательный палец, что было крайне интересно. Но рассмотрением цветов мне заняться не дали, поведя в замок.
Тот был огромный, темнее правда, чем Белокаменный, но больше раз в шесть и неприступнее что ли… Непонятно почему ничто не могло притянуть мой взгляд. Обстановка хоть и говорила о том, что все здесь дорого, однако вызывало лишь усмешку и рвотные позывы от всей этой кучи фальши, которые хотелось выплеснуть, желательно на кого?нибудь самого противного. Везде сверкали разноцветные огни, прожектора и фонари. А на душе разгоралось беспокойство. И, наверное, страх. Погано в общем было.
Войдя в широкий уставленный скульптурами холл, я заметила ожидающего меня отца с… бабулей. Последний раз я видела её почти год назад на своём дне рождения. Внешне она не изменилась ни на каплю, как, собственно говоря, и всегда. Первым воспоминанием о ней был день рождения, в который мне исполнилось пять. Помню их спор с Раей, крики детей вокруг – кто?то из группы постоянно дрался. Помню большой торт, который доедали почти всем Домом и подарок – заколку с сотней камушков на креплении из металла, похожего на серебро, только со странным будто чёрным свечением. Бабуля с мамой именно из нее спорили тогда. Не знаю, что несла тогда их глупая ругань, но отдавать заколку я отказалась даже под страхом сурового наказания. Сейчас же, будто глядя наперёд, я попросила девушек прикрепить ее к пучку на голове.
Отец с бабулей спорили о чем?то и с ненавистью глядели друг на друга. Я не была этому удивлена. Не скажу, что белокурую и голубоглазую красотку – бабушку, которую так даже язык не повернётся назвать, все любили. Скорее наоборот, та, в ком я ещё месяц назад узнала заочного главу целого мира, была нетерпелива, строга и крайне резка абсолютно со всеми. В ее речи я никогда не слышала мата или грубости, однако обычными словами женщина била в самое сердце, разрывая его словно бомба.
Стоило мне войти в зал, как наступила тишина, и все с улыбкой смотрели на меня. Бабуля Актиния явно заметила сперва приметную заколку на моей голове, а не меня, отец же просто был рад, что меня не пришлось тащить сюда силком. И вся эта радость и счастье продолжались ровно до того момента, пока я не решила снять плащ. Вещь я отдала Майку, который галантно отошёл повесить ее в гардеробную. Выражение лиц родственников можно было описать лишь одной фразой: мне кранты. Из?за чего я пожалела о содеянном. Потому как Леди Актиния Кери сегодня была крайне скромно одета в прикрывающее плечи и грудь по шею платье простого кроя. В отличие от меня – моя юбка занимала ровно квадратный метр, не считая шлейфа сантиметров двадцать.
Да простят меня Боги всех миров и народов, но сегодня я решила рискнуть всем, дабы узнать информацию. Поэтому я оглядела фойе в поисках Вольтера, но, не обнаружив его, медленно и с улыбкой подплыла к отцу.
Народ, толпившийся возле входа в зал, меня не замечал, да и среди Леди тоже мелькали чересчур открытые плечи и грудь, так что меня сейчас мало волновал мой внешний вид.
Но Вильгельм неожиданно направился ко мне навстречу сам, неся кажется над собой целую лавину злости. Я действительно ощутила морозец на коже. Подбежав ближе, отец зашипел прямо мне в ухо:
– После бала ты будешь наказана! Но сейчас слушай меня внимательно! – его глаза угрожающе сверкнули, и он продолжил, – если ты разрешаешь кому?то с тобой танцевать, то автоматически даешь право за тобой ухаживать. Так что никаких танцев! Вообще! Поняла?
Я, и не думавшая танцевать потому, как не умею, кивнула и продолжила слушать. Однако отец вдруг замолчал, вздрогнул от легкого звона, затем тяжело вздохнул и, взяв меня за локоть, отправился в зал. Шли мы медленно и вальяжно, потому я успела подметить нужные детали. Такие, например, как то что я почти сровнялась ростом с отцом. И это несказанно радовало, ведь теперь я хотя бы буду доставать Вольтеру до плеч и смогу убеждать себя, что это сглаживает другие различия.
Самый большой стадион был меньше этой бальной комнаты. Ярко горел свет, столы с закусками стояли у стен, куча блесток резала глаза, и несколько пар уже танцевали, кружась в центре залы. Здесь было вдохновенно красиво – особенно радовала глаз огромная подвесная люстра под самым потолком. Сотни тысяч мельчайших деталей и разноцветных хрусталиков будто зависли в воздухе, так и пугая тем, что в любую секунду это воистину громадная конструкция может упасть.
На душе становилось все поганее, свет слепил глаза, и, кажется, у меня развивался хронический психоз.
Мы с очень напряженным Вильгельмом проплыли до противоположной от входа стены и встали в такую же толпу разодетых Лордов и Леди, уже не скрываясь косящихся в нашу сторону. Мне было все равно, я ждала его прихода, неосознанно оглядываясь в сторону выхода.
Неожиданно музыка закончилась, все встали к стене, и в центр зала вышел Магистр – сорокалетний мужчина с сединой в волосах. Как я поняла, что он глава рода Райдер? Просто он был похож на Майкла. Да настолько, что теперь я знала, как будет выглядеть в старости Майк. Неужели дальний родственник может выглядеть настолько идентично? Я много раз слышала от окружающих слово "принц" в его отношении, однако возможно ли парню быть сыном главы Деймоса? Я почему?то думала, что такой отпрыск должен получать образование получше. В роду, например. Или же вызывать всех учителей на дом.
Меня отвлекла Аргхельм, которая почти полностью закрыла лицо вуалью, оставив только нижнюю часть. Именно по ехидной улыбке я ее и узнала. Как вообще можно не увидеть клыкастую улыбку а?ля "Вы все дурачки"?
Арья встала за мной, кивнула в знак приветствия и отхлебнула из бокала с шампанским. А мне не дали! Жмоты. У меня тут между прочим стрессовая ситуация. Мне нужно успокоительное! Хотя бы для души.
– Далекую тысячу лет этот зал собирает множество гостей со всего мира. Мы рады приветствовать гномов, – из толпы послышалось громкое «ух», – эльфов, – я взглянула на противоположный угол и увидела людей с глазами без зрачков, – драконов, – рядом с нами стояла делегация с глазами как у Аргхельм, – русалок и магов. Наши народности жили дружно целый век, – послышались смешки от драконов, – так давайте продлим эту традицию еще на столько же! С Новым годом!
Так и хотелось крикнуть ему "Спасибо, что кратко, четко и лаконично", потому как слушать часовую лекцию о дружбе народов было как?то не по сердцу. Послышался гул голосов с поздравлениями и все выпили.
Кроме меня. Что расстроило еще больше.
А потом все вновь начали танцевать, разговаривать, веселиться, а не стоять и переминаться с ноги на ногу, как некоторые из Асгардов. То есть оба – отец тоже нервничал.
– В чем подвох в ухаживаниях? – шепотом спросила я у подруги, стараясь в тайне от отца узнать как можно больше информации.
Та вновь глотнула из бокала, заставив завидовать ей горючей завистью, наклонилась к моему уху, видимо немного удивившись тому, что я слегка выше ее, и немного пьяным рокочущим голосом возвестила:
– Из всех, кого ты сегодня выберешь, или выберут тебя, то есть и тех, с кем потанцуешь, твой отец выберет тебе жениха.
Танцевать с кем?либо мне еще сильнее расхотелось. Даже глаз задергался. И как отец мог смолчать о таком?! Надо было предупредить меня за месяц, если не за год. Я же оделась так, чтобы привлечь внимание одного Лорда, который вообще похоже не придёт! Разговорить я его хотела! Тьфу! Только проблем очередных себе нажила.
– Что значит «выберут меня»? – я склонилась к уху драконицы, не стесняясь подмигивать отцу, который уже с минуту сверлил нас убийственным взглядом.
