Нет, не вживую. Чаще всего нам показывают их по телевидению в роликах системы. Бывали когда-нибудь внутри?».
Фрея с той стороны кресел шмыгала носом в пиджак Тедди.
- «Тогда давайте пройдём внутрь. Мама Фреи уже ждет. Хм… конечно же чистый и строгий подъезд, белые стены, две квартиры на этаже, - ведущий подошел к камере и наклонился, чтобы прошептать, чтобы его «никто не услышал», - по сводкам системы сто квадратов на трех человек. Как вам такое? Особенно в сравнении с двумя комнатами Кернилса Тедды из прошлого выпуска! На него одного без санузла имелось сто пятьдесят квадратных метров, в которых можно было поймать эхо. А здесь… здравствуйте! – он протянул руку открывшей дверь готовой к визиту маме Фреи – полной, невысокой женщине с очень заметной складкой меж бровей, - мы договаривались об интервью о вашей дочери на сегодня. Можем мы пройти? Нам хотелось бы отснять комнату Фреи, помимо…».
- «Нельзя, - сверкнула строгостью в глазах и командным тоном женщина, - я согласилась лишь на диалог. Не хочу, чтобы вы занесли мне грязь. К-хм… к слову об этом, - она кивнула, - не за бесплатно. Вы же это вырежете?».
Фрея почти выла.
- «Конечно! – врал ведущий, - прошу, - он протянул ей купюры, - а если я добавлю столько же, то вы… только комнату Фреи!».
Стопка пополнилась.
- «Разуйтесь, - мама Фреи, - у нас не дворцы, которые вы снимали до этого. И спрашивайте быстрее – мне нужно укладывать младшую спать».
- «Конечно! – был в ужасе лицом ведущий, - вы правы, - они прошли по криво лежащему ковру на достаточно замызганом, но идеально чистом паркете, - ваша дочь диада. Как вы это восприняли? Или вы были осведомлены?».
Увидевшие фотоаппаратуру брат и маленькая сестренка Фреи медленно начали красться разглядывать съёмочную команду, однако стоило их матери повернуться, как две тени почти влипли в одну из стен, прижавшись к ней и делая вид, что они стояли здесь просто так.
- «В мою комнату, - строго произнесла женщина, - и чтобы я вас не слышала. Диада? – вела за собой мужчину она, - откуда, по-вашему, я должна была это знать? И будто это что-то дает. Она плохо учится, ленива и способна заниматься только тем, что смотреть что-то в телефоне или учебном браслете. Всё. Я могу описать её характер как сложный. Она… никогда никому не улыбнется. Вечное «Пьеро», ленивое и безразличное к чему угодно! Если она что-то и добилась, то только благодаря Аямако. Умная, хорошая девочка, - хмык, - не чета моей дочери, - она тяжело опустилась на диван в детской, придерживая беременный живот, - вот её комната. Стол, кровать, вон её личный уголок, обклеенный плакатами с этими… страшнотиками, прости система! – она важно кивнула, - это комната девочек. У сына отдельная напротив. Как видите у нее всё есть даже… более чем. Аямако, вон, дала зачем-то ей свой компьютер, - она указала на ноутбук, - они иногда играли в какую-то дрянь вечерами по связи. Сейчас же… - тяжелый вздох, - на самом деле я узнаю что-то, только если встречу в магазине Фиджезов или по телевизору. Фрея никогда не была общительной. Вечно чем-то недовольна, никогда не улыбнется и доброго слова не скажет. Не знаю в кого она такая».
Подруга уже ревела, слушая, но не смотря на экран. Тедди с мокрым плечом гладил её по спине и что-то бормотал.
- «Мне казалось, что она самая улыбчивая из всех Фратрийцев, смешная такая, с какой стороны не спроси, - голос из-за камеры, вероятно оператора, - к-хм… прошу прощения, но ванная… общая?».
Мама Фреи кивнула.
- «Я вам ещё раз повторяю – мы живем не во дворце. Муж получает пособие по инвалидности. Я сижу с детьми. Эта квартира записана на меня. Что ещё вам нужно услышать? – она хмыкнула, - в холодильник заглядывать станете? Мы стоим на учете только как малоимущие. Но сейчас дети подрастут, а я рожу и выйду на работу».
Она говорила уверенно.
- «Тут мы снова переносимся в школу Берлинга, где у учеников есть совсем другое мнение о Фрее, - диктор, - заметили, к слову, как идеально чисто в их квартире? Госпожа Самерфил явно помешана на порядке. Младшей дочери сейчас всего три, а на стенах ни одной точки карандашом или в комнате игрушки ровно по полкам».
- «Фрея? – следующий кадр с нашей бывшей одноклассницей, - хм. Ну не знаю. Веселая такая, открытая, без комплексов вообще. Хотя… когда вся эта история с Аямако началась, они обе как-то сильно обозлились на всех. Фрея вечно грубила и снимала свои дурацкие сюжеты в прямом эфире! Вы поищите – такого про них увидите, ха! Особенно если рядом был Реджи!».
Сердце перестало биться. Я схватила папу за руку.
- «Вот запомнили эти слова? – ведущий, - вернёмся к истории Аямако. Не буду углубляться в подробности, тем более они сейчас не так интересны, как общий пересказ совершенно диких вещей. По какой причине система замяла это дело стало ясно через пару дней копания под Фиджезов. Адам Фиджез, отец Аямако, сенатор младшего звена. Это системный факт, пригодившийся нам с той же степенью, с которой мешал. Готовы? Младшие сенаторы в наше время имеют доступ к системной информации, личному общению с её величеством, помимо этого – связи в высших кругах и способности выставлять официальные запреты на какие-либо попытки узнать информацию о нём или о его жене. В особенности порадовал разговор с самой Кимиллией Фиджез, - перед камерой предстал мой любимый дом».
Двухэтажный, небольшой и очень уютный. Невысокий каменный заборчик перед садом, стеклянные двери над четырьмя ступеньками и лиственный сад, преграждающий взглядам прохожих. Светлые панели, балкон с лицевого фасада, гараж на две машины и круглое окошко чердака – моего детского убежища.
- «Почему вы отказываетесь от видеосьемки? – ведущий».
И голос мамы, как и её туфли, снятые крупным планом:
- «Какая разница? Я выставляю запрет на показ моего лица по телевидению и другим информационным ресурсам двух стран. Хотите оспорить моё решение – обращайтесь к моему мужу».
- «О, мы там уже поболтали, - диктор, - он прямо сказал, что если вы скажете что-то, а мы не послушаем, то нас не просто засудят, а отправят в тюрьму. Боюсь представить на что способен ваш муж, госпожа Фиджез».
Мамин довольный смешок заставил меня улыбнуться.
- «Я очень люблю свою единственную дочь, поймите. Как и мужа. И если он принял решение не отвечать на ваши провокационные вопросы, то на это есть его право. Я же вполне себе неплохо отношусь к интервью. Тем более я много могу рассказать о моей воистину талантливой и самой умной дочери. Так и быть – не стану говорить насколько она красивая – вы и сами способны это увидеть».
Я хлюпнула носом. Папа всё ещё хмурился. Снова показ дома.
- «Там в глубине сада есть любимые качели Аи, - рассказывала мама… пока её заблюренное лицо явно улыбалось, - мы вынуждены были убрать гриль и кострище, из-за непереносимости дыма и жареного мяса у дочери. Она ещё маленькая… получила травму, над которой мы понемногу работаем».
- «Готовы узнать всю историю получения травмы Мако? – смех ведущего, - мы добирались до этой истории долго. Итак – Фиджезы одна из самых популярных семей в Берлинге. Не только благодаря бывшей должности градоначальника Адама, но и потому что Аямако часто проводила все увеселительные мероприятия в их доме. Все изначально знали кто она, но сейчас не об этом. Мако было примерно пять, когда произошла эта история. Взрослые посиделки с соседями у уже упомянутого костра и гриля. Что может пойти не так? Вызванная полиция была слегка обескуражена, когда узнала, что один из соседей в состоянии подпития весьма красноречиво попытался добиться внимания к-хм… как бы вам сказать. Кимиллия Фиджез, она… мы её, к сожалению, не покажем, но вы вполне способны заглянуть в любой модельный каталог с одеждой, найти самую привлекательную девушку, а после подставить ей лицо Аямако. Представили? Удивлены поведением соседа? Я, конечно же, тоже не поощряю подобные действия, однако вполне понимаю. Продолжим. Полиция прибыла в тот момент, когда совершенно неадекватный мужчина получил два выстрела из сенаторского пистолета в ногу и руку от старшего из Фиджезов, а также ожог руки третьей степени. Буквально до кости. Поняли причину по которой Аямако не ест жареное мясо? Только представьте реакцию пятилетнего ребенка, который видел и ощущал такое».
Неправда. Вспоминая эту историю, меня больше всего волновало другое. Стрелял не папа. Вот в чём дело – папа всегда был собранным, мягким и добрым. И когда рассерженная мама принесла из дома тот пистолет, отдала его в нетрезвые и трясущиеся от страха руки отца и, удерживая их вместе с оружием, направила ровно на отказывающегося уходить с нашей территории соседа, я видела совсем другое. Запах палёного человеческого мяса смешался с тем, как хладнокровная мама выдаёт усмешку, забирает оружие обратно и делает два выстрела, разорвавших тишину тогда, когда в нашем саду было полно людей. Мама была той, кто сделал что-то ужасающее без сомнения и страха. А после этими же руками утешала меня, гладя по голове и не обращая на разбирающегося с полицией отца внимания.
Папа стал для меня тёплой опорой и добрым проводником, а она тем, кто в опасной ситуации убьёт и не поведет глазом.
- «Поэтому лучше к Аямако с чём-то жареным не подходить! – рассмеялся ведущий, - а мы вернемся к прогулке по дому Фиджезов».
Впереди шагала, дефилируя, мамина фигура. Идеальная фигура модели – она занимается боксом, поэтому всегда выглядит стройной.
- «На первом этаже общие комнаты – гостиная с кухней, туалет, прачечная, - рассказывала она, - помимо этого моя мастерская и кабинет нашего папы. Вон там второй выход на закрытую террасу, с неё на задний двор и в сад. Как-то раз Ая горела своим огородиком, что-то высаживая. Она такая милая, особенно когда увлечена каким-то делом. Вы бы видели эти глазки! Простите, - она совсем не смутилась, - сложно рассказывать о взрослой дочери, когда она ещё несколько лет назад ходила в младшую группу».
Я хрюкнула. Так я и сейчас хожу!
- «Второй этаж, - мамины каблуки цокали по деревянной лестнице наверх, - наша с мужем спальня, тут семейные фотографии, которые вы тоже замажете, - мама была ехидна, - а вот тут комната самой Аи. Да, главный вопрос, а вы у неё самой спросили хочет ли она показывать вам свою совятню? – строго, - вот я так и думала. Сейчас напишу ей, а вы пока… чай?».
Она снова начала спускаться вниз. Пока камера с ведущим застряла на втором этаже.
- «Сколько бы дал ей лет? – голос за кадром, - боюсь представить сколько сенатор Фиджез за ней бегал».
- «Ей тридцать шесть в этом году, - ведущий, - вот и я тоже вылупился, как ты, - смешок, - она старше матери Фреи на год. Я же ещё перепроверил системные данные. Не-а. Адам старше её на восемнадцать лет. Ровно в восемнадцать она и родила Мако. Представил себе ситуацию, да? Кимиллии восемнадцать, а её мужу тридцать шесть!».
Мы с папой злились. Особенно он.
- «Она разрешила, - вернулась мама, - ничего не трогайте и постарайтесь ничего не менять – Ая такого не любит, - она открыла дверь, пропуская в светлую небольшую комнату с открытым балконом».
- Ты открывал? – спросила у папы.
- Мне нужна была книга, - пророкотал его голос, - я искал твой словарь соголдского.
Я кивнула.
- «Заметили, что это первая уютная комната, совмещающая в себе то, что нужно школьнику её возраста? – шагал мимо кровати ведущий, - милое покрывало с сердечками на кровати, телевизор с компьютером, стол, большая колонка для музыки, куча всякой мелочи вроде брелоков, гардеробная и балкон. Так, - он подвис, шагая туда, куда озвучил, - это всё настоящие книги? Бумажные?!».
- «Они привозили их с Адамом, - снова улыбалась мама, - он собирал эти полки ещё до её рождения, а после они стали общим местом коллекционированием. Ая очень похожа на своего отца. На меня же только внешне».
Ведущий оглядел заброшенную наверх плетёную качель на крюках на всё том же балконе и вернул внимание двум стенам из книг в пол.
- «Невероятно, - пробурчал он, - только представьте сколько это коллекция стоит. Явно больше этого дома!».
Мы покупали их в Соголде и в других странах, так что она стоила каплю в море.
- «Не буду раскрывать вам секреты её комнаты, но скажу вам, что здесь намного больше тайн, чем вам возможно увидеть, - хихикнула мама, - например, у нас есть третий этаж под крышей, в который можно забраться только из этой комнаты. Ая еще несколько лет назад играла там с Фреей, - грустный вздох, - теперь там хранятся всё её игрушки, старые вещи и что-то памятное. Мы не выбрасывали такое, а она как маленький хорёчек утаскивала в своё логово, - кивок, - пусть уже и не нужное».
Она была ужасно милой. Даже без показанного лица.
- «На этом наше посещение дома Фиджезов было окончено, однако сюжет только начинается! Потому как мы вернулись в школы Берлинга, чтобы раскрыть скандальную правду, которую по какой-то причине не стали выносить на всеобщее обозрение Костны. И я не стану сомневаться в том, что тут снова постарался Адам Фиджез, потому как… вы поймете почему. Итак – школа. У большинства из нас ассоциации прямые – задания, учеба и друзья. У Аямако прибавляется одно слово, которое обязано стоять перед её именем. Королева, - смешок диктора, - вот вам прямое доказательство, - полностью заблюренная фотография вероятно меня на весь экран, - мы будем показывать большинство фото Мако именно в таком формате – она несовершеннолетняя, а её видение мира слегка отличается от законодательства Костны, - он хихикнул, - ладно, привираю – вот вам самая обычная, - я там тянулась куда-то вверх на крыше соголдского смотрового здания над их столицей, - как вам? Только руки и мысли прочь! Ей здесь тринадцать! – явно имел ввиду вполне себе обычные шорты и топик он, - или ещё вот. И эта! М-мм… Аямако крайне похожа на свою маму, я вам скажу. Хотите ироничный пример? Я уверен, что хотите, - мужчина на лавочке в нашей бывшей школе кивнул, - вот это уже точно заблюренные фотографии Кимиллии в одном из соголдских журналом, ровно девятнадцать лет назад. Почему заблюренных, спросите вы? Костна предотвращает распространение эротики и порнографии, в то время как Соголда пропускает в общие массы к-хм… семнадцатилетнюю девушку без верхней части белья, которая прикрывает интимные места лишь ладонью. Мы не станем раскрывать ни именитую девичью фамилию матери Мако, ни название, ни тем более номер журнала, однако… - он хмыкнул, - давайте признаем – замечательный журнальчик. Особенно разворот».
Папа закрыл лицо ладонями. А я пожала плечами. Они нашли только один выпуск? Ха! У папы их стопка лежит в прикроватной тумбе в нижнем ящике.
- «По этой причине, скорее всего, Кимиллия отдала запрет на сьёмку её лица, - ведущий, - однако мы отвлеклись от темы, хотя факт особенностей жизни матери Аямако тихо подвел нас к самой Мако, подобные фото которой провисели в системе два месяца, пока… а об этом последовательно!».
Я приготовилась к худшему. И если в той школе я привыкла к тому, что все знают, то в этой нет. Меня ждало сокрушительное падение в местное дерьмо.
- «Аямако? – протянула одна из сидящих напротив камеры одноклассниц, - она красивая и…».
- «Хорошо, что её перевели в ту школу, - кивнула вторая, - знаете, когда мы были детьми, то всё ещё как-то терпимо было. Она всегда была лучшая. Не в учебе, нет – училась она посредственно. Скорее в том, во что обычно девушки не хотят лезть».
Фрея с той стороны кресел шмыгала носом в пиджак Тедди.
- «Тогда давайте пройдём внутрь. Мама Фреи уже ждет. Хм… конечно же чистый и строгий подъезд, белые стены, две квартиры на этаже, - ведущий подошел к камере и наклонился, чтобы прошептать, чтобы его «никто не услышал», - по сводкам системы сто квадратов на трех человек. Как вам такое? Особенно в сравнении с двумя комнатами Кернилса Тедды из прошлого выпуска! На него одного без санузла имелось сто пятьдесят квадратных метров, в которых можно было поймать эхо. А здесь… здравствуйте! – он протянул руку открывшей дверь готовой к визиту маме Фреи – полной, невысокой женщине с очень заметной складкой меж бровей, - мы договаривались об интервью о вашей дочери на сегодня. Можем мы пройти? Нам хотелось бы отснять комнату Фреи, помимо…».
- «Нельзя, - сверкнула строгостью в глазах и командным тоном женщина, - я согласилась лишь на диалог. Не хочу, чтобы вы занесли мне грязь. К-хм… к слову об этом, - она кивнула, - не за бесплатно. Вы же это вырежете?».
Фрея почти выла.
- «Конечно! – врал ведущий, - прошу, - он протянул ей купюры, - а если я добавлю столько же, то вы… только комнату Фреи!».
Стопка пополнилась.
- «Разуйтесь, - мама Фреи, - у нас не дворцы, которые вы снимали до этого. И спрашивайте быстрее – мне нужно укладывать младшую спать».
- «Конечно! – был в ужасе лицом ведущий, - вы правы, - они прошли по криво лежащему ковру на достаточно замызганом, но идеально чистом паркете, - ваша дочь диада. Как вы это восприняли? Или вы были осведомлены?».
Увидевшие фотоаппаратуру брат и маленькая сестренка Фреи медленно начали красться разглядывать съёмочную команду, однако стоило их матери повернуться, как две тени почти влипли в одну из стен, прижавшись к ней и делая вид, что они стояли здесь просто так.
- «В мою комнату, - строго произнесла женщина, - и чтобы я вас не слышала. Диада? – вела за собой мужчину она, - откуда, по-вашему, я должна была это знать? И будто это что-то дает. Она плохо учится, ленива и способна заниматься только тем, что смотреть что-то в телефоне или учебном браслете. Всё. Я могу описать её характер как сложный. Она… никогда никому не улыбнется. Вечное «Пьеро», ленивое и безразличное к чему угодно! Если она что-то и добилась, то только благодаря Аямако. Умная, хорошая девочка, - хмык, - не чета моей дочери, - она тяжело опустилась на диван в детской, придерживая беременный живот, - вот её комната. Стол, кровать, вон её личный уголок, обклеенный плакатами с этими… страшнотиками, прости система! – она важно кивнула, - это комната девочек. У сына отдельная напротив. Как видите у нее всё есть даже… более чем. Аямако, вон, дала зачем-то ей свой компьютер, - она указала на ноутбук, - они иногда играли в какую-то дрянь вечерами по связи. Сейчас же… - тяжелый вздох, - на самом деле я узнаю что-то, только если встречу в магазине Фиджезов или по телевизору. Фрея никогда не была общительной. Вечно чем-то недовольна, никогда не улыбнется и доброго слова не скажет. Не знаю в кого она такая».
Подруга уже ревела, слушая, но не смотря на экран. Тедди с мокрым плечом гладил её по спине и что-то бормотал.
- «Мне казалось, что она самая улыбчивая из всех Фратрийцев, смешная такая, с какой стороны не спроси, - голос из-за камеры, вероятно оператора, - к-хм… прошу прощения, но ванная… общая?».
Мама Фреи кивнула.
- «Я вам ещё раз повторяю – мы живем не во дворце. Муж получает пособие по инвалидности. Я сижу с детьми. Эта квартира записана на меня. Что ещё вам нужно услышать? – она хмыкнула, - в холодильник заглядывать станете? Мы стоим на учете только как малоимущие. Но сейчас дети подрастут, а я рожу и выйду на работу».
Она говорила уверенно.
- «Тут мы снова переносимся в школу Берлинга, где у учеников есть совсем другое мнение о Фрее, - диктор, - заметили, к слову, как идеально чисто в их квартире? Госпожа Самерфил явно помешана на порядке. Младшей дочери сейчас всего три, а на стенах ни одной точки карандашом или в комнате игрушки ровно по полкам».
- «Фрея? – следующий кадр с нашей бывшей одноклассницей, - хм. Ну не знаю. Веселая такая, открытая, без комплексов вообще. Хотя… когда вся эта история с Аямако началась, они обе как-то сильно обозлились на всех. Фрея вечно грубила и снимала свои дурацкие сюжеты в прямом эфире! Вы поищите – такого про них увидите, ха! Особенно если рядом был Реджи!».
Сердце перестало биться. Я схватила папу за руку.
- «Вот запомнили эти слова? – ведущий, - вернёмся к истории Аямако. Не буду углубляться в подробности, тем более они сейчас не так интересны, как общий пересказ совершенно диких вещей. По какой причине система замяла это дело стало ясно через пару дней копания под Фиджезов. Адам Фиджез, отец Аямако, сенатор младшего звена. Это системный факт, пригодившийся нам с той же степенью, с которой мешал. Готовы? Младшие сенаторы в наше время имеют доступ к системной информации, личному общению с её величеством, помимо этого – связи в высших кругах и способности выставлять официальные запреты на какие-либо попытки узнать информацию о нём или о его жене. В особенности порадовал разговор с самой Кимиллией Фиджез, - перед камерой предстал мой любимый дом».
Двухэтажный, небольшой и очень уютный. Невысокий каменный заборчик перед садом, стеклянные двери над четырьмя ступеньками и лиственный сад, преграждающий взглядам прохожих. Светлые панели, балкон с лицевого фасада, гараж на две машины и круглое окошко чердака – моего детского убежища.
- «Почему вы отказываетесь от видеосьемки? – ведущий».
И голос мамы, как и её туфли, снятые крупным планом:
- «Какая разница? Я выставляю запрет на показ моего лица по телевидению и другим информационным ресурсам двух стран. Хотите оспорить моё решение – обращайтесь к моему мужу».
- «О, мы там уже поболтали, - диктор, - он прямо сказал, что если вы скажете что-то, а мы не послушаем, то нас не просто засудят, а отправят в тюрьму. Боюсь представить на что способен ваш муж, госпожа Фиджез».
Мамин довольный смешок заставил меня улыбнуться.
- «Я очень люблю свою единственную дочь, поймите. Как и мужа. И если он принял решение не отвечать на ваши провокационные вопросы, то на это есть его право. Я же вполне себе неплохо отношусь к интервью. Тем более я много могу рассказать о моей воистину талантливой и самой умной дочери. Так и быть – не стану говорить насколько она красивая – вы и сами способны это увидеть».
Я хлюпнула носом. Папа всё ещё хмурился. Снова показ дома.
- «Там в глубине сада есть любимые качели Аи, - рассказывала мама… пока её заблюренное лицо явно улыбалось, - мы вынуждены были убрать гриль и кострище, из-за непереносимости дыма и жареного мяса у дочери. Она ещё маленькая… получила травму, над которой мы понемногу работаем».
- «Готовы узнать всю историю получения травмы Мако? – смех ведущего, - мы добирались до этой истории долго. Итак – Фиджезы одна из самых популярных семей в Берлинге. Не только благодаря бывшей должности градоначальника Адама, но и потому что Аямако часто проводила все увеселительные мероприятия в их доме. Все изначально знали кто она, но сейчас не об этом. Мако было примерно пять, когда произошла эта история. Взрослые посиделки с соседями у уже упомянутого костра и гриля. Что может пойти не так? Вызванная полиция была слегка обескуражена, когда узнала, что один из соседей в состоянии подпития весьма красноречиво попытался добиться внимания к-хм… как бы вам сказать. Кимиллия Фиджез, она… мы её, к сожалению, не покажем, но вы вполне способны заглянуть в любой модельный каталог с одеждой, найти самую привлекательную девушку, а после подставить ей лицо Аямако. Представили? Удивлены поведением соседа? Я, конечно же, тоже не поощряю подобные действия, однако вполне понимаю. Продолжим. Полиция прибыла в тот момент, когда совершенно неадекватный мужчина получил два выстрела из сенаторского пистолета в ногу и руку от старшего из Фиджезов, а также ожог руки третьей степени. Буквально до кости. Поняли причину по которой Аямако не ест жареное мясо? Только представьте реакцию пятилетнего ребенка, который видел и ощущал такое».
Неправда. Вспоминая эту историю, меня больше всего волновало другое. Стрелял не папа. Вот в чём дело – папа всегда был собранным, мягким и добрым. И когда рассерженная мама принесла из дома тот пистолет, отдала его в нетрезвые и трясущиеся от страха руки отца и, удерживая их вместе с оружием, направила ровно на отказывающегося уходить с нашей территории соседа, я видела совсем другое. Запах палёного человеческого мяса смешался с тем, как хладнокровная мама выдаёт усмешку, забирает оружие обратно и делает два выстрела, разорвавших тишину тогда, когда в нашем саду было полно людей. Мама была той, кто сделал что-то ужасающее без сомнения и страха. А после этими же руками утешала меня, гладя по голове и не обращая на разбирающегося с полицией отца внимания.
Папа стал для меня тёплой опорой и добрым проводником, а она тем, кто в опасной ситуации убьёт и не поведет глазом.
- «Поэтому лучше к Аямако с чём-то жареным не подходить! – рассмеялся ведущий, - а мы вернемся к прогулке по дому Фиджезов».
Впереди шагала, дефилируя, мамина фигура. Идеальная фигура модели – она занимается боксом, поэтому всегда выглядит стройной.
- «На первом этаже общие комнаты – гостиная с кухней, туалет, прачечная, - рассказывала она, - помимо этого моя мастерская и кабинет нашего папы. Вон там второй выход на закрытую террасу, с неё на задний двор и в сад. Как-то раз Ая горела своим огородиком, что-то высаживая. Она такая милая, особенно когда увлечена каким-то делом. Вы бы видели эти глазки! Простите, - она совсем не смутилась, - сложно рассказывать о взрослой дочери, когда она ещё несколько лет назад ходила в младшую группу».
Я хрюкнула. Так я и сейчас хожу!
- «Второй этаж, - мамины каблуки цокали по деревянной лестнице наверх, - наша с мужем спальня, тут семейные фотографии, которые вы тоже замажете, - мама была ехидна, - а вот тут комната самой Аи. Да, главный вопрос, а вы у неё самой спросили хочет ли она показывать вам свою совятню? – строго, - вот я так и думала. Сейчас напишу ей, а вы пока… чай?».
Она снова начала спускаться вниз. Пока камера с ведущим застряла на втором этаже.
- «Сколько бы дал ей лет? – голос за кадром, - боюсь представить сколько сенатор Фиджез за ней бегал».
- «Ей тридцать шесть в этом году, - ведущий, - вот и я тоже вылупился, как ты, - смешок, - она старше матери Фреи на год. Я же ещё перепроверил системные данные. Не-а. Адам старше её на восемнадцать лет. Ровно в восемнадцать она и родила Мако. Представил себе ситуацию, да? Кимиллии восемнадцать, а её мужу тридцать шесть!».
Мы с папой злились. Особенно он.
- «Она разрешила, - вернулась мама, - ничего не трогайте и постарайтесь ничего не менять – Ая такого не любит, - она открыла дверь, пропуская в светлую небольшую комнату с открытым балконом».
- Ты открывал? – спросила у папы.
- Мне нужна была книга, - пророкотал его голос, - я искал твой словарь соголдского.
Я кивнула.
- «Заметили, что это первая уютная комната, совмещающая в себе то, что нужно школьнику её возраста? – шагал мимо кровати ведущий, - милое покрывало с сердечками на кровати, телевизор с компьютером, стол, большая колонка для музыки, куча всякой мелочи вроде брелоков, гардеробная и балкон. Так, - он подвис, шагая туда, куда озвучил, - это всё настоящие книги? Бумажные?!».
- «Они привозили их с Адамом, - снова улыбалась мама, - он собирал эти полки ещё до её рождения, а после они стали общим местом коллекционированием. Ая очень похожа на своего отца. На меня же только внешне».
Ведущий оглядел заброшенную наверх плетёную качель на крюках на всё том же балконе и вернул внимание двум стенам из книг в пол.
- «Невероятно, - пробурчал он, - только представьте сколько это коллекция стоит. Явно больше этого дома!».
Мы покупали их в Соголде и в других странах, так что она стоила каплю в море.
- «Не буду раскрывать вам секреты её комнаты, но скажу вам, что здесь намного больше тайн, чем вам возможно увидеть, - хихикнула мама, - например, у нас есть третий этаж под крышей, в который можно забраться только из этой комнаты. Ая еще несколько лет назад играла там с Фреей, - грустный вздох, - теперь там хранятся всё её игрушки, старые вещи и что-то памятное. Мы не выбрасывали такое, а она как маленький хорёчек утаскивала в своё логово, - кивок, - пусть уже и не нужное».
Она была ужасно милой. Даже без показанного лица.
- «На этом наше посещение дома Фиджезов было окончено, однако сюжет только начинается! Потому как мы вернулись в школы Берлинга, чтобы раскрыть скандальную правду, которую по какой-то причине не стали выносить на всеобщее обозрение Костны. И я не стану сомневаться в том, что тут снова постарался Адам Фиджез, потому как… вы поймете почему. Итак – школа. У большинства из нас ассоциации прямые – задания, учеба и друзья. У Аямако прибавляется одно слово, которое обязано стоять перед её именем. Королева, - смешок диктора, - вот вам прямое доказательство, - полностью заблюренная фотография вероятно меня на весь экран, - мы будем показывать большинство фото Мако именно в таком формате – она несовершеннолетняя, а её видение мира слегка отличается от законодательства Костны, - он хихикнул, - ладно, привираю – вот вам самая обычная, - я там тянулась куда-то вверх на крыше соголдского смотрового здания над их столицей, - как вам? Только руки и мысли прочь! Ей здесь тринадцать! – явно имел ввиду вполне себе обычные шорты и топик он, - или ещё вот. И эта! М-мм… Аямако крайне похожа на свою маму, я вам скажу. Хотите ироничный пример? Я уверен, что хотите, - мужчина на лавочке в нашей бывшей школе кивнул, - вот это уже точно заблюренные фотографии Кимиллии в одном из соголдских журналом, ровно девятнадцать лет назад. Почему заблюренных, спросите вы? Костна предотвращает распространение эротики и порнографии, в то время как Соголда пропускает в общие массы к-хм… семнадцатилетнюю девушку без верхней части белья, которая прикрывает интимные места лишь ладонью. Мы не станем раскрывать ни именитую девичью фамилию матери Мако, ни название, ни тем более номер журнала, однако… - он хмыкнул, - давайте признаем – замечательный журнальчик. Особенно разворот».
Папа закрыл лицо ладонями. А я пожала плечами. Они нашли только один выпуск? Ха! У папы их стопка лежит в прикроватной тумбе в нижнем ящике.
- «По этой причине, скорее всего, Кимиллия отдала запрет на сьёмку её лица, - ведущий, - однако мы отвлеклись от темы, хотя факт особенностей жизни матери Аямако тихо подвел нас к самой Мако, подобные фото которой провисели в системе два месяца, пока… а об этом последовательно!».
Я приготовилась к худшему. И если в той школе я привыкла к тому, что все знают, то в этой нет. Меня ждало сокрушительное падение в местное дерьмо.
- «Аямако? – протянула одна из сидящих напротив камеры одноклассниц, - она красивая и…».
- «Хорошо, что её перевели в ту школу, - кивнула вторая, - знаете, когда мы были детьми, то всё ещё как-то терпимо было. Она всегда была лучшая. Не в учебе, нет – училась она посредственно. Скорее в том, во что обычно девушки не хотят лезть».
