Мама налетела как ураган: неожиданно и неотвратимо. И как всегда с инспекцией.
Стала перемывать посуду без надобности, рыскать по шкафам и наводить свои порядки.
- Зачем тебе столько пустых коробок? Хлам только разводишь.
Маша сама не знала зачем их складирует, даже одноразовые контейнеры из-под еды не выбрасывала. Она отбивалась от маминых нападок, правда без особого энтузиазма, ту было не остановить.
- Я смотрю замуж ты вообще не собираешься. Двадцать пять – уже не девочка, а тридцатник стукнет, и не заметишь. Вот Валька, одноклассница твоя, уже второго родила.
Маша начала нервно грызть ноготь на большом пальце. В самом деле, что с ней не так? Вроде не дурнушка, с квартирой: однушка в панельной девятиэтажке, но своя. Мебель старенькая, ещё от покойной бабушки, но вполне пригодная. Конечно, можно взять кредит, чтобы сделать ремонт и обновить интерьер, но такой вариант она не рассматривала. При мысли оказаться в должниках у банка, внутри всё индевело.
- Всё прынца ждёшь? - не унималась мать.
- Жду! – в сердцах выпалила Маша.
- Ну жди, жди. Так старой девой и помрёшь! В старости даже стакан воды никто не поднесёт.
Стало обидно до слёз. Маша поджала губы и шумно втянула носом воздух. Почему у всех лучше, чем у неё? Соседи новую машину купили, хотя Ольга сама жаловалась, что последнюю горбушку без соли доедают. Катька парня нового нашла. Целыми днями на работе фотки его показывает. Маше оставалось лишь гадать, что этот Аполлон нашёл в её невзрачной и серой коллеге. Начальница уже второй раз за год на Мальдивы слетала. Ещё мама со своей Валькой, дров в топку подкинула.
Под вечер мать укатила восвояси, забив холодильник под завязку и основательно выклевав мозги. Маша собрала еду в корзину для пикника, положила начатую бутылку вина, взяла плед и отправилась на крышу.
Это был её субботний ритуал. Маша приходила сюда раз в неделю. Наслаждалась едой, бокалом вина и встречала рассвет, если погода позволяла.
Она выложила привезённые мамой салаты, тушёные овощи и запеканку в одноразовую посуду. Наполнила пластиковый бокал вином, плотно заткнула пробку и спрятала бутылку на дно корзины. Ещё на следующий раз хватит. Духота июльского дня спадала, но от крыши поднимался жар, распространяя запах нагретого рубероида.
Разомлевшая и расслабленная Маша растянулась на пледе, подставив лицо лёгкому ветерку. Она сняла заколку, и волосы тёмными волнами упали на плечи. Чернильная синь понемногу рассеивалась, и восходящее солнце заливало небо алым румянцем. Маша встала, подошла к бортику и оперлась на него ладонями, чтобы встретить рассвет. Она так глубоко погрузилась в себя, что не услышала шагов за спиной. Опомнилась, только когда чьи-то руки схватили за талию и оттащили от края. Она вырвалась из нежеланных объятий и обернулась, готовая обороняться. Перед ней стоял парень: высокий и худощавый, со спадающей на глаза непослушной светлой чёлкой. Судя по растерянному взгляду, нападать он не собирался. Воспользовавшись его замешательством Маша накинулась первая.
- Совсем сдурел?!
- Я думал, ты собралась спрыгнуть.
- С чего бы?
Он мотнул головой в сторону её пикника.
- Последний ужин под винишко и… земля прощай.
Его звали Антон. Они с друзьями праздновали окончание универа, а когда все перепились, он решил проветриться и поднялся на крышу.
- Мою крышу, - пробурчала она. – Словно мест других нет.
- В смысле твою?
Маша нехотя объяснила, что каждую субботу приходит сюда в течении последнего года и ещё ни разу никого не встретила. Он пожал плечами, извинился, что нарушил её одиночество и ушёл. Так же тихо, как и появился.
Маше нравилось работать в детском магазине. Она любила свой отдел игрушек. И если её напарница Катя закатывала глаза, каждый раз, когда той вручали новую планограмму, Маша с энтузиазмом бралась переделывать стеллаж. А вот консультировать покупателей ненавидела до зубного скрежета.
- Девушка, почему машинка не работает?
- Между батарейками стоит защитная лента, чтобы они не садились. Её нужно выдернуть, - Маша потянула за пластиковый хвостик и нажала кнопку. Автомобиль запищал и замигал фарами.
- Хорошо, я её возьму, только поставьте плёнку обратно.
- Плёнка одноразовая. Возьмите эту.
Маша взяла с полки идентичную игрушку и протянула покупателю.
- А если она не работает?! Нет я хочу ту, что у вас в руках. И защитную плёнку на место поставьте! Или мне позвать ваше начальство?!
Маше захотелось всё бросить и спрятаться в подсобке. Шум в ушах отозвался пульсацией в затылке, а содержимое желудка устремилось к горлу. Она сглотнула, подошла к проверочному столику, взяла отвёртку и открыла отсек с батарейками. А потом долго и муторно прилаживала пластиковую полоску между контактами.
- Пока не пнёшь не пошевелятся, - раздражённо бросил покупатель, забирая игрушку и направляясь к кассе.
- Придурок, - буркнула она себе под нос.
- Да плюнь на них, - успокоила Катя, тыча в лицо своим смарфоном. - Смотри, какие цветы мне Пашка вчера подарил.
Маша в очередной раз промолчала, что ей дела нет до Катькиных ухажёров и, выдавив фальшивую улыбку, стала разглядывать букет, снятый с разных ракурсов.
Когда её перевели на склад приёмщиком товара, она была счастлива. Никто не донимал дурацкими просьбами и не задавал глупых вопросов. Сидишь сканируешь штрих-коды, потом заводишь в базу и ставишь на приход. Работа монотонная, но ей нравилась. График пятидневка с восьми до пяти, а выходные и праздники в её распоряжении. Товар в эти дни не завозят, поэтому на работу никто не вызовет и не нарушит планы.
В ближайшую субботу её покой действительно никто не нарушил, а через неделю повезло меньше. Увидев Антона, Маша испытала раздражение. И чего он опять припёрся? Она подвинулась с равнодушным видом, освобождая место. Он сел рядом и виновато улыбнулся.
- Просто к Стасу родаки нагрянули, они ему хату снимают и не знают, что я у него живу.
- Тебе негде жить?
- Мои предки сказали: институт закончи и делай, что хочешь. А весь расчет был на то что я втянусь. Ещё бы, столько денег в обучение вбухали.
- И что, не втянулся?
- Только ещё больше возненавидел. И от щедрого предложения работать в семейной фирме отказался. Такая буча началась, вот я и ушёл из дома.
У Маши не укладывалось в голове, как можно добровольно стать бомжом. Променять уверенность в завтрашнем дне на тотальную неопределенность. Она хотела твёрдо знать, что ей будет чем питаться и платить за квартиру. Потому работала на совесть, лишь бы ей были довольны. Не отругали, не лишили премии.
- И чем ты занимаешься?
- В основном стены расписываю. А так, что подвернётся. На прошлой неделе работал грузчиком.
- Ты, грузчиком? – она с сомнением окинула его сухую фигуру.
- А грузчик не должен быть здоровенным, он должен быть жилистым.
Маша вспомнила субтильного Толика с работы и согласно кивнула.
- А что дальше? Так и будешь: там подкрасить, там погрузить?
- Да нет. Я с тринадцати занимаюсь стрит-артом и за десять лет так руку набил, увидишь закачаешься.
- Но скитаться по друзьям вечно не сможешь, а граффити на жизнь не заработаешь.
- Ещё посмотрим.
Антон излучал такую убеждённость, и Маше захотелось, чтобы у него всё получилось.
С того дня их посиделки на крыше стали регулярными. Антон раздобыл напольный зонт на случай дождя и закрепил его. Она готовила еду, он приносил бутылку вина. Они болтали обо всём и ни о чём, провожали закаты и встречали рассветы.
Антон не вписывался в картину её идеального мира, не был тем принцем на белом коне, о котором она мечтала. Скорее отвязным пиратом. Без корабля, с компасом, который не указывает на север. Но с ним было интересно, и он всегда умел рассмешить. Их отношения балансировали на грани дружбы и завуалированной романтики. Пока однажды, Антон не сломал эту грань.
- Пойдёшь со мной на свидание? - без обиняков спросил он.
Маша принялась грызть ноготь на указательном пальце. Она ждала этого вопроса, даже остроумную речь заготовила, а теперь не могла вымолвить ни слова.
- Я так понимаю, молчанье - знак согласия. Как на счёт завтра?
- То бишь уже сегодня?
Они синхронно посмотрели на розово-оранжевый рассвет. И оба поразились, как быстро пролетела ночь.
- Уже сегодня, - заулыбался Антон.
Она улыбнулась в ответ и кивнула.
Маша ещё никогда не готовилась к свиданию так тщательно. Несколько раз наносила макияж и смывала. В итоге решила, что туши и блеска для губ будет достаточно. Она сняла с вешалки новое платье и разложила на кровати. Наконец нашёлся повод его выгулять. Она порылась в недрах шкафа и выудила давно забытую обувную коробку. Туфли, которые купила, потому что такие были у самой модной одногруппницы. Парни шеи сворачивали, когда та дефилировала по коридору. Она так круто смотрелась на 12-тисантиметровых каблуках, казалось ноги растут сразу от подмышек. Маше тоже захотелось ловить восхищённые взгляды. Полгода она откладывала стипендию, отказывая себе во всём. А когда получила желанную обновку, выяснилось, что проход по квартире – максимум, на что она способна без угрозы переломать ноги.
Она оделась, прошлась по комнате и оценила вид в зеркале платяного шкафа. Светло-серая замша идеально сочеталась с лиловым струящимся шифоном платья.
- Ладно. Была ни была.
Антон выбрал тихое кафе. Небольшой светлый зал, уставленный аккуратными столиками и удобными кресла ярких расцветок с высокими спинками; стеллажи с книгами и деревья в кадках создавали уютную домашнюю атмосферу. Они заняли место у панорамного окна, из которого открывался вид на проспект.
- Меня наняли расписать стену на Казанской набережной, даже аванс выплатили, - радостно сообщил Антон.
- Я за тебя очень рада.
Маша и правда была рада. За вкусной едой и неторопливой беседой два часа пролетели незаметно. Когда они вышли на улицу, город расцветал ночной иллюминацией.
- Я бы предложил прогуляться, но… - Антон опустил взгляд на её обувь, и Маша смущённо потупилась. – Слушай, давай купим тебе другие туфли. Твои прекрасны, спора нет, но годятся только в качестве декора.
Не дождавшись ответа, он взял её под руку и повёл в направлении ближайшего торгового центра.
Антон завёл её в обувной магазин, усадил на банкетку и, узнав размер, пошёл выбирать. Маша с облегчение скинула туфли и вытянула гудящие ноги. Вскоре он вернулся с мокасинами из натуральной белой кожи. Маша по привычке посмотрела на ценник.
- Ты на цену не смотри, ты мерей.
Она всунула распухшие ноги в обувку и ощутила, прохладу кожаных стелек. Встала, прошлась и испытала настоящее блаженство. До того мягкие и невероятно удобные, даже снимать не хотелось.
- Тебе нравятся? Удобно?
Маша прикусила ноготь на среднем пальце и закивала.
- Вот и отлично. Теперь можно и погулять.
Они прошлись по набережной и остановились на мосту. Ветер ерошил волосы и приносил с реки запах водорослей. Антон поставил пакет с обувной коробкой на асфальт и указал на бетонную стену вдоль берега, описывая фронт своей будущей работы. Маше было так хорошо, так легко. Повинуясь порыву, она вытащила из пакета коробку, достала старые туфли и зашвырнула в Упу.
- Всегда хотела это сделать, только денег было жалко. А ещё страшно. Вдруг я потом пожалею, и рядом не будет того, кто скажет: ерунда, я куплю тебе новые. Я и сейчас боюсь, - последнюю фразу Маша произнесла шёпотом.
Она перегнулась через перила, глядя как расползаются круги по воде. Антон встал за её спиной, обнял за плечи и поцеловал в макушку.
- Я тоже много чего боюсь. Давай бояться вместе.
Стала перемывать посуду без надобности, рыскать по шкафам и наводить свои порядки.
- Зачем тебе столько пустых коробок? Хлам только разводишь.
Маша сама не знала зачем их складирует, даже одноразовые контейнеры из-под еды не выбрасывала. Она отбивалась от маминых нападок, правда без особого энтузиазма, ту было не остановить.
- Я смотрю замуж ты вообще не собираешься. Двадцать пять – уже не девочка, а тридцатник стукнет, и не заметишь. Вот Валька, одноклассница твоя, уже второго родила.
Маша начала нервно грызть ноготь на большом пальце. В самом деле, что с ней не так? Вроде не дурнушка, с квартирой: однушка в панельной девятиэтажке, но своя. Мебель старенькая, ещё от покойной бабушки, но вполне пригодная. Конечно, можно взять кредит, чтобы сделать ремонт и обновить интерьер, но такой вариант она не рассматривала. При мысли оказаться в должниках у банка, внутри всё индевело.
- Всё прынца ждёшь? - не унималась мать.
- Жду! – в сердцах выпалила Маша.
- Ну жди, жди. Так старой девой и помрёшь! В старости даже стакан воды никто не поднесёт.
Стало обидно до слёз. Маша поджала губы и шумно втянула носом воздух. Почему у всех лучше, чем у неё? Соседи новую машину купили, хотя Ольга сама жаловалась, что последнюю горбушку без соли доедают. Катька парня нового нашла. Целыми днями на работе фотки его показывает. Маше оставалось лишь гадать, что этот Аполлон нашёл в её невзрачной и серой коллеге. Начальница уже второй раз за год на Мальдивы слетала. Ещё мама со своей Валькой, дров в топку подкинула.
Под вечер мать укатила восвояси, забив холодильник под завязку и основательно выклевав мозги. Маша собрала еду в корзину для пикника, положила начатую бутылку вина, взяла плед и отправилась на крышу.
Это был её субботний ритуал. Маша приходила сюда раз в неделю. Наслаждалась едой, бокалом вина и встречала рассвет, если погода позволяла.
Она выложила привезённые мамой салаты, тушёные овощи и запеканку в одноразовую посуду. Наполнила пластиковый бокал вином, плотно заткнула пробку и спрятала бутылку на дно корзины. Ещё на следующий раз хватит. Духота июльского дня спадала, но от крыши поднимался жар, распространяя запах нагретого рубероида.
Разомлевшая и расслабленная Маша растянулась на пледе, подставив лицо лёгкому ветерку. Она сняла заколку, и волосы тёмными волнами упали на плечи. Чернильная синь понемногу рассеивалась, и восходящее солнце заливало небо алым румянцем. Маша встала, подошла к бортику и оперлась на него ладонями, чтобы встретить рассвет. Она так глубоко погрузилась в себя, что не услышала шагов за спиной. Опомнилась, только когда чьи-то руки схватили за талию и оттащили от края. Она вырвалась из нежеланных объятий и обернулась, готовая обороняться. Перед ней стоял парень: высокий и худощавый, со спадающей на глаза непослушной светлой чёлкой. Судя по растерянному взгляду, нападать он не собирался. Воспользовавшись его замешательством Маша накинулась первая.
- Совсем сдурел?!
- Я думал, ты собралась спрыгнуть.
- С чего бы?
Он мотнул головой в сторону её пикника.
- Последний ужин под винишко и… земля прощай.
Его звали Антон. Они с друзьями праздновали окончание универа, а когда все перепились, он решил проветриться и поднялся на крышу.
- Мою крышу, - пробурчала она. – Словно мест других нет.
- В смысле твою?
Маша нехотя объяснила, что каждую субботу приходит сюда в течении последнего года и ещё ни разу никого не встретила. Он пожал плечами, извинился, что нарушил её одиночество и ушёл. Так же тихо, как и появился.
***
Маше нравилось работать в детском магазине. Она любила свой отдел игрушек. И если её напарница Катя закатывала глаза, каждый раз, когда той вручали новую планограмму, Маша с энтузиазмом бралась переделывать стеллаж. А вот консультировать покупателей ненавидела до зубного скрежета.
- Девушка, почему машинка не работает?
- Между батарейками стоит защитная лента, чтобы они не садились. Её нужно выдернуть, - Маша потянула за пластиковый хвостик и нажала кнопку. Автомобиль запищал и замигал фарами.
- Хорошо, я её возьму, только поставьте плёнку обратно.
- Плёнка одноразовая. Возьмите эту.
Маша взяла с полки идентичную игрушку и протянула покупателю.
- А если она не работает?! Нет я хочу ту, что у вас в руках. И защитную плёнку на место поставьте! Или мне позвать ваше начальство?!
Маше захотелось всё бросить и спрятаться в подсобке. Шум в ушах отозвался пульсацией в затылке, а содержимое желудка устремилось к горлу. Она сглотнула, подошла к проверочному столику, взяла отвёртку и открыла отсек с батарейками. А потом долго и муторно прилаживала пластиковую полоску между контактами.
- Пока не пнёшь не пошевелятся, - раздражённо бросил покупатель, забирая игрушку и направляясь к кассе.
- Придурок, - буркнула она себе под нос.
- Да плюнь на них, - успокоила Катя, тыча в лицо своим смарфоном. - Смотри, какие цветы мне Пашка вчера подарил.
Маша в очередной раз промолчала, что ей дела нет до Катькиных ухажёров и, выдавив фальшивую улыбку, стала разглядывать букет, снятый с разных ракурсов.
Когда её перевели на склад приёмщиком товара, она была счастлива. Никто не донимал дурацкими просьбами и не задавал глупых вопросов. Сидишь сканируешь штрих-коды, потом заводишь в базу и ставишь на приход. Работа монотонная, но ей нравилась. График пятидневка с восьми до пяти, а выходные и праздники в её распоряжении. Товар в эти дни не завозят, поэтому на работу никто не вызовет и не нарушит планы.
***
В ближайшую субботу её покой действительно никто не нарушил, а через неделю повезло меньше. Увидев Антона, Маша испытала раздражение. И чего он опять припёрся? Она подвинулась с равнодушным видом, освобождая место. Он сел рядом и виновато улыбнулся.
- Просто к Стасу родаки нагрянули, они ему хату снимают и не знают, что я у него живу.
- Тебе негде жить?
- Мои предки сказали: институт закончи и делай, что хочешь. А весь расчет был на то что я втянусь. Ещё бы, столько денег в обучение вбухали.
- И что, не втянулся?
- Только ещё больше возненавидел. И от щедрого предложения работать в семейной фирме отказался. Такая буча началась, вот я и ушёл из дома.
У Маши не укладывалось в голове, как можно добровольно стать бомжом. Променять уверенность в завтрашнем дне на тотальную неопределенность. Она хотела твёрдо знать, что ей будет чем питаться и платить за квартиру. Потому работала на совесть, лишь бы ей были довольны. Не отругали, не лишили премии.
- И чем ты занимаешься?
- В основном стены расписываю. А так, что подвернётся. На прошлой неделе работал грузчиком.
- Ты, грузчиком? – она с сомнением окинула его сухую фигуру.
- А грузчик не должен быть здоровенным, он должен быть жилистым.
Маша вспомнила субтильного Толика с работы и согласно кивнула.
- А что дальше? Так и будешь: там подкрасить, там погрузить?
- Да нет. Я с тринадцати занимаюсь стрит-артом и за десять лет так руку набил, увидишь закачаешься.
- Но скитаться по друзьям вечно не сможешь, а граффити на жизнь не заработаешь.
- Ещё посмотрим.
Антон излучал такую убеждённость, и Маше захотелось, чтобы у него всё получилось.
***
С того дня их посиделки на крыше стали регулярными. Антон раздобыл напольный зонт на случай дождя и закрепил его. Она готовила еду, он приносил бутылку вина. Они болтали обо всём и ни о чём, провожали закаты и встречали рассветы.
Антон не вписывался в картину её идеального мира, не был тем принцем на белом коне, о котором она мечтала. Скорее отвязным пиратом. Без корабля, с компасом, который не указывает на север. Но с ним было интересно, и он всегда умел рассмешить. Их отношения балансировали на грани дружбы и завуалированной романтики. Пока однажды, Антон не сломал эту грань.
- Пойдёшь со мной на свидание? - без обиняков спросил он.
Маша принялась грызть ноготь на указательном пальце. Она ждала этого вопроса, даже остроумную речь заготовила, а теперь не могла вымолвить ни слова.
- Я так понимаю, молчанье - знак согласия. Как на счёт завтра?
- То бишь уже сегодня?
Они синхронно посмотрели на розово-оранжевый рассвет. И оба поразились, как быстро пролетела ночь.
- Уже сегодня, - заулыбался Антон.
Она улыбнулась в ответ и кивнула.
***
Маша ещё никогда не готовилась к свиданию так тщательно. Несколько раз наносила макияж и смывала. В итоге решила, что туши и блеска для губ будет достаточно. Она сняла с вешалки новое платье и разложила на кровати. Наконец нашёлся повод его выгулять. Она порылась в недрах шкафа и выудила давно забытую обувную коробку. Туфли, которые купила, потому что такие были у самой модной одногруппницы. Парни шеи сворачивали, когда та дефилировала по коридору. Она так круто смотрелась на 12-тисантиметровых каблуках, казалось ноги растут сразу от подмышек. Маше тоже захотелось ловить восхищённые взгляды. Полгода она откладывала стипендию, отказывая себе во всём. А когда получила желанную обновку, выяснилось, что проход по квартире – максимум, на что она способна без угрозы переломать ноги.
Она оделась, прошлась по комнате и оценила вид в зеркале платяного шкафа. Светло-серая замша идеально сочеталась с лиловым струящимся шифоном платья.
- Ладно. Была ни была.
Антон выбрал тихое кафе. Небольшой светлый зал, уставленный аккуратными столиками и удобными кресла ярких расцветок с высокими спинками; стеллажи с книгами и деревья в кадках создавали уютную домашнюю атмосферу. Они заняли место у панорамного окна, из которого открывался вид на проспект.
- Меня наняли расписать стену на Казанской набережной, даже аванс выплатили, - радостно сообщил Антон.
- Я за тебя очень рада.
Маша и правда была рада. За вкусной едой и неторопливой беседой два часа пролетели незаметно. Когда они вышли на улицу, город расцветал ночной иллюминацией.
- Я бы предложил прогуляться, но… - Антон опустил взгляд на её обувь, и Маша смущённо потупилась. – Слушай, давай купим тебе другие туфли. Твои прекрасны, спора нет, но годятся только в качестве декора.
Не дождавшись ответа, он взял её под руку и повёл в направлении ближайшего торгового центра.
Антон завёл её в обувной магазин, усадил на банкетку и, узнав размер, пошёл выбирать. Маша с облегчение скинула туфли и вытянула гудящие ноги. Вскоре он вернулся с мокасинами из натуральной белой кожи. Маша по привычке посмотрела на ценник.
- Ты на цену не смотри, ты мерей.
Она всунула распухшие ноги в обувку и ощутила, прохладу кожаных стелек. Встала, прошлась и испытала настоящее блаженство. До того мягкие и невероятно удобные, даже снимать не хотелось.
- Тебе нравятся? Удобно?
Маша прикусила ноготь на среднем пальце и закивала.
- Вот и отлично. Теперь можно и погулять.
Они прошлись по набережной и остановились на мосту. Ветер ерошил волосы и приносил с реки запах водорослей. Антон поставил пакет с обувной коробкой на асфальт и указал на бетонную стену вдоль берега, описывая фронт своей будущей работы. Маше было так хорошо, так легко. Повинуясь порыву, она вытащила из пакета коробку, достала старые туфли и зашвырнула в Упу.
- Всегда хотела это сделать, только денег было жалко. А ещё страшно. Вдруг я потом пожалею, и рядом не будет того, кто скажет: ерунда, я куплю тебе новые. Я и сейчас боюсь, - последнюю фразу Маша произнесла шёпотом.
Она перегнулась через перила, глядя как расползаются круги по воде. Антон встал за её спиной, обнял за плечи и поцеловал в макушку.
- Я тоже много чего боюсь. Давай бояться вместе.
