Как все началось? Первый взгляд на него и… Это все равно что лететь с разгоняемых качелей вниз. Предательская дрожь и колючие мурашки, аккуратно сделали свое подлое дело. Я хотела его с первой минуты.
Но кого? Кого!?
Наверное, каждого из четверых…
Я проснулась от глупого вопроса. Руки сонно скользили по теплой и гладкой простыне и вдруг, меня проколола нехорошая мысль: «Где я?» Ничего не шуршит, не пузырится и постельное белье, вразрез привычному – мягкое и нежное.
Испуганно я открыла глаза, резко заморгала, потом села и несколько секунд бессмысленно таращилась на незнакомую стену. Наверное, я не первая такая глупая спросонья. Чтобы появилась связанная речь, а аппетит зачавкал, нужно некоторое время бодрствования с открытыми глазами.
Голова трещала, как зудящая вибрирующая щепка. Где-то в уголке сознания тонула, но упрямо всплывала нехорошая мысль, что гладкая стена с белоснежным, но равнодушно-холодным оттенком – это не моя стена. Я, скорее всего, еще сплю. Но почему эта стена так подробно мне снится?
Мозг плутал неизвестно где, отказываясь соображать.
Над белой прикроватной тумбой, на длинном толстом шнуре, свисающим с потолка, светильник мягко изливал свет. Я обернулась: с другого края широкой кровати, над второй тумбой, висел такой же светильник. В углу, под тонким изящным торшером, стояло уютное кресло песчаного оттенка. Подножие кровати плавно переходило в белую оттоманку, на которой отчетливо выделялось что-то наподобие полупрозрачной текстуры вечернего наряда и черные капроновые чулки с ажурной резинкой. Портьеры из тяжелой ткани плотно зашторены, но за ними угадывалась две пары оконных проемов. Комната очень большая и красивая, и как бы мне не хотелось, все же она не была моей!
Медленно, наощупь стали подкрадываться звуки. Вот я услышала мягкий стук. А вот овечкой нежно заблеяла ложечка, размешивая сахар в маленькой чашке.
Звуки послужили стартовым пинком. Я вскочила с постели, размахивая руками, пытаясь одновременно то ли одеться, то ли схватить сразу все вещи, казавшимися моими, и сбежать.
Наверное, я веселилась в ночном клубе, перепила и оказалась неизвестно у кого дома. О-о-о, какой банальный случай, со мной такого, прежде не случалось.
Чужие шаги я услышала звериным инстинктом. Замерев в позе деревянного коромысла, с натянутыми на щиколотку чулком, я наконец-то обратила внимание на свое белье. Легкое, шелковое, на тонких бретельках, несомненно дорогое, привычной синтетикой даже не пахнет. Боже! Мало того, что я в чужой постели, так еще и напялила на себя чужое белье!
Времени одеваться уже не было, мягко спружинила дверная ручка и я, плоской рыбой нырнула в постель, на ходу притворяясь спящей. Мысль, что с кровати вниз свисал мой чулок, ввела меня в такую панику, что я чуть не открыла глаза.
Притворяться спящей оказалось очень трудно. Сначала я не дышала, прислушиваясь к движениям в комнате, а когда звуки, нарушив круговорот остановились, я с ужасом поняла, что человек стоит передо мной и мои волосы на голове предательски зашевелились. Тут я начала глубоко сопеть, одновременно вспомнив всех спящих людей, хотя это мешало слышать движения в комнате, но помогло внутренне собраться и не вздрогнуть от легкого прикосновения к своей руке.
Усилено, делая вид, что проснулась, я, щурясь, открыла, а потом просто вытаращила глаза и… Заорала в голос! Боже! Это невероятно! Напротив меня стоял голливудский красавчик Люк Эванс!
Конечно, это был не он, но я бессовестно таращилась на него и судорожно пыталась понять: то ли я сплю таким чрезмерно прекрасным, (о, спасибо, Господи), сном, то ли у меня начались (и что я могла запрещенного принять ночью?) галлюцинации.
Незнакомец насмешливо наблюдал за мной и его губы, с короткой щетиной усов, еле тронуло подобие улыбки. Белая рубашка расстёгнута на несколько пуговиц от ворота, рукава натянуты от крепких бицепсов и небрежно завернуты до локтей.
За то короткое время, что я ошарашено смотрела на него, меня насквозь пронзило миллион ядовитых стрел, испускаемых его сексуальностью. Как ни банально это звучит, или скорее слишком наивно для женщины, которой далеко не 20, но я чувствовала орущих во все горло мурашек, которые роем, как злые осы, жалами въелись в кожу и искололи мое тело до самых кончиков пальцев ног. А он продолжал безмятежно стоять, с еле заметной догадывающейся усмешкой, держа в массивных пальцах крохотное белое блюдце с маленькой чашкой.
– Кофе в постель, – образовавшуюся пустоту заполнил приятный баритон.
Он поставил блюдце на прикроватную тумбу и медленно присел на кровать, наклоняясь ко мне, словно постепенно, маленькими шажками вторгался, в раскинутое объятиями, мое пространство.
Инстинктивно я отклонилась назад. Как только меня коснулось его теплое дыхание, сразу появился страх близости. Казалось, я знаю его настолько хорошо, будто мы знакомы не один день, но в данный момент, этот мужчина был для меня чужаком, эдаким приятным незнакомцем, при виде которого остро понимаешь, что он – недосягаемая мечта и эта мечта никогда не будет тебе принадлежать.
Внезапно все стало понятно! Я все же сплю и вижу прекрасный сон с желанным мужчиной из своих тайных фантазий. Конечно, как же иначе?
Эта мысль немного отпустила напряжение, сковавшее меня, но абсолютно не подготовила к раскрепощению и расслабленности в его присутствии.
– Ну что ты? – неожиданно прошептал Люк из мечты, и коснулся пальцами бретельки на моем плече, которая быстро капитулировала, и, к моему ужасу, сползла вниз в мгновение ока.
Как это забавно, он только дотронулся, а одежда уже предательски пищит от восторга и готова разорваться на мне, лишь бы подставить тело его ненасытным пальцам. Мое предплечье томно застонало, как только его погладили. Он внимательно смотрел в мои глаза, и я поняла, что на моем лице отражается вся гамма переполнявшего меня возбуждения. Покраснев как помидор, я резко рванула одеяло и не нашла ничего лучше, как под него спрятаться.
Дальше ничего не происходило. Я пыталась справиться с шумом моего порывистого дыхания и абсолютно ничего не слышала. Вспотев и осознав всю абсурдность своего поведения, я откинула одеяло и мгновенно столкнулась с его взглядом. Взглядом глубоким, пронзающим и испепеляющим. Мои наспех возведенные баррикады пали, и я обмякла, как осевший пирог. Люк мгновенно все понял и прильнул к моим губам. Меня резко обдало жаром, который как клокочущий искрами шар стал гореть в животе и подниматься к ушам, чтобы со свистом вырваться наружу.
– Ау? Ты не слышишь меня? – кто-то больно ущипнул меня за кожу, и я вскрикнула. Сладостная нега, начинавшая разливаться по моему телу от возбуждения из-за поцелуя с Люком, резко ухнула и моментально съежилась, повиснув влажным пятном на ткани моего нижнего белья.
Я сидела на стуле, нога на ногу. Передо мной, в огромном квадрате окна, изрезанным приподнятыми пластинами жалюзи, стоял и улыбался человек, черты лица которого казались неуловимо знакомыми.
«Это был сон… Это был сон. Этобылсон. Этобылсонэтобылсон», – все клокотало и вибрировало внутри.
– Что вы сказали? – спросила я, не в силах сфокусировать взгляд на собеседнике, но усиленно делая серьезное невозмутимое лицо. Легкость и нечувствительность тела множилось с жжением внизу живота и, до сих пор не отпускавшего озноба от мужского прикосновения.
Ощущая некоторую неловкость, я поменяла ногу, отчетливо чувствуя кожей липкую и холодную ткань в промежности. Возбуждение не торопилось покидать меня.
– Ты чего? – молодой парень искренне удивился. – Скажи еще, что обиделась.
То ли смена света ослепила меня, то ли резь в глазах, как будто в них насыпали сухого песка, но щурясь и быстро моргая, я не могла сосредоточиться.
– Я сплю, – пробормотала я вслух.
– Нет, – засмеялся парень и посмотрел на время в телефоне, который держал в руке. – Выспимся на работе. На эту роскошь сейчас совсем нет времени.
В голове крутилась гирлянда разнообразных огней, а глаза до сих пор выдавали мутную картинку. Странное ощущение указывало только на одно. Я напилась до чертиков! Это так алкогольные мотивы будоражат мое спящее состояние.
– Так что ты хотела сказать? – голос молодого человека выдавал нетерпение.
Кто это? Я его знаю? Он улыбается. Кажется милым, даже через чур милым и подозрительно знакомым.
– Я вижу Хвана Хёнджина? Погодите-ка, вы Хван Хёнджин? – я несла всякую чепуху, как фанаты, встретившие своего кумира.
– Да, приятно познакомится. Если хочешь, я для тебя буду Хваном, Иваном, хоть козлом. Только не рогатым, надеюсь, – и молодой человек рассмеялся, откинув голову назад.
Что? Что он хочет от меня? Он так молод, даже юн. И шутки у него ребяческие. Кто он такой? И куда делся тот, кто был до него только что? Такой привлекательный мужчина… М-м-м… Люк Эванс… Фух, я все-таки пьяная. И попала на конкурс двойников… Ну, так я еще не напивалась.
Меня снова бросило в жар, вялым языком я провела по сухим губам. Руки вспотели, я посмотрела на свои ладони и провела ими по бедрам, явственно ощущая тонкую вязку коричневого платья.
Теперь мне понятно. Я, видно, очень хорошо ночью повеселилась, раз приняла приглашение пойти неизвестно к кому в гости. Временами я засыпала, видела сексуализированные сны, а теперь мне нужно в душ и на работу. Нет, сначала домой, потом в душ, а потом уже на работу.
Неожиданно парень, что сидел напротив прильнул к моим коленям и уткнулся лицом в мой пульсирующий пах.
От неожиданности я раскинула руки и не удержавшись от двойного веса, рухнула вместе с ним на толстый длинноворсовый ковер.
Мое лицо неожиданно покрыли поцелуями и жарким дыханием. Я ладонями уперлась в плечи молодого человека и стала отталкивать от себя, но именно это послужило еще более усиленным натиском с его стороны.
– Нет! Хватит! Хватит! – но мой возглас утонул в стоне, срывающимся с его губ и чмоканьем его поцелуев, которые оставляли на мне слюнявые, мокрые отметины. Я не заметила, как его рука скользнула под платье и залезла ко мне между ног, лишь почувствовала его холодные пальцы, которые легко заскользили по влажному клитору.
– Боже, – застонало мне в ухо. – Да ты уже вся мокренькая.
Такое со мной было впервые. Эмоции фейерверком застреляли перед глазами, я даже слышала их оглушающий залп. Меня накрыл страх, а нарастающий ужас начал сковывать мои движения. Сердце в ушах стучало пулемётной дробью, я открыла рот и закричала.
Неожиданно крик оборвался. Я сипло продолжала извергать его эхом, но окружающая тишина заставила меня замереть с открытым ртом. Бурлящее негодование и атмосфера спокойствия сразились в поединке.
– Тише, тише, – прошептал мужской голос, и кто-то ласково сжал меня в объятиях. – Плохой сон?
Мое напряженное тело замерло, но дрожащее нутро будто продолжало сопротивляться напору молодого человека и его ненасытным пальцам. Сердце готово вырваться наружу, настолько тщетно оно ломилось в грудную стенку. Дыхание – быстрое и шумное, особенно было слышно в полумраке тишины. Мои глаза постепенно отпускали тот яркий свет, забившийся в ресницы и теперь передо мной, стали прорисовываться очертания незнакомого интерьера.
Я лежала в полутемной комнате, ошалелым взглядом уставилась на противоположную стену, покрытую золотистым узором, который бликовал от полоски света, просачивающимся сквозь задернутые светлые шторы.
За окном послышался звук разбиваемых капель дождя о стекло. Порыв ветра принес волну дождя и с ней же улетел, чтобы продолжать расплющиваться вместе и дальше. Мгновение прощального легкого свиста… Потом все стихло.
Мое дыхание все еще оставалось неровным, будто я продолжала бороться за свою неприкосновенность с тем юнцом, но постепенно и мягко, с меня словно пали оковы. Как огненная лава с жерла вулкана тягуче ползла по ущельям, так и по моим конечностям медленно расползалась незнакомая мне тихая умиротворенность.
Глаза окончательно привыкли к утреннему полумраку. Я могла рассмотреть более мелкие детали: обои с рисунком и мебель теплых оттенков, высокий золотистый торшер; очки в тонкой оправе, лежащие на комоде и поблескивавшие стеклом, привлекая внимание. Рядом стояла красивая шкатулка для украшений, с еле заметными вдавленными вкраплениями обтянутой бордовой кожи.
Я скосила взгляд. На прикроватной тумбе стоял высокий прозрачный стакан с водой, лежала маленькая книга с пухлыми страницами с загнутыми уголками.
Пальцы обнимающих меня рук, легонько погладили мою кожу, и в шею уткнулось чьё-то дыхание. На мгновение я почувствовала, как на голове зашевелились волосы. Внутри стала подниматься волна страха и беспокойства.
Где я? Снова сплю? Но куда же делся тот юный горячий парнишка? Может это он, сонно обнимает меня? И я, несмотря ни на что, беспечно улеглась спать? А как же работа? Сегодня какой день? И почему у меня провалы в памяти?
Если это снова сон, то он поразительно безмятежен и умиротворен. Я престаю ощущать панику и беспокойство. С меня слетел весь хмель, мое сознание, как никогда кристально чистое.
Я обернулась, насколько позволяла моя поза, и искоса увидела мужское лицо с близко посажеными глазами.
Снова незнакомец. Теперь среднего возраста. Но это точно не тот взбалмошный юнец, у которого шевелюра была вытравлена в белый цвет. У этого мужчины волосы русые или с проседью, в полумраке непонятно, а концы немного завивались. Боже, я и не подозревала о своей скрытой развратности. Может, я до сих пор пьяна?
Тишина ровно лежала на поверхности всех предметов. Глубокое, мерное дыхание в шею производило успокаивающее воздействие. На мгновение я зажмурилась, чтобы отвлечься от внешнего мира и остаться наедине с удивительным и неведанным ранее ощущением. Замешательство, возникшее от обнимающего меня незнакомца, улеглось, и я явственно начинаю понимать, что безумно радуюсь, что он рядом со мной. Его пальцы кажутся такими знакомыми, а объятие будничным, словно меня обнимали так бесчисленное количество раз. В этих теплых мужских руках одновременно ощущается и сила и нежность, а в теплом дыхании доверчивость и близость.
С каждым своим вздохом, я будто проваливалась в кокон забытых ощущений. Я смотрела в пустоту, а в мозгу то и дело рваными вспышками мелькали отрывки тревоги и агрессии. Я не понимала, что это. Воспоминание или воображение? И почему это так контрастно мною воспринимается? Сейчас, мне удивительно спокойно и хорошо (можно подумать, я никогда раньше не была счастливой), и хочется из последних сил это ощущение удержать, будто окутавшая меня безмятежность обязательно уплывет, стоит только закрыть глаза…
Непроходящий холод впился в мои ладони колючими шипами и заставил открыть глаза. Я ошеломлённо смотрела на свои руки, сжимавшую белую эмаль раковины, чей сток, бездонным взглядом, равнодушно наблюдал за моим перекошенным лицом. Внезапный ощутимый озноб заставил меня одёрнуть ладони, зеркало ответило синхронным движением.
Я судорожно сжала светлую гладкую материю сорочки и оглянулась. Белая ванна больших размеров выглядела как купель и с лихвой могла уместить в себя не менее трех человек. На открытых полочках стояло бесконечное множество одинаковых пузырьков и красивых бутылочек. На крючке, возле двери темного цвета, висел белоснежный махровый халат.
Но кого? Кого!?
Наверное, каждого из четверых…
Глава 1
Я проснулась от глупого вопроса. Руки сонно скользили по теплой и гладкой простыне и вдруг, меня проколола нехорошая мысль: «Где я?» Ничего не шуршит, не пузырится и постельное белье, вразрез привычному – мягкое и нежное.
Испуганно я открыла глаза, резко заморгала, потом села и несколько секунд бессмысленно таращилась на незнакомую стену. Наверное, я не первая такая глупая спросонья. Чтобы появилась связанная речь, а аппетит зачавкал, нужно некоторое время бодрствования с открытыми глазами.
Голова трещала, как зудящая вибрирующая щепка. Где-то в уголке сознания тонула, но упрямо всплывала нехорошая мысль, что гладкая стена с белоснежным, но равнодушно-холодным оттенком – это не моя стена. Я, скорее всего, еще сплю. Но почему эта стена так подробно мне снится?
Мозг плутал неизвестно где, отказываясь соображать.
Над белой прикроватной тумбой, на длинном толстом шнуре, свисающим с потолка, светильник мягко изливал свет. Я обернулась: с другого края широкой кровати, над второй тумбой, висел такой же светильник. В углу, под тонким изящным торшером, стояло уютное кресло песчаного оттенка. Подножие кровати плавно переходило в белую оттоманку, на которой отчетливо выделялось что-то наподобие полупрозрачной текстуры вечернего наряда и черные капроновые чулки с ажурной резинкой. Портьеры из тяжелой ткани плотно зашторены, но за ними угадывалась две пары оконных проемов. Комната очень большая и красивая, и как бы мне не хотелось, все же она не была моей!
Медленно, наощупь стали подкрадываться звуки. Вот я услышала мягкий стук. А вот овечкой нежно заблеяла ложечка, размешивая сахар в маленькой чашке.
Звуки послужили стартовым пинком. Я вскочила с постели, размахивая руками, пытаясь одновременно то ли одеться, то ли схватить сразу все вещи, казавшимися моими, и сбежать.
Наверное, я веселилась в ночном клубе, перепила и оказалась неизвестно у кого дома. О-о-о, какой банальный случай, со мной такого, прежде не случалось.
Чужие шаги я услышала звериным инстинктом. Замерев в позе деревянного коромысла, с натянутыми на щиколотку чулком, я наконец-то обратила внимание на свое белье. Легкое, шелковое, на тонких бретельках, несомненно дорогое, привычной синтетикой даже не пахнет. Боже! Мало того, что я в чужой постели, так еще и напялила на себя чужое белье!
Времени одеваться уже не было, мягко спружинила дверная ручка и я, плоской рыбой нырнула в постель, на ходу притворяясь спящей. Мысль, что с кровати вниз свисал мой чулок, ввела меня в такую панику, что я чуть не открыла глаза.
Притворяться спящей оказалось очень трудно. Сначала я не дышала, прислушиваясь к движениям в комнате, а когда звуки, нарушив круговорот остановились, я с ужасом поняла, что человек стоит передо мной и мои волосы на голове предательски зашевелились. Тут я начала глубоко сопеть, одновременно вспомнив всех спящих людей, хотя это мешало слышать движения в комнате, но помогло внутренне собраться и не вздрогнуть от легкого прикосновения к своей руке.
Усилено, делая вид, что проснулась, я, щурясь, открыла, а потом просто вытаращила глаза и… Заорала в голос! Боже! Это невероятно! Напротив меня стоял голливудский красавчик Люк Эванс!
Конечно, это был не он, но я бессовестно таращилась на него и судорожно пыталась понять: то ли я сплю таким чрезмерно прекрасным, (о, спасибо, Господи), сном, то ли у меня начались (и что я могла запрещенного принять ночью?) галлюцинации.
Незнакомец насмешливо наблюдал за мной и его губы, с короткой щетиной усов, еле тронуло подобие улыбки. Белая рубашка расстёгнута на несколько пуговиц от ворота, рукава натянуты от крепких бицепсов и небрежно завернуты до локтей.
За то короткое время, что я ошарашено смотрела на него, меня насквозь пронзило миллион ядовитых стрел, испускаемых его сексуальностью. Как ни банально это звучит, или скорее слишком наивно для женщины, которой далеко не 20, но я чувствовала орущих во все горло мурашек, которые роем, как злые осы, жалами въелись в кожу и искололи мое тело до самых кончиков пальцев ног. А он продолжал безмятежно стоять, с еле заметной догадывающейся усмешкой, держа в массивных пальцах крохотное белое блюдце с маленькой чашкой.
– Кофе в постель, – образовавшуюся пустоту заполнил приятный баритон.
Он поставил блюдце на прикроватную тумбу и медленно присел на кровать, наклоняясь ко мне, словно постепенно, маленькими шажками вторгался, в раскинутое объятиями, мое пространство.
Инстинктивно я отклонилась назад. Как только меня коснулось его теплое дыхание, сразу появился страх близости. Казалось, я знаю его настолько хорошо, будто мы знакомы не один день, но в данный момент, этот мужчина был для меня чужаком, эдаким приятным незнакомцем, при виде которого остро понимаешь, что он – недосягаемая мечта и эта мечта никогда не будет тебе принадлежать.
Внезапно все стало понятно! Я все же сплю и вижу прекрасный сон с желанным мужчиной из своих тайных фантазий. Конечно, как же иначе?
Эта мысль немного отпустила напряжение, сковавшее меня, но абсолютно не подготовила к раскрепощению и расслабленности в его присутствии.
– Ну что ты? – неожиданно прошептал Люк из мечты, и коснулся пальцами бретельки на моем плече, которая быстро капитулировала, и, к моему ужасу, сползла вниз в мгновение ока.
Как это забавно, он только дотронулся, а одежда уже предательски пищит от восторга и готова разорваться на мне, лишь бы подставить тело его ненасытным пальцам. Мое предплечье томно застонало, как только его погладили. Он внимательно смотрел в мои глаза, и я поняла, что на моем лице отражается вся гамма переполнявшего меня возбуждения. Покраснев как помидор, я резко рванула одеяло и не нашла ничего лучше, как под него спрятаться.
Дальше ничего не происходило. Я пыталась справиться с шумом моего порывистого дыхания и абсолютно ничего не слышала. Вспотев и осознав всю абсурдность своего поведения, я откинула одеяло и мгновенно столкнулась с его взглядом. Взглядом глубоким, пронзающим и испепеляющим. Мои наспех возведенные баррикады пали, и я обмякла, как осевший пирог. Люк мгновенно все понял и прильнул к моим губам. Меня резко обдало жаром, который как клокочущий искрами шар стал гореть в животе и подниматься к ушам, чтобы со свистом вырваться наружу.
Глава 2
– Ау? Ты не слышишь меня? – кто-то больно ущипнул меня за кожу, и я вскрикнула. Сладостная нега, начинавшая разливаться по моему телу от возбуждения из-за поцелуя с Люком, резко ухнула и моментально съежилась, повиснув влажным пятном на ткани моего нижнего белья.
Я сидела на стуле, нога на ногу. Передо мной, в огромном квадрате окна, изрезанным приподнятыми пластинами жалюзи, стоял и улыбался человек, черты лица которого казались неуловимо знакомыми.
«Это был сон… Это был сон. Этобылсон. Этобылсонэтобылсон», – все клокотало и вибрировало внутри.
– Что вы сказали? – спросила я, не в силах сфокусировать взгляд на собеседнике, но усиленно делая серьезное невозмутимое лицо. Легкость и нечувствительность тела множилось с жжением внизу живота и, до сих пор не отпускавшего озноба от мужского прикосновения.
Ощущая некоторую неловкость, я поменяла ногу, отчетливо чувствуя кожей липкую и холодную ткань в промежности. Возбуждение не торопилось покидать меня.
– Ты чего? – молодой парень искренне удивился. – Скажи еще, что обиделась.
То ли смена света ослепила меня, то ли резь в глазах, как будто в них насыпали сухого песка, но щурясь и быстро моргая, я не могла сосредоточиться.
– Я сплю, – пробормотала я вслух.
– Нет, – засмеялся парень и посмотрел на время в телефоне, который держал в руке. – Выспимся на работе. На эту роскошь сейчас совсем нет времени.
В голове крутилась гирлянда разнообразных огней, а глаза до сих пор выдавали мутную картинку. Странное ощущение указывало только на одно. Я напилась до чертиков! Это так алкогольные мотивы будоражат мое спящее состояние.
– Так что ты хотела сказать? – голос молодого человека выдавал нетерпение.
Кто это? Я его знаю? Он улыбается. Кажется милым, даже через чур милым и подозрительно знакомым.
– Я вижу Хвана Хёнджина? Погодите-ка, вы Хван Хёнджин? – я несла всякую чепуху, как фанаты, встретившие своего кумира.
– Да, приятно познакомится. Если хочешь, я для тебя буду Хваном, Иваном, хоть козлом. Только не рогатым, надеюсь, – и молодой человек рассмеялся, откинув голову назад.
Что? Что он хочет от меня? Он так молод, даже юн. И шутки у него ребяческие. Кто он такой? И куда делся тот, кто был до него только что? Такой привлекательный мужчина… М-м-м… Люк Эванс… Фух, я все-таки пьяная. И попала на конкурс двойников… Ну, так я еще не напивалась.
Меня снова бросило в жар, вялым языком я провела по сухим губам. Руки вспотели, я посмотрела на свои ладони и провела ими по бедрам, явственно ощущая тонкую вязку коричневого платья.
Теперь мне понятно. Я, видно, очень хорошо ночью повеселилась, раз приняла приглашение пойти неизвестно к кому в гости. Временами я засыпала, видела сексуализированные сны, а теперь мне нужно в душ и на работу. Нет, сначала домой, потом в душ, а потом уже на работу.
Неожиданно парень, что сидел напротив прильнул к моим коленям и уткнулся лицом в мой пульсирующий пах.
От неожиданности я раскинула руки и не удержавшись от двойного веса, рухнула вместе с ним на толстый длинноворсовый ковер.
Мое лицо неожиданно покрыли поцелуями и жарким дыханием. Я ладонями уперлась в плечи молодого человека и стала отталкивать от себя, но именно это послужило еще более усиленным натиском с его стороны.
– Нет! Хватит! Хватит! – но мой возглас утонул в стоне, срывающимся с его губ и чмоканьем его поцелуев, которые оставляли на мне слюнявые, мокрые отметины. Я не заметила, как его рука скользнула под платье и залезла ко мне между ног, лишь почувствовала его холодные пальцы, которые легко заскользили по влажному клитору.
– Боже, – застонало мне в ухо. – Да ты уже вся мокренькая.
Такое со мной было впервые. Эмоции фейерверком застреляли перед глазами, я даже слышала их оглушающий залп. Меня накрыл страх, а нарастающий ужас начал сковывать мои движения. Сердце в ушах стучало пулемётной дробью, я открыла рот и закричала.
Глава 3
Неожиданно крик оборвался. Я сипло продолжала извергать его эхом, но окружающая тишина заставила меня замереть с открытым ртом. Бурлящее негодование и атмосфера спокойствия сразились в поединке.
– Тише, тише, – прошептал мужской голос, и кто-то ласково сжал меня в объятиях. – Плохой сон?
Мое напряженное тело замерло, но дрожащее нутро будто продолжало сопротивляться напору молодого человека и его ненасытным пальцам. Сердце готово вырваться наружу, настолько тщетно оно ломилось в грудную стенку. Дыхание – быстрое и шумное, особенно было слышно в полумраке тишины. Мои глаза постепенно отпускали тот яркий свет, забившийся в ресницы и теперь передо мной, стали прорисовываться очертания незнакомого интерьера.
Я лежала в полутемной комнате, ошалелым взглядом уставилась на противоположную стену, покрытую золотистым узором, который бликовал от полоски света, просачивающимся сквозь задернутые светлые шторы.
За окном послышался звук разбиваемых капель дождя о стекло. Порыв ветра принес волну дождя и с ней же улетел, чтобы продолжать расплющиваться вместе и дальше. Мгновение прощального легкого свиста… Потом все стихло.
Мое дыхание все еще оставалось неровным, будто я продолжала бороться за свою неприкосновенность с тем юнцом, но постепенно и мягко, с меня словно пали оковы. Как огненная лава с жерла вулкана тягуче ползла по ущельям, так и по моим конечностям медленно расползалась незнакомая мне тихая умиротворенность.
Глаза окончательно привыкли к утреннему полумраку. Я могла рассмотреть более мелкие детали: обои с рисунком и мебель теплых оттенков, высокий золотистый торшер; очки в тонкой оправе, лежащие на комоде и поблескивавшие стеклом, привлекая внимание. Рядом стояла красивая шкатулка для украшений, с еле заметными вдавленными вкраплениями обтянутой бордовой кожи.
Я скосила взгляд. На прикроватной тумбе стоял высокий прозрачный стакан с водой, лежала маленькая книга с пухлыми страницами с загнутыми уголками.
Пальцы обнимающих меня рук, легонько погладили мою кожу, и в шею уткнулось чьё-то дыхание. На мгновение я почувствовала, как на голове зашевелились волосы. Внутри стала подниматься волна страха и беспокойства.
Где я? Снова сплю? Но куда же делся тот юный горячий парнишка? Может это он, сонно обнимает меня? И я, несмотря ни на что, беспечно улеглась спать? А как же работа? Сегодня какой день? И почему у меня провалы в памяти?
Если это снова сон, то он поразительно безмятежен и умиротворен. Я престаю ощущать панику и беспокойство. С меня слетел весь хмель, мое сознание, как никогда кристально чистое.
Я обернулась, насколько позволяла моя поза, и искоса увидела мужское лицо с близко посажеными глазами.
Снова незнакомец. Теперь среднего возраста. Но это точно не тот взбалмошный юнец, у которого шевелюра была вытравлена в белый цвет. У этого мужчины волосы русые или с проседью, в полумраке непонятно, а концы немного завивались. Боже, я и не подозревала о своей скрытой развратности. Может, я до сих пор пьяна?
Тишина ровно лежала на поверхности всех предметов. Глубокое, мерное дыхание в шею производило успокаивающее воздействие. На мгновение я зажмурилась, чтобы отвлечься от внешнего мира и остаться наедине с удивительным и неведанным ранее ощущением. Замешательство, возникшее от обнимающего меня незнакомца, улеглось, и я явственно начинаю понимать, что безумно радуюсь, что он рядом со мной. Его пальцы кажутся такими знакомыми, а объятие будничным, словно меня обнимали так бесчисленное количество раз. В этих теплых мужских руках одновременно ощущается и сила и нежность, а в теплом дыхании доверчивость и близость.
С каждым своим вздохом, я будто проваливалась в кокон забытых ощущений. Я смотрела в пустоту, а в мозгу то и дело рваными вспышками мелькали отрывки тревоги и агрессии. Я не понимала, что это. Воспоминание или воображение? И почему это так контрастно мною воспринимается? Сейчас, мне удивительно спокойно и хорошо (можно подумать, я никогда раньше не была счастливой), и хочется из последних сил это ощущение удержать, будто окутавшая меня безмятежность обязательно уплывет, стоит только закрыть глаза…
Глава 4
Непроходящий холод впился в мои ладони колючими шипами и заставил открыть глаза. Я ошеломлённо смотрела на свои руки, сжимавшую белую эмаль раковины, чей сток, бездонным взглядом, равнодушно наблюдал за моим перекошенным лицом. Внезапный ощутимый озноб заставил меня одёрнуть ладони, зеркало ответило синхронным движением.
Я судорожно сжала светлую гладкую материю сорочки и оглянулась. Белая ванна больших размеров выглядела как купель и с лихвой могла уместить в себя не менее трех человек. На открытых полочках стояло бесконечное множество одинаковых пузырьков и красивых бутылочек. На крючке, возле двери темного цвета, висел белоснежный махровый халат.
