Романтик со свастикой

В конце февраля 1920 года состоятельный шведский путешественник граф Эрик фон Розен возвращался из дальней экспедиции на Гран-Чако домой, в свой замок Рокельштад. Он благополучно добрался до Стокгольма, но когда до родного очага оставалось, что называется, рукой подать, погода резко испортилась. Между тем, графу не терпелось оказаться в кругу родных. Капризы природы и связанные с ними опасности его не пугали, он к ним привык. Граф позвонил в частную авиакомпанию, предлагая любой гонорар за рискованный перелет. На том конце ответили, что лететь в такую погоду – это не просто риск, это чистой воды самоубийство, и ни один здравомыслящий пилот не сядет за штурвал даже за самое щедрое вознаграждение. Граф не успел ответить, как в трубке послышался другой голос – уверенный и энергичный. Человек назвался Германом Герингом, затем заявил, что является опытным пилотом и готов лететь на предложенных условиях хоть к черту в зубы.
Пилот оказался высоким, стройным блондином с уверенными манерами отставного офицера. Граф Розен так и не узнал, что в середине полета летчик потерял ориентацию. Сам Геринг вспоминал позднее, что это было самое опасное путешествие в его жизни. Но хладнокровие и выдержка, да еще сопутствовавшая ему удача, позволили найти крошечное “окно” в сплошной облачности и посадить самолет на лед озера Бавензее в окрестностях замка.
Граф, проникшийся за время полета симпатией к летчику, пригласил Геринга в свой старинный рыцарский замок, перестроенный внутри в современном стиле.
В каминном зале граф познакомил летчика со своей женой и дочерью. В этот момент откуда-то с антресолей спустилась красивая белокурая женщина. Ее сияющие голубые глаза встретились с глазами гостя. Позднее Геринг признавался, что он “стоял, словно громом пораженный”. Это была любовь с первого взгляда. Причем, с обеих сторон.
Очаровательную незнакомку звали Карин фон Кантцов, и она была родной сестрой хозяйки замка – Мари, к которой приехала погостить.
Беседа за столом затянулась до утра. Молодой Геринг умел очаровывать людей. Его уверенные манеры, как и рассказы о военных подвигах, окончательно пленили сердце гордой красавицы. Впрочем, и хозяева были в восторге от нового знакомого, предложив ему погостить некоторое время в замке.
Уже назавтра, гуляя с Карин по парку, Герман предложил ей интимную встречу. Прекрасная шведка согласилась без раздумий.
* * *
На момент знакомства Герингу исполнилось 27, ей – 32.
Карин уже десять лет была замужем за профессиональным офицером Нильсом Густавом фон Кантцов, воспитывала 8-летнего сына. Семья считалась образцовой, но, очевидно, романтической натуре Карин недоставало бурных страстей и любовной лихорадки. С какого-то момента муж в ее глазах стал ассоциироваться с “тыловой крысой”.
И вот сейчас, когда судьба свела ее с бесстрашным победителем и героем, Карин окунулась в новый роман с головой.
Со своей стороны, Геринг к моменту их встречи пережил немало приключений, не раз бывал на волосок от смерти. В годы Первой мировой войны он выдвинулся в число лучших воздушных асов Германии. Он одержал в воздухе свыше двадцати побед, в том числе над известными французскими и британскими летчиками, был награжден Железным крестом 1-го класса, Золотой медалью летчика и орденом “За заслуги”, который носился на ленте вокруг шеи.
Но Германия потерпела поражение в войне. Ей запретили иметь военно-воздушные силы. Все бывшие офицеры-летчики остались не у дел. Геринг сначала ездил по городам Дании, выступая с показом акробатических авианомеров, затем нашел себе подходящее местечко в скандинавской частной авиакомпании. Часто сидел без денег, ибо они у него, любителя ночных увеселительных заведений и хорошеньких женщин, надолго не задерживались. Но на опасный рейс он согласился не только из-за щедрого вознаграждения. В его характере была заложена и склонность к авантюрам.
* * *
Карин оставила ради Геринга дом, семью и мужа, проигнорировав общественное мнение. Она сама приехала к нему в Стокгольм, и с тех пор они были неразлучны.
Геринг повез ее в Германию, где представил своей матери. Мать, которая сама жила в одном доме с мужем и любовником, встретила Карин холодно и принялась склонять сына к тому, чтобы он разорвал отношения с замужней дамой. Но Герман, который обычно держал сторону матери, на этой раз не послушал ее.
Влюбленные отправились в романтическое путешествие по Германии, остановившись, наконец, в живописной местности вблизи Баварского ущелья, где сняли у местного крестьянина жилье, названное ими “Пряничным домиком”. Впоследствии они бывали здесь еще не раз.
Всё было бы просто замечательно, если бы Герингу вдруг не открылось, что его избранница, такая здоровая и энергичная на вид, страдает целым букетом болезней. С ней не раз случались обмороки, ее изводили астма, ангина, одышка, ревматизм, малокровие… Лечение требовало немалых средств, а у Карин своих денег не было.
Однако ее бывший супруг оказался в высшей степени деликатным джентльменом. Он не только оплачивал счета за ее лечение, но и старался сделать так, чтобы она не испытывала материальных тягот. Так, на его деньги был куплен и отремонтирован для супругов Герингов загородный дом в предместье Мюнхена. Чтобы у Карин не было проблем с транспортом, бывший муж оплачивал бывшей жене содержание “Мерседеса” и личного шофера. Он также регулярно отправлял Герингам огромные продуктовые посылки, для перевозки которых требовался грузовик.
Но эта идиллическая сказка продолжалась недолго.
Однажды сослуживец Нильса ядовито пошутил по поводу его избыточной покладистости. В припадке острой вспышки гнева Нильс бросился на шутника и принялся его душить. Его начали оттаскивать. Неожиданно для всех Нильс ослабил хватку, метнулся к окну и выбросился на улицу. Он остался жив, но его психическое состояние ухудшалось быстрее, чем физическое. В конце 1923 года он умер в состоянии глубокой депрессии. Учитывая, что толчок этому исходу дали отношения Нильса с бывшей женой, можно утверждать, что Карин в буквальном смысле слова сводила мужчин с ума.
* * *
Примерно в это же время началось сближение Геринга с нацистами.
8 ноября 1923 года, во время нацистской демонстрации, полиция открыла огонь, и Геринг, шедший в первых рядах колонны, получил несколько пуль в бедро.
Лечение было сложным, раны гноились, и врачи, пытаясь оградить пациента от приступов боли, периодически кололи ему морфий. Именно в этот период у Геринга появилась зависимость от наркотических препаратов, зависимость, от которой он смог избавиться лишь незадолго до своей смерти.
Карин неотлучно находилась рядом с мужем.
Но что она могла сделать, сама будучи тяжело больной? Теперь она часто теряла сознание, врачи обнаружили у нее симптомы неизлечимой болезни сердца.
Денег требовалось всё больше, а источника финансирования уже не было. Нацистскую партию после “пивного путча” объявили вне закона, притом в тот период Геринг не входил в нацистскую верхушку и не мог рассчитывать на материальную помощь из партийной кассы.
Карин продала всё, что могла, но денег всё равно не хватало. Призрак нищеты во весь рост замаячил перед Герингами. Но, несмотря на все испытания, их чувства друг к другу оставались самыми нежными.
* * *
Финансовое положение четы пошло на лад, когда в мае 1928 года Геринг был избран депутатом рейхстага от нацистской партии. Геринг всегда умел подать себя, эффектно сыграть роль “нужного человека”. Появились богатые друзья, которые видели в нем перспективного политика и делали щедрые пожертвования. У Геринга появились деньги, притом немалые. Вместе с большими деньгами пришла возможность, о которой он всегда мечтал: жить не просто на широкую ногу, а в роскоши, ни в чем себе не отказывая.
В июле 1931 года Гитлер за заслуги перед партией подарил Герингу “Мерседес” последней модели.
Супруги тут же отправились в продолжительное путешествие по дорогам Германии и Австрии. Конечным пунктом поездки должен был стать родительский дом Карин в Швеции. На середине пути с Карин случился очередной обморок. Ей становилось всё хуже. Вскоре она перестала выходить из салона даже для того, чтобы перекусить.
В родительском доме под Дротингхольмом ей вроде бы стало легче. Появилась надежда на выздоровление. Но 25 сентября внезапно умирает ее мать, буквально на руках у дочери. Смерть матери стала для Карин слишком сильным ударом. А тут еще Геринга срочно отозвали в рейхстаг. Он попрощался с горячо любимой женой, заверив, что вернется при первой же возможности. Но увидеться вновь им было уже не суждено. Карин скончалась от острого сердечного приступа 17 октября – за четыре дня до своего 43-летия.
Геринг и после смерти жены сохранял тесные отношения со своими шведскими родственниками, особенно с графом фон Розеном. Через некоторое время сестра Карин – Фанни – выпустила книгу об этой романтической любви, которая тут же стала бестселлером и переиздавалась в Германии до 1943 года.
* * *
Ранней весной 1932 года Геринг ездил по делам в Веймар и здесь в “Кайзер-кафе” познакомился с актрисой местного драмтеатра Эмми Зоннеманн. Спустя несколько недель они случайно встретились в парке Бельведер и на этот раз долго гуляли по аллеям.
Геринг, всё еще переживавший свое горе, рассказывал своей спутнице про Карин. Эмми поразила та теплота, с которой известный политик говорил о своей покойной жене. Эмми была уже опытной женщиной, ей исполнилось 38. Недавно она похоронила мать, и очень хорошо понимала чувства своего нового знакомого, понесшего тяжелую утрату. А он был благодарен ей за сочувствие. Возникшая взаимная приязнь сблизила их.
Сыграла свою роль и внешняя схожесть Эмми с Карин. Тоже светлоглазая, высокая и белокурая, Эмми отличалась статью и развитыми формами (тип “нордической женщины”).
Эмми была актрисой среднего дарования, но в Веймаре ее обожали. Своим женским умом она поняла, что завоюет сердце Геринга быстрее, если будет подыгрывать культу Карин, который он исповедовал. И эту свою роль она сыграла безукоризненно. Их роман развивался без вспышек, но последовательно.
* * *
Бракосочетание состоялось 10 апреля 1935 года, и было обставлено с небывалой роскошью и помпезностью. Играло восемь оркестров. Вдоль улиц, украшенных гирляндами тюльпанов и нарциссов, выстроились в почетном карауле 30 тысяч солдат, которые приветствовали кортеж новобрачных, следовавших в открытых лимузинах.
Фюрер вручил невесте букет белых орхидей и публично разрешил ей обращаться к нему с личными просьбами в любое время.
Молодоженов буквально засыпали подарками, среди которых было немало музейных и антикварных ценностей. Так, болгарский царь Борис преподнес Эмми сапфировый браслет, “заимствованный” в одном из музеев Софии.
“Такое впечатление, будто женится сам кайзер”, - писал корреспондент английской газеты.
Справедливости ради нужно заметить, что в последующем Эмми, в отличие от других жен нацистских бонз, никогда не стремилась сблизиться с фюрером. Не искала она контактов и с Евой Браун. И вообще демонстративно подчеркивала свою отстраненность от политики.
Однако же при случае могла воспользоваться своим положением супруги “второго человека” Германии.
Хелена фон Вайнманн, одна из ведущих оперных певиц тех лет, обмолвилась как-то в узком кругу:
- О, мой бог, какой важной птицей стала эта Эмми! А ведь я хорошо помню времена, когда ее можно было поиметь за чашку кофе и два с полтиной шиллинга!
Эти слова стоили певице свободы. Ее арестовали по доносу и отправили за решетку, откуда она вышла только через три года, лишившись своего волшебного голоса.
* * *
2 июня 1938 года Герман Геринг стал отцом в возрасте 45 лет. Эмми исполнилось 44. Новорожденную назвали Эддой.
И снова – поздравления и подарки сыпались будто из рога изобилия. Только поздравительных телеграмм пришло более 600 тысяч. Магистрат Кёльна преподнес в дар новорожденной всемирно известную картину Лукаса Кранаха “Мадонна с младенцем”. И подобных подношений, имевших огромную ценность, было сделано немало.
Геринг окрестил девочку, что среди нацистской верхушки было не принято и вызвало много толков. Пожалуй, только Геринг мог отважиться на такой шаг, являясь в тот период любимцем фюрера и его официальным преемником.
Геринг баловал подрастающую дочь, потакая ей во всем, окружал ее королевской роскошью. В одном из своих поместий – “Каринхолле” – он построил “Дом Эдды” в виде средневекового замка. Берлинский зоопарк привозил в поместье молодых львят, которые бегали по парку и дому до той поры, пока не становились опасными. Затем их заменяли на других львят.
Одновременно в народе имели хождение всякого рода анекдоты относительно отцовства Геринга.
“Чего стоит Эдда?” “Вечной благодарности адъютанту!”
Но когда девочка подросла, ее явное сходство с отцом положило конец подобным слухам.
* * *
Звезда Геринга стала быстро клониться к закату, когда Люфтваффе проиграло войну за господство в воздухе сначала в Англии, а затем и на Восточном фронте. Взбешенный Гитлер практически перестал принимать Геринга. Теперь супруги чаще находились не в Берлине, а в своих поместьях.
В конце января 1945 года Эмми с дочерью перебралась в Байрейт, в надежде, что этот город, родина Вагнера, не будет подвергаться массированным бомбардировкам.
Геринг занимался тем, что прятал свои сокровища, основная часть которых, между прочим, не найдена до сих пор.
Затем Геринг, не иначе, как под воздействием морфия, вдруг вообразил себя спасителем Германии. Он послал в ставку Гитлера радиограмму, в которой напоминал фюреру, что официально является его преемником, и ставил вопрос, не пора ли ему вступить в новую должность. Взбешенный Гитлер приказал арестовать зарвавшегося рейхсмаршала, а также членов его семьи.
Лишь самоубийство Гитлера спасло Геринга, а возможно и его родных, от лютой расправы.
* * *
Геринг, вскоре арестованный американцами, содержался в военной тюрьме Нюрнберга, где давал показания Международному военному трибуналу. Эмми арестовали 25 октября 1945 года и препроводили в каторжную тюрьму города Штраубинга, а Эдду отдали в детский дом. Однако вскоре мать воссоединилась с дочерью. Уже 19 февраля 1946 года их освободили. Но лишь в сентябре того же года Эмми получила разрешение на первое свидание с мужем. Уже тогда шли разговоры, что Герингу не избежать смертной казни.
Существует версия, согласно которой, на последнем свидании четы Герингов, состоявшемся 7 октября 1946 года, Эмми каким-то образом сумела передать супругу капсулу с ядом. Накануне дня своей казни, 15 октября, Геринг воспользовался “прощальным подарком” от любимой.
29 мая следующего, 1947-го, года Эмми, как и прочих жен нацистских преступников, снова арестовали и доставили в рабочий лагерь “Геггинген” под Аусбургом, в те самые деревянные бараки, где во время войны содержались работники, угнанные из Советского Союза.
По решению суда Эмми была приговорена к году исправительных работ. В течение пяти лет ей запрещалось работать в государственных учреждениях и выступать публично. 30 процентов от стоимости ее имущества конфисковывалось в пользу государства.
* * *
Вскоре после освобождения Эмми с Эддой обосновались в Мюнхене. Жили уединенно, ни с кем не общаясь.
Эдда получила образование, стала медико-техническим ассистентом. Она так и не вышла замуж, всецело посвятив свою жизнь заботам о матери.
В 1967 году Эмми Геринг издала книгу воспоминаний “Жизнь с моим мужем”, в которой изобразила Германа Геринга как образец порядочности и добродетели.
В марте 1973-го Эмми отпраздновала своё 80-летие в элитном мюнхенском ресторане “Четыре времени года”. Счет за роскошный ужин, на котором присутствовали многочисленные гости, оплатил Томас фон Кантцов – сын Карин от первого брака, преклонявшийся перед воздушными подвигами “дяди Германа”.
Осенью того же года Эмми умерла.