ДОН ЖУАН ИЗ БИБЛИОТЕКИ
История эта началась летом, после окончания второго курса института, когда я понял, что мне нравятся женщины постарше. Отдыхали мы с мамой у ее подруги-одноклассницы на море в Евпатории. Звали ее Наталья. Она там жила и часто звала нас к себе. Предыдущие лета были заняты выпускными, поступлениями, потом первый год сложных экзаменов. Но после второго курса, не совсем справившись со всеми институтскими делами, мы все же решили что пора и отдохнуть. Двухкомнатной квартиры, где жила Наталья, нам хватало за глаза. Она жила в это время одна. Ее муж - моряк, был в длительном плавании. Почти каждый день Наташа ходила на море с нами. Она была уже загорелой, стройной женщиной 37-ми лет. Ярко-зеленый купальник ее даже молодил. Если бы не хорошего размера груди, издалека ее можно было принять за молодую девушку. Большую часть времени на море она загорала, и я уже на второй день заметил, что мне приятно ее разглядывать, лежа рядом. Когда купальник был мокрый, довольно четко выступали ее соски. Я тайком часто старался смотреть ей на бугорок трусиков между ног. Мне он казался мягким, и я все гадал, есть ли там у нее волосы. Иногда она довольно сильно разводила ноги, так что мне приходилось скрывать свое возбуждение и я ложился на живот. Когда же она ложилась на живот, я уже почти открыто смотрел на ее ноги, спину, попу. Складки трусиков и кожи между ног в таком положении вырисовывали самый восхитительный для моего взгляда узор. Я постоянно стал представлять ее голой. На пляже и дома.
Вечерами, когда мы прогуливались по городу, она чаще одевала короткую белую юбку с разными блузами, которые все были откровенно обтягивающими. И опять соски радовали мой глаз. Когда мы присаживались где-нибудь в парке, и Наташа, непременно поправляя юбку на попе, усаживалась, скрещивая ноги, я начинал сходит с ума от ее бедер. Они как будто по другому наливались в вечернем мягком свете. На коже четко просматривались легкие белые, словно выгоревшие волоски. Не смотря на то, что днем я уже много раз видел ее в купальнике, огромным желанием у меня было увидеть ее обычные трусики под этой восхитительной юбочкой.
Конечно, мысленно я представлял, как занимаюсь с ней любовью. Но чаще я просто представлял ее в разных ситуациях обнаженной, и как она мне делает минет. И не проходило и часа, чтоб я не представлял, как лижу ей между ног её прекрасную киску.
После моря мы все непременно сушили свои купальники и плавки на балконе, и я не упускал случая просто потрогать ее трусики. Когда же я обнаружил в ванной ее обычные трусики, белые, слегка кружевные, я сразу же представил именно эти трусики на ней под той соблазнительной юбочкой. Я тут же снял их, стал трогать, обнюхивать. И хоть они пахли совершенной, выстиранной свежестью, я не сомневаясь ни секунды, стянул с себя шорты и стал дрочить. Наташа с мамой были дома, и это только обострило мои чувства. Прижав трусики к лицу я кончил в ванну.
После этого дня я уже не боясь, регулярно дрочил в ванной. Я старался заходить туда после Наташи, надеясь найти там что-то забытое ёю. Придя с моря, она всегда говорила, что соль хоть и полезна для кожи, но на ночь ее надо смывать. На третий день это стало для меня звучать как зазыв в ванну. Я все думал, будь мы с Наташей одни, осмелился бы я зайти к ней в ванну, когда она моется.
Но две недели пролетели мгновенно. И уезжая домой я думал, что, возможно, проморгал такую прекрасную возможность насладиться взрослой женщиной. Успокаивал же я себя только тем, что мы даже пару часов не были наедине с Наташей. Иначе бы я что-то предпринял. Конечно, это были несколько наивные мысли.
Зато теперь я понял, чего хочу. И по всякой возможности искал общества с женщинами. Девочки-сверстницы сразу как-то отошли на второй план. У меня никогда не было совсем уж простых отношений со сверстницами. Девственности я лишился, как большинство, по пьяному делу. Уже на первом курсе встречался с двумя девочками. Они были на год младше, и наши отношения нельзя было назвать горячими.
Гуляя по улицам, я любовался стройными фигурами, округлыми попами. Обращал внимание на налитые груди. Через две недели я для себя нарисовал образ идеальной женщины. Ей было лет 35-40. Довольно стройная, но с мягкими бедрами, тонкими щиколотками, ярко выраженной талией и такими грудями, чтоб они были и не маленькими, но и не шарообразными, а скорее чтоб с ними можно было играть.
В какой-то момент я стал фантазировать о своих школьных учительницах. Я сразу нашел их почти всех привлекательными. Приятным удовольствием для меня оказались школьные фотографии с двумя учительницами. На одной учительница английского стояла сбоку группы учеников. Оттого вся ее фигура полностью видна, хоть и чуть длинное платье скрывало ее коленки. Вторая же фотография была просто чудесна. Учительница географии сидела к кресле, в окружении девочек нашего класса. Она была в короткой юбке, нога запрокинута на ногу, так что коленки довольно высоко смотрели. Полупрозрачная блуза показывала черты черного очень изящного лифа. Я особенно любил дрочить, глядя на эту фотографию. Я то представлял ее одну голую, среди по прежнему одетых девочек. То все они были совершенно голыми. Только теперь я понял, какое было бы сейчас удовольствие для меня общаться с моими учительницами. Но время увы утекло.
Ситуация с преподавателями в институте была значительно плачевнее. Преобладали мужчины. Но все же несколько женщин я сразу оценил по новому. И ближе к сентябрю, я заявился в деканат, вроде бы как удостовериться в некоторых вопросах нового учебного года. Коридоры были довольно пусты. Помощница декана, Валентина Дмитриевна, женщина уже лет 45, удивилась, увидев меня. Я задавал как можно больше вопросов, больше разглядывая ее, чем слушая и запоминая. Благо она говорила многое в спешке, и не замечала моих взглядов. Все время то вставала из-за стола, подходила к шкафу, рылась в нем, и возвращалась назад. Руки почти всегда были заняты папками и бумагами. На ней была джинсовая юбка и светло-голубая футболка. Через нее проступал лифчик, как мне показалось, явно больше по размеру, чем нужно. Валентина Дмитриевна была выше меня, худенькая, почти долговязая. Летом, на пляже, я бы наверно не особо обратил на такую фигуру внимания. Но тут я с удовольствием представил, особенно глядя на нее со спины, что я хотел бы ее раздеть. Вставший член заставил меня прекратить опрос.
Спустившись на этаж ниже я увидел приоткрытую дверь библиотеки. Я тут же вспомнил нашу библиотекаршу, Марию Витальевну. Удивительно, что в своих фантазиях я совершенно забыл про нее. Заходил я в библиотеку не часто. Все методички и прочую литературу старался на время брать у других. Но увидев ее сейчас в библиотеке я понял, что напрасно. Это была сорокалетняя женщина, в красивых очках, темные волосы, едва достающие до плеч. Она сидела за своим столом, напоминающим парту, и как только я появился в дверях, встала мне на встречу. На ней было светлое платье, очень обтягивающее талию и хорошо заметный животик. Кромка платья только-только прикрывала коленки. Я не сразу заметил, что в библиотеке сидели еще две девчонки.
- Дима! День добрый! - сказала, будто удивившись мне Мария Витальевна, - Какими судьбами?
Я же удивился еще больше, что она вообще запомнила меня в этом круговороте студентов. Мне показалось, будто она даже очень рада видеть меня. Я смутился:
- Здравствуйте! Да я вот и не думал заходить. А увидел открытую дверь и вот занесло.
- Тогда можно использовать этот случай с пользой. Можно взять что-то на будущий год ознакомиться. Потом легче будет.
- Да я же программы не знаю.
- А я тебе подскажу Программа с прошлого года не менялась. - Мария Витальевна облокотилась о ближайшую парту, скрестив ножки. - Ну а дисциплины, я думаю, ты свои уже знаешь.
Мысли о ней, о ее фигуре, мешали мне концентрироваться. Я понял, что теряюсь. Мария Витальевна же во всю улыбалась мне.
- Сейчас я тебе дам список вышей литературы. А ты изучи его. И выбери, что нужно.
Она пошла к своему столу и стоя спиной ко мне, открыла ящик и стала рыться в нем. Я попеременно поглядывал на девчонок и на Марию Витальевну. Она была определенно в моем новом вкусе. Когда она вручила мне листок, я сел за парту и стал изучать его. Мария Витальевна же села на свое место и уткнулась в журнал. Снизу ее стола я видел, как сидя она играла ножками. И хоть я старался поглядывать на нее осторожно, она время от времени довольно открыто сама смотрела на меня. Списки книг совсем плохо усваивались мною.
- Ну что, определился?
- Да. Наверное полистаю геометрию. - пожалуй это единственное, о чем я имел пока хоть какое-то представление.
- Начертательная геометрия, хорошо. - она достала с ближайшего стеллажа небольшую стопку книг и положила на мою парту. - Вот просмотри.
- Ой спасибо. - я явно не ожидал увидеть сразу несколько книг. - А что у вас так всегда пусто?
- В это время да. Август всегда затишье в библиотеке, не в пример сессии.. Все на морях. - Мария Витальевна улыбалась мне так, будто она мой школьный старый добрый учитель.
- А я уже побывал на море.
- Да, вижу Дима, ты хорошо загорел.
Все преподаватели всегда называли студентов на Вы. Это ее обращение на Ты еще больше убедило меня в какой-то взаимной симпатии. Я был внутренне необычайно доволен.
Мария Витальевна, стоя сбоку от парты, постукивала пальцами по стопке книг. Я потянулся к ним, и только тогда она отвела руку, игриво развернулась, так что сарафан раскрылся парашютом, и пошла за свой стол. Может я сильно хотел об этом думать, но мне показалось, что она очень откровенно повиляла попой. Я стал читать, и время от времени поглядывал, как Мария Витальевна поигрывала ножками. В какой-то момент она совсем сняла сандалии. Я как мог, пытался концентрироваться на тексте. Девчонки, что сидели позади, почти молча ушли.
Комната библиотеки была где-то в два раза больше обычной аудитории для занятий. Половину его занимали ряды стеллажей, еще ряд стеллажей шел вдоль стены параллельно окнам. Остальная, самая светлая часть была уставлена обычными партами.
В какой-то момент Мария Витальевна стала из-за стола и стала ходить между стеллажами. Она переставляла кое-какие книги. Я не оборачивался, но постоянно слышал ее хождения. Когда я обернулся, увидел, что она наносила приличную стопку книг на пол перед стеллажами.
- Дима, - обратилась она ко мне в этот момент. - Помоги мне, пожалуйста. Перенеси эту стопку за вот этот ряд. - она указала на тот боковой отдельный ряд.
Я с огромным удовольствием помог ей, в три захода перенеся книги.
- Спасибо большое, - сказала Мария Витальевна, когда я опустил последнюю стопку на пол. Выпрямляясь я ощутил ее ладонь на моем плече. Выходя из узкого ряда, она как бы пропуская, и одновременно проталкивая меня, продолжала касаться плеча. Это ее касание было прекрасной благодарностью мне. Я слегка смущаясь пошел за свою парту.
Мария Витальевна стала раскладывать книги по полкам, но теперь сбоку за стеллажами я мог смотреть на нее. Нижние ряды были совсем пустые и я опять лицезрел ее чудесные ножки. Некоторые книги она ставила высоко, и я видел, как она приподнималась на цыпочках, доставая выше. Несколько книг она ставила на полки ниже, так что ей приходилось присаживаться на корточки. В эти моменты она поворачивалась ко мне бочком, так что я видел, как сарафан оголял значительнее ее коленки, показывая более четко линии бедер. Эти ее приседания стали меня возбуждать. Я представлял, как более сексуально это смотрелось бы из самого ряда. Член стал заметно напрягаться, и я хоть и боялся, но смотрел, понимая, что книги скрывают ее лицо. Эх, повернулась бы она ко мне коленками, я бы смог увидеть ее под сарафаном. Мария все чаще присаживалась к нижним полкам. И такие движения становились все более откровенными. Она уже не выпрямлялась полностью, так на корточках крутилась, расставляя книги. С каждым движением ее коленки все больше разворачивались ко мне. Член не давал покоя, и я осторожно коснулся его, стараясь примять. В этот момент Мария Витальевна полностью развернулась коленками и между слегка разведенными бедрами я увидел ее белые трусики. Меня сразу кинуло в жар. Мария Витальевна же через секунду сжала ножки, повернулась бочком и чуть шагнув в бок, опять развернулась, еще шире разведя коленки. Теперь я почти как на пляже видел ее трусики, широковатой линией разделяющие полусферы попы, обнаженные коленки, бедра. Только живот по-прежнему скрывали полы сарафана. Член вздыбился так, что было одновременно и слегка больно.
Через пять секунд Мария Витальевна развернулась опять бочком. Я замерев дыханием, уткнулся в книгу. Член стоял колом, и было бы слишком опасно открыто что-то делать с ним. Мои уши горели. Секунд через десять я повернулся к стеллажу. Мария Витальевна уже стояла, и раздвинув немного ряд книг на уровне лица, продолжала ставить книги и поглядывала на меня. Я почему то улыбнулся, и она еще более широко улыбнулась мне. Сбоку она наверняка видела мои выступающие джинсы. Ну и пусть, подумал я. Уши и так выдадут меня. Я опять уткнулся в книгу.
Мария Витальевна вышла из-за ряда, и подошла к окну. Она осмотрела цветы на подоконнике, и повернувшись ко мне сказала:
- Дима, можно тебя попросить принести воды?
- Конечно.
Как я мог отказать, одновременно не представляя, как встану в этот момент. Хотя испуг сделал свое дело, и член чуть обмяк. Мария Витальевна отвернулась, поднимая с пола пятилитровую пластиковую емкость. Я же пользуясь моментом встал, одновременно поправляя член. Но Мария Витальевна быстро повернувшись, уловила мое движение. Казалось теперь все мое лицо залилось краской. Передавая емкость, наши пальцы коснулись, и я почувствовал определенную нежность. Мария Витальевна будто не спешила избавиться от нее, а медленно, по одному пальчику освобождала ручку. Эти движения очень понравились мне. Она почти погладила мою ладонь своими бархатистыми пальчиками. Она казались очень прохладными.
Когда я вышел из библиотеки, я думал, что сейчас просто необходимо подрочить. Но как, где! В туалете меня могут застукать, да и времени совсем нет. Еще подумает что Мария Витальевна. Пока я держал емкость, набирая воду, во мне все еще шла эта борьба.. Нет, не успею. Опасно. Я только зашел в кабинку, и засунув руки в трусы, поправил член удобнее. Головка была слегка мокрая. Эх, мне бы лишних 5 минут.
Когда я вернулся, Мария Витальевна сидела за своим столом.
- Спасибо, Димочка. Поставь воду к окну, пожалуйста.
"Димочка"... думал я. Интересно, могу ли я назвать ее Марией. Наверно про себя так и можно. Мария, или просто Маша. "Маша! Я хочу Вас!" - как бы здорово звучало. А ведь кто-то называет ее Машей, и занимается с ней любовью. Я думал об этом, смотря сквозь текст. Кто-то раздевает ее догола. Целует ее. Интересно, как она стонет. Наверно не громко. А может наоборот, с виду довольно скромная женщина в постели стонет со всей страстью!? Стояк опять вернулся ко мне. Читать больше просто не возможно. Я решил, еще пять минут успокоюсь, и пойду.
Не успел член расслабиться, как в библиотеку заглянул завхоз:
- Мария Витальевна! Там приехала машина. Учебники какие-то привезла. Выйдите пожалуйста, встретьте. - и пропала в дверях так же быстро.
