Хроника недавнего времени-2001
1. ПЛОХИЕ ВЕСТИ С МАЛОЙ РОДИНЫ
К сегодняшнему дню мы с Кларой готовились заранее, рассчитывая провести его так, чтобы каждая минута осталась в памяти надолго.
Это был наш с ней особый, личный праздник – первая годовщина знакомства.
Клара считает, что нас соединило само небо, и наша встреча была предопределена судьбой.
Основных аргументов на этот счет у Клары два.
Во-первых, по ее мнению, у нас редкие, притом созвучные имена.
Клара и Краснослав, разве не так?!
Краснослав – это я. Это старославянское, действительно редкое имя дал мне мой покойный ныне отец, который всю жизнь называл меня Славиком, как, впрочем, и все домашние, а также соседи и друзья дома.
Клара на людях тоже зовет меня Славиком, Славой, а я ее – и на людях, и наедине, - Ларой, Ларочкой.
Слава и Лара – не такое уж очевидное созвучие, верно?
Второй “неотразимый” аргумент Лары: мы оба Стрельцы!
Лично я к гороскопам равнодушен, но с Ларой по этому поводу не спорю.
Если ей нравится, то пусть считает, что нас соединили звезды!
Со своей стороны и лично для себя я объясняю прочность нашего союза иначе.
Не вдаваясь в подробности, просто замечу мимоходом, что, как сценарист радио- и телевизионных передач на исторические темы, я всегда тратил львиную долю своего времени в поисках так называемых источников информации.
Знакомство с Кларой, виртуозно владевшей пространством и закоулками Интернета, а вдобавок английским и французским, открыло передо мной новые творческие горизонты, не побоюсь этой нескромной гиперболы.
Клара помогала мне охотно, с интересом, по склонности души, так что я вполне мог считать ее своей музой.
Впрочем, зачем проверять гармонию алгеброй?
Мы встретились и пришлись друг другу по нраву, вот и все!
Мне все нравилось в Кларе, даже ее недостатки, если сейчас уместно вести об этом речь.
Она среднего роста, в меру полновата, у нее красивые и глубокие серые глаза и аккуратная шапка волос золотистого оттенка. На ее гладкой коже задорно проглядывают золотистые веснушечки. Вот только характер золотым, пожалуй, не назовешь. Правда, со стороны может показаться, что другой столь же мягкой, тактичной и деликатной особы не сыскать. Она легко идет на мелкие уступки, но ни на йоту не отступит от того, что считает для себя принципиальным.
Да, мне все в ней нравится, однако живем мы по-прежнему отдельно, хотя оба свободны и материально независимы.
Лично я вовсе не против, чтобы предложить ей объединить наши судьбы и жилплощади.
Загвоздка, очевидно, в моей природной лени.
Чтобы совершить решительный шаг, мне всегда требовался некий импульс извне.
Быть может, сегодняшнее празднество и даст такой импульс?
Меня не покидало ощущение, что и Клара думает о том же.
Что ж, впереди у нас еще полдня.
Вечер тоже наш, как и ночь.
Зря, что ли, во мне разгоралось предчувствие крутых перемен, с которыми мы встретим завтрашний день!
Ну, а сейчас мы только-только уселись за праздничным столом в моей небольшой, пока еще холостяцкой квартире, где, однако, уже ощущалось влияние заботливой женской руки.
Я поднял свою рюмку с коньяком и выдержал паузу, готовясь произнести многозначительный тост, когда раздалась трель междугородного телефонного звонка.
Вообще-то, я не страдаю “телефонной болезнью”, и легко мог бы проигнорировать звонок, прозвучавший в столь торжественную минуту.
Но что-то заставило меня отставить рюмку, повернуться к тумбочке за спиной и взять аппарат.
- Слава, ты? – донесся до меня через тысячу километров взволнованный и, как мне показалось, обескураженный чем-то голос моей мамы.
Мама.
Она звонила мне раз в месяц, и последний ее звонок состоялся ровно неделю назад.
О существовании Клары мама даже не подозревала, поэтому поздравление как повод для звонка отпадало.
Значит, у них там что-то случилось, в секунду пронеслось в моей голове.
- Здравствуй, мамочка! У вас все в порядке?
- Совсем ты нас забыл, Слава! – вздохнула мама.
Это была святая правда. В Белособорске я не был уже четыре года, хотя и обещал навестить свою малую родину каждое лето. Обещал и в этом году, но июль уже катился к закату, а планы у меня пока были совсем другие.
- Извини, дела, - пробормотал я.
- Отложи дела, сынок! Выезжай прямо сегодня!
- Да что случилось-то?!
- Беда у нас! В музее произошло убийство, и твой брат оказался замешанным в этой страшной истории…
- Алешка?! – не поверил я собственным ушам.
- У них получается так, будто именно он открыл дверь служебного входа изнутри, какая глупость! Следователь взял у него подписку о невыезде и каждый день вызывает на допросы…
Мама совсем разволновалась, и я принялся задавать уточняющие вопросы.
Каждый мамин ответ лишь усиливал мою тревогу, а говорили мы четверть часа, прежде чем мне удалось составить картину произошедшего, в самом общем виде, разумеется.
Наконец, я клятвенно заверил маму, что выеду вечерним поездом, и попросил передать Алешке, чтобы он держался молодцом.
Из задумчивости меня вывел голос Клары:
- Что произошло, дорогой?
- Извини, милая! – выдохнул я. – Наш чудесный праздник придется перенести на другой день. Прямо сейчас я должен мчаться за билетом в город своего детства.
- Что-то очень серьезное, да?
- Более чем.
- Это тайна для меня?
- Нет, но очень долго рассказывать.
- А ты просто повтори те слова, что сказала тебе мама.
- Если я просто повторю, то ты, милая, решишь, что все мои близкие в Белособорске сбрендили. Нет, здесь без обстоятельного вступления не обойтись, а времени нет. Давай сделаем так. Сейчас я быстро сгоняю за билетом на вечерний поезд. Ты оставайся здесь. Как только я вернусь, мы с тобой детально побеседуем. Полагаю, у нас еще будет два-три свободных часа.
Она помолчала немного, однако, как бы продолжая при этом наш разговор.
Затем подняла на меня свои серые глаза:
- Славик, у меня накопилось несколько отгулов. Я могу взять их прямо сейчас. Ты ведь давно собираешься познакомить меня с мамой, не забыл, дорогой?
- Милая, я не забыл и даже был бы только рад, но не в этой ситуации. Это вовсе не увеселительная прогулка!
- Почему не сейчас, Слава? – с вкрадчивым простодушием удивилась она. – Разве помочь твоему брату – не лучший способ произвести хорошее впечатление на всех твоих родных и друзей?
В ее словах был резон, но…
Клара по-своему истолковала мое молчание:
- Если у них тесновато, или если их смутят наши с тобой отношения, то я могу остановиться в гостинице.
- Не беспокойся на этот счет. Ладно, твое предложение принято! Но тогда я должен снова поговорить с мамой.
Я взял трубку и набрал длинный номер:
- Мама, это я! Нет-нет, ничего не изменилось. Просто хочу предупредить, что приеду не один. Нет, не с другом. Ее зовут Клара, она красавица и умница. Вот и посмотришь на нее! Никаких церемоний не затевай. Наш дачный домик еще цел? Вот и прекрасно! Попроси Алешу, чтобы встретил нас на вокзале.
- Ой, Славик! – всполошилась вдруг мама. – Ведь Алеша запретил нам с Лилей сообщать тебе об этом ЧП. Ты уж меня не выдавай, сынок, не говори ему о моем звонке. Скажи, что просто приехал проведать нас всех и познакомить со своей невестой.
- Ладно, мама! Не расстраивайся! Все будет хорошо!
2. СЕМЬ ЧУДЕС ДРЕВНЕГО ГОРОДА
Все же не зря я так пекся о билетах, - в кассе оставались места только в спальном вагоне.
Впрочем, в данной конкретной ситуации это было даже кстати.
Уединенность двухместного купе давало нам с Кларой возможность отметить наш праздник, ни в чем не сдерживая нашу фантазию, хотя и по другому сценарию.
Я подумал также, что тему Белособорска надо закрыть до отправления поезда, притом, что у нас оставалась еще толика свободного времени, которое мы решили провести в небольшом кафе, расположенном на противоположной от вокзала стороне Лиговки.
Если честно, то я никогда не рассказывал Кларе в подробностях ни о своих родственниках, ни о городе своего детства. Да просто не было подходящего повода к такого рода беседе. Конечно, какие-то сведения самого общего характера, по крайней мере, о маме и о брате я ей сообщил, так, между делом, мимоходом, но уж теперь-то, определенно, следовало расширить и уточнить эту, как бы ее назвать, базу данных.
Я начал с напоминания о том, что Белособорск – город моего детства и моей юности, расположен на широте Украины, и, по нашим, северо-западным, меркам, имеет определенное отношение к югу.
Впрочем, сам я, живя в этом городе, никогда не считал его южным.
Зимой там нередко бывает так же слякотно, пакостно и холодно, как и в Питере.
- Зато лето действительно роскошное, всегда, без исключений! – тут же успокоил я Клару. - Сама сможешь убедиться.
Из Белособорска я уехал сразу же после окончания школы, в то же лето поступил в институт, и с той поры штамп о белособорской прописке в моем паспорте никогда более не возобновлялся.
Сначала я навещал своих ежегодно, затем стал ездить через два года, а то и через три.
Последний мой визит на малую родину состоялся четыре года назад, даже с хвостиком.
С моей стороны, это, конечно, свинство чистой воды.
Каюсь.
Теперь о родственниках.
Итак, моя мама - Людмила Николаевна - живет в семье моего младшего брата Алексея. Точнее,
семья брата живет при маме.
Маме 67 лет, здоровье у нее еще крепкое (тьфу-тьфу!), и она уве¬ренно держит в руках бразды
домашнего правления. Среди своих бесчисленных подруг, а также соседей и прочих знакомых
матушка активно культивирует миф о том, что ее старший сын сделал в северной столице блестящую
карьеру.
Иногда мама присылает мне длинные письма, в которых рассказывает о маленьких семейных
тайнах, а также о различных событиях из жизни моих бывших одноклассников и друзей юности.
Отец мой, Иван Павлович, умер около восьми лет назад во сне. Друзья отца говорили, что Бог
послал ему легкую смерть в награду, очевидно, за добросердечный и незлобливый характер.
Он похоронен на старом белособорском кладбище.
Брат Алексей на шесть лет младше меня. Мы абсо¬лютно разные. Если поставить нас рядом,
а затем поинтересоваться мнением случайных прохожих, то, уверен, никто не при¬знает в нас
родных братьев. Алешка на полголовы вы¬ше - хотя и я отнюдь не карлик - и шире в плечах. Но он
не богатырь, скорее увалень.
Классический добряк, он генетически не способен причинить зло ни одному живому существу,
включая братьев наших меньших. Очень многие из наших общих знакомых называют его
человеком не от мира сего, но одни – с уважением, а иные и с насмешкой.
У него редчайшая профессия: он специалист по истории восточнославянского язычества.
Мир древних преданий, сказок, поверий, легенд, былин для него более реален, чем окру¬жающая
действительность.
- Любопытно, что вы оба избрали историческую стезю, - заметила Клара, слушавшая очень внимательно и не перебивавшая меня до этого момента.
- Нет, давай все же проведем четкое размежевание, - возразил я. – Тебе ведь известно, что я не считаю себя историком. Я журналист, литератор, интересующийся историческими персонажами с позиций сегодняшней сумятицы. Знаешь ты и о том, что я умею выстраивать самые невероятные версии былых событий, для чего требуется определенная игра воображения.
Другое дело Алексей! Это строгий ученый, фанатик факта, убежденный последователь своей научной школы! Его основная тема – археологические находки и культовые сооружения, возведенные в те загадочные времена, когда в наших палестинах вообще не существовало никакой письменности!
- Так он изучает культ Перуна? – уточнила моя любимая женщина, широта познаний которой подчас ставила меня в тупик.
- Нет, то, что было еще раньше, задолго до Перуна!
- А разве до Перуна было что-то еще? – наморщила она свой симпатичный лобик.
- Милая, по-моему, мы сильно отклонились куда-то в сторону, - заметил я, - притом, что это не моя тема. Если тебя действительно интересуют подобные вещи, то ты сможешь совсем скоро обсудить их с Алексеем. Благо, он – прирожденный лектор, и умеет держать аудиторию под напряжением. Только советую заранее продумать формулировку своих вопросов.
Добряк-то он добряк, но коллегу, по невеже¬ству перепутавшего каких-нибудь древних идолов,
мо¬жет стереть в порошок. Фигурально, разумеется. В филологическом споре его язычок становится
беспощад¬ным и острым как бритва.
- Алексей – старший научный сотрудник музея, расположенного в глубине дендрологического парка
“Диана”, - продолжал я. – Именно там и произошло убийство. Но о нем мы поговорим чуть позже,
после того, как я закончу вступительную часть…
Жена Алексея - Лиля - учительница русской ли¬тературы. Лиля и Алексей - родственные души.
Ли¬ля - тихая и скромная, но отнюдь не безответная. Иногда в ней словно бы клокочет некий вулкан.
Ученики доводят ее до слез своим незнанием текстов оте¬чественных классиков и корифеев.
Наконец, Настенька - дочь Алексея и Лили, моя родная племянница. Пожалуй, о ней я не могу сказать ничего определенного. Когда я видел ее в последний раз, это была довольно бойкая голенастая девчушка тринадцати с лишним лет. А сейчас ей без малого во¬семнадцать. Невеста. Четыре года в ее возрасте - целая эпоха. Совершенно не представляю, что за личность из нее получится.
- Я и раньше чувствовала, что у тебя очень симпа¬тичные родственники, - отозвалась Дина. - Что же приключилось с Алешей? Кстати, не буду возражать, если ты добавишь мне вина.
Я налил в наши фужеры еще немного “Мерло”, мы пригубили, затем я произнес тоном прорицателя:
- Ты спрашиваешь, что приключилось с Алешей? Этого не понять тому, кто ничего не знает о семи чудесах нашего древнего Белособорска.
- Чудеса? Да еще целых семь?! – подивилась она. – Что ж, давай-ка, проверим их на прочность.
- Первое чудо – это речка Ракидон, пересекающая город с запада на восток. Она неширока, но необыкновенно живописна, особенно в лунную ночь. Жаль, что ее не видел Куинджи.
Выше по течению, примерно в трех километрах от западной границы города, к реке примыкают так называемые Старощанские болота, совершенно непроходимые и незамерзающие даже в лютый мороз, благодаря подземным теплым источникам.
По меньшей мере, половина горожан уверена в том, что в глубине болот до сих пор обитают гигантские крокодилы.
- О боже! – содрогнулась Клара, никак, похоже, не ожидавшая такого рода новости.
- Во всяком случае, в парковом музее выставлено чучело крокодила, который был застрелен на берегу Ракидона в середине 19-го века, то есть, по историческим меркам, буквально вчера! И это никакой не розыгрыш, а подлинный факт, зафиксированный архивным полицейским протоколом, к которому приложены показания двух десятков свидетелей!
- По-моему, ты все-таки меня разыгрываешь! – сощурилась Клара.
- Спросишь Алексея! Он специально изучал материалы на эту тему и утверждает, что они абсолютно достоверны! – Я соединил ладони перед собой. – Итак, речка Ракидон вместе с теплым болтом – это первое чудо Белособорска. Второе чудо – гранитный остров посреди реки. Своими очертаниями он удивительно напоминает гигантского крокодила, наполовину всплывшего из-под воды.
- Опять крокодил! – всплеснула она руками.
1. ПЛОХИЕ ВЕСТИ С МАЛОЙ РОДИНЫ
К сегодняшнему дню мы с Кларой готовились заранее, рассчитывая провести его так, чтобы каждая минута осталась в памяти надолго.
Это был наш с ней особый, личный праздник – первая годовщина знакомства.
Клара считает, что нас соединило само небо, и наша встреча была предопределена судьбой.
Основных аргументов на этот счет у Клары два.
Во-первых, по ее мнению, у нас редкие, притом созвучные имена.
Клара и Краснослав, разве не так?!
Краснослав – это я. Это старославянское, действительно редкое имя дал мне мой покойный ныне отец, который всю жизнь называл меня Славиком, как, впрочем, и все домашние, а также соседи и друзья дома.
Клара на людях тоже зовет меня Славиком, Славой, а я ее – и на людях, и наедине, - Ларой, Ларочкой.
Слава и Лара – не такое уж очевидное созвучие, верно?
Второй “неотразимый” аргумент Лары: мы оба Стрельцы!
Лично я к гороскопам равнодушен, но с Ларой по этому поводу не спорю.
Если ей нравится, то пусть считает, что нас соединили звезды!
Со своей стороны и лично для себя я объясняю прочность нашего союза иначе.
Не вдаваясь в подробности, просто замечу мимоходом, что, как сценарист радио- и телевизионных передач на исторические темы, я всегда тратил львиную долю своего времени в поисках так называемых источников информации.
Знакомство с Кларой, виртуозно владевшей пространством и закоулками Интернета, а вдобавок английским и французским, открыло передо мной новые творческие горизонты, не побоюсь этой нескромной гиперболы.
Клара помогала мне охотно, с интересом, по склонности души, так что я вполне мог считать ее своей музой.
Впрочем, зачем проверять гармонию алгеброй?
Мы встретились и пришлись друг другу по нраву, вот и все!
Мне все нравилось в Кларе, даже ее недостатки, если сейчас уместно вести об этом речь.
Она среднего роста, в меру полновата, у нее красивые и глубокие серые глаза и аккуратная шапка волос золотистого оттенка. На ее гладкой коже задорно проглядывают золотистые веснушечки. Вот только характер золотым, пожалуй, не назовешь. Правда, со стороны может показаться, что другой столь же мягкой, тактичной и деликатной особы не сыскать. Она легко идет на мелкие уступки, но ни на йоту не отступит от того, что считает для себя принципиальным.
Да, мне все в ней нравится, однако живем мы по-прежнему отдельно, хотя оба свободны и материально независимы.
Лично я вовсе не против, чтобы предложить ей объединить наши судьбы и жилплощади.
Загвоздка, очевидно, в моей природной лени.
Чтобы совершить решительный шаг, мне всегда требовался некий импульс извне.
Быть может, сегодняшнее празднество и даст такой импульс?
Меня не покидало ощущение, что и Клара думает о том же.
Что ж, впереди у нас еще полдня.
Вечер тоже наш, как и ночь.
Зря, что ли, во мне разгоралось предчувствие крутых перемен, с которыми мы встретим завтрашний день!
Ну, а сейчас мы только-только уселись за праздничным столом в моей небольшой, пока еще холостяцкой квартире, где, однако, уже ощущалось влияние заботливой женской руки.
Я поднял свою рюмку с коньяком и выдержал паузу, готовясь произнести многозначительный тост, когда раздалась трель междугородного телефонного звонка.
Вообще-то, я не страдаю “телефонной болезнью”, и легко мог бы проигнорировать звонок, прозвучавший в столь торжественную минуту.
Но что-то заставило меня отставить рюмку, повернуться к тумбочке за спиной и взять аппарат.
- Слава, ты? – донесся до меня через тысячу километров взволнованный и, как мне показалось, обескураженный чем-то голос моей мамы.
Мама.
Она звонила мне раз в месяц, и последний ее звонок состоялся ровно неделю назад.
О существовании Клары мама даже не подозревала, поэтому поздравление как повод для звонка отпадало.
Значит, у них там что-то случилось, в секунду пронеслось в моей голове.
- Здравствуй, мамочка! У вас все в порядке?
- Совсем ты нас забыл, Слава! – вздохнула мама.
Это была святая правда. В Белособорске я не был уже четыре года, хотя и обещал навестить свою малую родину каждое лето. Обещал и в этом году, но июль уже катился к закату, а планы у меня пока были совсем другие.
- Извини, дела, - пробормотал я.
- Отложи дела, сынок! Выезжай прямо сегодня!
- Да что случилось-то?!
- Беда у нас! В музее произошло убийство, и твой брат оказался замешанным в этой страшной истории…
- Алешка?! – не поверил я собственным ушам.
- У них получается так, будто именно он открыл дверь служебного входа изнутри, какая глупость! Следователь взял у него подписку о невыезде и каждый день вызывает на допросы…
Мама совсем разволновалась, и я принялся задавать уточняющие вопросы.
Каждый мамин ответ лишь усиливал мою тревогу, а говорили мы четверть часа, прежде чем мне удалось составить картину произошедшего, в самом общем виде, разумеется.
Наконец, я клятвенно заверил маму, что выеду вечерним поездом, и попросил передать Алешке, чтобы он держался молодцом.
Из задумчивости меня вывел голос Клары:
- Что произошло, дорогой?
- Извини, милая! – выдохнул я. – Наш чудесный праздник придется перенести на другой день. Прямо сейчас я должен мчаться за билетом в город своего детства.
- Что-то очень серьезное, да?
- Более чем.
- Это тайна для меня?
- Нет, но очень долго рассказывать.
- А ты просто повтори те слова, что сказала тебе мама.
- Если я просто повторю, то ты, милая, решишь, что все мои близкие в Белособорске сбрендили. Нет, здесь без обстоятельного вступления не обойтись, а времени нет. Давай сделаем так. Сейчас я быстро сгоняю за билетом на вечерний поезд. Ты оставайся здесь. Как только я вернусь, мы с тобой детально побеседуем. Полагаю, у нас еще будет два-три свободных часа.
Она помолчала немного, однако, как бы продолжая при этом наш разговор.
Затем подняла на меня свои серые глаза:
- Славик, у меня накопилось несколько отгулов. Я могу взять их прямо сейчас. Ты ведь давно собираешься познакомить меня с мамой, не забыл, дорогой?
- Милая, я не забыл и даже был бы только рад, но не в этой ситуации. Это вовсе не увеселительная прогулка!
- Почему не сейчас, Слава? – с вкрадчивым простодушием удивилась она. – Разве помочь твоему брату – не лучший способ произвести хорошее впечатление на всех твоих родных и друзей?
В ее словах был резон, но…
Клара по-своему истолковала мое молчание:
- Если у них тесновато, или если их смутят наши с тобой отношения, то я могу остановиться в гостинице.
- Не беспокойся на этот счет. Ладно, твое предложение принято! Но тогда я должен снова поговорить с мамой.
Я взял трубку и набрал длинный номер:
- Мама, это я! Нет-нет, ничего не изменилось. Просто хочу предупредить, что приеду не один. Нет, не с другом. Ее зовут Клара, она красавица и умница. Вот и посмотришь на нее! Никаких церемоний не затевай. Наш дачный домик еще цел? Вот и прекрасно! Попроси Алешу, чтобы встретил нас на вокзале.
- Ой, Славик! – всполошилась вдруг мама. – Ведь Алеша запретил нам с Лилей сообщать тебе об этом ЧП. Ты уж меня не выдавай, сынок, не говори ему о моем звонке. Скажи, что просто приехал проведать нас всех и познакомить со своей невестой.
- Ладно, мама! Не расстраивайся! Все будет хорошо!
2. СЕМЬ ЧУДЕС ДРЕВНЕГО ГОРОДА
Все же не зря я так пекся о билетах, - в кассе оставались места только в спальном вагоне.
Впрочем, в данной конкретной ситуации это было даже кстати.
Уединенность двухместного купе давало нам с Кларой возможность отметить наш праздник, ни в чем не сдерживая нашу фантазию, хотя и по другому сценарию.
Я подумал также, что тему Белособорска надо закрыть до отправления поезда, притом, что у нас оставалась еще толика свободного времени, которое мы решили провести в небольшом кафе, расположенном на противоположной от вокзала стороне Лиговки.
Если честно, то я никогда не рассказывал Кларе в подробностях ни о своих родственниках, ни о городе своего детства. Да просто не было подходящего повода к такого рода беседе. Конечно, какие-то сведения самого общего характера, по крайней мере, о маме и о брате я ей сообщил, так, между делом, мимоходом, но уж теперь-то, определенно, следовало расширить и уточнить эту, как бы ее назвать, базу данных.
Я начал с напоминания о том, что Белособорск – город моего детства и моей юности, расположен на широте Украины, и, по нашим, северо-западным, меркам, имеет определенное отношение к югу.
Впрочем, сам я, живя в этом городе, никогда не считал его южным.
Зимой там нередко бывает так же слякотно, пакостно и холодно, как и в Питере.
- Зато лето действительно роскошное, всегда, без исключений! – тут же успокоил я Клару. - Сама сможешь убедиться.
Из Белособорска я уехал сразу же после окончания школы, в то же лето поступил в институт, и с той поры штамп о белособорской прописке в моем паспорте никогда более не возобновлялся.
Сначала я навещал своих ежегодно, затем стал ездить через два года, а то и через три.
Последний мой визит на малую родину состоялся четыре года назад, даже с хвостиком.
С моей стороны, это, конечно, свинство чистой воды.
Каюсь.
Теперь о родственниках.
Итак, моя мама - Людмила Николаевна - живет в семье моего младшего брата Алексея. Точнее,
семья брата живет при маме.
Маме 67 лет, здоровье у нее еще крепкое (тьфу-тьфу!), и она уве¬ренно держит в руках бразды
домашнего правления. Среди своих бесчисленных подруг, а также соседей и прочих знакомых
матушка активно культивирует миф о том, что ее старший сын сделал в северной столице блестящую
карьеру.
Иногда мама присылает мне длинные письма, в которых рассказывает о маленьких семейных
тайнах, а также о различных событиях из жизни моих бывших одноклассников и друзей юности.
Отец мой, Иван Павлович, умер около восьми лет назад во сне. Друзья отца говорили, что Бог
послал ему легкую смерть в награду, очевидно, за добросердечный и незлобливый характер.
Он похоронен на старом белособорском кладбище.
Брат Алексей на шесть лет младше меня. Мы абсо¬лютно разные. Если поставить нас рядом,
а затем поинтересоваться мнением случайных прохожих, то, уверен, никто не при¬знает в нас
родных братьев. Алешка на полголовы вы¬ше - хотя и я отнюдь не карлик - и шире в плечах. Но он
не богатырь, скорее увалень.
Классический добряк, он генетически не способен причинить зло ни одному живому существу,
включая братьев наших меньших. Очень многие из наших общих знакомых называют его
человеком не от мира сего, но одни – с уважением, а иные и с насмешкой.
У него редчайшая профессия: он специалист по истории восточнославянского язычества.
Мир древних преданий, сказок, поверий, легенд, былин для него более реален, чем окру¬жающая
действительность.
- Любопытно, что вы оба избрали историческую стезю, - заметила Клара, слушавшая очень внимательно и не перебивавшая меня до этого момента.
- Нет, давай все же проведем четкое размежевание, - возразил я. – Тебе ведь известно, что я не считаю себя историком. Я журналист, литератор, интересующийся историческими персонажами с позиций сегодняшней сумятицы. Знаешь ты и о том, что я умею выстраивать самые невероятные версии былых событий, для чего требуется определенная игра воображения.
Другое дело Алексей! Это строгий ученый, фанатик факта, убежденный последователь своей научной школы! Его основная тема – археологические находки и культовые сооружения, возведенные в те загадочные времена, когда в наших палестинах вообще не существовало никакой письменности!
- Так он изучает культ Перуна? – уточнила моя любимая женщина, широта познаний которой подчас ставила меня в тупик.
- Нет, то, что было еще раньше, задолго до Перуна!
- А разве до Перуна было что-то еще? – наморщила она свой симпатичный лобик.
- Милая, по-моему, мы сильно отклонились куда-то в сторону, - заметил я, - притом, что это не моя тема. Если тебя действительно интересуют подобные вещи, то ты сможешь совсем скоро обсудить их с Алексеем. Благо, он – прирожденный лектор, и умеет держать аудиторию под напряжением. Только советую заранее продумать формулировку своих вопросов.
Добряк-то он добряк, но коллегу, по невеже¬ству перепутавшего каких-нибудь древних идолов,
мо¬жет стереть в порошок. Фигурально, разумеется. В филологическом споре его язычок становится
беспощад¬ным и острым как бритва.
- Алексей – старший научный сотрудник музея, расположенного в глубине дендрологического парка
“Диана”, - продолжал я. – Именно там и произошло убийство. Но о нем мы поговорим чуть позже,
после того, как я закончу вступительную часть…
Жена Алексея - Лиля - учительница русской ли¬тературы. Лиля и Алексей - родственные души.
Ли¬ля - тихая и скромная, но отнюдь не безответная. Иногда в ней словно бы клокочет некий вулкан.
Ученики доводят ее до слез своим незнанием текстов оте¬чественных классиков и корифеев.
Наконец, Настенька - дочь Алексея и Лили, моя родная племянница. Пожалуй, о ней я не могу сказать ничего определенного. Когда я видел ее в последний раз, это была довольно бойкая голенастая девчушка тринадцати с лишним лет. А сейчас ей без малого во¬семнадцать. Невеста. Четыре года в ее возрасте - целая эпоха. Совершенно не представляю, что за личность из нее получится.
- Я и раньше чувствовала, что у тебя очень симпа¬тичные родственники, - отозвалась Дина. - Что же приключилось с Алешей? Кстати, не буду возражать, если ты добавишь мне вина.
Я налил в наши фужеры еще немного “Мерло”, мы пригубили, затем я произнес тоном прорицателя:
- Ты спрашиваешь, что приключилось с Алешей? Этого не понять тому, кто ничего не знает о семи чудесах нашего древнего Белособорска.
- Чудеса? Да еще целых семь?! – подивилась она. – Что ж, давай-ка, проверим их на прочность.
- Первое чудо – это речка Ракидон, пересекающая город с запада на восток. Она неширока, но необыкновенно живописна, особенно в лунную ночь. Жаль, что ее не видел Куинджи.
Выше по течению, примерно в трех километрах от западной границы города, к реке примыкают так называемые Старощанские болота, совершенно непроходимые и незамерзающие даже в лютый мороз, благодаря подземным теплым источникам.
По меньшей мере, половина горожан уверена в том, что в глубине болот до сих пор обитают гигантские крокодилы.
- О боже! – содрогнулась Клара, никак, похоже, не ожидавшая такого рода новости.
- Во всяком случае, в парковом музее выставлено чучело крокодила, который был застрелен на берегу Ракидона в середине 19-го века, то есть, по историческим меркам, буквально вчера! И это никакой не розыгрыш, а подлинный факт, зафиксированный архивным полицейским протоколом, к которому приложены показания двух десятков свидетелей!
- По-моему, ты все-таки меня разыгрываешь! – сощурилась Клара.
- Спросишь Алексея! Он специально изучал материалы на эту тему и утверждает, что они абсолютно достоверны! – Я соединил ладони перед собой. – Итак, речка Ракидон вместе с теплым болтом – это первое чудо Белособорска. Второе чудо – гранитный остров посреди реки. Своими очертаниями он удивительно напоминает гигантского крокодила, наполовину всплывшего из-под воды.
- Опять крокодил! – всплеснула она руками.
