Непосредственно за стенкой в большой двухкомнатной квартире обитал мужик средних лет, постоянно находящийся в разъездах, Вадик видел его настолько редко, частенько забывал, как тот выглядит, и не здоровался при встрече, сосед на него не обижался, сам всё прекрасно понимал. Учитывая, что жил он последнем этаже стандартного пятиэтажного дома, то само собой сверху его никто не беспокоил.
По ходу переключения каналов он наткнулся на местные новости. Шёл криминальный блок. Диктор, пожилая пресс-секретарь городского УВД, сообщала о странных событиях на берегу озера Янтарное, на котором уютно расположился заозёрный. В течение вчерашнего вечера в районе городского пляжа, было найдено три трупа, все мужчины от двадцати пяти до тридцати лет, без признаков насильственной смерти. Далее следовали фотографии, к счастью, Вадик не узнал ни одного. После вскрытия, которое обещало пролить свет на загадочную смерть, пресс-секретарь пообещала, что сообщит о продвижении расследования. Вместе пили и траванулись, такое часто бывает, с другой стороны признаки отравления, как правило, на лицо. Ну, да это дело следователей, медэкспертов и остальных правоохранительных специалистов.
Вадик выключил телевизор и отпил большой глоток кофе. Тотально нечего смотреть, даже жалко деньги, которые он исправно каждый месяц отдаёт за кабельное, пусть и не большие, но всё же деньги. Он вышел в подъезд и спустился до почтового ящика. Ничего кроме свежей газетёнки, как раз та, что вчера на работе изучал Анатолий Петрович. Он вернулся, и, допивая кофе, прочитал рассказ вакансий, он не собирался менять работу, это действовал грядущий экзамен, он из подсознания напоминал о себе вот таким вот способом.
В итоге день затянулся. Вадик принципиально не открывал тетрадку, несмотря на то, что взял её с работы. Он искренне полагал, что в последний день перед сдачей нельзя забивать голову информацией как-то связанной с предстоящей проверкой. Его не пугала комиссия из пяти человек, которая помимо начальника смены и директора отдела техники безопасности, которые в принципе, как ему рассказывали, заваливать не будут, состояла из начальника цеха, руководителя отделения и главного инженера-технолога. Вот последние трое и должны, по словам Эдика, сотоварищи разрушить все планы Вадика скоропостижную сдачу. Особенно один, Вадим, хоть и никогда прежде не встречался с ним, невзлюбил его заочно. Руководитель отделения Некрасов Владимир Владимирович. Он любитель задать вопросы, которых даже и тетрадке могло не быть. Мол, хочешь работать должен сам некоторые подводные камни разыскать, спрашивать у бывалых, внимательнее читать должностные инструкции. Вадик, как впрочем, и многие остальные считал такие вот методы, мягко говоря, никчёмными, он аппаратчик, не оператор, и уж тем паче не инженер-технолог. Но ничьи слова ещё не долетели до ушей Некрасова, и маловероятно, что и Вадик сумеет достучаться. Поэтому со спокойной душой, Вадик выложил тетрадку на тумбочку, что бы не забыть взять её завтра на работу и благополучно забыл о завтрашнем дне.
Завтрашний день наступил быстро, хотя и выходной тянулся крайне медленно. Верно говорят время пролетит быстро, но мало не покажется. Вадик почти не спал, не мог заснуть, не потому что волновался, а просто старался немного оттянуть время своего позора. Сначала посмотрел кино по первому каналу, затем переключил на Дискавери и посмотрел несколько выпусков подряд про строительство небоскрёбов в Токио. Не то, что бы интересно, но и не отталкивающе. Телевизор, наверное, даже не успел остыть, как ему пришлось опять будить хозяина. Нынешним утром Вадик уже не чувствовал себя таким бодрым, как вчера. Он даже не стал заваривать кофе и делать тосты, предпочтя поваляться в постели лишних полчаса. Уже непосредственно перед автобусом, вылез из постели, и даже не чистив зубы, отправился на работу. Он как мог, тянул резину в раздевалке, неожиданно решил принять душ, и уже когда он шёл по коридору, отделяющему раздевалку и непосредственно цех, он почувствовал странную уверенность в своих силах. Пришло окончательное понимание неизбежности происходящего, какой смысл бояться неизбежного, теперь уж точно будь что будет. Первым делом по прибытии на работу Вадик решил зайти непосредственно к Некрасову, сделать заинтересованный вид и спросить, во сколько начнётся экзамен, может, удастся хоть немного сгладить отношение к своей персоне.
Кабинет руководителя отделения находился в том же здании, где и непосредственно щит, являющийся рабочим местом Вадика. Он всё-таки немного струхнул и сперва зашёл на щит, поприветствовать смену. Первым кого Вадик увидел, был Анатолий Петрович, он стоял посреди большого помещения, и, сложив руки на груди, по всей видимости, изучал белую стену впереди себя. Вадик усмехнулся про себя, философ, чтоб его. Он постарался, как можно тише пройти за длинный ряд шкафов, за которым находились личные сейфа и непосредственно телевизор, который по понятным причинам не включали в утренние смены. Все остальные, наверное, там и были, кроме, пожалуй, начальника смены. В утренний смены он должен был находиться у себя в кабинете, а на щите появляться только в случае производственной необходимости. Проскочить не получилось, Петрович заметил его и резко повернулся.
- Ага! Готов? – улыбаясь во весь, рот спросил он. – Я чувствую, что ты сегодня сдашь.
- Здесь наши мнения расходятся, в абсолютно разные стороны, - быстро ответил Вадик и юркнул за спасительные шкафчики. К счастью там никого не оказалось.
Вадик открыл сейф и уставился на его содержимое, как будто в последний раз. Кружка, которую он вчера благополучно забыл помыть, несколько пакетиков чая, остатки сахара. Несколько журналов со сканвордами, ничего нового он не увидел, да и не собирался, просто, уже сам того не замечая, он старательно продолжал оттягивать час икс. Интересно, где Эдик и таинственный киповец. Ну первый наверняка нашёл свободные уши и балаболит, повествуя о своей вчерашней попойке, наделяя рассказа фантастическими подробностями о количестве выпитого. Ну а киповец так и не собирается, по-видимому вылазить из своей каморки, что ж, по крайней мере не приходится выслушивать пустотелых наставлений. Вадик тяжело вздохнул и закрыл сейф, пора.
- Здравствуйте, Владимир Владимирович, - голос предательски дрожал, а рука подло вспотела. Вадик надеялся, что руководитель отделения не протянет ему руку в знак приветствия, не хватало ещё, что бы он видел, насколько Вадик волнуется. Но он, конечно, сделал всё как можно хуже. Мало того, что пожал влажную ладонь Вадика, так ещё и рукопожатие затянулось, хотя это Вадику вполне могло и показаться.
- Привет, привет. Проходи, - на первый взгляд он полнее милый человек, Эдику, конечно, виднее, он всё-таки сдавал ему экзамен. Но к каждому сдающему и отношение подобающее. – Уже готов сдавать?
Вадик чуть не сказал правду, но вовремя спохватился и просто кивнул. Соврать всегда легче молча.
- Ну, что я могу сказать…- Владимир Владимирович посмотрел на часы. На правой руке отметил Вадик, вероятно, что левша. – На то, то бы собрать комиссию уйдёт не меньше получаса, так, что у тебя ещё есть время всё спокойно ещё раз повторить. И я думаю, около десяти можешь подходить. Идёт?
Можно подумать Вадик ответит, нет, меня не устраивают ваши условия, начальник. Я хотел бы предложить не устраивать никакого экзамена, просто начать мне платить премию и всё.
- Само собой, - неискренне согласился Вадик. – Успею ещё раз по конспектам пробежаться.
- Вот и замечательно, - он прямо таки светился от радости, или от предвкушения очередной жертвы. Через час причина станет известна. – Через час мы тебя ждём. Не задерживайся.
- Постараюсь, - отшутился Вадик и повернулся в сторону выхлда.
Выйдя в коридор, Вадик провёл рукой по лбу. Рука оказалась мокрой, вот же неприятность какая, надо же так… Плохо, если Некрасов заметил, не смертельно, но хорошего мало. Вадик вернулся на щит, идти всё равно было больше некуда. Там он попросил оставить его в покое на этот последний час. Но Петрович всё же успел вставить, что Вадику не стоит волноваться, экзамен дело уже почти прошлое, что ему сейчас необходимо сосредоточиться на чём-нибудь другом.
- Главное, не бойся и отвечай, как считаешь нужным, каким бы это глупым не казалось.
Вадик уже просто махнул рукой, и, достав тетрадку, удалился к большему окну, возле которого, как правило, собирались всей сменой покурить в начале работы и в конце. Сейчас там никого не было, лишь стояли несколько табуреток, Вадик опустился на одну из них, на другую положил ноги, предварительно сняв ботинки. Он открыл пресловутую тетрадку наугад и принялся старательно читать, пытаясь поглотить информацию, время, от времени поглядывая на часы. Вот бы время бежало также быстро, когда ждёшь чего-то нужного в данный момент. Так нет же, сейчас совершенно незаметно пронеслись сорок пять минут после разговора с Владимиром Владимировичем, осталось каких-то четверть часа до полнейшего опозоривания несчастного стажёра. Интересно, а почему Некрасова нет никакого прозвища, обычно за глаза подчинённые как-то называют своё начальство, как правило, совсем не лестно. А тут только по имени отчеству, не иначе. Страх или уважение, боязливое преклонение, вот как. За такими вот рассуждениями и пролетели эти самые последние пятнадцать минут. Впервые за год Вадик пожалел, что бросил курить, сейчас бы перед экзаменом пару сигарет втянуть, это хоть немного бы успокоило, но обещал самому себе, а такое обещание нужно держать, самообман штука гадкая. Интересно, а то, что он сейчас идёт сдавать этот экзамен, это не самый ли что ни на есть самообман. Вадик зашёл за шкафчики и убрал тетрадку в сейф, на дверце сейфа было приклеено маленькое зеркальце, наследство бывшего хозяина. Его, кстати уволили, за появление в нетрезвом виде. Поговаривают, что он чуть ли не полз через заводское КПП. Так что наследственность у сейфа не совсем добрая, но Вадик искренне верил, что душа сейфа перерождается с каждым новым хозяином. Вадик мельком взглянул в зеркальце, вроде нормально выглядит, но на всякий случай провёл руками по волосам. Они у него непослушные, для верности надо лишний раз пригладить, чуть-чуть подольше не встанут дыбом от вопросов, что приготовил ему Некрасов.
- Тебя обматерить как следует? – спросил невесть откуда взявшийся Эдик. – Ты знаешь, это я всегда запросто…
- Нет, спасибо, – покачал головой Вадик. – Попробую обойтись без твоей помощи, но за предложение спасибо.
- Твоя воля, - Эдик поднял руки. – Знай только одно, мы ждём тебя с хорошими новостями и желательно с тортом, который ты всегда можешь купить в заводской столовой, а на сдачу взять чай! – последнюю фразу, начиная с торта, Эдик произнёс как заправский актёр из рекламы средней паршивости.
Вадик улыбнулся, Эдик похлопал его по плечу:
- Особо не напрягайся, мы ещё пару недель без тортика выкрутимся как-нибудь. Так что не горюй, если завалят. Почти никто с первого раза не сдаёт.
Успокаивают, заранее. Вадик горько усмехнулся про себя, значит, точно у него шансов нет. Они то ещё не знают, что он практически ничего не учил, да что там учил, тот процесс, что он каждую смену совершал над тетрадкой, вряд ли можно отнести к разряду интеллектуальных. Так ничего и, не ответив Эдику, он вышел со щита и отправился прямиком к кабинету руководителя отделения. Как бы ему хотелось, что бы Некрасов сообщил вдруг ему, что сегодня экзамен никак провести не получится. Или комиссия никак собраться не может, или случилось что-нибудь на заводе, требующее непосредственное участие руководителей всех рангов. Тогда бы Вадик был просто в этом уверен как никогда, он обязательно бы выучил. Ничего, ответил он сам себе, возможность такая сейчас представиться, ему дадут две недели на пересдачу, времени просто предостаточно. Учи, не хочу. Вот, именно! Не хочу!
Дверь с легким скрипом открылась, в нос ударил сильный запах дешевых сигарет. Начальство, возмутился Вадик, не могут купить себе нормальные сигареты. Сила привычки, выработанной, когда пределом мечтаний была пачки сигарет «Друг». Вадик услышал негромкий разговор, что-то о печке. Он не один. Значит, скорее всего, комиссия уже собралась.
- Можно? – постучав уже в открытую дверь, негромко спросил Вадик и похоже не был услышан. Он повторил громче. – Можно войти?
Он увидел, как Владимир Владимирович поднимает голову и в упор смотрит на него, некоторое время медлит, а потом, как будто вспоминает, кто это и зачем пришёл.
- Конечно! Проходи, только тебя и ждём. Хорошо, что не опоздал.
- Стараюсь, - улыбнулся Вадик. – Точность вежливость королей…- ну и зачем он это сморозил, как банально это прозвучало, он чуть не ударил себя по губам.
Вадик прошёл в большой кабинет, ярко освещённое помещение в котором, кроме длинного прямоугольно стола и стульев вокруг, мебели не было. Во главе стола восседал сам Некрасов, ещё четыре человека сидели по его обе руки, двое справа и двое слева. Сидящих слева Вадик знал, один из них был Николаич, начальник его смены. Второй, седой немолодой мужчина, с безумно уставшим выражением лица, хотя, пожалуй, нет, не уставшим, ощущение такое, что все, что здесь сейчас происходит, ему не то что бы не нравится, но лучше бы оказался в другом месте. Это начальник цеха, Вадик не помнил, как его зовут, но прекрасно знал в лицо. Начальник цеха был частым гостем на щите. Справа ближе к Некрасову сидела какая-то женщина, точно не главный технолог, вероятно, она представляет отдел техники безопасности труда. Последним в этой разношерстной кампании, на ком Вадик остановил взгляд – средних лет худощавый мужчина, с настолько обычными чертами лица, Вадику показалось, что уже давно его знает, или, по крайней мере, часто видел его в городе. Всю комиссии, а это была именно она, объединяла одна общая черта, все, они были одеты в белые мешковатые комбинезоны, точь-в-точь, как на самом Вадике. Это немного сглаживало обстановку, немного приравнивая, друг к другу жертву и экзекуторов. Однако Вадик об этом не думал, он весь покрылся холодной испариной, от былой уверенности не осталось и следа. Он опустился на ближний к нему стул и сложил руки на поверхности стола, как истинный ученик, но на самом деле он пытался скрыть банальную дрожь в этих самых руках. Первым заговорил Владимир Владимирович, Вадик от неожиданности вздрогнул.
- Ну что ты сел так далеко, разговор не будет коротким, не будем же мы орать через весь стол, на протяжении всего допроса, - он, должно быть, решил, что это смешно и улыбнулся. Но для кого-то это и есть допрос, причём Вадик не знает что говорить, а значит пытать его будут или пока он не сдохнет или пока не угадает правильный ответ.
Тихонько скрипнула входная дверь, Вадик на автомате повернулся на шум. В образовавшеюся щель просунулось довольное лицо Анатолия Петровича, Вадик давно не видел его таким счастливым.
- Николаич, я хотел спросить, нам тебя ждать или самим процесс начинать?
Начальник смены отмахнулся.
- Сами начинайте, как будто в первый раз, как дети малые, - Николаич покачал головой. – Ну не терпится им, ещё даже начать не успели, а он уже нос суёт.
По ходу переключения каналов он наткнулся на местные новости. Шёл криминальный блок. Диктор, пожилая пресс-секретарь городского УВД, сообщала о странных событиях на берегу озера Янтарное, на котором уютно расположился заозёрный. В течение вчерашнего вечера в районе городского пляжа, было найдено три трупа, все мужчины от двадцати пяти до тридцати лет, без признаков насильственной смерти. Далее следовали фотографии, к счастью, Вадик не узнал ни одного. После вскрытия, которое обещало пролить свет на загадочную смерть, пресс-секретарь пообещала, что сообщит о продвижении расследования. Вместе пили и траванулись, такое часто бывает, с другой стороны признаки отравления, как правило, на лицо. Ну, да это дело следователей, медэкспертов и остальных правоохранительных специалистов.
Вадик выключил телевизор и отпил большой глоток кофе. Тотально нечего смотреть, даже жалко деньги, которые он исправно каждый месяц отдаёт за кабельное, пусть и не большие, но всё же деньги. Он вышел в подъезд и спустился до почтового ящика. Ничего кроме свежей газетёнки, как раз та, что вчера на работе изучал Анатолий Петрович. Он вернулся, и, допивая кофе, прочитал рассказ вакансий, он не собирался менять работу, это действовал грядущий экзамен, он из подсознания напоминал о себе вот таким вот способом.
В итоге день затянулся. Вадик принципиально не открывал тетрадку, несмотря на то, что взял её с работы. Он искренне полагал, что в последний день перед сдачей нельзя забивать голову информацией как-то связанной с предстоящей проверкой. Его не пугала комиссия из пяти человек, которая помимо начальника смены и директора отдела техники безопасности, которые в принципе, как ему рассказывали, заваливать не будут, состояла из начальника цеха, руководителя отделения и главного инженера-технолога. Вот последние трое и должны, по словам Эдика, сотоварищи разрушить все планы Вадика скоропостижную сдачу. Особенно один, Вадим, хоть и никогда прежде не встречался с ним, невзлюбил его заочно. Руководитель отделения Некрасов Владимир Владимирович. Он любитель задать вопросы, которых даже и тетрадке могло не быть. Мол, хочешь работать должен сам некоторые подводные камни разыскать, спрашивать у бывалых, внимательнее читать должностные инструкции. Вадик, как впрочем, и многие остальные считал такие вот методы, мягко говоря, никчёмными, он аппаратчик, не оператор, и уж тем паче не инженер-технолог. Но ничьи слова ещё не долетели до ушей Некрасова, и маловероятно, что и Вадик сумеет достучаться. Поэтому со спокойной душой, Вадик выложил тетрадку на тумбочку, что бы не забыть взять её завтра на работу и благополучно забыл о завтрашнем дне.
Завтрашний день наступил быстро, хотя и выходной тянулся крайне медленно. Верно говорят время пролетит быстро, но мало не покажется. Вадик почти не спал, не мог заснуть, не потому что волновался, а просто старался немного оттянуть время своего позора. Сначала посмотрел кино по первому каналу, затем переключил на Дискавери и посмотрел несколько выпусков подряд про строительство небоскрёбов в Токио. Не то, что бы интересно, но и не отталкивающе. Телевизор, наверное, даже не успел остыть, как ему пришлось опять будить хозяина. Нынешним утром Вадик уже не чувствовал себя таким бодрым, как вчера. Он даже не стал заваривать кофе и делать тосты, предпочтя поваляться в постели лишних полчаса. Уже непосредственно перед автобусом, вылез из постели, и даже не чистив зубы, отправился на работу. Он как мог, тянул резину в раздевалке, неожиданно решил принять душ, и уже когда он шёл по коридору, отделяющему раздевалку и непосредственно цех, он почувствовал странную уверенность в своих силах. Пришло окончательное понимание неизбежности происходящего, какой смысл бояться неизбежного, теперь уж точно будь что будет. Первым делом по прибытии на работу Вадик решил зайти непосредственно к Некрасову, сделать заинтересованный вид и спросить, во сколько начнётся экзамен, может, удастся хоть немного сгладить отношение к своей персоне.
Кабинет руководителя отделения находился в том же здании, где и непосредственно щит, являющийся рабочим местом Вадика. Он всё-таки немного струхнул и сперва зашёл на щит, поприветствовать смену. Первым кого Вадик увидел, был Анатолий Петрович, он стоял посреди большого помещения, и, сложив руки на груди, по всей видимости, изучал белую стену впереди себя. Вадик усмехнулся про себя, философ, чтоб его. Он постарался, как можно тише пройти за длинный ряд шкафов, за которым находились личные сейфа и непосредственно телевизор, который по понятным причинам не включали в утренние смены. Все остальные, наверное, там и были, кроме, пожалуй, начальника смены. В утренний смены он должен был находиться у себя в кабинете, а на щите появляться только в случае производственной необходимости. Проскочить не получилось, Петрович заметил его и резко повернулся.
- Ага! Готов? – улыбаясь во весь, рот спросил он. – Я чувствую, что ты сегодня сдашь.
- Здесь наши мнения расходятся, в абсолютно разные стороны, - быстро ответил Вадик и юркнул за спасительные шкафчики. К счастью там никого не оказалось.
Вадик открыл сейф и уставился на его содержимое, как будто в последний раз. Кружка, которую он вчера благополучно забыл помыть, несколько пакетиков чая, остатки сахара. Несколько журналов со сканвордами, ничего нового он не увидел, да и не собирался, просто, уже сам того не замечая, он старательно продолжал оттягивать час икс. Интересно, где Эдик и таинственный киповец. Ну первый наверняка нашёл свободные уши и балаболит, повествуя о своей вчерашней попойке, наделяя рассказа фантастическими подробностями о количестве выпитого. Ну а киповец так и не собирается, по-видимому вылазить из своей каморки, что ж, по крайней мере не приходится выслушивать пустотелых наставлений. Вадик тяжело вздохнул и закрыл сейф, пора.
- Здравствуйте, Владимир Владимирович, - голос предательски дрожал, а рука подло вспотела. Вадик надеялся, что руководитель отделения не протянет ему руку в знак приветствия, не хватало ещё, что бы он видел, насколько Вадик волнуется. Но он, конечно, сделал всё как можно хуже. Мало того, что пожал влажную ладонь Вадика, так ещё и рукопожатие затянулось, хотя это Вадику вполне могло и показаться.
- Привет, привет. Проходи, - на первый взгляд он полнее милый человек, Эдику, конечно, виднее, он всё-таки сдавал ему экзамен. Но к каждому сдающему и отношение подобающее. – Уже готов сдавать?
Вадик чуть не сказал правду, но вовремя спохватился и просто кивнул. Соврать всегда легче молча.
- Ну, что я могу сказать…- Владимир Владимирович посмотрел на часы. На правой руке отметил Вадик, вероятно, что левша. – На то, то бы собрать комиссию уйдёт не меньше получаса, так, что у тебя ещё есть время всё спокойно ещё раз повторить. И я думаю, около десяти можешь подходить. Идёт?
Можно подумать Вадик ответит, нет, меня не устраивают ваши условия, начальник. Я хотел бы предложить не устраивать никакого экзамена, просто начать мне платить премию и всё.
- Само собой, - неискренне согласился Вадик. – Успею ещё раз по конспектам пробежаться.
- Вот и замечательно, - он прямо таки светился от радости, или от предвкушения очередной жертвы. Через час причина станет известна. – Через час мы тебя ждём. Не задерживайся.
- Постараюсь, - отшутился Вадик и повернулся в сторону выхлда.
Выйдя в коридор, Вадик провёл рукой по лбу. Рука оказалась мокрой, вот же неприятность какая, надо же так… Плохо, если Некрасов заметил, не смертельно, но хорошего мало. Вадик вернулся на щит, идти всё равно было больше некуда. Там он попросил оставить его в покое на этот последний час. Но Петрович всё же успел вставить, что Вадику не стоит волноваться, экзамен дело уже почти прошлое, что ему сейчас необходимо сосредоточиться на чём-нибудь другом.
- Главное, не бойся и отвечай, как считаешь нужным, каким бы это глупым не казалось.
Вадик уже просто махнул рукой, и, достав тетрадку, удалился к большему окну, возле которого, как правило, собирались всей сменой покурить в начале работы и в конце. Сейчас там никого не было, лишь стояли несколько табуреток, Вадик опустился на одну из них, на другую положил ноги, предварительно сняв ботинки. Он открыл пресловутую тетрадку наугад и принялся старательно читать, пытаясь поглотить информацию, время, от времени поглядывая на часы. Вот бы время бежало также быстро, когда ждёшь чего-то нужного в данный момент. Так нет же, сейчас совершенно незаметно пронеслись сорок пять минут после разговора с Владимиром Владимировичем, осталось каких-то четверть часа до полнейшего опозоривания несчастного стажёра. Интересно, а почему Некрасова нет никакого прозвища, обычно за глаза подчинённые как-то называют своё начальство, как правило, совсем не лестно. А тут только по имени отчеству, не иначе. Страх или уважение, боязливое преклонение, вот как. За такими вот рассуждениями и пролетели эти самые последние пятнадцать минут. Впервые за год Вадик пожалел, что бросил курить, сейчас бы перед экзаменом пару сигарет втянуть, это хоть немного бы успокоило, но обещал самому себе, а такое обещание нужно держать, самообман штука гадкая. Интересно, а то, что он сейчас идёт сдавать этот экзамен, это не самый ли что ни на есть самообман. Вадик зашёл за шкафчики и убрал тетрадку в сейф, на дверце сейфа было приклеено маленькое зеркальце, наследство бывшего хозяина. Его, кстати уволили, за появление в нетрезвом виде. Поговаривают, что он чуть ли не полз через заводское КПП. Так что наследственность у сейфа не совсем добрая, но Вадик искренне верил, что душа сейфа перерождается с каждым новым хозяином. Вадик мельком взглянул в зеркальце, вроде нормально выглядит, но на всякий случай провёл руками по волосам. Они у него непослушные, для верности надо лишний раз пригладить, чуть-чуть подольше не встанут дыбом от вопросов, что приготовил ему Некрасов.
- Тебя обматерить как следует? – спросил невесть откуда взявшийся Эдик. – Ты знаешь, это я всегда запросто…
- Нет, спасибо, – покачал головой Вадик. – Попробую обойтись без твоей помощи, но за предложение спасибо.
- Твоя воля, - Эдик поднял руки. – Знай только одно, мы ждём тебя с хорошими новостями и желательно с тортом, который ты всегда можешь купить в заводской столовой, а на сдачу взять чай! – последнюю фразу, начиная с торта, Эдик произнёс как заправский актёр из рекламы средней паршивости.
Вадик улыбнулся, Эдик похлопал его по плечу:
- Особо не напрягайся, мы ещё пару недель без тортика выкрутимся как-нибудь. Так что не горюй, если завалят. Почти никто с первого раза не сдаёт.
Успокаивают, заранее. Вадик горько усмехнулся про себя, значит, точно у него шансов нет. Они то ещё не знают, что он практически ничего не учил, да что там учил, тот процесс, что он каждую смену совершал над тетрадкой, вряд ли можно отнести к разряду интеллектуальных. Так ничего и, не ответив Эдику, он вышел со щита и отправился прямиком к кабинету руководителя отделения. Как бы ему хотелось, что бы Некрасов сообщил вдруг ему, что сегодня экзамен никак провести не получится. Или комиссия никак собраться не может, или случилось что-нибудь на заводе, требующее непосредственное участие руководителей всех рангов. Тогда бы Вадик был просто в этом уверен как никогда, он обязательно бы выучил. Ничего, ответил он сам себе, возможность такая сейчас представиться, ему дадут две недели на пересдачу, времени просто предостаточно. Учи, не хочу. Вот, именно! Не хочу!
Дверь с легким скрипом открылась, в нос ударил сильный запах дешевых сигарет. Начальство, возмутился Вадик, не могут купить себе нормальные сигареты. Сила привычки, выработанной, когда пределом мечтаний была пачки сигарет «Друг». Вадик услышал негромкий разговор, что-то о печке. Он не один. Значит, скорее всего, комиссия уже собралась.
- Можно? – постучав уже в открытую дверь, негромко спросил Вадик и похоже не был услышан. Он повторил громче. – Можно войти?
Он увидел, как Владимир Владимирович поднимает голову и в упор смотрит на него, некоторое время медлит, а потом, как будто вспоминает, кто это и зачем пришёл.
- Конечно! Проходи, только тебя и ждём. Хорошо, что не опоздал.
- Стараюсь, - улыбнулся Вадик. – Точность вежливость королей…- ну и зачем он это сморозил, как банально это прозвучало, он чуть не ударил себя по губам.
Вадик прошёл в большой кабинет, ярко освещённое помещение в котором, кроме длинного прямоугольно стола и стульев вокруг, мебели не было. Во главе стола восседал сам Некрасов, ещё четыре человека сидели по его обе руки, двое справа и двое слева. Сидящих слева Вадик знал, один из них был Николаич, начальник его смены. Второй, седой немолодой мужчина, с безумно уставшим выражением лица, хотя, пожалуй, нет, не уставшим, ощущение такое, что все, что здесь сейчас происходит, ему не то что бы не нравится, но лучше бы оказался в другом месте. Это начальник цеха, Вадик не помнил, как его зовут, но прекрасно знал в лицо. Начальник цеха был частым гостем на щите. Справа ближе к Некрасову сидела какая-то женщина, точно не главный технолог, вероятно, она представляет отдел техники безопасности труда. Последним в этой разношерстной кампании, на ком Вадик остановил взгляд – средних лет худощавый мужчина, с настолько обычными чертами лица, Вадику показалось, что уже давно его знает, или, по крайней мере, часто видел его в городе. Всю комиссии, а это была именно она, объединяла одна общая черта, все, они были одеты в белые мешковатые комбинезоны, точь-в-точь, как на самом Вадике. Это немного сглаживало обстановку, немного приравнивая, друг к другу жертву и экзекуторов. Однако Вадик об этом не думал, он весь покрылся холодной испариной, от былой уверенности не осталось и следа. Он опустился на ближний к нему стул и сложил руки на поверхности стола, как истинный ученик, но на самом деле он пытался скрыть банальную дрожь в этих самых руках. Первым заговорил Владимир Владимирович, Вадик от неожиданности вздрогнул.
- Ну что ты сел так далеко, разговор не будет коротким, не будем же мы орать через весь стол, на протяжении всего допроса, - он, должно быть, решил, что это смешно и улыбнулся. Но для кого-то это и есть допрос, причём Вадик не знает что говорить, а значит пытать его будут или пока он не сдохнет или пока не угадает правильный ответ.
Тихонько скрипнула входная дверь, Вадик на автомате повернулся на шум. В образовавшеюся щель просунулось довольное лицо Анатолия Петровича, Вадик давно не видел его таким счастливым.
- Николаич, я хотел спросить, нам тебя ждать или самим процесс начинать?
Начальник смены отмахнулся.
- Сами начинайте, как будто в первый раз, как дети малые, - Николаич покачал головой. – Ну не терпится им, ещё даже начать не успели, а он уже нос суёт.
