Кто не спрятался, я не виноват
Дверь кладовки резко открылась. Маленький мальчик зажмурился. Но не от яркого света, разрезавшего темноту. От страха. Он опять не дотерпел и обмочился прямо в кладовке. Коля терпел сколько мог, до болезненных судорог внизу живота. Он забыл о непрекращающемся чувстве голода, забыл о свежих царапинах, которые жгли нежную кожу, за «лужу» он будет наказан особенно сильно и поэтому он терпел. Терпел, пока не стало так больно, что казалось ещё секунду и внутри разорвется всё. Коля был бы рад, если разорвалось и он превратился в маленький трупик, что бы всё это наконец закончилось. Но организм предательски поступил по своему.
Видимо, отчим почувствовал резкий запах мочи, потому что по ощущениям мальчика время каждодневного наказания ещё не закончилось, и решил ускорить неизбежное. Сильная мужская рука схватила мальчика за волосы, он почувствовал, как нестриженые ногти царапают кожу на голове. Коля зажмурился ещё сильнее и до крови прикусил губу, что бы не закричать. Он вылетел из кладовки, как пластмассовая пробка из бутылки шампанского. Пролетел несколько метров по воздуху и спиной врезался в стену, как ненужная плюшевая игрушка.
- Какая же ты мразь! - Проорал отчим. - Паскуда!
Коля свернулся калачиком на полу, он слышал приближающиеся шаги отчима и старался стать как можно меньше, меньше самой маленькой пылинки. Он старался провалиться сквозь пол, туда к соседям снизу, что иногда угощали его обычными для них, но такими редки для него вкусняшками. Он представил, как раздвигаются доски, как исчезает бетонная перегородка между этажами. Он летит вниз, и в последний момент успевает извернуться и приземлиться на ноги. Соседи смотрят на него, спокойно, без удивления, как будто это происходит регулярно. Потолок над ним становится целым, создавая преграду для разъяренного отчима.
Мальчик никогда не был в гостях у соседей снизу и возможно их квартира сильно отличалась от его представлений, но ему нравилось именно так. Большая светлая кухня, освещённая мягким солнечным светом, какой бывает на закате, который не заставляет щуриться и можно смотреть во все глаза. Семья из четырёх человек собралась за большим круглым столом. Аромат свежеприготовленного ужина перебивает запах мочи и недельной немытости Коли. Отец семейства смотрит на неожиданно появившегося гостя.
- Привет, Николай. - Он приветливо улыбается. - Присаживайся к столу.
Дядя Миша всегда называл его полным именем и звучало это совсем не так, когда мать орала на него. Глубокий мягкий голос дяди Миши успокаивал. Коле нравилось это ощущение, он чувствовал себя, едва ли не равным этому взрослому человеку, который так не похож на отчима. Добро и зло. Коля замер в нерешительности.
- Очнись, паскуда!
Сильный удар по голове. Колю, словно пылесосом засосало обратно, где он лежит, свернувшись калачиком, а отчим заносит руку для очередного удара…
Он проснулся. Сильно болел живот. Похоже это опять случилось, сделал «лужу». Однако, Николай не торопился вставать, несмотря на неприятный холод в области спины. Сейчас за это уже никто не накажет. Отчима нет в живых уже очень давно, два года назад умерла мать. Одеяло и простынь сбились в бесформенную массу. Николай закрыл глаза и сжал кулаки, стараясь очистить голову от остатков сна. В последнее время сны о детстве приходили всё чаще и с каждой ночью становились всё более реалистичными. Он чувствовал на коже грубые руки отчима, затхлый запах кладовки. И сейчас, спустя тридцать лет, возвращался страх, заставляющий сворачиваться калачиком и проваливаться сквозь пол к добрым соседям.
Николай посмотрел на электронные часы на прикроватной тумбочке. Середина ночи. Он не будет пытаться сегодня заснуть, всё равно не сможет. Существует только один способ спокойно спать дальше. Пусть временно, но это помогает, он знает, он уже делал это несколько раз. И он готов вновь. Главное, что бы погода наконец встала на его сторону. Несколько дней подряд шёл сильный дождь и трое ребят, которых он наметил, не появлялись во дворе несколько дней. Два мальчика и девочка. В этот раз он решил попробовать, что называется взять числом. Быть может большая жертва, на дольше отложит прошлое. Вот и проверим. Только бы погода не подвела, потому что ждать становится совсем невыносимо.
Совсем не много времени потребовалось чтобы узнать их имена, более менее понять распорядок дня. Дима, Света и Артем. На первый взгляд они одного возраста, не старше двенадцати лет. У Светы русые волосы, раскосые глаза, смуглая кожа. Чаще всего на ней одеты спортивные штаны. Иногда он видел её в юбке ниже колен. Признаться в день, когда всё случится он хотел, что бы она была именно в юбке. Не принципиально, но всё же. Дима почти на голову выше Светы, он казался самым старшим. Из под копны угольно черных волос смотрели ярко голубые глаза. Почти всегда он был в коротких шортах и в одной и той же футболке желтого цвета, на которой едва угадывался профиль Гомера Симпсона. Николай подозревал, что Дима из не совсем благополучной семьи, не такой конечно, как была у него самого — синяков на руках и ногах мальчика он не замечал. Артем самый тихий и спокойный из троих. Если Света и Дима находятся в постоянном движении, Артем может спокойно сидеть на лавочке возле песочницы и наблюдать за своими друзьями, как Света делает трюки на турнике, а Дима носится по всему двору то за маленькими детьми, то наоборот убегат от старших. На голове он носил большую, совсем не по размеру бейсболку, которая регулярно слетала с головы и ему приходилось гоняться за ней.
Времени на улице они проводили много, это играло ему на руку. Но самое главное — большую часть времени они проводили в подвале дома. Под много подъездной высоткой, в одном из помещений, они оборудовали себе местечко, которое сами незатейливого окрестили — штаб. Николай наведывался туда, глубокой ночью. Он, конечно, боялся наткнуться на агрессивного бомжа или обнюханную молодежь, истории о которой в количестве стремящемся к бесконечности передавались от подъезда к подъезду местными пенсионерками наседками. К счастью, единственное живое существо, которое он встретил в запятнанных коридорах под домом, оказалось трехцветной кошкой. Она проигнорировала его появление, лишь слегка поведя ушами в его сторону, когда услышала хрустящий под ботинками гравий, которым был засыпан пол в подвале. Ночью, среди бетонных стен все звуки становились много громче и фантазия рисовала довольно неприятные картинки. Где то в отдалении громко капала вода. Николаю казалось, что он буквально слышит как капли воды, разбивались о гравий на множество более маленьких капель, которые разлетались в стороны и создавали немыслимо громкий шум. Кроме звука воды, ему постоянно казалось, что он слышит чьи-то шаги, он подолгу вслушивался в темноту, особенно, когда проходил мимо темных проходов, за которыми скорее всего были технологические помещения, проверять это он не собирался. А вот от чувства, что оттуда на него кто-то вот-вот выпрыгнет, начнет избивать… Николай несколько раз едва сдержался, что бы не обмочить штаны от страха. На поиск Штаба Николай потратил не меньше получаса.
В какой-то момент он был готов сдаться, как и батареи в фонаре — плотный луч время от времени становился тусклым, но яркость возвращалась довольно быстро. Луч света выхватил из густой темноты подвала занавешенный желтой шторой проход. Это был Штаб, никаких сомнений не было. Желтая штора в сером подвале смотрелась настолько неестественно, как хороший подарок от отчима на день рождения маленького Коли. Он остановился и медленно осветил проход, который прикрывала штора — импровизированная дверь в Штаб, где скоро всё случится и Николай сможет ещё какое-то время спать спокойно, не меняя каждое утро простынь. Несколько осторожных шагов, ему показалось, что они стали намного громче. Он медленно отодвинул штору и проскользнул внутрь.
Николай осветил небольшое помещение. Сразу по правую руку стоял старый потертый диван, возле него относительно новая на первый взгляд тумбочка, с настольной лампой. Николай не стал включать её, фонаря вполне хватало, да и не хотел он, оставлять следов пребывания. Бетонный пол тщательно выметен от гравия, посреди помещения лежит небольшой резиновый коврик, какой обычно используют в ванной комнате. Напротив дивана на кухонном столе взгромоздился старенький пузатый телевизор, проводов Николай не заметил, так что вполне возможно он был просто декорацией. Ребята создавали своё видение взрослого быта. Николай усмехнулся, на несколько секунд он почувствовал себя хозяином положения, совсем не гостем в этом детском доме. Он даже хотел присесть на несколько секунд на диванчик, но вовремя взял себя в руки. И быстро закончил осмотр помещения. Ничего интересного он не увидел. Вдоль стены шли две большие трубы, скорее всего отопление и холодная вода. Значит здесь и зимой не холодно. На трубах разместились какие банки, коробочки, что было внутри мало интересовало Николая. Он уже продумывал финальную часть плана.
Остаток ночи он провел без сна, прокручивал в голове план на следующую ночь. Будильник пронзительной трелью вырвал его из мечтаний. Николай сладко потянулся, одно только предвкушение придавало ему сил. Он чувствовал себя, как будто выспался на несколько дней вперед. После того, что случится сегодня будет ещё больше сил.
Николай подошел к окну. Он не рассчитывал увидеть их на улице, ещё слишком рано. Он посмотрел на утреннее небо, чистое, ни единого облачка. Всё складывается просто замечательно. Он приоткрыл деревянную раму и пустил свежий воздух. Уже давно у него не было такого хорошего настроения. Напевая вполголоса, он принялся готовить завтрак. Пусть сегодня это будет нечто особенное. А оно таким и будет. И главный ингредиент — это брусничный морс. И это не просто приятный бонус с утра в его скудном рационе. Это один из главных элементов его плана. Даже не сам морс, а одна небольшая добавка, приготовленная им лично из нескольких препаратов, купленных в аптеке на другом конце города. Мера предосторожности, как могло показаться излишняя, учитывая, что составляющие, каждая по отдельности не могли вызвать подозрения у фармацевта. А вот их смесь, давала определённый эффект, схожий с параличом. Они будут все видеть и чувствовать, а сделать ничего не смогут. Он проверил это на попрошайке, что поселился возле вокзала.
Ранее он не использовал подобное - жертва всегда была одна. Всего одна сложность — заставить их выпить. Всех троих. Одновременно. Это решаемо, именно благодаря штабу в подвале. Несколько дней назад в магазине спецодежды он купил синий рабочий комбинезон. Именно в таком виде он и предстанет перед ребятами, как работник сантехнической службы. Он не сомневался, что ему хватит уболтать их выпить брусничный морс. В такие моменты у него включалось красноречие, которое обычно отсутствовало полностью. Хотя, если быть честным, не только красноречие. Он чувствовал небывалый приток энергии, ощущал себя способным на всё. Казалось нет ничего невозможного. Власть над жизнью возбуждала его. Возбуждала не в сексуальном плане, а скорее в духовном. Страх быть пойманным появлялся спустя долгое время, не меньше нескольких месяцев после очередной вылазки. Сначала легкое волнение, потом, как правило, по вечерам непрекращающийся поток мыслей. Он начинал пугаться каждого шороха, постоянно подходил к входной двери, смотрел в глазок, не собирались ли у его двери полицейские или разгневанные родители, чтобы устроить суд Линча. Постепенно к страху быть пойманным добавлялись сны, которые с каждой ночью становились всё реальнее. Он даже иногда осматривал себя по утрам, потому что удары, что наносил отчим маленькому мальчик казались реальнее многого, происходящего с ним в течение дня. Вот и сейчас он погрузился в ощущения позапрошлой ночи и ему стоило больших усилий, что бы вернуться к реальности и продолжить приготовление к предстоящему действу.
Время до обеда пролетело быстро. К полудню у него всё было готово. Каждые минут десять, никак не меньше, он выглядывал в окно на кухне, что бы не пропустить, когда ребята появятся на улице. Погода не предвещала никаких катаклизмов. Изредка яркое солнце скрывалось а облаками, а потом опять освещало двор. Николай слегка отодвигал желтую занавеску и выглядывал, словно из-а угла во двор. Но ребята пока не показывались. Только две молодые мамы с колясками прогуливались вдоль детской площадки. Народу во дворе не было — будний день, большинство на работе, подъездные бабушки выползали обычно к вечеру. Скамейка которую облюбовали для своих посиделок пожилые наседки находилась как раз воле детской площадки, так что Николай вполне мог остаться незамеченным, когда направится в подвал. Мало того, в подвал дома было несколько входов. Чаще всего использовался выходящий на проезжую часть, через него проходили работники коммунальных служб. Ребята часто использовали не забитое окно возле одного из подъездов, кроме редких случаев, когда тащили что-то крупногабаритное в штаб. Николай планировал зайти через вход, которым не пользовался никто уже очень давно. С торца дома, спрятанный от посторонних глаз густым кустарником, это было идеальным решением — никто не увидит как он выходит и заходит. Вот уже несколько дней, как на обитой жестью тяжелой деревянной двери висел замок, купленный Николаем.
Он выглянул ещё раз во двор. И Мурашки пронеслись по спине, словно толпа голодных муравьев к кусочку сахара. Все трое во дворе. Он на несколько секунд потерялся в прострации, наблюдая за Светой, она интересовала его больше, чем мальчики. И если Диму и Артема он заставит пережить многое и того с чем сам столкнулся в детстве, а это многие и многие варианты причинения боли и не более. Препарат, изготовленный им обездвижит, чувствительность он не притупит, они будут чувствовать каждое его прикосновение. А вот на Свету у него были отдельные планы. Он постарается, что бы ей не было больно. Опыта у него немного, но он сделает всё возможное. Она была в юбке, как он и хотел. Николай закрыл глаза и постарался вернуться в реальность. Сейчас нельзя терять концентрацию, он должен быть предельно собран. Он должен помнить, что любая мелочь может испортить весь план.
Необходимо все проверить ещё раз. Ключи от подвала, перчатки, сумка с инструментами и рабочий костюм, термос с морсом, солнцезащитные очки прячущие чуть ли не половину лица, кепка. Он готов.
Николай одетый в синий комбинезон, в кепке надвинутой на глаза стоял в коридоре перед закрытой дверью. В руке он держал сумку с инструментами. Он стоял так уже несколько минут, никак не решаясь открыть дверь и сделать шаг. Ему не было страшно, немного тревожно. Он закрыл глаза и положил руку на дверную ручку. Сталь приятно охладила горячую ладонь, он нажал на неё и вышел в подъезд.
Далее все прошло по плану. Как ему показалось, во дворе никто не обратил внимания на мужчину в рабочем комбинезоне. Да и не сказать, что было кому обращать — двор практически пустовал. Несколько минут ему потребовалось, чтобы закрыть за собой дверь между теплым ясным днем и сырым, пахнущим плесенью подвалом.
Дверь кладовки резко открылась. Маленький мальчик зажмурился. Но не от яркого света, разрезавшего темноту. От страха. Он опять не дотерпел и обмочился прямо в кладовке. Коля терпел сколько мог, до болезненных судорог внизу живота. Он забыл о непрекращающемся чувстве голода, забыл о свежих царапинах, которые жгли нежную кожу, за «лужу» он будет наказан особенно сильно и поэтому он терпел. Терпел, пока не стало так больно, что казалось ещё секунду и внутри разорвется всё. Коля был бы рад, если разорвалось и он превратился в маленький трупик, что бы всё это наконец закончилось. Но организм предательски поступил по своему.
Видимо, отчим почувствовал резкий запах мочи, потому что по ощущениям мальчика время каждодневного наказания ещё не закончилось, и решил ускорить неизбежное. Сильная мужская рука схватила мальчика за волосы, он почувствовал, как нестриженые ногти царапают кожу на голове. Коля зажмурился ещё сильнее и до крови прикусил губу, что бы не закричать. Он вылетел из кладовки, как пластмассовая пробка из бутылки шампанского. Пролетел несколько метров по воздуху и спиной врезался в стену, как ненужная плюшевая игрушка.
- Какая же ты мразь! - Проорал отчим. - Паскуда!
Коля свернулся калачиком на полу, он слышал приближающиеся шаги отчима и старался стать как можно меньше, меньше самой маленькой пылинки. Он старался провалиться сквозь пол, туда к соседям снизу, что иногда угощали его обычными для них, но такими редки для него вкусняшками. Он представил, как раздвигаются доски, как исчезает бетонная перегородка между этажами. Он летит вниз, и в последний момент успевает извернуться и приземлиться на ноги. Соседи смотрят на него, спокойно, без удивления, как будто это происходит регулярно. Потолок над ним становится целым, создавая преграду для разъяренного отчима.
Мальчик никогда не был в гостях у соседей снизу и возможно их квартира сильно отличалась от его представлений, но ему нравилось именно так. Большая светлая кухня, освещённая мягким солнечным светом, какой бывает на закате, который не заставляет щуриться и можно смотреть во все глаза. Семья из четырёх человек собралась за большим круглым столом. Аромат свежеприготовленного ужина перебивает запах мочи и недельной немытости Коли. Отец семейства смотрит на неожиданно появившегося гостя.
- Привет, Николай. - Он приветливо улыбается. - Присаживайся к столу.
Дядя Миша всегда называл его полным именем и звучало это совсем не так, когда мать орала на него. Глубокий мягкий голос дяди Миши успокаивал. Коле нравилось это ощущение, он чувствовал себя, едва ли не равным этому взрослому человеку, который так не похож на отчима. Добро и зло. Коля замер в нерешительности.
- Очнись, паскуда!
Сильный удар по голове. Колю, словно пылесосом засосало обратно, где он лежит, свернувшись калачиком, а отчим заносит руку для очередного удара…
**************
Он проснулся. Сильно болел живот. Похоже это опять случилось, сделал «лужу». Однако, Николай не торопился вставать, несмотря на неприятный холод в области спины. Сейчас за это уже никто не накажет. Отчима нет в живых уже очень давно, два года назад умерла мать. Одеяло и простынь сбились в бесформенную массу. Николай закрыл глаза и сжал кулаки, стараясь очистить голову от остатков сна. В последнее время сны о детстве приходили всё чаще и с каждой ночью становились всё более реалистичными. Он чувствовал на коже грубые руки отчима, затхлый запах кладовки. И сейчас, спустя тридцать лет, возвращался страх, заставляющий сворачиваться калачиком и проваливаться сквозь пол к добрым соседям.
Николай посмотрел на электронные часы на прикроватной тумбочке. Середина ночи. Он не будет пытаться сегодня заснуть, всё равно не сможет. Существует только один способ спокойно спать дальше. Пусть временно, но это помогает, он знает, он уже делал это несколько раз. И он готов вновь. Главное, что бы погода наконец встала на его сторону. Несколько дней подряд шёл сильный дождь и трое ребят, которых он наметил, не появлялись во дворе несколько дней. Два мальчика и девочка. В этот раз он решил попробовать, что называется взять числом. Быть может большая жертва, на дольше отложит прошлое. Вот и проверим. Только бы погода не подвела, потому что ждать становится совсем невыносимо.
Совсем не много времени потребовалось чтобы узнать их имена, более менее понять распорядок дня. Дима, Света и Артем. На первый взгляд они одного возраста, не старше двенадцати лет. У Светы русые волосы, раскосые глаза, смуглая кожа. Чаще всего на ней одеты спортивные штаны. Иногда он видел её в юбке ниже колен. Признаться в день, когда всё случится он хотел, что бы она была именно в юбке. Не принципиально, но всё же. Дима почти на голову выше Светы, он казался самым старшим. Из под копны угольно черных волос смотрели ярко голубые глаза. Почти всегда он был в коротких шортах и в одной и той же футболке желтого цвета, на которой едва угадывался профиль Гомера Симпсона. Николай подозревал, что Дима из не совсем благополучной семьи, не такой конечно, как была у него самого — синяков на руках и ногах мальчика он не замечал. Артем самый тихий и спокойный из троих. Если Света и Дима находятся в постоянном движении, Артем может спокойно сидеть на лавочке возле песочницы и наблюдать за своими друзьями, как Света делает трюки на турнике, а Дима носится по всему двору то за маленькими детьми, то наоборот убегат от старших. На голове он носил большую, совсем не по размеру бейсболку, которая регулярно слетала с головы и ему приходилось гоняться за ней.
Времени на улице они проводили много, это играло ему на руку. Но самое главное — большую часть времени они проводили в подвале дома. Под много подъездной высоткой, в одном из помещений, они оборудовали себе местечко, которое сами незатейливого окрестили — штаб. Николай наведывался туда, глубокой ночью. Он, конечно, боялся наткнуться на агрессивного бомжа или обнюханную молодежь, истории о которой в количестве стремящемся к бесконечности передавались от подъезда к подъезду местными пенсионерками наседками. К счастью, единственное живое существо, которое он встретил в запятнанных коридорах под домом, оказалось трехцветной кошкой. Она проигнорировала его появление, лишь слегка поведя ушами в его сторону, когда услышала хрустящий под ботинками гравий, которым был засыпан пол в подвале. Ночью, среди бетонных стен все звуки становились много громче и фантазия рисовала довольно неприятные картинки. Где то в отдалении громко капала вода. Николаю казалось, что он буквально слышит как капли воды, разбивались о гравий на множество более маленьких капель, которые разлетались в стороны и создавали немыслимо громкий шум. Кроме звука воды, ему постоянно казалось, что он слышит чьи-то шаги, он подолгу вслушивался в темноту, особенно, когда проходил мимо темных проходов, за которыми скорее всего были технологические помещения, проверять это он не собирался. А вот от чувства, что оттуда на него кто-то вот-вот выпрыгнет, начнет избивать… Николай несколько раз едва сдержался, что бы не обмочить штаны от страха. На поиск Штаба Николай потратил не меньше получаса.
В какой-то момент он был готов сдаться, как и батареи в фонаре — плотный луч время от времени становился тусклым, но яркость возвращалась довольно быстро. Луч света выхватил из густой темноты подвала занавешенный желтой шторой проход. Это был Штаб, никаких сомнений не было. Желтая штора в сером подвале смотрелась настолько неестественно, как хороший подарок от отчима на день рождения маленького Коли. Он остановился и медленно осветил проход, который прикрывала штора — импровизированная дверь в Штаб, где скоро всё случится и Николай сможет ещё какое-то время спать спокойно, не меняя каждое утро простынь. Несколько осторожных шагов, ему показалось, что они стали намного громче. Он медленно отодвинул штору и проскользнул внутрь.
Николай осветил небольшое помещение. Сразу по правую руку стоял старый потертый диван, возле него относительно новая на первый взгляд тумбочка, с настольной лампой. Николай не стал включать её, фонаря вполне хватало, да и не хотел он, оставлять следов пребывания. Бетонный пол тщательно выметен от гравия, посреди помещения лежит небольшой резиновый коврик, какой обычно используют в ванной комнате. Напротив дивана на кухонном столе взгромоздился старенький пузатый телевизор, проводов Николай не заметил, так что вполне возможно он был просто декорацией. Ребята создавали своё видение взрослого быта. Николай усмехнулся, на несколько секунд он почувствовал себя хозяином положения, совсем не гостем в этом детском доме. Он даже хотел присесть на несколько секунд на диванчик, но вовремя взял себя в руки. И быстро закончил осмотр помещения. Ничего интересного он не увидел. Вдоль стены шли две большие трубы, скорее всего отопление и холодная вода. Значит здесь и зимой не холодно. На трубах разместились какие банки, коробочки, что было внутри мало интересовало Николая. Он уже продумывал финальную часть плана.
**********************
Остаток ночи он провел без сна, прокручивал в голове план на следующую ночь. Будильник пронзительной трелью вырвал его из мечтаний. Николай сладко потянулся, одно только предвкушение придавало ему сил. Он чувствовал себя, как будто выспался на несколько дней вперед. После того, что случится сегодня будет ещё больше сил.
Николай подошел к окну. Он не рассчитывал увидеть их на улице, ещё слишком рано. Он посмотрел на утреннее небо, чистое, ни единого облачка. Всё складывается просто замечательно. Он приоткрыл деревянную раму и пустил свежий воздух. Уже давно у него не было такого хорошего настроения. Напевая вполголоса, он принялся готовить завтрак. Пусть сегодня это будет нечто особенное. А оно таким и будет. И главный ингредиент — это брусничный морс. И это не просто приятный бонус с утра в его скудном рационе. Это один из главных элементов его плана. Даже не сам морс, а одна небольшая добавка, приготовленная им лично из нескольких препаратов, купленных в аптеке на другом конце города. Мера предосторожности, как могло показаться излишняя, учитывая, что составляющие, каждая по отдельности не могли вызвать подозрения у фармацевта. А вот их смесь, давала определённый эффект, схожий с параличом. Они будут все видеть и чувствовать, а сделать ничего не смогут. Он проверил это на попрошайке, что поселился возле вокзала.
Ранее он не использовал подобное - жертва всегда была одна. Всего одна сложность — заставить их выпить. Всех троих. Одновременно. Это решаемо, именно благодаря штабу в подвале. Несколько дней назад в магазине спецодежды он купил синий рабочий комбинезон. Именно в таком виде он и предстанет перед ребятами, как работник сантехнической службы. Он не сомневался, что ему хватит уболтать их выпить брусничный морс. В такие моменты у него включалось красноречие, которое обычно отсутствовало полностью. Хотя, если быть честным, не только красноречие. Он чувствовал небывалый приток энергии, ощущал себя способным на всё. Казалось нет ничего невозможного. Власть над жизнью возбуждала его. Возбуждала не в сексуальном плане, а скорее в духовном. Страх быть пойманным появлялся спустя долгое время, не меньше нескольких месяцев после очередной вылазки. Сначала легкое волнение, потом, как правило, по вечерам непрекращающийся поток мыслей. Он начинал пугаться каждого шороха, постоянно подходил к входной двери, смотрел в глазок, не собирались ли у его двери полицейские или разгневанные родители, чтобы устроить суд Линча. Постепенно к страху быть пойманным добавлялись сны, которые с каждой ночью становились всё реальнее. Он даже иногда осматривал себя по утрам, потому что удары, что наносил отчим маленькому мальчик казались реальнее многого, происходящего с ним в течение дня. Вот и сейчас он погрузился в ощущения позапрошлой ночи и ему стоило больших усилий, что бы вернуться к реальности и продолжить приготовление к предстоящему действу.
Время до обеда пролетело быстро. К полудню у него всё было готово. Каждые минут десять, никак не меньше, он выглядывал в окно на кухне, что бы не пропустить, когда ребята появятся на улице. Погода не предвещала никаких катаклизмов. Изредка яркое солнце скрывалось а облаками, а потом опять освещало двор. Николай слегка отодвигал желтую занавеску и выглядывал, словно из-а угла во двор. Но ребята пока не показывались. Только две молодые мамы с колясками прогуливались вдоль детской площадки. Народу во дворе не было — будний день, большинство на работе, подъездные бабушки выползали обычно к вечеру. Скамейка которую облюбовали для своих посиделок пожилые наседки находилась как раз воле детской площадки, так что Николай вполне мог остаться незамеченным, когда направится в подвал. Мало того, в подвал дома было несколько входов. Чаще всего использовался выходящий на проезжую часть, через него проходили работники коммунальных служб. Ребята часто использовали не забитое окно возле одного из подъездов, кроме редких случаев, когда тащили что-то крупногабаритное в штаб. Николай планировал зайти через вход, которым не пользовался никто уже очень давно. С торца дома, спрятанный от посторонних глаз густым кустарником, это было идеальным решением — никто не увидит как он выходит и заходит. Вот уже несколько дней, как на обитой жестью тяжелой деревянной двери висел замок, купленный Николаем.
Он выглянул ещё раз во двор. И Мурашки пронеслись по спине, словно толпа голодных муравьев к кусочку сахара. Все трое во дворе. Он на несколько секунд потерялся в прострации, наблюдая за Светой, она интересовала его больше, чем мальчики. И если Диму и Артема он заставит пережить многое и того с чем сам столкнулся в детстве, а это многие и многие варианты причинения боли и не более. Препарат, изготовленный им обездвижит, чувствительность он не притупит, они будут чувствовать каждое его прикосновение. А вот на Свету у него были отдельные планы. Он постарается, что бы ей не было больно. Опыта у него немного, но он сделает всё возможное. Она была в юбке, как он и хотел. Николай закрыл глаза и постарался вернуться в реальность. Сейчас нельзя терять концентрацию, он должен быть предельно собран. Он должен помнить, что любая мелочь может испортить весь план.
Необходимо все проверить ещё раз. Ключи от подвала, перчатки, сумка с инструментами и рабочий костюм, термос с морсом, солнцезащитные очки прячущие чуть ли не половину лица, кепка. Он готов.
Николай одетый в синий комбинезон, в кепке надвинутой на глаза стоял в коридоре перед закрытой дверью. В руке он держал сумку с инструментами. Он стоял так уже несколько минут, никак не решаясь открыть дверь и сделать шаг. Ему не было страшно, немного тревожно. Он закрыл глаза и положил руку на дверную ручку. Сталь приятно охладила горячую ладонь, он нажал на неё и вышел в подъезд.
Далее все прошло по плану. Как ему показалось, во дворе никто не обратил внимания на мужчину в рабочем комбинезоне. Да и не сказать, что было кому обращать — двор практически пустовал. Несколько минут ему потребовалось, чтобы закрыть за собой дверь между теплым ясным днем и сырым, пахнущим плесенью подвалом.
