– Может, авария какая? Трубу там прорвало или еще чего... – неуверенно пробормотал Петр и зябко передернул плечами.
В полиэтиленовом пакете с красной эмблемой что-то подозрительно звякнуло.
– Петь, ну какая труба?! – поморщился Вадим. – Лес кругом! Сам же говорил, что до посёлка ещё топать и топать...
– Вот и я думаю, отколь здесь трубе взяться... – тут же переобулся Петр.
Теперь у него что-то звякнуло во втором пакете.
– Надо что-то решать. – Вадим вопросительно посмотрел на собеседника.
Петр, круглолицый коренастый крепыш, на голову ниже своего товарища, растерянно поморгал глазами, затем бросил неуверенный взгляд назад, на тропинку, по которой они отмахали уже с километр. Поставил оба пакета в снег. Сдвинул на затылок лохматую рыжую шапку и отер со лба капельки пота.
– Я так думаю... – коротышка вновь оглянулся, затем посмотрел на товарища. – Какой-то это неправильный туман.
Мужчины вновь уставились вперед, где в паре метров от них лесная тропинка исчезала в молочно-белой пелене. Да что там тропинка! Весь лес как будто разделился на две части: тот, что тихонько шелестел усыпанными снегом ветками у них по бокам и за спиной, и тот, что смутно угадывался в едва колышущейся белесой пелене.
Натоптанная сотнями ног хозяев и гостей коттеджного поселка, дорожка обрывалась в нескольких шагах перед озадаченными друзьями. Плотный туман, словно высокая бетонная стена, разделил весь мир на то, что перед ним, и то, что за.
– До поселка еще километра два, – выдал Петр и, сдвинув шапку, теперь уже на лоб, принялся чесать макушку.
Вадим глянул на часы.
– Почти одиннадцать. Если будем и дальше столбами стоять, встретим Новый год прям вот здесь, посреди леса. И без обещанного застолья!.. – добавил, чуть помедлив, и выразительно посмотрел на Петра.
– Так... это... вернуться в город не успеем... – промямлил коротышка, – там последняя электричка осталась... а еще до города сколько ехать!
– Так предлагай варианты! – повысил голос Вадим. – Сам же говорил, «Шикарный праздник!», «Лесная сказка!», «Новогодние чудеса!»... Вот и чуди, в смысле решай, как нам быть! Я-то дороги не знаю! Это тебе все тропки местные да бугорки знакомы.
– Дык... это... я сам тут всего несколько раз был, – принялся оправдываться товарищ.
– Вот, вот! – ехидно выдал долговязый. – Я и говорю, что местный!
– Да что ты прицепился, местный да местный! – обиделся Петр. – Я тебе Дед Мороз, что ли!? Откуда я знаю, что делать. Подумать надо...
– Ну, думай, думай, – сбавил обороты Вадим. – Только быстрее, а то полночь скоро, да и не май месяц, чтобы всю ночь в лесу торчать.
Медленно кружась, падали снежинки, отмеряя последние минуты декабря. Петр молчал, хмурил брови, шевелил губами, но... молчал.
Снежинки падали. Крепыш молчал.
– Эх! – выдал Вадим и шлёпнул свой пакет в снег рядом с пакетами друга.
В одном из них что-то булькнуло. Петр сглотнул, чуть втянув голову и вопросительно уставившись на товарища.
Черноволосый, чуть выше среднего роста, в спортивной шапочке, темно-синей куртке и такого же цвета джинсах, Вадим стоял у края тропинки. Поправив перчатки, он посмотрел на друга и улыбнулся.
– Знаешь, Петя, ты молодец, что вытащил меня встречать Новый год!
Тот опешил, непонимающе захлопал глазами.
– Если бы не ты, – продолжил товарищ, – так бы я и сидел в свои сорок лет один дома, тупо пялясь в зомбиящик, а то и вовсе спать завалился бы! А тут... ночь, природа, Новый год с чудесами! Помнишь сказку «Морозко»?!
– Помню... – опасливо промямлил товарищ, – только там в лесу девушек оставляли...
– Девушек, не девушек, какая разница! – махнул рукой черноволосый. – Суть не в этом! Главное, подход!
– Какой подход?! – переспросил коротышка.
– Новогодний, Петя! Новогодний! Вот поверишь ты в Чудеса, и они случатся! Ведь сегодня – Новый год!
– А ты уже поверил?! – неуверенно переспросил друг.
– А разве это не чудо? – Вадим ткнул пальцем в туман, перегородивший дорогу.
– Ну... – протянул Петр.
– Есть всего один способ проверить, чудо это или нет, – сказал Вадим и зашагал по дорожке в туман.
Пелена сгустилась, словно старалась остановить шагающего к ней человека. Что-то невидимое толкнуло Вадима в грудь. Казалось, какая-то непреодолимая сила не дает сделать шаг в молочную белизну тумана. Чуть набычившись, мужчина вновь попытался пройти вперед. Раз, другой. Переступить черту, за которой исчезала тропинка, никак не удавалось.
Вадим внутренне усмехнулся. Видать, нахрапом чудеса не делаются и грубая сила тут не поможет. А раз так, то надо включать голову и вспоминать всякие там «по щучьему велению...». Нет, это здесь вряд ли подойдет. А может «сим-сим откройся...»? Ну, это совсем из другой оперы, в смысле, сказки. А если... внезапно в голове всплыли такие простые, но такие очевидные слова из фильма «Чародеи».
«Видеть цель, верить в себя и не замечать препятствий»: прошептал Вадим и шагнул в молочно-белую пелену.
Петр смотрел, как друг безуспешно пытается войти в туман. Простая вроде бы задача, но вот поди ж, не пропускает человека эта странная мгла. Как там сказал Вадим, новогодние чудеса?! Похоже, придется им Новый год в электричке встречать. Он уже собрался окликнуть друга, предложив не мучиться и вернуться обратно, когда тот шагнул вперед и растворился в молочной завесе.
От неожиданности Петр икнул, затем еще и еще, помотал головой.
Лес и странный туман остались на месте, а вот друг исчез.
– Вааадииик! – неуверенно позвал крепыш. – Ты там как? Тропинку видишь?!
Тишина, лишь ветер гуляет в кронах деревьев.
– Эй! Вадим, чего молчишь?!
Где-то хрустнула ветка, зашуршала поземка.
Петр поежился, вжал голову в плечи.
– Вааадииим! Чё там?
Если друг его и слышал, то с ответом явно не торопился.
Прошло минут пять. Петр всё стоял у кромки тумана и пытался услышать скрип снега под ботинками или хотя бы шуршание ткани спортивной куртки. Бесполезно. Вадим пропал.
«Какой-то неправильный Новый год выходит», – подумал крепыш. Да ещё сказку эту Вадим не к месту вспомнил. Уж очень Петю беспокоила судьба второй девицы. Он глянул на три пластиковых пакета, сиротливо примостившихся на краю тропинки в снегу. Вот и харчи мне остались, прям как у той полоумной, которая дерзить Морозу стала.
От нехорошего предчувствия Петр передернул плечами. Оглянулся назад, словно пытаясь разглядеть за деревьями железнодорожную станцию. У ног зашуршала поземка. Мужчина проводил глазами струйку снежинок. Посмотрел на пакеты в снегу. Горестно вздохнул и потянул их из сугроба.
«Раз решил хохмить, то сам и разбирайся со своими Новогодними чудесами», – проворчал он в адрес друга, – «а я ждать не буду, к станции пойду».
Повернувшись, занес ногу, чтобы сделать шаг, да так и застыл. На тропинке в сторону станции клубился молочно-белый туман.
«Какого?..» – начал было Петр, но его спины коснулось что-то упругое.
Еще мгновение назад он стоял на тропинке в зимнем лесу, разглядывая издали необычное явление, а теперь... Свободное пространство быстро сужалось. Контуры ближайших деревьев поплыли, окутываясь белой пеленой. В наступающей мгле пропало то место, где только что лежали пакеты. Петр истошно закричал...
Звуки пропали, даже снег под ногами не скрипел. Вадим вытянул вперед руку и сделал небольшой шаг, другой. Уши словно заткнули ватой. Полная тишина и молочно-белая пелена вокруг.
Мужчина остановился, подвигал правой ногой вперед, затем вбок. Стопа уперлась в сугроб. Уголки губ приподнялись, обозначая улыбку. Хорошо, край тропинки обнаружил, подумал Вадим, теперь следует идти вдоль него, небольшими шагами, чтобы направление не потерять.
Он двинулся вперед, продолжая держать руку перед собой и считая шаги.
«Чудеса чудесами, но уже триста шагов, а туман...» – додумать Вадим не успел, поскольку буквально выпал из молочно-белой пелены на поляну.
Небольшая, метров десять в диаметре. Её края терялись в белесой мгле, сквозь которую смутно проступали силуэты деревьев.
В центре поляны, подсвеченная блестящими снежинками, стояла ель. Вернее сказать, Ель! Именно так, с большой буквы. Вадим залюбовался, разглядывая красавицу.
«А вот и новогоднее волшебство», – тихо прошептал мужчина и улыбнулся.
– Есть тут кто? – позвал он, неспешно двигаясь к хвойному диву. – Э-ге-гей! Отзовись, мил человек.
Ответа не последовало, и Вадим зашагал вокруг дерева. Снег, как и положено, заскрипел под его ботинками.
«Н-да», – подумал мужчина, завершая обход, – «похоже, на этом Новогоднем представлении я и зритель, и участник, и ведущий, и худрук. Угораздило же!.. И как теперь быть?»
Словно подслушав эти мысли, по еловым веткам пробежал ветерок, зашуршал, осыпаясь, снег. Моргнув, Вадим уставился на лесную красавицу. Еще секунду назад её укутывал снег, а сейчас на ветках заблестели разноцветные шары, засияли огоньки гирлянды.
«Всё чудесатее и чудесатее», – усмехнулся Вадим, – «теперь, наверное, стих какой рассказать надо или сплясать».
Он глянул на запястье.
Ого! До полуночи-то всего десять минут осталось! Пора Старый год провожать и Новый встречать.
Он закрутил головой.
– А скатерть-самобранка у нас в программе имеется? – крикнул, задрав голову.
– А если так? – вновь выкрикнул, не дождавшись ответа, и хлопнул в ладоши, изобразив, насколько это было возможно, чечетку.
Завершив номер, застыл в позе танцора, закончившего выступление и ждущего оваций. Ни хлопков, ни возгласов «браво» не последовало. Тишина, и только ель продолжала подмигивать разноцветными огоньками.
– Ну, я больше ничего не умею, – извиняющимся тоном пробормотал гость поляны и развел руками.
По ветвям вновь пробежал ветерок, послышался мелодичный перезвон.
«Неужто и впрямь стеклянные?!» – заинтересовался мужчина и шагнул к ёлке.
Рука сама собой устремилась к ближайшему шару. Пальцы осторожно коснулись игрушки. «Теплая», – удивился Вадим. Синий узор неожиданно поплыл, исчезая в морозном воздухе и давая возможность заглянуть внутрь шара. В сердцевине что-то клубилось. Вадим пригляделся.
Да это же миниатюра! Словно морской кораблик в стеклянной бутылке, только здесь не бутылка, а шар, и вместо каравеллы внутри точная копия... комнаты.
Мужчина опешил, не поверив открывшейся картине. Аккуратно снял шар с ветки, поднес к глазам.
Там, за стеклом, располагалась такая знакомая комната. Темно-вишнёвый стол, ковер на полу, кресла и плазменная панель на стене. Всё такое знакомое, но уменьшенное в десятки раз.
Внезапно в миникомнате открылась дверь, и вошла... Вадима словно током ударило. Он смотрел и не мог поверить. Там, за стеклом, по комнате шла крохотная женщина. Та, с кем он так опрометчиво расстался месяц назад, та, кого вспоминал каждый день на протяжении этого месяца.
Фигурка подошла к стене, где висела фотография, на которой они были вместе. Вадиму показалось, что смог разглядеть, как женщина тяжело вздохнула и направилась к праздничному столу.
«Я ошибся», – пронеслось у Вадима в голове, – «нужно как-то исправить...» Пальцы непроизвольно сжали шар. Что-то треснуло, и меж пальцев мужчины заклубилась прежняя молочно-белая дымка. Что-то упало на снег, а туман поплыл в сторону елки.
Мужчина разжал пальцы. В ладони пусто. Игрушка рассыпалась в прах, будто её и не было.
Вадим скривился, досадуя на себя за то, что разрушил такое чудо. Вздохнул, поднял глаза и опешил.
Пропала ёлка, пропали новогодние шары, разноцветные гирлянды, мишура, пропал туман... Он стоял в прихожей квартиры, которая только что рассыпалась в его руке. В коридор выглянула Ольга, увидела Вадима и замерла.
В своих любимых туфлях на шпильках, серебристом платье и с новой прической. Женщина непонимающе смотрела на гостя. Боль и глубокая тоска в её взгляде сменились удивлением, непониманием и... надеждой.
– Оля, это моя вина. Я поступил не пра...
– Не надо! – оборвала его хозяйка. – Я тоже вела себя...
Вадим шагнул к ней и не дал договорить, найдя для её губ намного более приятное занятие.
Здесь и сейчас не было ничего более важного, чем их встреча, их молчаливый диалог. Какие могут быть слова, когда их глаза уже всё сказали друг другу.
Из комнаты послышалась музыка.
– Ой! – встрепенулась хозяйка. – Пойдем за стол, а то Новый год пропустим, – и, взяв гостя за руку, повела за собой.
Тот же стол, ковер на полу, кресла и плазменная панель. Всё такое знакомое, всё настоящее. А в углу красуется нарядная ёлка. Присмотревшись, Вадим заметил, как среди блестящей мишуры и зеленых иголок растворилось небольшое молочно-белое облачко.
«А вот и Новогоднее чудо», – подумал Вадим и нежно сжал Олины пальчики.
Истошный крик оборвался, и Петр сделал вздох, похожий, скорее, на всхлип. Приоткрыв глаза, вновь собрался закричать, но так и застыл с открытым ртом. Лес пропал, а вместе с ним и мороз. От молочно-белой пелены не осталось и следа.
– Ты вернулся? Что случилось? – спросила появившаяся в дверях комнаты Светлана.
Женщина удивленно смотрела на мужа.
– Э-э-э... Ты?.. А где?.. – промямлил Петр, переводя ошалелый взгляд с жены на их жилище.
– Да, я, – нахмурилась Светлана. – Чего вернулся, почему кричал? И вообще, как это понимать, то тебе «надо срочно бежать на работу», то горло дерешь, так что у соседей украшения с ёлок падают?
– Какие украшения? – непонимающе захлопал глазами Петр.
– Елочные! – с нажимом произнесла Светлана и пристально посмотрела на мужа. – Ну?!
– Ну-у-у-у... – начал мямлить Петр и уткнулся взглядом в настенные часы.
Брови супруги поползли к переносице.
– Знаешь, дорогая, – спохватившись, затараторил Петр, – я тут решил, что работа и подождать может! Новый год – праздник семейный, давай встретим его вместе.
Женщина недоверчиво посмотрела на супруга.
– Серьезно?!
– Серьезнее некуда! – закивал тот.
Уголки её губ поползли вверх, в глазах засветилась радость.
«Как мало человеку надо для счастья», – подумал Петр и заметил в углу новогоднюю елку. На секунду ему показалось, что в зеленых ветвях колышется молочно-белая дымка.
– Чудеса какие-то, – буркнул Петр и протер глаза.
– Конечно, чудеса, – еще больше заулыбалась Светлана, – Новый год же! Время исполнения желаний! Я вот сегодня тоже загадала...
Конец
В полиэтиленовом пакете с красной эмблемой что-то подозрительно звякнуло.
– Петь, ну какая труба?! – поморщился Вадим. – Лес кругом! Сам же говорил, что до посёлка ещё топать и топать...
– Вот и я думаю, отколь здесь трубе взяться... – тут же переобулся Петр.
Теперь у него что-то звякнуло во втором пакете.
– Надо что-то решать. – Вадим вопросительно посмотрел на собеседника.
Петр, круглолицый коренастый крепыш, на голову ниже своего товарища, растерянно поморгал глазами, затем бросил неуверенный взгляд назад, на тропинку, по которой они отмахали уже с километр. Поставил оба пакета в снег. Сдвинул на затылок лохматую рыжую шапку и отер со лба капельки пота.
– Я так думаю... – коротышка вновь оглянулся, затем посмотрел на товарища. – Какой-то это неправильный туман.
Мужчины вновь уставились вперед, где в паре метров от них лесная тропинка исчезала в молочно-белой пелене. Да что там тропинка! Весь лес как будто разделился на две части: тот, что тихонько шелестел усыпанными снегом ветками у них по бокам и за спиной, и тот, что смутно угадывался в едва колышущейся белесой пелене.
Натоптанная сотнями ног хозяев и гостей коттеджного поселка, дорожка обрывалась в нескольких шагах перед озадаченными друзьями. Плотный туман, словно высокая бетонная стена, разделил весь мир на то, что перед ним, и то, что за.
– До поселка еще километра два, – выдал Петр и, сдвинув шапку, теперь уже на лоб, принялся чесать макушку.
Вадим глянул на часы.
– Почти одиннадцать. Если будем и дальше столбами стоять, встретим Новый год прям вот здесь, посреди леса. И без обещанного застолья!.. – добавил, чуть помедлив, и выразительно посмотрел на Петра.
– Так... это... вернуться в город не успеем... – промямлил коротышка, – там последняя электричка осталась... а еще до города сколько ехать!
– Так предлагай варианты! – повысил голос Вадим. – Сам же говорил, «Шикарный праздник!», «Лесная сказка!», «Новогодние чудеса!»... Вот и чуди, в смысле решай, как нам быть! Я-то дороги не знаю! Это тебе все тропки местные да бугорки знакомы.
– Дык... это... я сам тут всего несколько раз был, – принялся оправдываться товарищ.
– Вот, вот! – ехидно выдал долговязый. – Я и говорю, что местный!
– Да что ты прицепился, местный да местный! – обиделся Петр. – Я тебе Дед Мороз, что ли!? Откуда я знаю, что делать. Подумать надо...
– Ну, думай, думай, – сбавил обороты Вадим. – Только быстрее, а то полночь скоро, да и не май месяц, чтобы всю ночь в лесу торчать.
Медленно кружась, падали снежинки, отмеряя последние минуты декабря. Петр молчал, хмурил брови, шевелил губами, но... молчал.
Снежинки падали. Крепыш молчал.
– Эх! – выдал Вадим и шлёпнул свой пакет в снег рядом с пакетами друга.
В одном из них что-то булькнуло. Петр сглотнул, чуть втянув голову и вопросительно уставившись на товарища.
Черноволосый, чуть выше среднего роста, в спортивной шапочке, темно-синей куртке и такого же цвета джинсах, Вадим стоял у края тропинки. Поправив перчатки, он посмотрел на друга и улыбнулся.
– Знаешь, Петя, ты молодец, что вытащил меня встречать Новый год!
Тот опешил, непонимающе захлопал глазами.
– Если бы не ты, – продолжил товарищ, – так бы я и сидел в свои сорок лет один дома, тупо пялясь в зомбиящик, а то и вовсе спать завалился бы! А тут... ночь, природа, Новый год с чудесами! Помнишь сказку «Морозко»?!
– Помню... – опасливо промямлил товарищ, – только там в лесу девушек оставляли...
– Девушек, не девушек, какая разница! – махнул рукой черноволосый. – Суть не в этом! Главное, подход!
– Какой подход?! – переспросил коротышка.
– Новогодний, Петя! Новогодний! Вот поверишь ты в Чудеса, и они случатся! Ведь сегодня – Новый год!
– А ты уже поверил?! – неуверенно переспросил друг.
– А разве это не чудо? – Вадим ткнул пальцем в туман, перегородивший дорогу.
– Ну... – протянул Петр.
– Есть всего один способ проверить, чудо это или нет, – сказал Вадим и зашагал по дорожке в туман.
***
Пелена сгустилась, словно старалась остановить шагающего к ней человека. Что-то невидимое толкнуло Вадима в грудь. Казалось, какая-то непреодолимая сила не дает сделать шаг в молочную белизну тумана. Чуть набычившись, мужчина вновь попытался пройти вперед. Раз, другой. Переступить черту, за которой исчезала тропинка, никак не удавалось.
Вадим внутренне усмехнулся. Видать, нахрапом чудеса не делаются и грубая сила тут не поможет. А раз так, то надо включать голову и вспоминать всякие там «по щучьему велению...». Нет, это здесь вряд ли подойдет. А может «сим-сим откройся...»? Ну, это совсем из другой оперы, в смысле, сказки. А если... внезапно в голове всплыли такие простые, но такие очевидные слова из фильма «Чародеи».
«Видеть цель, верить в себя и не замечать препятствий»: прошептал Вадим и шагнул в молочно-белую пелену.
Петр смотрел, как друг безуспешно пытается войти в туман. Простая вроде бы задача, но вот поди ж, не пропускает человека эта странная мгла. Как там сказал Вадим, новогодние чудеса?! Похоже, придется им Новый год в электричке встречать. Он уже собрался окликнуть друга, предложив не мучиться и вернуться обратно, когда тот шагнул вперед и растворился в молочной завесе.
От неожиданности Петр икнул, затем еще и еще, помотал головой.
Лес и странный туман остались на месте, а вот друг исчез.
– Вааадииик! – неуверенно позвал крепыш. – Ты там как? Тропинку видишь?!
Тишина, лишь ветер гуляет в кронах деревьев.
– Эй! Вадим, чего молчишь?!
Где-то хрустнула ветка, зашуршала поземка.
Петр поежился, вжал голову в плечи.
– Вааадииим! Чё там?
Если друг его и слышал, то с ответом явно не торопился.
Прошло минут пять. Петр всё стоял у кромки тумана и пытался услышать скрип снега под ботинками или хотя бы шуршание ткани спортивной куртки. Бесполезно. Вадим пропал.
«Какой-то неправильный Новый год выходит», – подумал крепыш. Да ещё сказку эту Вадим не к месту вспомнил. Уж очень Петю беспокоила судьба второй девицы. Он глянул на три пластиковых пакета, сиротливо примостившихся на краю тропинки в снегу. Вот и харчи мне остались, прям как у той полоумной, которая дерзить Морозу стала.
От нехорошего предчувствия Петр передернул плечами. Оглянулся назад, словно пытаясь разглядеть за деревьями железнодорожную станцию. У ног зашуршала поземка. Мужчина проводил глазами струйку снежинок. Посмотрел на пакеты в снегу. Горестно вздохнул и потянул их из сугроба.
«Раз решил хохмить, то сам и разбирайся со своими Новогодними чудесами», – проворчал он в адрес друга, – «а я ждать не буду, к станции пойду».
Повернувшись, занес ногу, чтобы сделать шаг, да так и застыл. На тропинке в сторону станции клубился молочно-белый туман.
«Какого?..» – начал было Петр, но его спины коснулось что-то упругое.
Еще мгновение назад он стоял на тропинке в зимнем лесу, разглядывая издали необычное явление, а теперь... Свободное пространство быстро сужалось. Контуры ближайших деревьев поплыли, окутываясь белой пеленой. В наступающей мгле пропало то место, где только что лежали пакеты. Петр истошно закричал...
***
Звуки пропали, даже снег под ногами не скрипел. Вадим вытянул вперед руку и сделал небольшой шаг, другой. Уши словно заткнули ватой. Полная тишина и молочно-белая пелена вокруг.
Мужчина остановился, подвигал правой ногой вперед, затем вбок. Стопа уперлась в сугроб. Уголки губ приподнялись, обозначая улыбку. Хорошо, край тропинки обнаружил, подумал Вадим, теперь следует идти вдоль него, небольшими шагами, чтобы направление не потерять.
Он двинулся вперед, продолжая держать руку перед собой и считая шаги.
«Чудеса чудесами, но уже триста шагов, а туман...» – додумать Вадим не успел, поскольку буквально выпал из молочно-белой пелены на поляну.
Небольшая, метров десять в диаметре. Её края терялись в белесой мгле, сквозь которую смутно проступали силуэты деревьев.
В центре поляны, подсвеченная блестящими снежинками, стояла ель. Вернее сказать, Ель! Именно так, с большой буквы. Вадим залюбовался, разглядывая красавицу.
«А вот и новогоднее волшебство», – тихо прошептал мужчина и улыбнулся.
– Есть тут кто? – позвал он, неспешно двигаясь к хвойному диву. – Э-ге-гей! Отзовись, мил человек.
Ответа не последовало, и Вадим зашагал вокруг дерева. Снег, как и положено, заскрипел под его ботинками.
«Н-да», – подумал мужчина, завершая обход, – «похоже, на этом Новогоднем представлении я и зритель, и участник, и ведущий, и худрук. Угораздило же!.. И как теперь быть?»
Словно подслушав эти мысли, по еловым веткам пробежал ветерок, зашуршал, осыпаясь, снег. Моргнув, Вадим уставился на лесную красавицу. Еще секунду назад её укутывал снег, а сейчас на ветках заблестели разноцветные шары, засияли огоньки гирлянды.
«Всё чудесатее и чудесатее», – усмехнулся Вадим, – «теперь, наверное, стих какой рассказать надо или сплясать».
Он глянул на запястье.
Ого! До полуночи-то всего десять минут осталось! Пора Старый год провожать и Новый встречать.
Он закрутил головой.
– А скатерть-самобранка у нас в программе имеется? – крикнул, задрав голову.
– А если так? – вновь выкрикнул, не дождавшись ответа, и хлопнул в ладоши, изобразив, насколько это было возможно, чечетку.
Завершив номер, застыл в позе танцора, закончившего выступление и ждущего оваций. Ни хлопков, ни возгласов «браво» не последовало. Тишина, и только ель продолжала подмигивать разноцветными огоньками.
– Ну, я больше ничего не умею, – извиняющимся тоном пробормотал гость поляны и развел руками.
По ветвям вновь пробежал ветерок, послышался мелодичный перезвон.
«Неужто и впрямь стеклянные?!» – заинтересовался мужчина и шагнул к ёлке.
Рука сама собой устремилась к ближайшему шару. Пальцы осторожно коснулись игрушки. «Теплая», – удивился Вадим. Синий узор неожиданно поплыл, исчезая в морозном воздухе и давая возможность заглянуть внутрь шара. В сердцевине что-то клубилось. Вадим пригляделся.
Да это же миниатюра! Словно морской кораблик в стеклянной бутылке, только здесь не бутылка, а шар, и вместо каравеллы внутри точная копия... комнаты.
Мужчина опешил, не поверив открывшейся картине. Аккуратно снял шар с ветки, поднес к глазам.
Там, за стеклом, располагалась такая знакомая комната. Темно-вишнёвый стол, ковер на полу, кресла и плазменная панель на стене. Всё такое знакомое, но уменьшенное в десятки раз.
Внезапно в миникомнате открылась дверь, и вошла... Вадима словно током ударило. Он смотрел и не мог поверить. Там, за стеклом, по комнате шла крохотная женщина. Та, с кем он так опрометчиво расстался месяц назад, та, кого вспоминал каждый день на протяжении этого месяца.
Фигурка подошла к стене, где висела фотография, на которой они были вместе. Вадиму показалось, что смог разглядеть, как женщина тяжело вздохнула и направилась к праздничному столу.
«Я ошибся», – пронеслось у Вадима в голове, – «нужно как-то исправить...» Пальцы непроизвольно сжали шар. Что-то треснуло, и меж пальцев мужчины заклубилась прежняя молочно-белая дымка. Что-то упало на снег, а туман поплыл в сторону елки.
Мужчина разжал пальцы. В ладони пусто. Игрушка рассыпалась в прах, будто её и не было.
Вадим скривился, досадуя на себя за то, что разрушил такое чудо. Вздохнул, поднял глаза и опешил.
Пропала ёлка, пропали новогодние шары, разноцветные гирлянды, мишура, пропал туман... Он стоял в прихожей квартиры, которая только что рассыпалась в его руке. В коридор выглянула Ольга, увидела Вадима и замерла.
В своих любимых туфлях на шпильках, серебристом платье и с новой прической. Женщина непонимающе смотрела на гостя. Боль и глубокая тоска в её взгляде сменились удивлением, непониманием и... надеждой.
– Оля, это моя вина. Я поступил не пра...
– Не надо! – оборвала его хозяйка. – Я тоже вела себя...
Вадим шагнул к ней и не дал договорить, найдя для её губ намного более приятное занятие.
Здесь и сейчас не было ничего более важного, чем их встреча, их молчаливый диалог. Какие могут быть слова, когда их глаза уже всё сказали друг другу.
Из комнаты послышалась музыка.
– Ой! – встрепенулась хозяйка. – Пойдем за стол, а то Новый год пропустим, – и, взяв гостя за руку, повела за собой.
Тот же стол, ковер на полу, кресла и плазменная панель. Всё такое знакомое, всё настоящее. А в углу красуется нарядная ёлка. Присмотревшись, Вадим заметил, как среди блестящей мишуры и зеленых иголок растворилось небольшое молочно-белое облачко.
«А вот и Новогоднее чудо», – подумал Вадим и нежно сжал Олины пальчики.
***
Истошный крик оборвался, и Петр сделал вздох, похожий, скорее, на всхлип. Приоткрыв глаза, вновь собрался закричать, но так и застыл с открытым ртом. Лес пропал, а вместе с ним и мороз. От молочно-белой пелены не осталось и следа.
– Ты вернулся? Что случилось? – спросила появившаяся в дверях комнаты Светлана.
Женщина удивленно смотрела на мужа.
– Э-э-э... Ты?.. А где?.. – промямлил Петр, переводя ошалелый взгляд с жены на их жилище.
– Да, я, – нахмурилась Светлана. – Чего вернулся, почему кричал? И вообще, как это понимать, то тебе «надо срочно бежать на работу», то горло дерешь, так что у соседей украшения с ёлок падают?
– Какие украшения? – непонимающе захлопал глазами Петр.
– Елочные! – с нажимом произнесла Светлана и пристально посмотрела на мужа. – Ну?!
– Ну-у-у-у... – начал мямлить Петр и уткнулся взглядом в настенные часы.
Брови супруги поползли к переносице.
– Знаешь, дорогая, – спохватившись, затараторил Петр, – я тут решил, что работа и подождать может! Новый год – праздник семейный, давай встретим его вместе.
Женщина недоверчиво посмотрела на супруга.
– Серьезно?!
– Серьезнее некуда! – закивал тот.
Уголки её губ поползли вверх, в глазах засветилась радость.
«Как мало человеку надо для счастья», – подумал Петр и заметил в углу новогоднюю елку. На секунду ему показалось, что в зеленых ветвях колышется молочно-белая дымка.
– Чудеса какие-то, – буркнул Петр и протер глаза.
– Конечно, чудеса, – еще больше заулыбалась Светлана, – Новый год же! Время исполнения желаний! Я вот сегодня тоже загадала...
Конец
