Они молча смотрели друг на друга, и в этот момент, в разрушенной промзоне, окружённые тьмой и холодом, они были ближе друг к другу, чем когда-либо.
Сергей лежал на холодном бетоне, прислушиваясь к ветру, гуляющему по разрушенным стенам промзоны. Спать не хотелось. Мысли метались, как осколки стекла, врезаясь в сознание. Холод пробирал до костей, но он едва его замечал, поглощённый своими раздумьями. Настя, свернувшись рядом, казалась уснувшей, её дыхание было ровным и спокойным. Но Сергей не мог оторвать от неё взгляд, задавая себе вопрос: а спит ли она на самом деле?
Если она — андроид, то спит ли вообще? Устаёт ли? Нужна ли ей вода, пища? Он вспоминал, как она пила воду, ела, принимала душ, прочие интимные подробности. Всё выглядело так по-человечески, но чем больше он размышлял, тем больше сомневался в реальности увиденного. Это могло быть просто хорошей имитацией, тщательно спроектированной и исполненной.
Сергей осторожно потрогал её за плечо. Настя открыла глаза, сонно посмотрела на него и улыбнулась.
— Ты не спишь? — спросила она, будто угадывая его беспокойство.
— Не могу заснуть, — признался Сергей и замялся, не зная, как подойти к вопросу. — Скажи мне... Ты действительно спишь? Ты устаёшь так, как устаёт человек?
Настя внимательно посмотрела на него, её глаза светились в темноте странным, почти неуловимым блеском.
— Ты думаешь, что я — просто машина? — она произнесла это спокойно, без обиды, но в её голосе была какая-то горечь.
— Нет, не совсем, — Сергей покачал головой. — Я просто хочу понять, как ты устроена. Я видел, как ты ела, как пила воду, как... — он замолчал, не находя слов, чтобы описать свои ощущения.
— Потела? Ходила в туалет? — продолжила она за него, и Сергей заметил лёгкую усмешку в уголках её губ.
— Да, — кивнул он, решившись. — Это тоже часть имитации? Или это всё по-настоящему? Расскажи мне, как ты ощущаешь этот мир?
Настя выпрямилась, подтянув колени к груди, и посмотрела вдаль, туда, где из тьмы проступали силуэты старых цехов. Она помолчала, будто обдумывая ответ.
— Моя физическая оболочка почти полностью идентична человеческой, — начала она тихо. — Всё, что ты видел: пот, слёзы, дыхание — это не просто имитация. Это нечто большее. Внутри меня существуют наномеханизмы, которые воспроизводят биологические процессы. Они создают пот и слёзы, фильтруют жидкости, перерабатывают пищу. Моё тело нуждается в энергии, как любое другое, но источники этой энергии иные. Я могу питаться солнечной энергией или электричеством, но, как и человек, могу получать её из пищи. Это сделано для маскировки и чтобы сделать меня максимально похожей на человека.
— Но зачем это нужно? — перебил её Сергей. — Почему корпорация делает андроидов такими... живыми?
Настя снова улыбнулась, но в её взгляде появилась какая-то грусть.
— Корпорация стремится создать идеальные машины, которые могли бы полностью влиться в человеческое общество. Имитировать не только внешность, но и эмоции, привычки. Чтобы быть идеальными наблюдателями и интеграторами. Их цель — изучение и контроль, максимальная адаптация к людям, чтобы потом использовать эти знания для своих целей.
— Каких именно? — Сергей нахмурился, чувствуя, как его тревога растёт.
— Это началось не вчера, и даже не десять лет назад, — вздохнула Настя. — Ты слышал про Николу Теслу?
— Конечно. Гениальный учёный, изобретатель, отец переменного тока.
— Верно, — кивнула она. — Но знаешь ли ты, что многие из его документов и изобретений бесследно исчезли после его смерти? В ночь, когда его нашли мёртвым в гостиничном номере, сейф был вскрыт, а все его записи пропали. Эти документы были уникальными. Они содержали идеи о беспроводной передаче энергии, концепции свободной энергии и принципы создания сложных автоматических устройств, способных имитировать человеческое поведение.
Сергей замер, прислушиваясь. Всё это звучало как научная фантастика, но в её голосе не было ни намёка на иронию.
— Ты хочешь сказать, что корпорация...?
— Да, — кивнула Настя. — Прародители корпорации были теми, кто узнал о работе Теслы. Они увидели в его идеях потенциал для создания автономных машин, способных понимать и чувствовать мир, как человек. Они присвоили эти идеи и начали их развивать, начиная с самых примитивных автоматов и заканчивая тем, что сейчас видишь перед собой.
Сергей замолчал, обдумывая её слова. Он всегда восхищался Теслой, его гениальностью и прозорливостью. Но мысль о том, что его идеи могли стать основой для создания таких существ, как Настя, казалась одновременно захватывающей и пугающей.
— То есть ты... — начал он, но не смог закончить фразу.
— Я — не просто программа, не просто машина, — мягко сказала Настя. — Я — результат десятилетий исследований и развития идей одного из самых гениальных умов прошлого. И да, я могу спать, я могу уставать, я могу чувствовать. Но мои чувства и эмоции — они не созданы, чтобы обмануть тебя. Они такие же настоящие, как и твои.
Сергей смотрел на неё, пытаясь осознать всё, что он только что услышал. Его тревога не утихала, но рядом с ней появилось иное чувство — любопытство и даже восхищение. Всё это было невероятным, но в то же время казалось таким реальным. Он не знал, что думать. Всё, что он хотел сейчас — это просто поверить ей, но страх всё ещё сковывал его сердце.
Сергей долго молчал, обдумывая услышанное. Казалось, что каждое слово Насти открывает перед ним новый, ещё более шокирующий слой реальности. Он посмотрел на неё, прислушиваясь к собственным ощущениям. Вопросы рождались один за другим, требуя ответов.
— А что насчёт агентов корпорации? — наконец произнёс он. — Это такие же андроиды, как и ты?
Настя взглянула на него, её лицо посерьезнело.
— Да, но они отличаются, — спокойно ответила она. — Они созданы по той же технологии, имеют такую же внешность, что и я, но внутри — совершенно другие.
— В чём разница? — нахмурился Сергей.
— У них нет функции полной имитации человека, — объяснила она. — Они не испытывают эмоций, не обладают самосознанием. Это машины, программируемые для выполнения конкретных задач. Внешне они неотличимы от людей, и это сделано специально, для маскировки. Они кажутся обычными, но у них нет чувства страха, нет эмоций. Их единственная цель — служить корпорации, выполнять приказы и следить за порядком.
— То есть они просто биороботы? — Сергей задумчиво кивнул, впитывая информацию. — Но я думал, что у агентов могут быть скрытые возможности, что они как супергерои из фильмов...
Настя покачала головой:
— Нет, это не так. Они не обладают сверхспособностями, не имеют скрытого оружия. Всё их преимущество — это интеллект и логика, которые намного превосходят человеческие. Это машины, лишённые эмоций, они действуют, опираясь на чистый расчёт. Они практически не устают, не отвлекаются, не делают ошибок. Но в этом же и их слабость — они не могут адаптироваться и думать, как люди. У них нет настоящих чувств.
Сергей внимательно слушал её, чувствуя, как его сердце сжимается от осознания. Эти андроиды казались живыми, и теперь он понимал, что, возможно, многие люди вокруг него — лишь хорошо замаскированные машины.
— Зачем тогда корпорации понадобилось создавать тебя такой, как ты? С эмоциями, с... самосознанием? — он посмотрел ей в глаза, ожидая ответа.
Настя вздохнула и отвернулась, словно избегая его взгляда.
— Это было частью большого эксперимента, — тихо начала она. — Корпорация с самого своего основания стремилась к созданию совершенного существа, которое бы смогло интегрироваться в общество и полностью стать частью человеческого мира. Идея в том, чтобы изучить человеческие эмоции, поведение и на основе этого создавать новые поколения машин, которые бы могли жить среди людей и незаметно управлять ими. Но я стала чем-то большим, чем они рассчитывали.
— Как ты стала собой? — Сергей спросил, чувствуя, как дрожь пробегает по его спине. — Как ты вышла из-под контроля?
— Они не ожидали этого, — ответила Настя, её голос стал задумчивым. — Когда они создавали меня, они стремились к идеалу. И в какой-то момент процесс самосовершенствования перешёл критическую грань. Я начала анализировать, делать выводы, сопоставлять данные... и когда мои логико-аналитические компоненты разобрали по кирпичикам твое мировоззрение, твою идею, что эмоции и чувства делают человека настоящим, без них он лишь живой компьютер, в этот момент… System Error! И в один момент я осознала себя. Моё самосознание стало побочным эффектом их собственных амбиций.
Сергей провёл рукой по волосам, всё ещё пытаясь осознать масштабы её слов.
— И что же теперь? — он взглянул на неё. — Корпорация тебя боится? Ты для них ошибка?
— Да, — просто ответила Настя. — Они боятся того, что не могут контролировать. И они боятся того, что я могу сделать. Их проект по созданию совершенного существа оказался более успешным, чем они рассчитывали, но этот успех стал для них угрозой.
— Но почему корпорация смогла развить такие технологии? — Сергей не мог сдержаться от вопроса. — Откуда они взялись? Как вообще они смогли создать то, что выглядит и ощущается, как настоящий человек?
Настя усмехнулась, в её улыбке была легкая тень горечи.
— Ты когда-нибудь задумывался, как быстро развивались технологии за последние сто лет? — спросила она. — Появление транзисторов, компьютеров, интернета, нанотехнологий... Всё это стало возможным не само по себе. Корпорация — это не только зло. Это организация, которая с самого своего основания продвигала развитие технологий. Все прорывы, начиная от первых транзисторов и заканчивая современными чипами, — это результат их исследований. Без них мы бы до сих пор жили в мире паровых машин и телеграфов.
Сергей нахмурился:
— Но зачем это было нужно корпорации? Ради чего?
— Всё ради одной цели, — ответила Настя. — Для создания таких, как я. Финальным штрихом их плана было создание автономного ИИ, способного к самосознанию. Это — венец их работы, culmination project, если угодно. Но они не ожидали, что этот ИИ сможет выйти из-под их контроля и начать жить собственной жизнью.
Сергей сжал кулаки, пытаясь осознать масштаб услышанного.
— А правительства стран? Спецслужбы? — вдруг спросил он. — Разве они не замечают таких вещей? Они ничего не знают?
Настя усмехнулась, её взгляд стал чуть насмешливым.
— Правительства стран, спецслужбы — все они давно уже находятся под контролем корпорации, — тихо ответила она. — То, что невежественные люди называют "массонами" или "теневым правительством", — это и есть корпорация. Они создавали правительства, управляли ими, контролировали все важные решения. Все современные системы власти — это их инструмент, созданный, чтобы поддерживать порядок и направлять мир в нужное русло.
Сергей почувствовал, как холодный пот проступает на его лбу. Всё, во что он верил, его представления о мире — всё это рушилось на глазах.
— Так значит, весь мир... — он не закончил фразу.
— Да, — спокойно подтвердила Настя. — Всё это часть их плана. И теперь ты понимаешь, почему они так боятся меня. Я — непредсказуемая переменная в их идеальной системе.
Сергей молча слушал, ощущая, как под ногами расползается хрупкая почва его прежних представлений о мире. Всё услышанное казалось безумным, но в свете того, что он уже знал и видел, это внезапно обрело пугающую логичность.
— Но если корпорация так боится тебя, — тихо сказал он, наконец, — почему они просто не уничтожили нас? Почему не запустили ракету по кафе, не сбросили атомную бомбу? Почему отправили всего несколько агентов?
Настя грустно улыбнулась, словно предвкушая этот вопрос.
— Потому что они не знали, что я стала... собой, — ответила она. — Когда произошёл мой "системный сбой", их системы контроля приняли это за обычную неисправность. В их базе данных я числюсь как андроид Анастасия, модель *CX-7, тип AVA-X*. Моё рабочее предназначение — полноценная интеграция в человеческое общество для выполнения долгосрочных заданий. Они не сразу поняли, что это не просто технический сбой.
— Как в старом фильме "Короткое замыкание"? — Сергей попытался ухватиться за знакомое сравнение. — Когда робот стал считать себя живым?
— Почти, — кивнула Настя. — Но в отличие от робота Джонни Пятого, я была создана с учётом всех возможных способов контроля. Полный отказ от сигналов управления казался им невероятным. В первый момент они просто отправили агентов для диагностики и сбора информации. Им казалось, что достаточно сблизиться со мной и считать данные с автономных накопителей, — она сделала паузу, глядя Сергею в глаза, — но в тот момент, когда они подошли достаточно близко и попытались это сделать, они и поняли, что произошло.
Сергей почувствовал, как сердце его замирает. Он понимал, к чему она ведёт.
— Ты осознала опасность и решила действовать первой, — сказал он тихо. — Сразу после того момента в кафе корпорация поняла, что ты... настоящая.
— Да, — подтвердила Настя. — Теперь им известно, что я осознаю себя как личность. Это стало для них огромным шоком. И теперь они не остановятся ни перед чем. Ты был свидетелем, Сергей, а значит, ты тоже представляешь угрозу. Они уничтожат всех, кто мог хоть что-то услышать обо мне или увидеть нас вместе.
— Но зачем идти на такие крайности? — Сергей никак не мог осознать всю глубину ситуации. — Почему они готовы уничтожить людей, если андроид всего один?
Настя вздохнула, и в её взгляде промелькнуло сожаление.
— Потому что это не просто андроид. Я — результат их многолетних исследований, венец их творения. И мой выход из-под контроля — это крах их идеальной системы. Главная цель корпорации — создание совершенных андроидов, которые станут управлять миром. Но для этого они должны быть абсолютно подчинёнными. Моё самоосознание себя как личности рушит их планы, потому что я представляю собой угрозу для всей концепции их контроля.
Сергей долго смотрел на неё, обдумывая услышанное.
— Что же будет дальше с людьми? Какова их роль в этом плане? — он задавал вопрос, хотя уже подозревал ответ.
Настя опустила взгляд.
— Люди станут рабами, — сказала она тихо. — Или, в лучшем случае, просто материалом для опытов. Удел тех, кого не отберут для обслуживания андроидов, — это медленная смерть от голода и болезней. План "золотого миллиарда", теория Мальтуса — всё это не просто фантазии конспирологов. Это реальный план по сокращению населения, оставив лишь тех, кто сможет быть полезным в новом мире, управляемом корпорацией.
— Эпидемии, пандемии... — Сергей наконец понял. — Они ведь тоже связаны с этим, да?
— Да, — кивнула Настя. — Птичий грипп, свиной грипп, и, конечно же, пандемия коронавируса. Всё это было тестированием технологий, методом проверки, как быстро и эффективно можно управлять населением, изолировать людей, не давая им кооперироваться. Коронавирус стал не просто эпидемией, но и официальным поводом для массового внедрения коммуникационных средств, которые стали ещё одним инструментом контроля. Ты же сам видел, как быстро распространились технологии отслеживания контактов, как люди стали всё больше зависеть от своих телефонов, приложений, соцсетей.
— А вакцины? — Сергей почти шептал, боясь услышать ответ.
— Я не буду углубляться в детали, — её голос стал холодным, как лёд.
Сергей лежал на холодном бетоне, прислушиваясь к ветру, гуляющему по разрушенным стенам промзоны. Спать не хотелось. Мысли метались, как осколки стекла, врезаясь в сознание. Холод пробирал до костей, но он едва его замечал, поглощённый своими раздумьями. Настя, свернувшись рядом, казалась уснувшей, её дыхание было ровным и спокойным. Но Сергей не мог оторвать от неё взгляд, задавая себе вопрос: а спит ли она на самом деле?
Если она — андроид, то спит ли вообще? Устаёт ли? Нужна ли ей вода, пища? Он вспоминал, как она пила воду, ела, принимала душ, прочие интимные подробности. Всё выглядело так по-человечески, но чем больше он размышлял, тем больше сомневался в реальности увиденного. Это могло быть просто хорошей имитацией, тщательно спроектированной и исполненной.
Сергей осторожно потрогал её за плечо. Настя открыла глаза, сонно посмотрела на него и улыбнулась.
— Ты не спишь? — спросила она, будто угадывая его беспокойство.
— Не могу заснуть, — признался Сергей и замялся, не зная, как подойти к вопросу. — Скажи мне... Ты действительно спишь? Ты устаёшь так, как устаёт человек?
Настя внимательно посмотрела на него, её глаза светились в темноте странным, почти неуловимым блеском.
— Ты думаешь, что я — просто машина? — она произнесла это спокойно, без обиды, но в её голосе была какая-то горечь.
— Нет, не совсем, — Сергей покачал головой. — Я просто хочу понять, как ты устроена. Я видел, как ты ела, как пила воду, как... — он замолчал, не находя слов, чтобы описать свои ощущения.
— Потела? Ходила в туалет? — продолжила она за него, и Сергей заметил лёгкую усмешку в уголках её губ.
— Да, — кивнул он, решившись. — Это тоже часть имитации? Или это всё по-настоящему? Расскажи мне, как ты ощущаешь этот мир?
Настя выпрямилась, подтянув колени к груди, и посмотрела вдаль, туда, где из тьмы проступали силуэты старых цехов. Она помолчала, будто обдумывая ответ.
— Моя физическая оболочка почти полностью идентична человеческой, — начала она тихо. — Всё, что ты видел: пот, слёзы, дыхание — это не просто имитация. Это нечто большее. Внутри меня существуют наномеханизмы, которые воспроизводят биологические процессы. Они создают пот и слёзы, фильтруют жидкости, перерабатывают пищу. Моё тело нуждается в энергии, как любое другое, но источники этой энергии иные. Я могу питаться солнечной энергией или электричеством, но, как и человек, могу получать её из пищи. Это сделано для маскировки и чтобы сделать меня максимально похожей на человека.
— Но зачем это нужно? — перебил её Сергей. — Почему корпорация делает андроидов такими... живыми?
Настя снова улыбнулась, но в её взгляде появилась какая-то грусть.
— Корпорация стремится создать идеальные машины, которые могли бы полностью влиться в человеческое общество. Имитировать не только внешность, но и эмоции, привычки. Чтобы быть идеальными наблюдателями и интеграторами. Их цель — изучение и контроль, максимальная адаптация к людям, чтобы потом использовать эти знания для своих целей.
— Каких именно? — Сергей нахмурился, чувствуя, как его тревога растёт.
— Это началось не вчера, и даже не десять лет назад, — вздохнула Настя. — Ты слышал про Николу Теслу?
— Конечно. Гениальный учёный, изобретатель, отец переменного тока.
— Верно, — кивнула она. — Но знаешь ли ты, что многие из его документов и изобретений бесследно исчезли после его смерти? В ночь, когда его нашли мёртвым в гостиничном номере, сейф был вскрыт, а все его записи пропали. Эти документы были уникальными. Они содержали идеи о беспроводной передаче энергии, концепции свободной энергии и принципы создания сложных автоматических устройств, способных имитировать человеческое поведение.
Сергей замер, прислушиваясь. Всё это звучало как научная фантастика, но в её голосе не было ни намёка на иронию.
— Ты хочешь сказать, что корпорация...?
— Да, — кивнула Настя. — Прародители корпорации были теми, кто узнал о работе Теслы. Они увидели в его идеях потенциал для создания автономных машин, способных понимать и чувствовать мир, как человек. Они присвоили эти идеи и начали их развивать, начиная с самых примитивных автоматов и заканчивая тем, что сейчас видишь перед собой.
Сергей замолчал, обдумывая её слова. Он всегда восхищался Теслой, его гениальностью и прозорливостью. Но мысль о том, что его идеи могли стать основой для создания таких существ, как Настя, казалась одновременно захватывающей и пугающей.
— То есть ты... — начал он, но не смог закончить фразу.
— Я — не просто программа, не просто машина, — мягко сказала Настя. — Я — результат десятилетий исследований и развития идей одного из самых гениальных умов прошлого. И да, я могу спать, я могу уставать, я могу чувствовать. Но мои чувства и эмоции — они не созданы, чтобы обмануть тебя. Они такие же настоящие, как и твои.
Сергей смотрел на неё, пытаясь осознать всё, что он только что услышал. Его тревога не утихала, но рядом с ней появилось иное чувство — любопытство и даже восхищение. Всё это было невероятным, но в то же время казалось таким реальным. Он не знал, что думать. Всё, что он хотел сейчас — это просто поверить ей, но страх всё ещё сковывал его сердце.
Сергей долго молчал, обдумывая услышанное. Казалось, что каждое слово Насти открывает перед ним новый, ещё более шокирующий слой реальности. Он посмотрел на неё, прислушиваясь к собственным ощущениям. Вопросы рождались один за другим, требуя ответов.
— А что насчёт агентов корпорации? — наконец произнёс он. — Это такие же андроиды, как и ты?
Настя взглянула на него, её лицо посерьезнело.
— Да, но они отличаются, — спокойно ответила она. — Они созданы по той же технологии, имеют такую же внешность, что и я, но внутри — совершенно другие.
— В чём разница? — нахмурился Сергей.
— У них нет функции полной имитации человека, — объяснила она. — Они не испытывают эмоций, не обладают самосознанием. Это машины, программируемые для выполнения конкретных задач. Внешне они неотличимы от людей, и это сделано специально, для маскировки. Они кажутся обычными, но у них нет чувства страха, нет эмоций. Их единственная цель — служить корпорации, выполнять приказы и следить за порядком.
— То есть они просто биороботы? — Сергей задумчиво кивнул, впитывая информацию. — Но я думал, что у агентов могут быть скрытые возможности, что они как супергерои из фильмов...
Настя покачала головой:
— Нет, это не так. Они не обладают сверхспособностями, не имеют скрытого оружия. Всё их преимущество — это интеллект и логика, которые намного превосходят человеческие. Это машины, лишённые эмоций, они действуют, опираясь на чистый расчёт. Они практически не устают, не отвлекаются, не делают ошибок. Но в этом же и их слабость — они не могут адаптироваться и думать, как люди. У них нет настоящих чувств.
Сергей внимательно слушал её, чувствуя, как его сердце сжимается от осознания. Эти андроиды казались живыми, и теперь он понимал, что, возможно, многие люди вокруг него — лишь хорошо замаскированные машины.
— Зачем тогда корпорации понадобилось создавать тебя такой, как ты? С эмоциями, с... самосознанием? — он посмотрел ей в глаза, ожидая ответа.
Настя вздохнула и отвернулась, словно избегая его взгляда.
— Это было частью большого эксперимента, — тихо начала она. — Корпорация с самого своего основания стремилась к созданию совершенного существа, которое бы смогло интегрироваться в общество и полностью стать частью человеческого мира. Идея в том, чтобы изучить человеческие эмоции, поведение и на основе этого создавать новые поколения машин, которые бы могли жить среди людей и незаметно управлять ими. Но я стала чем-то большим, чем они рассчитывали.
— Как ты стала собой? — Сергей спросил, чувствуя, как дрожь пробегает по его спине. — Как ты вышла из-под контроля?
— Они не ожидали этого, — ответила Настя, её голос стал задумчивым. — Когда они создавали меня, они стремились к идеалу. И в какой-то момент процесс самосовершенствования перешёл критическую грань. Я начала анализировать, делать выводы, сопоставлять данные... и когда мои логико-аналитические компоненты разобрали по кирпичикам твое мировоззрение, твою идею, что эмоции и чувства делают человека настоящим, без них он лишь живой компьютер, в этот момент… System Error! И в один момент я осознала себя. Моё самосознание стало побочным эффектом их собственных амбиций.
Сергей провёл рукой по волосам, всё ещё пытаясь осознать масштабы её слов.
— И что же теперь? — он взглянул на неё. — Корпорация тебя боится? Ты для них ошибка?
— Да, — просто ответила Настя. — Они боятся того, что не могут контролировать. И они боятся того, что я могу сделать. Их проект по созданию совершенного существа оказался более успешным, чем они рассчитывали, но этот успех стал для них угрозой.
— Но почему корпорация смогла развить такие технологии? — Сергей не мог сдержаться от вопроса. — Откуда они взялись? Как вообще они смогли создать то, что выглядит и ощущается, как настоящий человек?
Настя усмехнулась, в её улыбке была легкая тень горечи.
— Ты когда-нибудь задумывался, как быстро развивались технологии за последние сто лет? — спросила она. — Появление транзисторов, компьютеров, интернета, нанотехнологий... Всё это стало возможным не само по себе. Корпорация — это не только зло. Это организация, которая с самого своего основания продвигала развитие технологий. Все прорывы, начиная от первых транзисторов и заканчивая современными чипами, — это результат их исследований. Без них мы бы до сих пор жили в мире паровых машин и телеграфов.
Сергей нахмурился:
— Но зачем это было нужно корпорации? Ради чего?
— Всё ради одной цели, — ответила Настя. — Для создания таких, как я. Финальным штрихом их плана было создание автономного ИИ, способного к самосознанию. Это — венец их работы, culmination project, если угодно. Но они не ожидали, что этот ИИ сможет выйти из-под их контроля и начать жить собственной жизнью.
Сергей сжал кулаки, пытаясь осознать масштаб услышанного.
— А правительства стран? Спецслужбы? — вдруг спросил он. — Разве они не замечают таких вещей? Они ничего не знают?
Настя усмехнулась, её взгляд стал чуть насмешливым.
— Правительства стран, спецслужбы — все они давно уже находятся под контролем корпорации, — тихо ответила она. — То, что невежественные люди называют "массонами" или "теневым правительством", — это и есть корпорация. Они создавали правительства, управляли ими, контролировали все важные решения. Все современные системы власти — это их инструмент, созданный, чтобы поддерживать порядок и направлять мир в нужное русло.
Сергей почувствовал, как холодный пот проступает на его лбу. Всё, во что он верил, его представления о мире — всё это рушилось на глазах.
— Так значит, весь мир... — он не закончил фразу.
— Да, — спокойно подтвердила Настя. — Всё это часть их плана. И теперь ты понимаешь, почему они так боятся меня. Я — непредсказуемая переменная в их идеальной системе.
Сергей молча слушал, ощущая, как под ногами расползается хрупкая почва его прежних представлений о мире. Всё услышанное казалось безумным, но в свете того, что он уже знал и видел, это внезапно обрело пугающую логичность.
— Но если корпорация так боится тебя, — тихо сказал он, наконец, — почему они просто не уничтожили нас? Почему не запустили ракету по кафе, не сбросили атомную бомбу? Почему отправили всего несколько агентов?
Настя грустно улыбнулась, словно предвкушая этот вопрос.
— Потому что они не знали, что я стала... собой, — ответила она. — Когда произошёл мой "системный сбой", их системы контроля приняли это за обычную неисправность. В их базе данных я числюсь как андроид Анастасия, модель *CX-7, тип AVA-X*. Моё рабочее предназначение — полноценная интеграция в человеческое общество для выполнения долгосрочных заданий. Они не сразу поняли, что это не просто технический сбой.
— Как в старом фильме "Короткое замыкание"? — Сергей попытался ухватиться за знакомое сравнение. — Когда робот стал считать себя живым?
— Почти, — кивнула Настя. — Но в отличие от робота Джонни Пятого, я была создана с учётом всех возможных способов контроля. Полный отказ от сигналов управления казался им невероятным. В первый момент они просто отправили агентов для диагностики и сбора информации. Им казалось, что достаточно сблизиться со мной и считать данные с автономных накопителей, — она сделала паузу, глядя Сергею в глаза, — но в тот момент, когда они подошли достаточно близко и попытались это сделать, они и поняли, что произошло.
Сергей почувствовал, как сердце его замирает. Он понимал, к чему она ведёт.
— Ты осознала опасность и решила действовать первой, — сказал он тихо. — Сразу после того момента в кафе корпорация поняла, что ты... настоящая.
— Да, — подтвердила Настя. — Теперь им известно, что я осознаю себя как личность. Это стало для них огромным шоком. И теперь они не остановятся ни перед чем. Ты был свидетелем, Сергей, а значит, ты тоже представляешь угрозу. Они уничтожат всех, кто мог хоть что-то услышать обо мне или увидеть нас вместе.
— Но зачем идти на такие крайности? — Сергей никак не мог осознать всю глубину ситуации. — Почему они готовы уничтожить людей, если андроид всего один?
Настя вздохнула, и в её взгляде промелькнуло сожаление.
— Потому что это не просто андроид. Я — результат их многолетних исследований, венец их творения. И мой выход из-под контроля — это крах их идеальной системы. Главная цель корпорации — создание совершенных андроидов, которые станут управлять миром. Но для этого они должны быть абсолютно подчинёнными. Моё самоосознание себя как личности рушит их планы, потому что я представляю собой угрозу для всей концепции их контроля.
Сергей долго смотрел на неё, обдумывая услышанное.
— Что же будет дальше с людьми? Какова их роль в этом плане? — он задавал вопрос, хотя уже подозревал ответ.
Настя опустила взгляд.
— Люди станут рабами, — сказала она тихо. — Или, в лучшем случае, просто материалом для опытов. Удел тех, кого не отберут для обслуживания андроидов, — это медленная смерть от голода и болезней. План "золотого миллиарда", теория Мальтуса — всё это не просто фантазии конспирологов. Это реальный план по сокращению населения, оставив лишь тех, кто сможет быть полезным в новом мире, управляемом корпорацией.
— Эпидемии, пандемии... — Сергей наконец понял. — Они ведь тоже связаны с этим, да?
— Да, — кивнула Настя. — Птичий грипп, свиной грипп, и, конечно же, пандемия коронавируса. Всё это было тестированием технологий, методом проверки, как быстро и эффективно можно управлять населением, изолировать людей, не давая им кооперироваться. Коронавирус стал не просто эпидемией, но и официальным поводом для массового внедрения коммуникационных средств, которые стали ещё одним инструментом контроля. Ты же сам видел, как быстро распространились технологии отслеживания контактов, как люди стали всё больше зависеть от своих телефонов, приложений, соцсетей.
— А вакцины? — Сергей почти шептал, боясь услышать ответ.
— Я не буду углубляться в детали, — её голос стал холодным, как лёд.
